Стратегия Александра Невского

Поход Хулагу в 1256 году был санкционирован Мунке и выражал общий антиисламский курс Монгольской империи, продолженный и при Хубилае. Среди Чингизидов имелись и противники такого курса, как, например, Берке, но официальную линию Империи они не представляли. Ближневосточный поход являлся проектом общеимперским. Каждый улус, согласно распоряжению Мунке, должен был выделить для участия в нем по два воина из каждой десятки. Реально, правда, войска кооптировались преимущественно из монголов-христиан[60 - Вернадский Г.В. Монголы и Русь. М.: Ломоносовъ, 2016. С. 82, 85-86; История Ирана с древнейших времен до конца XVIII века. Л.: Изд. ЛГУ, 1958. 390 с.; Костюков В. П. Иранский поход Хулагу: предыстория // Золотоордынская цивилизация: Сб. статей. Казань: Фэн, 2009. Вып. 2. С. 69-90; Amitai-Preiss R. Mongols and Mamluks: the Mamluk-Ilkhanid War, 1260-1281. Cambridge, 1995. 272 p.; Grousset R. The Empire of the Steppes: A History of Central Asia. Rutgers University Press, 1970. 687 p.].

Берке высказывался о замысле антиисламского похода в разговоре с Бату крайне нелицеприятно: «Мы возвели Менгукана, и чем он нам воздает на это? Тем, что отплачивает злом против наших друзей, нарушает наши договоры… и домогается владений халифа, моего союзника… В этом есть нечто гнусное»[61 - Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды / Под ред. В.Г. Тизенгаузена. СПб., 1884. Т. 1. Извлечения из сочинений арабских. С. 246.]. Еще не будучи правителем улуса Джучи, Берке уже являлся союзником халифа и имел с ним договорные отношения. Фактически речь шла о формировании монголо-арабского альянса с опорой на ислам.

Бату не был столь же радикален в своих суждениях, как младший брат, но и он относился к готовившемуся походу Хулагу негативно. В его намерения не входило пускать мощную монгольскую армию в свои владения, и фактически организация похода оказалась им блокирована. Поход удалось реально организовать лишь вскоре после смерти Бату, что подтверждает его противодействие существовавшему замыслу.

Для участия в Ближневосточном походе 1256–1260 годов было кооптировано огромное по меркам того времени войско: от 120 до 170 тысяч человек. Сообщается, что совокупно это составляло пятую часть всех годных к службе монголов. Учитывая преобладавшую христианскую идентичность армии Хулагу, можно сделать и общее предположение о доле христиан в Монгольской империи. К войскам приписывались китайские инженеры, обслуживавшие используемую при штурмах крепостей технику.

В каком соотношении находилась численность войск Хулагу к войскам, приведенным в свое время на Русь Бату? Ответить на этот вопрос затруднительно ввиду высокой вариативности оценок числа участников монгольского похода на Русь. Традиционная оценка – 300 тысяч человек – сегодня считается сильно преувеличенной. Усреднив фигурирующие в историографии величины, можно говорить о примерном равенстве войск в обоих монгольских походах. Если же руководствоваться оценками Г.В. Вернадского и Л.Н. Гумилева, то число участников Ближневосточного похода превышало численность войска Бату в 3–4 раза.

Войско Хулагу формально представляло коалицию христианских сил. Причем это не были исключительно несториане. Адепты Церкви Востока составляли ядро альянса. Несторианин Китбуга непосредственно руководил военными операциями. Но вместе с несторианами сражались также представители Армянской апостольской и православных Церквей. Борьба с исламом рассматривалась как общее христианское предприятие. Применительно к стратагемам Руси такая ситуация означала потенциальные возможности поиска альянсов с восточно-христианскими церквями.

Союзником монголов в Ближневосточном походе выступил царь Киликийской Армении Хетум (Гетум) I – основатель династии Хетумидов. Его восшествие на престол было сопряжено с угрозами католического прозелетизма, установившегося при муже-соправителе армянской царицы Забел (Изабеллы) Филиппе Антиохийском, сыне Боэмунда IV. Вопреки данным при вступлении на престол обещаниям, он попирал армянские традиции и был в итоге заключен в темницу. Хетум I стремился отстоять армянскую христианскую идентичность, что было достаточно сложно при двойном давлении католиков и мусульман. Выход был найден в обращении за поддержкой к монголам[62 - Сукиасян А. История Киликийского армянского государства и права (XI—XIV в.). Ереван: Митк, 1969. С. 67-73.]. В значительной мере ситуация в Армянской Киликии была аналогична ситуации на Руси при Александре Невском.

Начало сотрудничеству Хетума I с монголами было положено еще в 1243 году, когда монгольская армия разгромила сельджукский Коннийский султанат. Армяне обязались поставлять войска и продовольствие монголам, в обмен на что те признавали суверенность Киликийского царства. Позже Хетум I отправлял своего брата, военачальника Смбата Сараперта в Каракорум к великому хану Гуюку. И наконец, в преддверии Ближневосточного похода, в 1254 году, уже сам киликийский царь достиг ставки великого хана, где и был благосклонно принят Мунке. Хетум получал ярлык, запрещающий любые притеснения Киликийского царства, а Армянская церковь – повсеместную свободу на подвластных ему территориях. Фактически имели место вассальные отношения с монголами, близкие к тем, которые существовали и на Руси. В Каракоруме была достигнута договоренность об участии киликийских армян в походе Хулагу[63 - Киракос Гандзакеци. История Армении. М.: Наука, 1976. 359 с.].

Согласно армянским источникам, Хетум I, прибыв в ставку Мунке в 1253 году, просил его рассмотреть возможность полного перехода монголов в христианство. На эти источники ссылался и Л.Н. Гумилев. Будто бы армянский царь представил Мунке проект договора из семи пунктов, каждый из которых был невероятным: 1) крещение со всем монгольским народом; 2) установление дружбы между христианами и монголами; 3) освобождение духовенства от налогов; 4) возвращение христианам контроля над Святой Землей; 5) уничтожение Багдадского халифата; 6) получение содействия по первому запросу от каждого монгольского военачальника; 7) возвращение армянам земель, ранее отторгнутых у них мусульманами. Предложить такой документ Хетум I, конечно, вряд ли мог. Его переговоры с Мунке не были переговорами равных. Но само появление такого рода источников указывает на распространенность в среде христиан разных конфессий надежд на христианизацию монголов[64 - Армянские источники о монголах: Извлечения из рукописей XII-XIV вв. / Пер. с древнеармянского, предисл. и примеч. А.Г. Галстяна. М.: Востокиздат, 1962. С. 67-70; Гумилев Л.Н. Поиски вымышленного царства. М.: Айрис-пресс, 2003. С. 202-203.].

Пробыв в гостях у Мунке пятнадцать дней, Хетум отбыл в Киликию. Там он продолжил деятельность по формированию антиисламской коалиции, привлекая к ней князя Антиохии и графа Триполи Боэмунда VI, за которого при посредничестве французского короля Людовика IX Святого выдал замуж свою дочь Сибиллу Армянскую. В коалицию, таким образом, оказались вовлечены и католики.

Еще одним участником христианской коалиции выступал грузинский царь из династии Багратидов, Давид VII Улу, правитель Восточной Грузии. Как и Хетум, он являлся вассалом монгольского императора и имел ярлык на царствование. Во время похода Хулагу Давид принимал непосредственное участие в штурме Багдада. Правда, в дальнейшем он отказался от совместного с монголами выступления на Египет и даже поднял антимонгольское восстание, во время которого погибла его супруга. Грузины представляли еще одну компоненту христианских сил войск Хулагу – православную.

Последствия создания и участия в коалиции, правда, не оказались для основных акторов благоприятными. После того как монгольский поход захлебнулся, союзников монголов ожидала печальная участь. Последовал ответный исламский удар со стороны египетских мамлюков. Киликийская Армения подверглась тотальному разорению, а Антиохийское княжество в 1268 году перестало существовать.

Впрочем, коалиция могла бы быть гораздо более широкой. Большинство государственных и квазигосударсивенных институций Святой Земли альянса с монголами не поддержало. Крестоносцы предпочитали сохранять нейтралитет. Сказывалось, с одной стороны, расовое пренебрежение к монголам, как неподлинным христианам. С другой стороны, они опасались ответного удара мамлюков. Движение крестоносцев пассионарно выдохлось. Стоило ли идти в Святую Землю, чтобы опасаться погибнуть от руки мусульман?

Правда, дипломатические контакты крестоносцев с монголами продолжались еще довольно долго. Между 1276 и 1291 годами насчитывалось шесть посольств, закончившихся безрезультатно.

Поход Хулагу был начат с разгрома исмаилитов-низаритов на Иранском нагорье. В боевых действиях принимало участие военное подразделение улуса Джучи, непосредственно возглавляемое Сартаком. Вероятно, христианин Сартак, в отличие от своего отца Бату, был гораздо более воодушевлен перспективой антиисламского выступления. Шел 1256 год – время третьей поездки Александра Невского в Орду. Факт, что сам Сартак выступил в атиисламский поход, мог подразумевать дальнейшее участие в нем и Руси. Вряд ли это на тот момент соответствовало русским интересам. Для включения в новую религиозную войну сил не имелось, но шансы в стратегической игре Александра Невского объективно возрастали. То, что Александр Ярославич проявил мудрость не ввязаться в губительный для Руси конфликт христианства и ислама, является еще одной недооцененной его заслугой в качестве государственного деятеля.

Взятие в феврале 1258 года монголами Багдада являлось событием всемирно-исторического значения. В культурном отношении падение Багдада означало завершение эпохи исламского Золотого века. Начиналось время политического упадка арабов. Сообщается, что при взятии столицы Аббасидов было убито от 100 тысяч до миллиона жителей. Смрад от трупов делал невозможным дальнейшее нормальное функционирование города. Пощажены монголами среди багдадцев помимо христиан были только евреи. Приходится признать, что монгольское христианское войско проявило себя при истреблении Багдада в противоречии с духом христианства. В дальнейшем багдадская история послужит источником соответствующей негативизации образа монголов-христиан в глазах европейцев.

Последний аббасидский халиф аль-Мустасим не допускал возможности падения Багдада. Советники убеждали его, что это технологически не реализуемо. Бездействие халифа имело для Багдада роковые последствия. Китайские инженеры показали себя искусными мастерами штурма крепостных стен.

Монголы не хотели осквернять себя пролитием священной крови халифа. Поэтому аль-Мустасим был убит, по одной версии, затоптанный в ковре копытами лошадей, по другой – уморенный голодом и жаждой в собственной сокровищнице. Тем не менее эти предосторожности уже не могли предотвратить сакральной мести. Поднималось знамя «священной войны».

После взятия Багдада и некоторой задержки поход монголов в западном направлении был продолжен. К концу 1259 года монгольская армия форсировала Евфрат и вторглась в Сирию. Важное стратегическое значение имело взятие монголами после осады Халеба (Алеппо). Без боя сдался Дамаск. Остается загадкой, почему Хулагу не предпринимал попытки взятия Иерусалима. Казалось бы, «вечный город» должен был восприниматься главной целью «крестового похода». Но этого по каким-то причинам не произошло.

С весны 1260 года поход свертывается. Причиной являлись пришедшие из Каракорума известия о смерти великого хана Мунке. Хулагу поспешил в ханскую ставку, уведя с собой большую часть войск. В Монголии разыгрывалась нешуточная борьба за власть, на кону которой были жизни Чингизидов. Хулагу являлся активным участником этого конфликта на стороне Хубилая.

В Сирии под предводительством несторианина Китбуги был оставлен гарнизон от 10 до 20 тысяч человек. Ему вменялась задача удержать захваченные территории, что при имеющейся малочисленности войска практически не представлялось возможным. Хулагу предупреждал мамлюкского султана Кутуза в Каире от попыток воспользоваться сложившейся ситуацией. Но мамлюки увещаниям не вняли и перешли в наступление. Монгольские послы были казнены Кутузом, что лишило какой-либо возможности для последующих компромиссов[65 - Irwin R. The Middle East in the Middle Ages: the early Mamluk Sultanate 1250–1382. L., 1986. 180 p.].

Последовавшее затем поражение монголов от мамлюков Л.Н. Гумилев объяснял изменой крестоносцев, не только не оказавших, вопреки договоренностям, военной помощи монголам-христианам, но и содействовавших мусульманам. Отказ в помощи историк связывал с расистскими представлениями европейцев. Измена крестоносцев сублимировалась далее в качестве оправдания своей измены в «черную легенду о монголах». «Желтый крестовый поход» не был признан крестовым походом и вообще в западной версии мировой истории обходился стороной. «Черная легенда о монголах» составит в дальнейшем одну из важнейших компонент русофобии, исходившей из монгольской парадигмы русской несвободы[66 - Гумилев Л. Н. Чёрная легенда: Друзья и недруги Великой степи. М.: Айрис-пресс, 2003. С. 536-539.].

Разгром монгольского войска произошел 3 сентября 1260 года в битве при Айн-Джалуте. Потенциальные союзники монголов – крестоносцы вероломно перешли на сторону мамлюков. Имел место факт беспрецедентного предательства. В дальнейшем рефлексия этой измены составила психологическую основу монголофобского комплекса европейцев. Измена, безусловно, недопустима, но изменить варварам – возможно.

Жюльен де Гренье, сеньор Сидона, один из наиболее ярких авантюристов своего времени неожиданно в преддверии битвы совершил нападение на монголов. Возможно, имела место банальная страсть пограбить[67 - Ришар Ж. Латино-Иерусалимское королевство. СПб.: Евразия, 2002. С. 353-354.]. Но это окончательно подорвало отношения монголов с франками.

Рецидивы предательства крестоносцев продолжались. Только благодаря оказываемой поддержке католиков мамлюки достигли стратегического преимущества в военной диспозиции. Мамлюкам на маршруте из Египта были предоставлены отдых и продовольствие в христианской Акре – столице Иерусалимского королевства. Пройдя через территорию королевства, они достигли Галилеи, выйдя таким образом в тыл монголам.

Исход самой битвы не был тем не менее предрешен. Военный опыт монголов позволял сгладить полученные мамлюками позиционные преимущества. Дважды исход сражения склонялся в сторону монгольской армии, но дважды Кутуз собирал рассеянные было мамлюкские силы. Но итоговый успех оказался все-таки на стороне мамлюков[68 - Amitai-Preiss R. Mongols and Mamluks: the Mamluk-Ilkhanid War, 1260-1281. Cambridge, 1995. 272 p]. Остатки монгольского войска нашли прибежище в Киликийской Армении у Хетума I.

И в свете измены крестоносцев вновь убеждаешься в правильности позиции Александра Невского по отношению к католическому Западу. Изменив легко христианам-монголам, крестоносцы могли столь же легко предать и христиан-православных. По отношению к последним это было сделать даже проще ввиду отсутствия у них тех сил, которыми обладали монголы.

«Желтый крестовый поход» имел место при жизни Александра Невского, и он не мог не знать о событиях столь большого масштаба и не выстраивать свои планы в соответствии с ними. Соучастие русских в походе было исключено ввиду позиции хана Берке, но симпатии к монголам-христианам, вероятно, на Руси и у великого князя существовали. Эти симпатии, по-видимому, стали причиной роста напряженности в отношениях с правителем Золотой Орды. Но напрямую Берке не мог обрушить свой гнев на князя, так как позиция того соотносилась с позицией великого хана. Возникает сложная политическая игра в рамках треугольника Монгольская империя (великий хан Хубилай) – Золотая Орда (Берке) – Русь (великий князь Александр Ярославич).

Исламский вектор политики Берке

Еще одной из малоизвестных страниц истории Степи явилась внутриусобная война между Берке и Хулагу. Война началась в 1260 году в то самое время, когда был вынужденно завершен Ближневосточный поход. Завершение одной войны и начало другой были, вероятно, взаимосвязанным процессом. Берке, выступая против Хулагу, фактически отвлекал силы монголов-христиан на себя с Ближнего Востока. Основная зона противоборства переносилась в Закавказье, где Джучиды давно пытались добиться преобладания. Показательно, что последний период правления Александра Невского во Владимире пришелся именно на время войны Берке – Хулагу. И опять приходится констатировать, что Александр Ярославич игнорировать эти обстоятельства никак не мог. Берке, по-видимому, требовал от него прямого военного участия в борьбе с ильханом. Задачей Александра было избежать этого. Тем более что пришлось бы участвовать в борьбе на стороне исламской группировки.

Конфликт с Хулагу подтолкнул Берке и мамлюков к поиску прямых контактов. Мамлюкский султан Бейбарс, находящийся в состоянии войны с монголами-христианами, обращается с письмом к Берке, предлагая союз. Еще в 1260 году (апогей развязки Ближневосточного похода) джучидские отряды прибыли в Египет, найдя там теплый прием. По-видимому, они принимали участие в боевых действиях. Война мамлюков не была в этом смысле войной антимонгольской. Воюя против монголов-христиан, они выстраивали союз с монголами – приверженцами ислама[69 - Закиров С. Дипломатические отношения Золотой Орды с Египтом. М.: Наука, 1966. 160 с.]