Жар-птица

– Вы так самонадеянны, сударь, что даже не допускаете мысли, что пуля может оказаться в вашем челе? – заявила Ольга.

– Это вряд ли, я отменно стреляю.

Видя, что страсти накалены до предела, и действительно опасаясь, что может появится Кудашев или кто-нибудь доложит ему об этой недвусмысленной ситуации, Ирина быстро выпалила:

– Александр Григорьевич, прощайте, мы с сестрой спешим в ресторан, там нас уже ждут.

– Ирочка, ты права, – поддакнула ей Оля. – Идите своей дорогой, поручик, и забудьте, наконец, имя моей сестры, желательно навсегда.

Окатив неприятным взором Ольгу и обратив страстный взгляд на Ирину, Александр выпалил:

– Прочти письмо, Ирина, и ты поймешь, что я сказал правду!

Быстро поклонившись, молодой человек направился далее по улице.

– Этот несносный Измайлов уже второй год никак не успокоится, – заявила Оля, провожая недовольным взглядом высокую эффектную фигуру поручика. – Что за письмо, Ирочка?

– Не важно, – ответила та и сунула записку от Александра в сумочку.

Дом стоял на безлюдной улочке, среди однотипных построек, в окружении фруктовых деревьев.

Осторожно открыв калитку, Ирина вошла во двор и огляделась. Двор казался пустынным. Летние сумерки уже спустились на городок, окутывая причудливыми тенями небольшой двухэтажный особняк, увитый виноградными лианами. Тихо ступая, молодая женщина поднялась на невысокое крыльцо, и одна из ступеней скрипнула под ее легкой ножной. Дверь оказалась не заперта и Ирина, чуть толкнув створку, зашла внутрь.

Она тут же услышала голоса, доносившиеся из ближайшей комнаты, скорее всего прихожей горницы или кухни.

– Когда уже этот барин уберется восвояси, – проскрежетал недовольный женский голос.

– Тебе то что за дело, Агриппа? – послышался другой мужской.

Притаившись у стены при входе, Ирина замерла прислушиваясь.

– Как какое? – ответила недовольно женщина. – Почитай весь день у нее толчется. Скорей бы уже шел домой. Мне еще барыню купать да постель перестилать. Поздно уж.

– Терпи, наше дело малое, – ответил мужчина. – Ты ж только ужин с вином отнесла им. Наверняка до ночи опять пробудет, как и вчерась.

Тихо приникнув к проему двери, Ирина чуть заглянула в кухню, увидев, как у печи сидели двое слуг. Лица их были обернуты к огню, и женщина что-то штопала.

Приняв решение, Ирина быстро прошмыгнула мимо дверей кухни, устремившись к деревянной лестнице, ведущей на второй этаж.

– Ты слышал? – вдруг раздался голос женщины из кухни. – Словно кто-то ходит?

– Да кто ходит-то? – ответил мужчина. – Баре наверху, а хозяин в кабаке до сих пор, надо же деньги от госпожи прокутить. Показалось тебе.

Высоко поднимая юбки, Ирина стараясь ступать бесшумно на носочках, поднялась наверх и приблизилась к ближайшей двери. Заглянув, она удостоверилась что комната пуста. Пройдя дальше она остановилась у следующей двери и услышала приглушенные голоса. Замерев она приникла к двери щекой, прислушиваясь, ибо мужской голос был ей знаком.

– Душечка, не будь такой букой, – говорил Виктор Сергеевич. – Еще рано, к тому же я еще не намиловался с тобой.

– Я просила у тебя новую коляску для выездов, и что же? – заявил женский голос капризным тоном. – Похоже ты совсем не ценишь мое внимание, и мою любовь к тебе, Виктор.

– Не сердись, будет коляска. По приезде в Петербург я непременно куплю ее тебе.

– Не забудь, что это срочно. В августе начинается новый сезон в театре. Я хочу, чтобы все видели, что я приезжаю в новой карете.

– И к чему тебе это хвастовство, Аннет?

– Я хочу, чтобы эта выскочка Колосова видела, какой у меня щедрый покровитель. Да и этот надменный Кокошкин пусть тоже знает. Ты кстати обещал поговорить с ним о моей главной роли.

– Непременно поговорю, душечка, – заворковал князь Кудашев. – Однако сейчас мы на отдыхе, не будем думать о делах.

– Конечно, ты притащил меня в эту глухомань, где я даже выйти на улицу не могу, чтобы все не решили, что я приехала сюда за тобой.

– Все верно, Анечка, не надо тебе часто гулять. Неровен час узнают тебя. Зато мы вместе, я от службы пока свободен, могу бывать у тебя постоянно. Разве это не радостно?

– Возможно, для тебя и радостно, а мне что здесь делать, скучать?

– Это временно, пара месяцев, потом обратно в Петербург отправимся, к тому же коляску тебе новую куплю, и словечко перед Кокошним за тебя замолвлю. Может ты еще что хочешь?

– Да, новые платья. И не менее дюжины. Я вся пообносилась.

– Будут и платья, душечка, а теперь иди сюда, приласкай меня.

Послышалось громкие вздохи, шуршание и какая-то возня.

Ирина, задрожав от неприятного озноба всем телом, невольно сильнее приникла к двери. Вдруг створка начала открываться, оттого что дверь была не заперта, и через миг Ирина увидела в проеме двери, всю неприглядную картину того, что происходило в эти мгновения в комнате. Ее муж миловался на постели с рыжеволосой красавицей, страстно целуясь, и перекатываясь по подушкам. Любовники смеялись, страстно целовались и чересчур рьяно ласкали друг друга.

Быстро отпрянув от приоткрытой двери, Ирина притиснула пальцы к губам, чтобы удержаться от крика и на миг замерев в жутком потрясении. Спустя минуту она опомнилась и подхватив юбки побежала вниз по ступеням. Вскоре она оказалась во дворе, а затем и на пустынной улице. Придерживая шляпку, она почти бежала по пыльной дороге, в сторону ресторации, желая навсегда стереть из памяти то, что сейчас увидела в этом уютном домике.

Глава VIII. Несчастная

Натягивая на руки тонкие кружевные перчатки, Ольга прошествовала по широкому коридору ресторации поднимаясь на второй этаж по главной лестнице. На встречу ей попался знакомый господин, который снял шляпу в знак приветствия и с которым девушка быстро поздоровалась.

Оленька спешила. Сегодня она наметила посетить одно местечко в Кисловодске вместе с сестрой, ведь отец отказался с нею ехать. На ней было новое прелестное платье в модную клетку и кокетливая шляпка, и девушка мечтала показаться в новом наряде на людях.

Подойдя к нужным комнатам, которые занимали князья Кудашевы со своей прислугой, она вошла в просторную гостиную, претворяющую две спальни и кабинет. Камердинер Виктора Сергеевича в этот минуту чистил сапоги князя и, немедля встав, поклонился барышне. Ольга проигнорировала его приветствие, лишь холодно взглянув на слугу и прошествовала далее в господскую спальню, надеясь на то, что Ирочка уже готова к променаду по городку, как они и договаривались вчера.

Открыв дверь, Ольга стремительно вошла, оглядывая просторную комнату с задвинутыми на окнах портьерами. Ирина лежала на широкой неубранной кровати в ночной рубашке и расстегнутом пеньюаре. Ее длинные светлые волосы, разбросанные по подушке тускло переливались в солнечном свете, едва проникающем в спальню.

– А… Оленька это ты, – протянула бесцветным тихим голосом молодая Кудашева, чуть поворачивая голову в сторону сестры.

– Ирочка, уже полдень, а ты в кровати! Где твоя бездельница-горничная? – воскликнула Оля, кинув быстрый взор на неубранные волосы Ирины. – Погода чудесная, идем гулять. Я ведь говорила тебе вчера про одно местечко в городе…

Подойдя к окну, Ольга быстро раздернула портьеру, впуская в мрачную комнату яркие дневные лучи.

– Не надобно этого, Оленька, – каким-то обречённым голосом вымолвила Ирина и, прикрыв глаза рукою, простонала. – Все это уже не важно…

Нахмурившись, Ольга обернулась к сестре, не понимая ее хандры. В следующую секунду Ирина несчастно застонала, сильно согнувшись и притягивая ноги к животу, словно претерпевала сильную боль.

– Не важно? Что с тобой? – вмиг встрепенулась Оля и, быстро кинув свой кружевной зонтик и небольшой ридикюль на ближайшее кресло, подошла к кровати. Она склонилась к сестре, проводя по ней глазами. Она заметила, что ее ночная рубашка промокла от пота, а лицо имеет нездоровый цвет. – Ты очень бледна, Ирочка. Ты заболела?