Клятва мёртвых теней

– «Инферно»? Что это за место?

– Тот самый клуб, который недавно открылся в старой части города.

Я издала гортанный звук, похожий на что-то между смехом и фырканьем.

– Кто-то серьезно так назвал ночной клуб?! Банальнее не придумаешь!

– Подожди судить, пока сама там не была! – надула губы Аклис. – Мне подруги все уши прожужжали. Говорят, в этом клубе подают самые горячие напитки и самых горячих мужчин.

Аклис поиграла бровями, очевидно, намекая на продолжение этого вечера.

– Ты меня напоила каким-то ядом, заставила залезть на колесо смерти и теперь предлагаешь отправиться в адское логово разврата?

Вопрос прозвучал риторически, но я действительно хотела знать, чего именно моя подруга пыталась добиться. Вместить все мои страхи в одну ночь и заставить побороть каждый? Не самая худшая идея.

Пока она сосредоточенно вела машину и смотрела на дорогу, я наблюдала за Аклис. На ней был ремень безопасности, и она не превышала скорость, к тому же машин в это время мало. И все же меня накрыло ощущение, что подруга могла исчезнуть, разбиться на машине и я больше никогда ее не увижу. Ее глаза сверкали, отражая фары проезжающих мимо машин. По спине пробежал холодок.

А что, если я перееду на юг, а она перестанет со мной общаться? Наша дружба могла закончиться так же внезапно, как и началась. Наши жизни также могли закончиться от одного неудачного поворота на дороге.

Я отбросила мрачные мысли прочь.

Мы вернулись на главное шоссе, вокруг нас пристроились другие машины, пусть и немногочисленные. Стало гораздо светлее. Музыка стихла, но затем резко сменилась новой энергичной мелодией. Я закрыла глаза и позволила ей унести меня прочь.

***

«Инферно» оказался не просто клубом, а центром притяжения всей тусовочной жизни, построенным на месте бывшего угольного завода. Пока двигалась очередь, я завороженно разглядывала яркие вывески. Всех желающих пройти внутрь осматривали на входе, а парней еще и заставляли выворачивать карманы. Заметив у охранника на поясе кобуру из коричневой кожи, я оцепенела.

В этом клубе определенно не любили шутки.

Стоило отдать должное сомнительному напитку Аклис: в трезвом состоянии я бы уже развернулась и мчалась домой, но в тот момент продолжала двигаться вперед.

Мы без труда прошли контроль. Я старалась не задумываться над тем, как мы будем добираться домой. У Аклис был дар выкручиваться из передряг.

– Я к бару! – пискнула Аклис, как только мы попали внутрь.

Музыка громыхала и больно отдавалась в грудной клетке. Непривычно. Чем глубже мы пробирались в клуб, тем больше я начинала паниковать. Несколько комнат с развлечениями окружали огромный танцпол и прилегающий к нему бар. Барная стойка растянулась по меньшей мере на три метра.

Это место оказалось громадным.

Над танцполом расположился длинный балкон, скрытый от посторонних глаз шторами из красного бархата. Другие комнаты на первом этаже не имели дверей или занавесок – все, что происходило, было выставлено напоказ. Но только не наверху.

Я завороженно рассматривала балкон, очевидно предназначавшийся для особо важных персон. Высокий парень, покачнувшись, вышел из-за длинной кулисы, на мгновение приоткрыв мне вид на столики и диванчики, заполненные молодыми людьми в ярких нарядах. Что-то тянуло меня взглянуть на них поближе. Ведущую туда лестницу охраняли два громилы в черном.

– Ты что будешь пить? – дернула меня за руку Аклис.

– Что посоветуешь, – пожала плечами я. – Но только немножко.

Особого опыта по части выпивки у меня не было. Все алкогольные напитки казались мне раскаленной лавой.

Мы потащились к бару, и Аклис смело распахнула людей, пробираясь к стойке. Кто-то рядом возмущенно застонал. Усатый бармен нагнулся вперед, чтобы услышать наш заказ.

– У моей подруги сегодня день рождения, ей исполнилось восемнадцать. Что посоветуешь?

Бармен посмотрел на меня со знающим видом и довольно ухмыльнулся. Его руки быстро двигались за стойкой: он то вливал что-то в шейкер, то активно смешивал. Я так и не сумела понять, из чего состоял мой коктейль и был ли там вообще алкоголь.

Но пах он божественно.

Когда бармен протянул мне бокал, я скептически пригляделась к содержимому, но после многозначительного взгляда Аклис все же опрокинула в себя напиток. Он неприятно обжег глотку и желудок, но это уже не походило на проглатывание раскаленных углей, поэтому я расслабилась.

За время, что мы стояли у бара, Аклис успела выпить два таких бокала. Подруга оправдала это тем, что у меня была фора, пока она вела машину, и ей нужно наверстать упущенное.

Я переживала, наблюдая за ней, ведь с выпивкой шутки плохи.

– А теперь танцевать! – хихикнула Аклис и потянула меня за собой.

Большая вывеска на стене у бара, горящая красным, цитировала безымянное стихотворение. Я застыла на месте, а слова бродили по моей коже, кусали и царапали.

К ночному подобравшись затишью,
Я горько посмотрел на дом,
Сердце сжалось ужасом и дрожью,
Я умер, но покоя не обрел.
Помоги мне, лунный свет,
Освободи, шальная тьма.
Пока читаешь мой куплет,
Ведьма, воскреси меня.

Меня замутило. Танцпол завихрился перед глазами, превращаясь в сине-красный хаос. Меня замутило сильнее.

Аклис выдернула меня из беспамятства. Мы стояли рядом с танцполом, прижавшись к стене, чтобы не мешать другим. Я старалась сфокусировать взгляд на собеседнике подруги, но его лицо расплывалось, словно я тщетно пыталась настроить сломанную видеокамеру. Они о чем-то радостно щебетали.

– Ну и как твоя карьера продвигается? – спросила Аклис.

– Недавно выступал на собственном сольнике. На площади Свободы. Зрители заказывали самые популярные песни! Например: «Вали домой», «Хреново поешь», а также мое любимое – «Да чтоб ты сдох»!

Моя подруга громко расхохоталась и оперлась на собеседника, словно ей вдруг потребовалась опора. Я напряглась, высматривая в ее лице признаки дискомфорта, но их не было. Они общались, а я чувствовала себя третьей лишней. В клубе оказалось так душно, что легкие, усердно сражавшиеся за каждый глоток воздуха, начало сводить от напряжения.

– Я отойду в туалет, – сказала я Аклис и ее другу, не уверенная, что меня кто-то вообще услышал.

Махнув рукой, я развернулась и отправилась искать уборную, где можно плеснуть себе холодной водой в лицо. Строчки стихотворения по-прежнему отдавались покалыванием в ладонях. Мои глаза всеми силами избегали большой красной вывески над танцполом. Живот обжигало горючим подозрением, от которого я все никак не могла избавиться.

Кажется, я перебрала. А, может, мне что-то подсыпали.

Отыскав глазами указатель уборной, я устремилась к нему, как к оазису посреди бесконечного песка. Окружающие расступались передо мной, и я воспользовалась моментом, чтобы их рассмотреть. Короткие юбки, пирсинг, волосы всех оттенков мелькали вокруг, создавая впечатление, что в «Инферно» собрались представители разных субкультур. Среди них я чувствовала себя на удивление уютно. Эти люди чем-то напоминали мне Аклис.

Очередь к туалетным кабинкам двигалась невыносимо медленно, поэтому я протиснулась к раковине и уперлась руками по обе ее стороны. Побрызгав водой на лицо, я ожидала, что приду в себя. Но тягучее ощущение лишь переместилось в грудную клетку. Что-то грызло меня изнутри, но я все никак не могла понять причину странного чувства.

В отражении зеркала мои глаза выглядели непривычно. Обычно серые радужки светились серебром с синеватым отливом. Пару минут я смотрела на себя, не отрываясь, пока на заднем фоне двигались и шептались о чем-то девушки. Мои руки задрожали, и я списала причудливый цвет глаз на освещение и обман зрения. Забыв занять очередь в туалет, я выскочила обратно к тесному душному танцполу и врезалась прямиком во что-то твердое.

Должно быть, не заметила дверной косяк. Однако боль в бедре и плече так и не наступила, хотя я зажмурилась, ожидая худшего. Удар был чем-то смягчен.