Британская монархия в конце XX – начале XXI века

Уолтер Бэджет выделяет 5 основных функций монархии, которые применимы и к современной Британии:

1. Монархия как семья[48 - Bagehot W. Op.cit., р. 41.], где король – отец, а его подданные – дети. Это обязывает суверена к большей ответственности и заботе о своём народе.

2. Монархия как религия[49 - Bagehot W. Op.cit., р. 41.]. Эту идею Бэджета можно развить в двух направлениях: во-первых, если рассматривать «религию» в прямом смысле этого слова, монарх, как глава Англиканской церкви является также её защитником и гарантом, что делает понятия церковь и монархия очень близкими. Во-вторых, слово «религия» можно интерпретировать, как «вера во что-то», и в данном случае, это вера в политику. Несмотря на то, что вся британская политика проводится без вмешательства монарха, она ведётся от его лица. Поэтому, что бы ни происходило, теоретически отвечать за те или иные действия правительства в любом случае придётся монарху. Это позволяет людям верить в своего короля (или королеву). Кроме того, в понятии «религия» можно выделить ещё один немаловажный аспект: религия как повиновение. Так же, как люди повинуются Богу, они обязаны повиноваться своему монарху, тем более что в Британии он является главой церкви.

3. Суверен как глава британской общественности[50 - Bagehot W. Op.cit., р. 45.]. Он представляет свою нацию на международном уровне, и именно от монарха (а также членов королевской семьи) зависит, будет ли её авторитет высоким, или нет. Монарх также представляет правительство перед своей собственной нацией. Несмотря на то, что монарх, по сути, в Британии ничего не решает, он отвечает абсолютно за всё. Он – неотъемлемый символ страны. Помимо Соединённого Королевства, монарх отвечает за страны Содружества, что суммарно даёт более двух миллиардов человек. Это больше, чем у какого бы то ни было президента, или даже всех европейских президентов вместе взятых. Если бы монарх, так же как президент, менялся каждые 3–5 лет, это, по всей вероятности, привело бы к хаосу в Британии и Содружестве. Поэтому под этим углом зрения монархия означает стабильность. Кроме того, следует помнить, что страны Содружества не имеют общей расы, религии, языка, даже флаги различаются[51 - Laird D. Op.cit., р. 25.], единственное, что их объединяет – королева.

4. Монархия как система моральных принципов[52 - Bagehot W. Op.cit., р. 50.]. Следует напомнить, что Уолтер Бэджет жил в эпоху королевы Виктории (XIX век), в период, когда Великобритания находилась в зените своего могущества. Морально-этические нормы в то время были совершенно иными, нежели сейчас, а монарх являлся для подданных эталоном. Нужно отдать должное нравственности и мудрости королевы Елизаветы II, которая своей незапятнанной репутацией показывает пример для британцев. Но, к сожалению, этого нельзя сказать о других членах королевской семьи: король Эдуард VIII отрёкся от британской короны ради сомнительного романа с разведённой американкой Уоллис Симпсон (урождённой Уорфильд) в 1936 году, что сильно пошатнуло авторитет монархии; принц Чарльз развёлся с Дианой Спенсер и предпочёл ей разведённую Камиллу Паркер-Боулз (урождённую Шанд), которая на протяжении многих лет была его любовницей. Подобный выбор принца Уэльского может пагубно отразиться на его будущем наследовании престола: Чарльз может стать крайне непопулярным в народе королём. Любовь людей является одним из основополагающих принципов успеха монарха, в противном случае, республиканская мысль может получить поддержку в обществе. Есть и множество других примеров недостойного поведения представителей королевской семьи, но всё же главой Королевства ныне является королева Елизавета II, и она практически безупречна. Этого же поведения придерживается её внук принц Уильям и его супруга Кейт Миддлтон, чем молодая пара уже успела завоевать любовь людей не только в Британии, но и по всему миру.

5. И, наконец, монархия как «прикрытие» для политики[53 - Bagehot W. Op.cit., р. 51.]. Если правительство допустит в своей деятельности ошибку, оно всегда может подать в отставку, и в этом случае опять же вся ответственность за содеянное и разрешение сложившейся ситуации формально ложится на монарха.

Короли отдельных земель на территории Британии существовали ещё до завоевания их римлянами, которые покинули Туманный Альбион примерно в V веке. После них на британских землях высадились англы, саксы и юты, образовавшие несколько королевств, каждое из которых имело своего монарха. Постепенно эти королевства начали объединяться, пока не создали в IX веке единое королевство англосаксов. В результате средневековых междоусобных войн к власти в XII веке пришли Плантагенеты (французская Анжуйская династия, удерживавшая английскую корону вплоть до XIV века). Пожалуй, именно этот период можно считать временем формирования исходной модели английской монархии. Церковь была отдельной инстанцией, на короля оказывали влияние крупные лендлорды, а юрисдикция была привилегией Совета[54 - Jolliffe J. E. A. Angevin Kingship. – London: Adam&Charles Black, 1955, pp. 13–32.]. Всё изменилось, когда в Европе большой размах получила абсолютная монархия – в странах Западной Европы он пришёлся на период XVII–XVIII веков; в Британии же он наблюдается чуть раньше – началом было единовластное правление Генриха VIII (годы правления 1509–1547), а расцвет ознаменовал «Золотой век» правления Елизаветы I Тюдор (1558

1603). Изначально абсолютизм был необходим для консолидации всех сил и власти в одних руках с целью преодоления междоусобных войн и вероятности распада королевств[55 - Absolutism in Seventeenth Century Europe/Ed. Miller J. – London, 1990, p. 195.]. Далее абсолютизм начал постепенно увядать, пока не был окончательно прерван Биллем о правах 1689 года. И вновь ситуация повторяется: церковь получила самостоятельность принятия догматических решений, монарх становится подотчётен парламенту, а законодательство перестаёт быть прерогативой короля – всё возвращается на круги своя. Таким образом, становится очевидным, что у монархии были свои взлёты и падения, но серьёзных видоизменений на протяжении всех веков своего существования она не претерпела.

Если обратиться к трудам средневековых философов, занимавшихся вопросами монархий, несомненно, их рассуждения представляют интерес и в наши дни. Так, знаменитый французский философ Жан Боден[56 - Боден Ж. Шесть книг о государстве/Антология мировой политической мысли: В 5 т.//т. 2. – М., 1999. – с. 689–695, стр 332.] (годы жизни 1530–1596) считал монархию наилучшей формой правления, не уступающей республике. Он писал, что монарх так же естественно, как Бог Вселенной, без помех повелевает подданными; он обладает властью по собственному праву (вначале приобретённому силой, затем передаваемому по наследству). «Кроме Бога нет никого, более высокого на земле, чем суверенные монархи. Они поставлены самим Богом как его наместники, дабы править другими»[57 - Цит. по: Mcllwain C. H. Constitutionalism and the Changing World. – Cambridge, 1969, p. 27.]. Показательны рассуждения философа об оправданности и необходимости монархического строя: он утверждал, что о прочности и естественности монархии свидетельствует исторический опыт – монархии существуют тысячи лет и это никого не удивляет; если же республика просуществует всего лет триста-четыреста, то все уже поражаются такому диву, настолько естественному порядку вещей противоречит долговременное существование республики. Это же говорил и Данте Алигьери ещё в XIII веке: «Монархия необходима миру для его благосостояния»[58 - Алигьери Д. Монархия/Пер. с лат. Зубова В. П. – М., 2010, стр. 9.].

Философы считают, что монарх не должен нарушать законы Бога и законы природы, которые возникли раньше всех государств и присущи всем народам; монарх должен быть верен слову, соблюдать договоры и обещания, установления о престолонаследии, о неотчуждаемости государственного достояния, уважать личную свободу, семейные отношения, вероисповедания, неприкосновенность имущества. Тогда чем же современная монархия отличается от средневековой? Обязанности и функции монарха остались прежними, а многовековое существование монархического строя подтвердило высказывание Бодена о том, что монархия – самая устойчивая форма правления. Философ оспаривал, что монархия должна быть выборной – в период выборов неизбежны смуты, раздоры и междоусобицы; выбранный монарх не заботится об общем достоянии, поскольку неизвестно, кто сменит его на престоле. И только королевская наследная монархия, по его мнению, может считаться идеальным государственным строем, в котором верховная власть принадлежит монарху, а управление страной – представительному органу (правительству). Так чем современная британская монархия не идеальное государство? Получается, что она отвечает абсолютно всем параметрам, выявленным Боденом. И если развить эту мысль дальше, можно сделать вывод, что конституционная монархия – не так уж и плоха. Принято считать, что, если монарх не обладает абсолютной властью, то он становится всего лишь марионеткой в руках правительства, а функции его ограничиваются церемониальными. На наш взгляд, ограниченная монархия лишь облегчает обязанности монарха и не умаляет его достоинства – он по-прежнему возглавляет страну, нацию, армию, а в случае Британии, ещё и церковь, но при этом не обременён законодательством и судопроизводством. Таким образом, для монарха это оказывается весьма удобным разделением труда. История не раз доказывала, что лишь люди с сильным характером и харизмой могут единовластно управлять государством: Генрих VIII Тюдор, Елизавета I Тюдор, королева Виктория. Но что же тогда делать остальным правителям, не имеющим в характере качества вождя или тирана, которые выделял Никколо Макиавелли[59 - Макиавелли Н. Государь/Пер. Муравьевой Г. – М., 2005, стр. 60.] – хладнокровие, целеустремленность, расчётливость, жестокость, хитрость, коварство и несгибаемую волю? Смог бы, скажем, Георг VI – поддающийся влиянию и страдающий дефектами речи человек, удержать всю полноту власти в своих руках, особенно в столь тяжелое для страны время, как Вторая мировая война? Вряд ли. В этом случае на помощь не обладающим сильным характером правителям приходят сильные политические деятели, такие как Уинстон Черчилль. И в этом заключается сохранение баланса и стабильности государственного устройства страны.

Глава 2. Главный символ и традиция Великобретании

Королевскому двору в Британии к началу XXI века удалось сохранить свой облик практически неизменным. Своим триумфом британская монархия обязана королеве Виктории, чьим именем позднее нарекли целую эпоху: экономические и колониальные достижения, которые ассоциировались не с правительством, а с монархом; демонстративная безупречность поведения и аура неприкосновенного величия, которые королева сумела создать вокруг себя, задали тон поведения для всех последующих монархов. Королева Виктория сохраняла этот образ вплоть до смерти в 1901 году, чем создала неповторимый стиль британского королевского дома, каким он предстаёт перед нами и по сей день, а члены королевской семьи всеми силами стараются этому следовать. Виктория заложила определённые традиции, соблюдать которые в условиях современной информации, королевской семье становится всё сложнее. Вероятно, для спасения института монархии следует прислушаться к рекомендации Уолтера Бэджета: «Тайна является эликсиром жизни королевства. Мы не имеем права выставлять эту магию напоказ»[60 - Цит. по: Шад М. Виндзоры. – М., 2008, стр. 7.]. Однако стоит оговориться, что магия не может обходиться и существовать без информации, что само по себе уже представляет конфликт. Как ещё люди могут узнать о том, как члены династической семьи сочетают свои обязанности по отношению к британской короне со своими человеческими чертами?

На момент смерти королевы Виктории и начала нового века, Британия представляла собой великую державу и внушала всем огромное уважение: заморские колонии, высокое индустриальное развитие, сильный военный флот и т. п. Но королева оставила следующим поколениям, помимо государственной мощи, довольно тяжёлое наследство. Британия сильно ослабла в последующие десятилетия, однако притязания на королевскую власть остались неизменными. А удовлетворение этой задачи как раз и стало одной и самых трудных проблем для современной королевской семьи в XX и начале XXI века.

Со смертью короля Георга VI, на престол взошла его 26-летняя дочь Елизавета, будучи старше королевы Виктории всего на восемь лет (перед её восхождением на трон в 1837 году). Елизавета II олицетворяла собой надежду на восстановление Британии, которая к 1953 году ещё находилась в состоянии сильного экономического и политического упадка (имеется в виду время послевоенной всеобщей депрессии), и ярко выраженное монархическое самосознание новой правительницы отвечало ожиданиям её народа. Елизавета сумела совместить и слить воедино современный мир медиа-технологий и средневековое духовное начало, а именно: прогресс и многовековые традиции.

Многие иностранцы, посещающие Великобританию, а также люди, которым интересна история и политика этой странны, зачастую задаются вопросом: «зачем Британии нужна королева?». Казалось бы, эти вопросы кажутся резонными и вполне уместными, но подавляющее большинство британцев ими вообще не задаётся. То что главой государства является монарх, а не выборный президент, не только не вызывает у них никакого отчуждения, но и воспринимается как само собой разумеющееся. Подоплёка этого явления проста – традиционный английский консерватизм, уважение к тысячелетнему институту монархии и преклонение перед личностью королевы Елизаветы II.

В непростой период истории после Второй мировой войны, когда мощная Британская империя сжалась практически до размеров собственно Британских островов, возникло новое понимание роли монарха. Как отмечает журналист-международник Зураб Налбандян, теперь эта роль состоит в том, чтобы олицетворять преемственность, неразрывную связь поколений, поддерживать высокие моральные ценности, поощрять общественную деятельность и благотворительность, проявлять солидарность со всеми слоями британского общества, включая этнические меньшинства[61 - Налбандян 3. Чаепитие у королевы. – М., 2007, стр. 12.].

Следует отметить, что королевская семья ведёт довольно активную деятельность по завоеванию, или скорее поддержанию любви и преданности своих подданных, но делает это естественно и ненавязчиво. Так, например, в 2000 году 18-летний принц Уильям (род. 21 июня 1982 года) – второй после своего отца принца Чарльза претендент на британский престол – принял решение на общих основаниях пройти спецподготовку после школы и попробовать себя в трудных условиях. Вместе с сотней других волонтёров он направился в высокогорную провинцию на юге Чили строить мосты, пожарную станцию и другие общественные сооружения. Все десять недель пребывания принц спал на деревянных нарах, носил тяжёлые брёвна по 10 часов в день, дежурил на кухне, убирался в помещениях и мёрз под ледяным душем. Целью добровольцев было безвозмездно помочь 350 жителям деревушки Тортель, затерянной в горах Патагонии. Кроме того, Уильям вызвался лично обучить местных детей английскому языку. И, несмотря на все трудности, молодой принц держался скромно и общался абсолютно со всеми своими «коллегами» вне зависимости от их происхождения и статуса. Теперь, будучи герцогом Кембриджским, уже вместе со своей супругой Кэтрин, принц Уильям устраивает благотворительные турне по Великобритании и доминионам.

Подобная практика наблюдается не только в наши дни, но была и во времена Второй мировой войны, а значит, успела стать ещё одной традицией. Британцы до сих пор помнят, как в кинохронике 1940 года видели короля Георга VI и королеву Елизавету (Боуз-Лайон) выбирающимися из-под развалин, когда в Букингемский дворец попала одна из немецких бомб. Британцы убедились, что от врага не застрахованы даже августейшие особы, и что они вместе со всеми подданными страдают от налётов. В дальнейшем Елизавета (позже известная как королева-мать) регулярно выезжала на места, которые подвергались особо сильным бомбёжкам и разрушениям. Она беседовала с пострадавшими и старалась как-то им помочь, будь то одежда или питание. Кроме того, королевская чета очень внимательно следила за развитием событий и на Восточном фронте. С особым воодушевлением король и королева отнеслись к защитникам Сталинграда, в помощь которым даже организовали массовый сбор средств[62 - Bradford S. Queen Elizabeth II. Her Life in Our Times. – London: Penguin Books, 2012, p. 244.]. На собранные деньги им удалось организовать больницу, а также отправить тёплые вещи, медикаменты и продовольствие. В память об этом событии в январе 2000 года власти Волгограда присвоили королеве-матери звание почётного гражданина города.

В апреле 2002 года королевы-матери Елизаветы не стало; в Великобритании был объявлен ю-дневный общенациональный траур. Премьер-министр Тони Блэр назвал королеву-мать «символом британской порядочности и мужества»[63 - Blair Т. А. Journey. – London: Hutchinson, 2010, p. 226.]. По его словам, Елизавета в течение целого века играла важную роль влиятельной и объединяющей фигуры, – по крайней мере, такой она навсегда запомнилась всем британцам, пережившим Вторую мировую войну[64 - Alexander М. А. Companion to the Royal Heritage of Britain. – London: Sutton Publishing, 2005, p. 109.].

Как и остальные члены королевской семьи, принц Чарльз всю жизнь участвует в общественной деятельности. После всех скандалов, связанных с Дианой, наследнику пришлось приложить немалые усилия, чтобы вернуть симпатии британцев. Следует сказать, что его активность приносит свои плоды – всё меньше людей поднимают вопрос об отречении Чарльза в пользу его сына принца Уильяма, а сам наследник зарекомендовал себя в качестве главного защитника интересов простых британцев. Более того, после теракта в США 11 сентября 2001 года, Чарльз, как человек хорошо знающий историю религии и в частности ислама, посетил несколько лондонских мечетей, чем оказал большую услугу английскому правительству, озабоченному вопросом стабилизации отношений с местной мусульманской общиной. К слову, следует отметить, что сама королева Елизавета II является глубоко религиозным человеком: она никогда не пропускает воскресного богослужения, где бы ни находилась, но при этом, признаёт право каждого гражданина своей страны придерживаться той веры, которой он считает нужным.

В данном случае, монаршие особы, так же как и их родственники выступают в качестве буфера между правительством и обществом, находясь вне, или даже над политикой – и это тоже, своего рода, традиция.

Отдельным блоком следует рассмотреть вопрос символов британской короны, ведь что как не они символизируют воплощение традиций и преемственности?

Как это ни парадоксально, но значение имеют не только действия самого монарха, но и символы королевской власти. Флаги, почтовые марки и монеты – всё это, в той или иной степени, представляет корону, в то время как королевские сокровища символизируют собой финансовую силу и мощь. Со временем история и значение многих символов королевской власти менялись, но, тем не менее, они до сих пор играют далеко не последнюю роль для страны.

Главным символом монархии является, в первую очередь, сам монарх. Для многих британцев личность королевы Елизаветы II уже сама по себе является священным символом. Даже лицо королевы как символ монархии используется в качестве изображения на банкнотах, монетах, почтовых марках и штампах. По сути, королева такой же человек, со своими слабостями, но она нашла в себе силы управлять ими, ведь дисциплинированности и ответственности королеве не занимать. Елизавета стала эталоном поведения не только для членов своей семьи и британцев, но и для представителей королевских домов Европы. Она безупречна, чем сумела поднять авторитет британской монархии на небывалый уровень. Кроме того, сама жизнь Елизаветы, со всеми поездками, встречами, путешествиями, церемониями вызывает огромный интерес к её персоне.

День Рождения монарха, или свадьба королевских наследников являются национальными праздниками, и отмечаются не только в самой Британии, но и людьми, не имеющими отношения к монархии по всему миру.

Более 50 тысяч открыток со всей планеты приходит каждый год на имя Елизаветы II по почте. По старой традиции, накануне празднования своего официального Дня Рождения королева отбирает из огромной кипы около трёх сотен посланий, большинство из которых вскрывает и читает лично. Задолго до знаменитого дня англичане пишут и другие письма, например с просьбами о приглашении на торжество. Секретари канцелярии без предвзятости отбирают сто конвертов, и сотня счастливцев удостаивается чести явиться на праздник. И это тоже одна из британских традиций.

Существует и ряд других символов, поддерживающих авторитет суверена. Наиболее значимые из них: королевские украшения и регалии; менее известным символом является большая государственная печать и личные эмблемы монарха, такие как королевские штандарт и герб. Корона и, особенно, регалии символизируют непрерывность и целостность монархии. Регалии являются неотъемлемой составной частью церемонии коронации нового правителя. Суверен должен быть в короне каждый раз, когда произносит официальную речь в парламенте. Даже королевские дворцы – Букингемский, Виндзорский и Холируд-хаус довольно часто причисляются к материальному или физическому представлению монархии[65 - Starkey D. Crown and Country. The Kings and Queens of England: A History. – London: Harper Press, 2011, p. 488.]. Когда в стране случаются какие-то чрезвычайные ситуации – объявление войны, смерть короля, или одного из членов королевской семьи, отречение короля, – люди инстинктивно идут не куда-нибудь, а к Букингемскому дворцу, либо к какой-либо другой королевской резиденции, вне зависимости от того, где на тот момент находится сам монарх. Это означает лишь одно – люди неосознанно ищут защиты у королевы. Ведь на Даунинг-стрит или рядом со зданием парламента толпы собираются исключительно для протеста. Не это ли главный показатель отношения британцев к институту монархии и его необходимости? Даже церемония выноса знамени[66 - Trooping of the Colour (англ.).] является своеобразным символом. Впрочем, в монархическом государстве всё, в той или иной степени, является олицетворением монархии. Слово royal, то есть «королевский», используется практически повсеместно: королевская почта, королевские банки, королевская академия искусств, королевские театры и др. Если в названии есть приставка royal — это уже означает знак качества и является лучшим.

Ещё одним важным символом правления королевы Елизаветы II, который имел особое значение и на международном уровне, была королевская яхта «Британия» (Her Majesty's Yacht Britannia)[67 - Списана в 1997 году. После вывода из состава флота 1 декабря 1997 года, «Британия» была объявлена частью Национального музея флота и была пришвартована в историческом порту Лейт, Эдинбург, Шотландия. Ежегодно её посещают более 250 тысяч человек, кроме того иногда на её борту проводятся различные мероприятия. В 1997 году правительство Джона Мэйджора взяло на себя обязательство заменить «Британию» на новый корабль Её Величества, но новое правительство Тони Блэра, пришедшее к власти 1 мая 1997 года, отказалось возместить королеве потерю её любимого судна.], и на то есть свои причины. «Британия» – это не только корабль, который уже издалека, приковывал к себе внимание своим обликом, но и плавучая резиденция, которая была предназначена не столько для приятного времяпрепровождения монарха и членов его семьи, сколько для представительских функций и демонстрации достоинства Британии по всему миру. При проектировании судна, была предусмотрена возможность переоборудовать его в случае необходимости в плавучий госпиталь, способный принять до 200 раненых. И такая необходимость появилась в 1986 году: корабль шёл из Англии в Австралию в рамках государственного визита Елизаветы II на острова Тихого океана, но вдруг поступило сообщение, что в бывшей британской колонии – Адене, расположенной на южной оконечности Аравийского полуострова, – разразилась гражданская война. Когда королеве Елизавете II передали эту информацию, она тотчас же отдала приказ изменить курс и направить корабль к месту трагедии. Будучи королевской яхтой, «Британия» могла войти в территориальные воды другой страны, не приводя в дальнейшем к дипломатическому конфликту. В течение шести дней на борт яхты было принято 1068 человек из 1379 человек 55 национальностей, которые были эвакуированы британскими кораблями. Королева отдала приказ, чтобы весь корабль, включая государственные апартаменты, был предоставлен в распоряжение эвакуированных. Многие пострадавшие испытали шок, когда узнали, кто их спас[68 - Цит. по: «The Royal Yacht Britannia» (by the Chairman of The Royal Yacht Britannia Trust, Rear Admirai Neil Rankin CB CBE) – официальное издание о королевской яхте.].

Этот эпизод наглядно демонстрирует сразу несколько важных моментов: королевское решение и достойное поведение в чрезвычайных ситуациях, ответственность за каждого своего подданного и великодушие монарха. Это событие не имело особого политического значения, но важная роль монарха в общественной жизни очевидна.

«Британии» также отводилась важная роль в случае возникновения глобального военного конфликта. Как утверждает Питер Хеннесси, в ходе Карибского кризиса 1962 года предполагалось использовать яхту не в качестве плавучего госпиталя, как официально заявлялось, а своего рода центра кризисного реагирования[69 - Hennessy Р. Op.cit., р. 124.].

Яхта «Британия» прослужила королевской семье и государству 44 года, оставив за кормой более миллиона миль. На «Британии» королева Елизавета II совершила 968 визитов. На яхте побывали многие политические деятели, главы государств, в том числе и бывший президент России Борис Ельцин.

Помимо политической роли, у этого судна была и экономическая: по оценке Британского совета по внешней торговле, коммерческая отдача от деловых мероприятий, проведённых на борту королевской яхты только в 1991–1995 годах, составила 3 млрд. фунтов стерлингов. Это подразумевает то, что бизнесмены из разных стран, приглашённые на приём к королеве выпить чай на королевской палубе, быстро понимали, что «торг неуместен», и подписывали различные договоры на выгодных для Британии условиях. По словам видного английского бизнесмена итогом одной из бизнес-встреч на королевской яхте, где наряду с премьер-министром присутствовал ряд высокопоставленных китайских представителей, а также он сам, явился подписанный контракт с Китаем на поставку стали на сумму 4 млрд. фунтов стерлингов – договорённость об этой сделке была достигнута за час, а без неё он потратил бы не менее полугода, чтобы только встретиться с теми людьми, которые присутствовали на этом приёме[70 - Hennessy Р. Op.cit., р. 124.].

В период между правлением королевы Виктории и 90-ми годами XX века британская монархия пользовалась таким уважением подданных, которое довольно сложно объяснить рациональными словами. Людям казалось, что их монарх – магическая, или волшебная/сакральная фигура с человеческим лицом, обладающая такими качествами, которые отделяли его от обычных людей. В 1956 году, спустя 4 года после того, как Елизавета II взошла на престол (1952 год; коронация была в 1953 году), был проведён опрос общественного мнения, который показал, что 35 % населения верило в то, что монарх – человек избранный самим Господом Богом[71 - Dimbleby J. The Prince of Wales: A Biography. – London: Little Brown, 1994, p. 9.]. Церемониальный аспект монархии, регалии и то уважение, которым пользовалась монархия, лишь подкрепляли мнение о её магической природе.

Символическая роль монархии представляется весьма важной. Подданным короны необходим какой-то визуальный символ, на котором может быть сконцентрирован патриотизм людей. Скажем, для американцев таким символом является американский флаг, для норвежцев – природа Норвегии (фьорды), для британцев главным символом является их монарх[72 - Laird D. How the Queen Reigns. (An authentic study of the Queen's Personality and Life Work). – London, 1959, p. 26.], а в последние полсотни лет – это королева Елизавета II, как олицетворение непрерывности английской истории.

Королева должна быть единой для всех подданных, а также стоять над политикой и интригами. Люди привыкли, что, когда говорят политики, к их словам следует относиться с большой осторожностью, так как все их действия, в большей степени, являются частью незримой политической игры; но слова королевы оказывают на людей прямо-противоположное действие. Она редко обращается к нации, обычно это происходит на Рождество, либо в случаях чрезвычайных ситуаций, и каждое её слово воспринимается британцами очень серьёзно, отчего её речи принимают куда бо?льший вес, чем речи какого-либо другого государственного лица. Королева способна на сочувствие, но она никогда не будет давать обещаний, заведомо зная об их невыполнимости. Она ответственна не только за государство, церковь, всех своих подданных по всему миру, но и за каждое сказанное ею слово. А слово короля, как известно, – закон.

Глава 3. Эпоха Елизаветы II

6 февраля 1952 года, после смерти короля Георга VI, королевой стала его старшая дочь Елизавета II. 8 февраля 1952 года, сопровождаемая своим супругом Филиппом, Елизавета приняла присягу Тайного совета и подписала клятву о престолонаследии. Час спустя герольдмейстер официально объявил о её вступлении на престол с балкона Сент-Джеймсского дворца. С последними его словами «Боже, храни Королеву!»[73 - Полный текст обращения можно найти на официальном сайте британского королевского дома – http://www.royal.gov.uk/], все флаги Лондона, приспущенные после смерти короля, одновременно поднялись вверх в честь новой королевы Великобритании[74 - Foreign News: Elizabeth II//'TIME', USA. – February 18, 1952. – http://www.time.com/time/printout/o,8816,822124,00.html].

В феврале 1952 года Елизавета заявила на Совете о престолонаследии, что её «…сердце слишком переполнено чувствами и эмоциями, чтобы обещать что-то большее, чем то, что я [Елизавета – А. П.] сделаю всё, чтобы быть достойной наследницей моего отца [короля Георга VI]»[75 - Цит. по: Starkey D. Op.cit., p. 487.]. Спустя 10 месяцев она обещала быть достойной наследницей уже не только своего отца, но и своего дедушки – короля Георга V. Королева считала, что именно этих британских монархов XX века следует рассматривать в качестве примера. И, в подтверждение своих слов, она заявила: «… эти короли делали всё возможное, чтобы объединить своих подданных по всему миру и сделать их ближе друг к другу… Я приложу все усилия, чтобы продолжить их дело»[76 - Цит. по: Starkey D. Op.cit., p. 487.].

Согласно традиции, она была коронована в Вестминстерском аббатстве 2 июня 1953 года и стала 40-м монархом со времён Вильгельма Завоевателя. Правление Елизаветы II можно по праву назвать самым стабильным в XX веке[77 - Petrie Ch. The Modern British Monarchy. – London, 1961, p. 195.]. В подтверждение проведём краткий анализ правления всех предыдущих монархов XX века:

Королева Виктория умерла на стыке XIX и XX века – в 1901 году, оставив трон своему старшему сыну Эдуарду VII. Этот монарх был у престола всего 9 лет с 1901 по 1910 год. Он вошёл в историю, как «дядя Европы», будучи родным дядей многих монарших особ, – следствие многочисленных браков между королевскими семьями, инициатором которых была его мать, королева Виктория. Он продолжил её политику, но период правления Эдуарда VII не был таким выдающимся, как при Виктории. Впрочем, время пребывания его на троне можно охарактеризовать, как стремление к консолидации сил в преддверии Первой мировой войны. Он лично внёс большой вклад в создание блока Антанты, однако период войны уже не застал.

В 1910 году Эдуарда VII на троне сменил его старший сын король Георг V. Его правление было неспокойным: сначала Первая мировая война, во время которой он был вынужден сменить имя своей королевской династии с Саксен-Кобург-Готской на Виндзорскую[78 - Дом Виндзоров учреждён 17 июля 1917 года.], чтобы максимально отмежеваться от родства с воинственной Германией; многочисленные политические конфликты, с вынужденной сменой правительственных кабинетов; мировой экономический кризис 1929–1933 годов, начавшийся с краха фондовой биржи и, наконец, приход нацистов к власти в 1933 году. Но при этом он смог вывести Британию из Первой мировой войны победительницей. Несмотря на подъём республиканской мысли, ему удалось сохранить монархию и зависимость доминионов от метрополии (Британии), приняв Вестминстерский статут 1931 года, что являлось основой создания Британского Содружества. Кроме того, Георг V был первым монархом, кто обратился к нации посредством радио.

Здоровье короля начало ухудшаться с зимы 1934/1935 года. Вечером 20 января 1936 года врач лорд Даусон сделал запись, которая уже к концу дня стала главной цитатой для Би-Би-Си, «жизнь короля мирно движется к своему концу»[79 - Цит. по: Picknett L., Prince С, Prior S. War of the Windsors. A Century of Unconstitutional Monarchy. – Edinburgh, London, 2002, p. 97.]. Георг V впал в кому, и за несколько минут до полуночи его не стало, о чём официально и было объявлено. Однако эти события приняли совершенно другой оборот 50 лет спустя, когда были обнаружены и опубликованы записи доктора Даусона. В них говорится о том, что королю была введена определённая доза лекарства в организм, которая вскоре спровоцировала его смерть[80 - Цит. по: Picknett L., Prince С, Prior S. War of the Windsors. A Century of Unconstitutional Monarchy. – Edinburgh, London, 2002, p. 97.] – король стал жертвой эвтаназии[81 - Эвтаназия (мед. термин) – добровольная, согласованная с врачом, смерть неизлечимо больного с помощью специальных обезболивающих средств.]. Это же подтверждает письмо Эдуарда VIII Кеннету де Корси, где он пишет следующее: «Позже тем же вечером, после ужина, Даусон подошёл ко мне и моей матери [королеве Марии Текской – А. П.], и сказал нам обоим: «Вы же не хотите, чтобы он испытывал длительные, непереносимые страдания?». Моя мать ответила, что конечно нет, а я подтвердил. Лишь спустя много лет, вспоминая те события, я понял всю фатальность произошедшего – Даусон предложил нам облегчить уход моего отца из жизни. Я был потрясён, когда узнал, что Даусон ввёл моему отцу не одну, а две смертельные инъекции лекарства в организм. Этого я уж точно не имел в виду, когда говорил, что хочу облегчить мучения моего отца… По факту – Даусон убил его!»[82 - Цит. по: Parker J. King of Fools. – London: Macdonald&Co., 1988, р. 98–99.].

Как только Эдуард VIII взошёл на престол в 1936 году, стало очевидным, что он отличается от всех своих предшественников, и, особенно, от своего покойного отца – короля Георга V. Эдуард был уверен, что ему предстоит долгое правление, и он будет хорошим монархом, а сам он писал о себе в мемуарах: «Я был первым королём XX столетия, который не провёл, по крайней мере, половину жизни под жёсткой властью королевы Виктории». Тогдашний британский премьер-министр Стэнли Болдуин[83 - Стэнли Болдуин (1867–1947)

британский политик, член консервативной партии Великобритании, 55

й, 57

й и 59

й премьер-министр Великобритании в 1923–1924, 1924

1929 и 1935–1937 годах.] считал, что Эдуард обладает более глубокими знаниями об обществе, чем кто-либо другой до него[84 - Bloch М. The Reign and Abdication of Edward VIII. – London: Black Swan, 1991, p. 18.]. Безусловно, это была хорошая черта для будущего правителя, но не следует сбрасывать со счетов и другие человеческие качества Эдуарда – его независимость в мышлении и чрезмерное новаторство, которые могли навредить государству. Болдуин видел в нём все достоинства и недостатки ещё задолго до его восшествия на престол. Он знал, что если Эдуард всё же и будет королём Великобритании, то возможны многие нежелательные последствия. В то время Британия – одна из самых консервативных стран мира, никоим образом допустить этого не могла. Эдуард пренебрегал и безжалостно рушил основы британских традиций и устоев, порой даже позволяя себе вторгаться в политические процессы. Его знаменитая фраза «Something must be done» («Что-то должно быть сделано!») стала лейтмотивом всего его недолгого правления – сплошные обещания без единой попытки их осуществить. Кроме всего прочего, он испытывал симпатию к нацистской Германии, что, по мнению премьер-министра Стэнли Болдуина, не привело бы Британию ни к чему хорошему[85 - Гитлер пришёл к власти 30 января 1933 года. Основополагающей идеей национал-социализма была, прежде всего, сильная Германия, получившая название «Третий Рейх», жёсткая иерархия государства и военная организация, ставшая впоследствии диктатурой. Подобный подход к решению социальных вопросов был крайне близок и понятен Эдуарду. Кроме того, следует напомнить, что у него ещё с детства были симпатии к Германии, в том числе из-за родственных связей (мать Эдуарда – Мария Текская была немкой).]. Болдуин чувствовал настроения короля и был практически уверен, что Эдуард хочет отречься, и сделает это наверняка[86 - Picknett L., Prince С, Prior S. Op.cit., p. 101.]. Именно это и произошло 10 декабря 1936 года, а и декабря Эдуард произнёс свою знаменитую речь по радио о том, что он не может управлять страной без женщины, которую любит (и на которой хочет жениться) – американки Уоллис Симпсон (урождённой Уорфильд).

Младший брат Эдуарда VIII, Альберт (король Георг VI) стал монархом не по своей воле. Георг и его супруга королева Елизавета Боуз-Лайон были недовольны таким поворотом событий, но у Георга не было иного пути, как с честью и достоинством выполнить свой долг, чего бы это ему ни стоило. Поведение отрёкшегося Эдуарда VIII, получившего титул герцога Виндзорского, сильно обременяло Георга. Он говорил, что «обычно короли получают трон лишь после смерти своего предшественника. Мой же не только жив, но ещё и ТАК жив!»[87 - Цит. по: Allen Р. The Crown and the Swastika. Hitler, Hess and the Duke of Windsor. – London: Robert Hale, 1983, p. 113.]. Сначала это было общение Эдуарда с элитой нацистской Германии, затем личное знакомство с фюрером, а позже скандальное губернаторство на Багамских островах. Но, несмотря ни на что, британскому правительству всё же удалось обуздать неуёмного бывшего короля, а Георгу VI восстановить пошатнувшийся авторитет монархии. Несмотря на то, что Георг был слабым, зависимым и заикающимся человеком, он сумел вновь придать вес институту монархии, вывести Британию из мировой войны победительницей и преодолеть множество кризисных ситуаций.

И, наконец, в 1952 году корона по наследству перешла к Елизавете II. Её правление ознаменовало конец потрясений и начало стабильного развития страны. Из всех выше представленных монархов, елизаветинское правление является самым долгим и спокойным.