Кукольник

Новый день не предвещал ничего странного. Покормив девочку, Кэролайн занялась домашними хлопотами. Малютка Хина играла в манеже.

Тут раздалось громкое шипение кошки. Она подошла к манежу и стала колотить лапками по воздуху, глядя вверх. Кэролайн зашла в комнату. Она удивлённо посмотрела на кошку, а потом ей показалось, будто кто-то схватил животное за шкирку и оттащил в сторону. Кошка продолжала сопротивляться и шипеть. Она словно дралась с невидимкой, шипела, била лапами, выпускала когти, пыталась укусить пустое место, чтобы вырваться и подойти к девочке. Кэролайн решила на всякий случай взять дочку на руки.

Она отошла от манежа, и в этот момент на него рухнула люстра. Девушка побледнела и осела вместе с дочкой на пол. Она потрясённо смотрела на то место, где только что была Хина. А кошка в углу комнаты перестала шипеть и стала мирно вылизывать лапку, которой только что отбивалась от чего-то невидимого.

***

Я снова был в белом зале. Девчонка гневно смотрела на меня и отчитывала:

– Нат, расскажи мне, что входит в обязанности полтергейста?

– Шуметь, перемещать предметы, устраивать беспорядок, пугать людей и животных, – повторил я инструкцию.

– А ты что сделал?

– А что я? Кошку напугал, напугал, – я начал загибать пальцы, перечисляя, – беспорядок в квартире есть, есть. Жильцы напуганы? Да. Что ещё нужно-то?

– Ты обязан причинять вред людям, а вместо этого ты сговорился с кошкой, чтобы спасти малышку, – прошипела девчонка, подойдя ко мне совсем вплотную и ткнув пальчиком в грудь.

– Нигде в инструкции не сказано, что я не могу иногда помогать. Я думаю, что не следует причинять людям большой вред. Напугать, заставить нервничать – это пожалуйста. Но намеренно вредить здоровью я не буду. И девчонки всякие мне не указ, – сказал я, оттолкнув её от себя.

– Что ж, раз я тебе не указ, пожалуйста. А я хотела, если ты в этой квартире нормально отработаешь, перевести тебя в дом к тому, кого ты видел последним в этой жизни.

– К Аарону? – и только сейчас до меня стал доходить смысл её фразы и причины моего становления невидимкой-полтергейстом: – Постой, в этой жизни?

– Да, ты ведь умер.

– Это он сделал?

– Да.

– Я смогу сделать в его доме что угодно? – задумчиво спросил я.

– Конечно.

– Хорошо. Только давай договоримся: несмотря ни на что, я не буду самостоятельно причинять боль людям.

– Само собой, – пожала плечами девочка, – если ты готов косвенно им навредить, делай, что угодно.

Мы пожали друг другу руки, и я вернулся в уже знакомую квартиру.

***

Я снова в доме малютки Хины. Играю с кошкой. Ну как играю, дёргаю её за хвост, а она пытается отлупить меня лапами. Хина наблюдает за нами из своего манежика. Уж не знаю, видит ли она меня, или нет, а вот за кошкой она следит с большим интересом.

Люстру починили и повесили на место. Я решил ближе к вечеру напугать родителей девочки снова. А пока можно и с кошкой поиграть.

Надоело. Хочу пошуметь! Вон у Хины сколько звенящих и пищащих игрушек. Я начал играть на металлофоне, просто постукивал по клавишам. Затем включил поющий телефончик. Потом дёрнул за хвост кошку. Хорошо получается! Такой концерт замечательный, жаль зрителей нет.

Я перебрался на кухню. Разбросал по полу горох и рис. Будет мамочка у Хины сегодня Золушкой. Для живописности разбил пару тарелок в раковину и оборвал занавеску. Обсыпал мукой кошку. Фух. В это время из ванной вышла мама Хины.

***

Кэрол, мать Хины, только что вышла из ванной комнаты. Девочка спокойно играла в манеже с металлофоном. А вот кошка старательно вылизывала шерсть от чего-то белого. Приглядевшись, девушка поняла, что это мука. Бедное животное никак не могло её вылизать – мука скатывалась в комочки теста и липла к шерсти ещё больше.

Кэролайн вымыла кошку, хоть та упорно сопротивлялась этому. Исцарапанная девушка прошла на кухню и увидела там небольшой погром: у открытого настежь окна колыхалась сорванная занавеска, на полу разбросана крупа, в раковине – разбитая посуда. Только Кэролайн принялась за уборку, как в коридоре взвыла кошка.

Животное сидело на шкафу в прихожей и громко просило помощи, так как слезть оттуда самой было нереально.

– Негодница, как ты туда забралась, а? Это ты устроила бардак на кухне? – с укоризной спросила кошку Кэролайн.

Девушка достала из шкафа небольшую стремянку и стала снимать страдалицу, как вдруг лестница покачнулась, и Кэрол едва-едва удержалась, чтобы не упасть. Она обняла кошку, которая продолжала истошно орать, и старательно пыталась удержать равновесие на шатающейся стремянке. Кэролайн уже испугалась, что вот-вот действительно упадёт, когда лестница перестала шататься. Девушка аккуратно слезла с неё.

Хина заплакала. Кэрол, поставив стремянку на место, отправилась к ней. Все игрушки Хины, которые были в манеже, сейчас висели в воздухе над головой девочки. Мать подбежала к манежу и подставила руки, как раз вовремя – игрушки упали прямо в ладони и не ударили малышку.

В комнате замигал свет, раздался нарастающий стук, а после всё стихло.

***

– Молодец, Натаниэль, исправляешься, – сказала мне знакомая девчонка. – Хотя это подленько устроить погром и свалить на кошку.

– Что ж поделать, раз работа такая, – улыбнулся в ответ я.

Глава 3. Дома.

По прошествии суток с момента, когда Натаниэль не вернулся домой, родители мальчика подали заявление в полицию. По всем доскам объявлений, детским садам и школам висели сообщения о поиске пропавших детей. За последние два месяца количество этих объявлений резко возросло. Полиция безуспешно патрулировала дворы, проводила опрос граждан в поиске возможных свидетелей, которые могут рассказать что-либо о пропавших детях. Никаких данных, дети как в воду канули.

Мать мальчика в свободное от работы время ходила по всем местам, где собирается молодёжь, с листком ориентировки и расспрашивала прохожих и местных подростков о своём сыне. Она связалась с родителями других пропавших в их районе детей. Вместе они организовали небольшую дружину и просматривали дворы, следя, чтобы никто не пытался никуда увести других детей.

Ночью она часто просыпалась от того, что звала своего мальчика. Муж, как мог, пытался её успокоить, но у него самого на душе было худо.

Дома стало скучно и пусто. Не было слышно бесконечных вопросов и рассказов. Никто не притаскивал в карманах жуков, не бросал обувь в разные углы прихожей и не просил завести котёнка. Больше никто не встречал её с работы. Прошло уже две недели.

Субботним вечером Кэтрин, мать Натаниэля, сидела в своём любимом кресле, завернувшись в плед. Она смотрела в окно, наблюдая за детьми на площадке, когда из комнаты сына раздался шум – включился его любимый робот и стал махать ногами в коробке с игрушками. Какое-то время игрушка шевелилась, но потом она стала замедляться, пока не остановилась совсем.

Кэтрин взяла робота, села на кровать сына и заплакала первый раз за две недели. Но неожиданно она услышала, как хлопнула входная дверь. Женщина выбежала в коридор:

– Натаниэль, это ты?

В прихожей не было никого.

В комнате включился телевизор. Кэтрин слышала, как переключаются каналы, пока они не остановились на детском канале, где в это показывали любимый фильм Натаниэля – «Джуманджи». Потрясённая женщина тихо прошла в комнату. Никого.

С кухни раздался грохот – упал сотейник, в котором Кэтрин обычно готовила попкорн для сына.

– Нат, ты здесь? – спросила женщина, входя в кухню.

Никто ей не ответил. Только хлопала занавеска возле распахнутого окна, да ворковали голуби на подоконнике.