Ненавижу. Хочу. Люблю

– Привет, моя хорошая!

– Какая красотка! Будто только с подиума! – смеётся подруга, осматривая меня.

– Ну скажешь тоже! – взмахиваю я рукой. Хоть и приятно. А затем скептично оглядываюсь уже подругу. – Зато ты! Что это на тебе?!

На Ане топ и джинсы, явно повидавшие многое, что повергает меня в небольшой шок. Никогда прежде не приходилось видеть её такой.

– Ой! – отмахивается Салихова. – Мне не до красивой одежды! Близнецы начали ходить. У нас настоящий дурдом! – снова смеётся Анька и берёт меня под локоть. – Пойдём! Все уже в сборе! – пока идём к дому по каменной дорожке, подруга всё радостно щебечет: – Вот сюрприз-то сейчас будет! О твоём приезде знает только Карим. Я, как партизан, никому не сказала! Даже Лерке!

Я тоже смеюсь, хоть и трясутся поджилки. Блудная Таня вернулась, сюрприз так сюрприз…

Уже через мгновение мы выходим на задний двор, где обустроена зона отдыха. Большой стол, диванчик и стулья, а сверху над всем висит куча ярких лампочек, освещая уже сгущающуюся темноту вечера. За столом сидят друзья. Вокруг бегают и визжат дети. Какая идиллия!

– Сюрпри-и-из! Наша итальянка приехала! – провозглашает подруга, заставляя меня чувствовать себя зверьком в зоопарке.

Всеобщий трехсекундный шок, сопровождающийся гробовой тишиной, обрывает возглас второй моей подруги.

– Ой! Танюша! Как давно не виделись! Я так скучала! – подбегает Лера ко мне и заключает в нежные объятия.

– Сiao, Ангелок! – сжимаю её в ответ, улыбаясь.

– Здравствуй, Танзиля! – подойдя, и Карим – муж Ани приветственно обнимает.

Остальные тоже здороваются. Шамиль, Макс и совсем молодая девочка с ним. И только один… а нет, вернее, два человека прижигают во мне дыры взглядами, так и не соизволил выдавить из себя приветствие. Приехали всё-таки.

Гриша и… Алина, чтоб её! Инструктор по йоге, где раньше работал Гриша. Эта блондинистая куртизанка ещё тогда к нему липла. Курица крашенная! Получается, это и есть его жена. М-да… Насколько же ваши вкусы регрессировали, Григорий Александрович, раз вы на эту куру надутую внимание своё обратили.

И даже испепеляющий, горящий ненавистью взгляд Гриши не укладывает на лопатки мою невозмутимость. Я скала, я подготовилась. Но не точно, потому что под рёбрами ощутимо сдавливает. И всё равно поднимаю подбородок вверх и дефилирую от бедра к свободному месту. Подальше от этой парочки.

Все ребята одеты просто: джинсы, футболки, толстовки. И только я как белая ворона в своем платье и босоножках. Но выделяться я всегда любила, поэтому чувствую себя нормально.

С грацией леди присаживаюсь на стул рядом с Аней и оглядываю стол. На нём и мясо, и закуски, и алкоголь. Тянусь, чтобы взять тарталетку… с какой-то массой. Есть хочу! А в присутствии некоторых людей ещё и выпить захотелось.

– Тань, что пить будешь? Есть коньяк и вино… – спрашивает вдруг Аня, повернувшись ко мне.

Ух, подруга, знаешь же когда вовремя предложить!

– Коньяк! – отвечаю, не задумываясь.

На другом конце стола звучно хмыкают. Перевожу взгляд – Алина.

– Какие-то проблемы? – приподнимаю вопросительно бровь.

– А ты не изменилась. Всё не прочь выпить? – в ответ растягивает курица свой клюв в подобии едкой улыбки.

– Ты права, я ценю хороший алкоголь и совсем не изменилась. А вот ты – постарела.

Закусываю губу, пытаясь сдержать смешок, и укладываю подбородок на сцепленные ладони.

– Что?! – чуть ли не визжит эта крашенная.

Я победно улыбаюсь. Ах, как легко эту куропатку вывести из себя. Аж теплее на градус в душе становится.

– Алин, не обращай внимания.

О, кто подал голос. Сам Котов решил вступиться за свою жёнушку.

– Да, Алина, можешь не обращать внимания, – соглашаюсь я. – Но позволю себе заметить, что тебе идёт. Стала казаться умней, – тут же хмыкаю, смотря на неё в упор. – Ну, или нет…

– Ах, ты стерва! – взлетает с места курочка, а я уже смеюсь в голос.

– Тань, ну зачем ты так? – шепчет мне на ухо Аня.

– Как? – театрально удивляюсь я. – Я её не трогала! А она, видимо, забыла, что ко мне лучше не лезть.

Подруга смеётся и снова крепко обнимает меня.

– Таня! – и шёпотом добавляет: – Я так скучала.

– Я тоже, моя звёздочка, – улыбаюсь и зажмуриваюсь. Понимание, что подруга детства не держит на меня обиду, и мы можем общаться как раньше, сдувает ещё одну пылинку с моей души.

– Ты надолго в Россию? – уже громче спрашивает она, когда отстраняется.

– Насовсем! – отвечаю, широко улыбнувшись. Краем глаза замечаю, как напрягся Гриша. Да, милый, теперь тебе часто придётся лицезреть меня. Ну, по крайней мере, при встрече друзей.

– Как насовсем? Вы все вместе переезжаете!? – удивляется уже Лера, расположившаяся на диванчике по левую руку от меня.

– А я теперь свободная женщина! Месяц назад мы развелись! – машу ей безымянным пальчиком, на котором ещё недавно красовалось кольцо.

– Ох! – шокировано прикрывает Ангелочек рот ладонью.

Аня тут же дёргает меня на себя.

– А как же Мия?

– Она пока с Димой…

– Что, оставила свою дочь с бывшим мужем, пока сама нового спонсора себе будешь искать? Ах, как девочке не повезло с мамой! – тут же влезает Алина, ядовито улыбнувшись.

Сука! Этой темы она точно не имеет права касаться!

– Ещё хоть одно слово, касающееся моей дочери, и можешь попрощаться со своим ботоксным подобием лица, – цежу сквозь зубы я.

Эта стерва знает, какая я в ярости, поэтому опускает глаза и больше ничего не говорит. И даже Гриша больше не вступается за свою ненаглядную. Только продолжает исподлобья убивать меня взглядом. А мне-то что? Я и не смотрю на него. Мия. Я должна думать только о ней.

– Тань, ты насчёт этого хотела поговорить? – тихо спрашивает меня Аня. Подруга сразу поняла, что не всё тут так красиво.

– Да, Ань. Нам нужно поговорить наедине, – так же тихо отвечаю ей, на что Салихова понимающе кивает.