Птицы не пели, они кричали

Однажды они все же поймали его на улице.

– В чем дело, ты, совок для какашек? – Марк улыбался. Тэдди тоже не выглядел злым.

Может, они думали – это игра?

Но для Бена все было серьезно. Он не стал смеяться над шуткой друга, и тот тоже это понял. Марк перестал улыбаться.

– В чем дело, Бен? – переспросил он.

Бен не ответил. Он и сам не знал, в чем же дело. Что-то случилось, что-то страшное. Что-то, что уже никак нельзя было исправить.

– Я… – начал Бен, заикаясь, – нам нельзя больше играть вместе.

Он обошел друзей и двинулся дальше. Это было последнее, что он им сказал. То последнее, что прокричали ему ребята, Бен не услышал. Может, это было «сукин сын», брошенное Тэдди. Или «грязный подгузник», придуманное Марком.

Бен не обижался. Откуда им было знать, что он их спасал? Что он позволил им быть подальше от того зловония, которое исходило от его тела, от его нутра. Хотел бы он и сам скрыться от него подальше. Но… ничего уже нельзя было исправить.

Как-то очиститься ему помогали слезы. Сначала Бен не умел их контролировать. Они лились сами, когда им вздумается. Не спрашивали его:

– Тебе нормально, Бен? Ничего, если мы польемся прямо сейчас?

Позже Бен научился закручивать гайки. Нужно было только что-нибудь напеть.

Сверкай, сверкай, малышка-звезда,

Как странно, что кто-то создал тебя.

И сейчас в классе он тоже пытался прогнать настырные слезы.

Над миром, над нами, так высоко,

Брильянтом сияешь ты мне в окно.

Но кран все никак не желал закрываться. Здесь, окруженному сверстниками, Бену стало плохо вдвойне. Одиночество вспыхнуло обжигающем пламенем, а льдом его обдал стыд. Или, может, все было наоборот.

Минуты, как назло, удлинились, умножились, а Бену так хотелось поскорее уйти. Он подумал: «Куда?», но не сумел найти ответа. Домой? А где его дом? Такого места не существовало на Земле. Он был бездомным с крышей над головой. Он был не нужен тем, в ком сам нуждался.

Он был один.

Глава 5

Мальчик плакал тихо. Он не шмыгал носом, не кривил лицо. Лишь убирал пальцами налипшие над верхней губой сопли. Смахивать слезы Бен не спешил. Они скатывались проблеском до самого подбородка, наполняли собой толстеющую на глазах каплю и, когда той сдерживать их становилось совсем не по силам, срывались вниз.