Жар-птица

С Оленькой они условились пообедать после двух пополудни, но скучать в комнатах Ирине совсем не хотелось. Еще к полудню она привела себя в должный вид, надев утреннее розовое платье из французского шелка и приказав горничной Глаше причесать ее по-модному с локонами по бокам лица. Муж покинул их комнаты еще до полудня. Ирина была этому только рада, надеясь, что до вечера Виктор Сергеевич, как и накануне будет заниматься поисками частого дома для съема.

Вообще с самого венчания между Ириной и князем установились вежливые довольно прохладные отношения. Все прошедшие два года они мало общались, постоянно находили поводы побыть порознь, и не обременять надолго своим обществом супруга. Однако Кудашев исправно раз в неделю посещал спальню Ирины, дабы зачать наследников, именно так он ей озвучивал свои интимные порывы. Ирина была покорна, приветлива, мягка с супругом, не отказывала ему в близости, но и особых восторгов от прикосновений мужа не испытывала. Она знала свой долг и пыталась стать хорошей примерной женой. Но желанный наследник никак не появлялся в ее чреве.

Ирина мужа не любила, но уважала и слушалась, как требовало ее воспитание, потому на протяжении всех двух лет она даже не давала повода усомниться в ее верности. Однако до сей поры она не узнала мужа более близко. Он был старше ее на пятнадцать лет и оттого казался ей зрелым мужчиной, спокойным и влиятельным царедворцем при дворе императора. Мягкий характер Ирины очень импонировал Кудашеву, ибо сам он был довольно властным и авторитарным мужчиной. Потому послушная и юная жена, которая безгранично доверяла ему, весьма украшала его богатую жизнь.

Однако никто не знал, что образцовая роль супруги давалась молодой княгине нелегко, поскольку все это время ее терзала одна сердечная тайна, а точнее один настырный поклонник – призрак из прошлой жизни – Александр Измайлов. Первые полгода после венчания с Виктором Ирина даже не видела молодого человека, слышала лишь, что он получил небольшую должность при дворе императора Николая II.

Вскоре Ирина стала встречать Измайлова на всех раутах и балах. По началу Александр вел себя отстраненно, даже не здоровался с новоиспеченной княгиней Кудашевой, видимо все ещё тая обиду на нее. Но чуть позже, а именно прошедшей зимой, Александр начал вести себя довольно странно. На некоторых балах он все же подходил к Ирине, приглашая на танец. Она естественно отказывала ему, ибо боялась даже намеком показать, что молодой поручик все еще занимает значительное место в ее сердце. От ее отказов Измайлов злился, негодовал, порой даже ронял в адрес молоденькой княгини обидное слово. Но на следующее утро от него неизменно доставляли огромный букет цветов с запиской, с извинениями и уверениями в сердечной привязанности.

Ирина очень боялась, что муж узнает об Александре, о том, что они были знакомы до свадьбы, и сжигала все письма молодого человека. Но Кудашев особо не волновался по поводу интереса к его жене других мужчин и даже не подозревал, что его жену преследует молодой гвардеец. Ведь часто после больших балов Ирине присылали цветы поклонники, потому выделять именно Измайлова Виктор Сергеевич не думал, считая его обычным воздыхателем, кои были у многих хорошеньких дам при дворе.

Обо всех своих страхах, и о постоянном преследовании поручика, Ирина тайком рассказывала сестре Оленьке. Ведь еще с детства они были очень дружны, и любили друг друга безмерно. Хотя Ирина свою любовь к Александру держала глубоко в сердце, не говоря о ней даже Ольге, но та инстинктивно чувствовала страдания старшей сестры и замечала, что воспоминания об Александре вызывали у Ирины мучительные приступы меланхолии и печали, перетекая в продолжительные головные боли.

Беспокоясь за любимую сестрицу, Оля советовала Ирине избегать Измайлова, потому что с этим человеком из прошлого не могло быть будущего. Ольга убеждала Кудашеву в необходимости полюбить мужа, но Ирина твердила, что не может любить Виктора, он был слишком степенным безэмоциональным человеком, холодным и спокойным, словно заледеневший Финский залив зимой. Именно все эти переживания за последний год расшатали нервны Ирины, и потому этом летом по совету докторов и по настоянию Ольги, Кудашевы отправились для лечения на воды.

Ирина вышла на улицу из ресторации, желая побыть на воздухе, и подождать Ольгу здесь. Однако не прошло и пары минут, как к ней приблизился статный военный в форме.

– Добрый день, Ирина Николаевна, – раздался сбоку от нее низкий знакомый голос с хрипоцой.

– Боже, это вы, Александр Григорьевич, – тут же обернулась Ирина к нему, он уже приблизился на минимальное расстояние. – Зачем вы здесь?

– Я ждал вас, княгиня, – заявил он и, указав рукой в сторону, тихо предложил: – Может отойдем, чтобы нас никто не услышал?

– Не думаю, что это хорошая мысль, сударь. Я жду сестру и уже…

– Я не займу у вас много времени, Ирина Николаевна, – заявил он громко и тут же стремительно наклонился к ней и выдохнул над ее ухом: – Ириша, прошу, отойдем, не ровен час услышат.

Она быстро нервно кивнула, и они отошли от основной массы снующих по парадному крыльцу постояльцев ресторации.

– Перестаньте преследовать меня, Александр Григорьевич, – строго заявила Ирина, едва они отошли к каменной скамье, чуть скрытую большими вазонами с цветами. – Я всё вам сказала еще два месяц назад в Петербурге. Повторяю, я останусь верна мужу, и ваши пылкие речи ни к чему не приведут.

– Конечно, будешь верна тому, кого не любишь, тебе самой не противно от этого?

– Нет. Это мой долг и моя честь не будет запятнана.

– Пафос, Ирина, только пафос и громкие слова, – не выдержал Александр, сверкая на нее негодующими бледно-голубыми очами. – Посмотри на себя, в кого ты превратилась? Ты словно тень своего мужа, не улыбаешься, не радуешься, бледная словно моль. Где та девица с алеющими щеками и сверкающим озорным взором, которую я вытащил из утопающей кареты? Ее нет. Кудашев потушил твой свет, Ирина. Неужели ты не понимаешь, ты гибнешь с ним…

– Замолчите, – произнесла она нервно, чувствуя, что все его слова жестокая правда. – Что вам угодно? Говорите побыстрее, мне некогда.

Обиженно сжав губы, Измайлов едва сдержался чтобы не вспылить. Ирина пыталась казаться безразличной, но он прекрасно видел, что она борется с собой. Он же до сих пор видел в ней лишь ту самую невинную чистую девушку, которую он спас когда-то от наводнения. И совсем не хотел отпускать ее из своей жизни, тем самым мучая и ее и себя.

– Это о твоем муже…

– И что же? – она вскинула на него печальный взор.

– Я хочу, чтобы ты знала. Он не любит тебя, вот здесь доказательство того, что он имеет связь с другой женщиной.

Он протянул ей небольшое письмо.

– Вы о чем? – опешила Ирина, холодея от его безапелляционных заявлений и нерешительно взяла конверт.

– Прочти письмо и все узнаешь, где и с кем проводит время твой досточтимый супруг, – ехидно заявил он. – Можешь и сама воочию убедиться, там указано место.

– Не правда, – отчаянно замотала она головой, даже боясь поверить его словам. – Вы говорите это намеренно, Александр Григорьевич, чтобы очернить князя в моих глазах, и я знаю отчего.

– Да пойми ты, глупышка, – уже вспылил Александр, уже как-то угрожающе склоняясь к ней, и почти шепотом произнес: – Этот князек не достоин тебя и твоей верности. Он и женился то на тебе ради приданного и твоей родословной, все о том болтают. Как на дорогой племенной лошади.

– Не правда, – промямлила она, уже как-то неуверенно.

– Это правда, Ириша, как и то что я люблю те…

– Опять вы, поручик?! – раздался за его спиной громкий низковатый голос Ольги.

Александр резко замолчал, и стремительно обернулся к Ольге Трубецкой. Темноволосая девушка остановилась в двух шагах от него и быстро закрыв свой ажурный зонтик, как-то угрожающе похлопывала им по своей ладони. Он видел, что ее прекрасные серебристые глаза метают молнии.

– Доброго дня, сударыня, – холодно поздоровался Измайлов, снимая свою фуражку и выпрямляясь.

– Когда вы оставите в покое мою сестру? – возмущенно заявила Ольга.

Она вспомнила, как два дня назад по приезду в Кисловодск, прямо у входа в ресторацию они с сестрой наткнулись на этого дерзкого Александра Измайлова. Тогда он просто поздоровался и прошел мимо, но его горящий взор направленный на Ирину, не укрылся от острого взгляда Ольги. И теперь она опять видела его рядом с сестрой.

– А вы, Ольга Николаевна, опять стоите на защите ее чести? Разве она сама не может мне сказать, желает она со мной общения или нет? – огрызнулся Алекс, натянувшись, как тетива от лука.

– Оленька, он прав, мы сами все меж собой решим, – тут же сказала Ирина.

Оля проигнорировала слова сестры, зная, что она слишком мягка и тиха, чтобы осадить как следует этого нахала, который волочился за нею, и уже второй год не давал Ирине проходу.

– Милостивый государь, у Ирины есть муж, – угрожающе процедила Ольга. – И если он увидит вас с ней теперь он будет очень и очень недоволен, я думаю.

– Я должен испугаться после этих слов? – с вызовом спросил Александр.

– Если бы вы не были дураком, то поостереглись бы, хотя бы молвы людей, – продолжала Ольга в своем негодующем тоне. – Стоите посреди улицы с замужней дамой, и что-то шепчете ей на ухо.

– Вы, как и обычно невозможно дерзки, Ольга Николаевна, – как-то злобно оскалился Измайлов. – Не чета вашей сестрице. Она ангел по сравнению с вами.

– Потому такие демоны в человечьем обличие как вы и пользуются ее беззащитностью, – парировала Ольга.

– Оленька, прошу не надо ссор, – забеспокоилась Ирина, видя, что Алекс и Оля сейчас вцепятся друг в друга. – Месье Измайлов просто подошел поздороваться со мной и все…

– Нет не все, – тут же подхватил Александр. – Я люблю вашу сестру, Ольга Николаевна, и сейчас прямо и сказал ей об этом, вы удовлетворены?

– Александр Григорьевич, зачем вы… – залепетала Ирина, тут же заалев от смущения щеками и опуская глаза вниз.

– Вполне, – как-то сладко-опасно улыбнулась Ольга. – Сейчас я позову сюда князя Кудашева и скажу ему о вашей любви и посмотрим, что от вас останется после этого.

– И прекрасно, – кивнул также со сладко-ехидной ухмылкой на лице поручик. – Наконец-то дуэль! Пущу ему пулю в лоб, чтобы уже избавить Иришу от этого мерзавца!

– Боже… – воскликнула Ирина в ужасе. – Не надо так говорить.