Лезвие судьбы

Я уже не в первый раз почувствовала, что приняла верное решение, отправившись сюда.

Я оставила все позади. Больше никогда не буду думать о своем отце. Не сейчас, когда передо мной распахнулась дверь в совершенно новую жизнь, которую я начну с чистого листа. Не сейчас, когда моя история должна быть написана моим почерком.

Когда мы разомкнули объятия, пришлось поспорить, кто повезет мои чемоданы.

Мой дядя хотел взять их на себя, пока я просто шла бы рядом с ним налегке.

До чего же нелепо.

Я в миллионный раз напомнила ему о том, что больше не ребенок и меня не нужно опекать. Больше всего мне хотелось прожить свою жизнь самостоятельно. Принимать собственные решения, даже если они были неправильными. Я потратила слишком много времени на то, чего от меня хотели другие, я старалась осчастливить их, но никто из них даже не ценил меня. Я усвоила урок. Отныне я собиралась жить для себя, и, если кому-то и в самом деле не все равно, они останутся рядом со мной, какой бы я ни была.

Мы шли к машине, погрузившись в приятную беседу о том, что произошло с нами за это время.

В основном дядя рассказывал мне о том, как ему нравилось тренировать «Йельских бульдогов». Он мечтал об этом с раннего детства, и несколько лет назад ему наконец удалось осуществить свою мечту.

Я в очередной раз сказала ему о том, как счастлива, что меня приняли изучать медицину в Йель.

Было так здорово поговорить с кем-то помимо Дэна. С тем, кто тоже искренне был рад послушать о моих желаниях и планах.

Мы говорили все время, пока укладывали чемоданы в багажник, а потом и всю дорогу до кампуса.

* * *

– Это твое общежитие, – сказал дядя Майк, наклонив голову, чтобы я могла посмотреть через лобовое стекло машины.

Он хмуро посмотрел на здание. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что ему не хотелось оставлять меня здесь. Он даже не пытался как-то это скрыть.

– Ты прямо-таки в восторге, – мне сложно было воздержаться от комментария. – Могу ли я узнать, что такого тебе сделало мое общежитие, из-за чего ты на него так смотришь? – спросила я в попытке разрядить обстановку.

– Ты знаешь, о чем я думаю, – сказал он, бросив на меня взгляд. – Думаю, тебе стоит пожить у меня.

– Нет, я хочу получить полный опыт студенческой жизни. Не хочу жить под крылом своего дяди.

– Я бы тебе не мешал. У меня огромный дом, и места хватит нам обоим.

– Нет. Достаточно и того, что я буду помогать тебе с твоей хоккейной командой.

– Ага, как же. После того как ты отказалась моих денег, ты буквально вынудила меня найти тебе работу.

– Ты же меня знаешь.

– Да, ты такая же умная, дерзкая и веселая, как она, – сказал он и крепко обнял.

На глаза снова навернулись слезы. Мысли о маме все еще причиняли мне боль. На самом деле, я не представляла, что когда-то будет иначе.

Мы молча сидели в машине, наслаждаясь теплом друг друга, в котором мы оба так нуждались.

Через несколько минут мы собрались выходить.

– Давай достанем чемоданы, – сказал он мне голосом, наполненным любовью, и провел ладонями по моим щекам.

– Отлично, – обрадовалась я. Потихоньку ко мне начинало подступать тревожное чувство. Мы вытащили чемоданы, и как только я повесила сумку на грудь, мой дядя понял, что мне не хотелось, чтобы он шел со мной.

– Ты же хочешь подняться наверх одна, – прозвучало больше как утверждение, чем вопрос.

– Да, – кивнув, ответила я. – Да. Не хочу, чтобы моя новая соседка по комнате думала, что я без дяди не могу донести два чемодана. Уж это мне под силу, да? – спросила я с полуулыбкой.

– Тебе не удастся полностью избавиться от меня.

– Я и не хочу этого делать.

– Смотри мне. Ты придешь домой на ужин в пятницу?

– С удовольствием, – улыбаясь, ответила я.

– Я позвоню тебе в четверг, чтобы обсудить все.

– Договорились. Ну же, давай, уходи, – сказала я, жестикулируя руками, будто отгоняла его в сторону машины.

Дядя фыркнул и закатил глаза, но затем подошел ко мне, чтобы попрощаться.

– Я люблю тебя, малышка, – сказал он, поцеловав меня в лоб.

– И я тебя. О! Ключи! – внезапно воскликнула я, спохватившись, что он мне их не отдал.

Мне повезло, что дядя работает в университете, – мне не пришлось самой идти в администрацию, и он сам получил ключи от моей комнаты.

– Держи, – сказал он, ехидно улыбаясь, и вынул их из кармана. Не похоже, что дядя забыл отдать их мне, скорее, он не хотел этого делать. Он у меня тот еще приколист… Как будто это помешало бы мне заселиться в общежитие.

Дядя сел в машину и отъехал от тротуара. А я просто смотрела, как он удалялся по красивой улице.

Тогда и только тогда я позволила себе оглядеться.

Это была узкая улица с парковочными местами по обеим сторонам дороги. На тротуаре также с двух сторон росли деревья через каждые три-четыре метра.

Я обернулась, посмотрела на здание из коричневого камня и поразилась увиденному. Передо мной стояло великолепное сооружение – древнее, но безупречно сохранившееся. Я крепко схватила чемоданы и, сделав вдох, набралась смелости, чтобы войти внутрь.

Это был первый день моей новой жизни. Я вошла в общежитие.

Поскольку до начала занятий оставалась еще пара недель, мне на пути в коридоре встретилось не много людей, и я даже в одиночку поднялась на лифте.

Выйдя на третьем этаже, я подошла к двери комнаты, которая должна была стать моим домом, по крайней мере на следующий год. Я вставила ключ в замочную скважину, гадая, там ли моя соседка по комнате, а самое главное – какая она. Возможно, за дверью меня ждет самая большая проблема, но отступать назад было поздно.

Когда я открыла дверь, первым делом увидела двух полуобнаженных девушек, которые как раз неторопливо одевались.

Услышав, что кто-то вошел, они вздрогнули и широко раскрытыми глазами уставились на меня.

Я ничего не могла с собой поделать и расхохоталась; не только из-за выражений их лиц, но и потому, что, казалось, невозможно в первый же день познакомиться с человеком еще ближе.