Лезвие судьбы

В такие дни мне нужно было чем-то занять себя. Я должна была подтолкнуть себя, чтобы двигаться дальше. Заставить себя что-то делать, даже если совсем этого не хочется.

Я встала с кровати. Надела шорты, майку и кроссовки, потом достала ключи из сумочки и выбежала на улицу.

Если что-то и могло поднять мне настроение в тот день, так это доза эндорфинов. Я пробежала девять с половиной километров и, когда вернулась домой, чувствовала себя уже намного лучше – гораздо живее и энергичнее.

Я немного поболтала с Эллен, которая только что проснулась. Мне нравился ее медленный и спокойный образ жизни.

Мы не разговаривали долго, потому что мне нужен был душ.

Из своего шкафа я взяла сумку с туалетными принадлежностями, в которой было все необходимое для приятного расслабляющего душа, и заперлась в ванной.

В тот день мне нужно было побаловать себя, чтобы поднять себе настроение.

И все, что я делала, сначала мне помогало.

Первая половина дня прошла довольно хорошо. Голова была занята, а тело достаточно устало, чтобы не бороться со мной, но по мере того, как тянулся день, печаль снова начала подкрадываться ко мне.

В районе шести часов вечера я поняла, что мне нужно прочувствовать свою печаль, чтобы преодолеть ее, и я знала, где лучше всего это сделать – на катке.

Я взяла коньки, оделась потеплее и отправилась туда.

Прежде чем переехать, я первым делом посмотрела, где находится городской каток. Он был расположен достаточно далеко от общежития, но прогулка пошла мне на пользу.

Оплатив билет, я села на скамейку, чтобы надеть коньки.

Как только я вышла на каток, звук лезвия, скользящего по льду, долетел до моих ушей; когда я почувствовала, как мягко движется мое тело, словно оно было невесомым, и ощутила дуновение ветра мне в лицо, я осознала, что мой разум опустошен.

Я осталась наедине с чувствами в моем мире.

Мэтт

У меня был дерьмовый день.

Накануне вечером отец позвонил и сказал, что хочет познакомить меня с детьми акционеров компании.

Несмотря на то что мне совсем не хотелось ехать, разумеется, я не мог не согласиться.

Сложно сказать наверняка, был ли я единственным человеком в этом гребаном гольф-клубе – серьезно, куда еще пафоснее? – который понял, что совершенно туда не вписывается. По крайней мере, для меня это было очевидно.

Меня не интересовало ничего из того, о чем они говорили. Конечно, я понимал, о чем шла речь, не зря же изучал предпринимательство, – но в действительности я слушал их вполуха.

Мне было куда комфортнее находиться в окружении своих друзей, с которыми у меня более-менее совпадали интересы, и, самое главное, которые не вели образ жизни сорокалетних и не думали как они.

Возможно, моему отцу стоило взять одного из этих парней под свое крыло и научить его управлять компанией, чтобы тот сменил его, когда папа решит выйти на пенсию. Может, этот парень и не был бы членом семьи, зато он определенно справился бы с работой намного лучше, чем я. Прежде всего, потому что он бы этого хотел.

Встреча продлилась почти четыре часа.

Когда мы наконец закончили, я заскочил домой переодеться и вышел на городской каток, чтобы покататься.

Мне нужно было выпустить пар. Мне хотелось почувствовать себя как дома, и ничто не могло дать мне это ощущение так, как пребывание на льду.

Катание на коньках одновременно зажигало меня и успокаивало. Лед был моей жизнью.

Как только лезвия коньков соприкоснулись со льдом, все напряжение, которое ощущалось в плечах, отпустило меня.

Я несколько минут катался, полностью погруженный в свои мысли, и наслаждался ощущением холодного ветра на лице. Словно я оставил за пределами катка все проблемы. Словно я мчусь на коньках так быстро, что они не могут меня догнать. Я чувствовал себя свободным.

Спустя несколько минут самоанализа я огляделся по сторонам.

Не знаю, чем именно она привлекла мое внимание. Возможно, легкостью и плавностью своих движений, а может, тем, что через них она словно рассказывала свою историю. Она держалась на льду так, будто кататься на коньках для нее было так же естественно, как дышать. От нее веяло печалью и неприступностью.

Но самое главное – как только я увидел ее на льду, я не мог оторвать от нее взгляда.

Мне было интересно, что у нее произошло.

И с каждым новым кругом, на который она заходила, мое любопытство увеличивалось.

Иногда я ехал за ней, иногда обгонял, но было и так, что мы с ней катались рядом.

Ни на секунду у меня не возникло ощущение, что она подозревает о моем существовании, как и о существовании тех немногих людей, которые были на льду помимо нас.

Она словно была одна на этом катке.

На нее было больно смотреть.

Ее светло-каштановые волосы были собраны в пучок, а когда свет падал на них, она даже походила на блондинку. Несколько прядей выбились у нее из прически и падали ей на шею и лицо.

Руки так и чесались убрать их.

Наблюдая за ней, я осознал, что задержался, и перевел взгляд на гигантские часы на стене. Было больше девяти часов вечера. Каток скоро закроется. Неужели она планирует оставаться здесь до последней минуты?

Я сошел со льда, чтобы отправить сообщение, – решил предупредить Эрика, что у меня возникли непредвиденные дела и я задержусь.

Отправив сообщение, я остался сидеть на трибунах и наблюдать за ней. Почему она выглядит такой грустной?

Примерно через двадцать минут я не выдержал – набрался смелости и вышел на лед. Мне нужно было узнать, что у нее случилось. Если больше никто не заметил, что у девушки не все в порядке, значит, я просто обязан ей помочь. Выяснить, что стряслось.

Я скользил по льду, пока почти не сравнялся с ней. Она не замечала моего присутствия. Я проехал пару кругов, бросив взгляд на нескольких человек, которые еще остались на льду. Каток уже совсем скоро закроется.

Удивительно, что никто не смотрел на нее. Как никто, кроме меня, не заметил, что этой девушке так грустно? Решившись наконец, я подъехал к ней и посмотрел на нее. Я с удивлением увидел слезы на ее лице.

В этот момент я больше не мог себя сдерживать.

– Почему ты плачешь? – не в силах устоять, поинтересовался я. Наверное, разумнее всего было бы для начала поздороваться с ней. Не знаю. Или как-то еще начать издалека. Но мой язык был быстрее мозга. Подобное часто случалось со мной.

– Что? – спросила девушка, при этом глядя на меня так, словно совершенно не понимала, откуда я взялся.

Словно она только сейчас осознала, что была не одна.