Дар чародея

– Нет у вас кровотечений, – сказал со знанием дела Сергей, прекрасно помня, как прощупал энергией все ее внутренние органы четверть часа назад. – И что за машина? Вы уже второй раз говорите о ней.

– Автомобиль!

– А! Что-то слышал о разработках автомобилей, они ведутся в Европе. Эта открытая карета, которая может двигаться сама, только уголь надобен.

Она с подозрением взглянула на него, понимая, что молодой человек говорит какую-то глупость, да и выглядит он как-то странно. Надя все более хмурилась, глядя на него.

– Лучше, наверное, скорую вызвать, так быстрее будет. Мне необходимо в больницу, чтобы меня осмотрели, – настаивала она.

– Скорую? Я не понимаю, о чем вы говорите, дорогая.

– Машину, на которой приезжает врач, чтобы отвезти в больницу.

– Но больница в округе лишь уездная. Там много холерных теперь, все же эпидемия едва на спад пошла. Вы намерены ехать в эту больницу? – удивился он.

– Конечно. Мне надо сделать рентген головы. Может, у меня сотрясения какие-то? Или травмы, кровоизлияния в мозг.

– Я немного не понял, что вы хотите, сударыня, – тихо заметил Сергей, не спуская с ее ореховых очей трепетного взора. Надя нервно поджала губки, также не понимая, что происходит. – Но я уже сказал, что осмотрел вас. У вас нет никаких кровотечений и кровоизлияний в голове.

– Вы врач?

– Доктор медицины, есть у меня диплом, однако практики маловато. Заверяю вас, все внутренние органы у вас целы и не повреждены, а голова перестанет болеть через пару часов, уж поверьте, – он чуть отодвинулся от кровати и положил руки на спинку стула, который стоял рядом. Улыбнувшись, он добавил: – Вы можете пока побыть в моем доме, как только вам станет легче, сможете уйти.

– О, спасибо, вам, – ответила она, выдавив из себя дежурную улыбку.

– Вам не за что меня благодарить, это мой долг, Надежда… – он замялся, не зная ее имени полностью. Ведь приличия требовали, чтобы он обращался к ней по имени отчеству. – Простите, как вас по батюшке?

– Дмитриевна…

– Надежда Дмитриевна, – произнес он как-то певуче, и улыбка его стала шире, как будто хотел понравиться ей. – Какое звучное имя… и вы сами очень… – он замялся, ибо взгляд Нади пригвоздил его негодованием к месту. Чернышев понял, что сказал лишнее и чересчур явно попытался выказать свою заинтересованность, именно недовольство отразилось во взгляде девушки.

– Зачем вы заигрываете со мной? – выпалила она нервно и вперила в него удивленный взор. Она не понимала его слишком радушного поведения и улыбок, которые преображали его лицо, делая его невероятно привлекательным. – Вы, наверное, надеетесь, что я растаю от ваших улыбок и не буду заявлять в полицию о том, что вы сбили меня машиной?

– Эта была лошадь, Надежда Дмитриевна. Лошадь, запряженная в коляску.

– Хорошо, пусть вашей лошадью! И вообще, зачем вы перемещались по дороге на карете? Ехали на свадьбу?

– На свадьбу? – опешил Сергей. – Никак нет.

– Зачем же тогда вы разъезжали на карете?

– Но так все ездят. Разве нет? Или я чего-то опять не понимаю из ваших странных речей?

– Я тоже нифига не понимаю из ваших речей! – возмутилась она.

После ее возмущенного возгласа он так пораженно взглянул, что девушка вмиг покраснела и прошептала:

– Простите.

Все же он казался довольно милым и безобидным молодым человеком, но не мягкотелым или каким-то простофилей. Совсем наоборот, в его уверенной позе, твердом взгляде читалось благородство, мужественность и какая-то потаенная добрая сила.

После ее извинения он внимательно, изучающе посмотрел и задал другой вопрос:

– Вы крепостная?

– Кто?

– Крепостная. У вас есть хозяин? Куда вас надо будет отвезти?

– Вы вообще о чем? Это такая шутка? – опешила Надя, думая, что ей послышались его слова. Она решила, что ее голова еще не пришла в норму, оттого она не понимала верного смысла слов. Чуть прикрыв глаза, девушка попыталась сосредоточиться, но сильная боль пронзила висок. Она вновь посмотрела на него и промямлила: – Шутка, скажу я вам, так себе.

– Вы не поняли меня, – объяснил Сергей, видя, что девушка раздосадована. Он уже отметил, что она явно была не из робкого десятка и обладала гораздо более живым и искренним нравом, чем его покойная жена. Но это нисколько не пугало его. – Я имел в виду…

– Где я живу? – наконец поняла она. – Но это неважно. Я сама доберусь, едва приду в себя. Надеюсь, к вечеру мне будет лучше, а то завтра на собеседование в институт идти.

– В институт? – удивился Сергей. Конечно, в Российской империи существовало довольно много институтов, но девушки туда не принимались. Единственным высшим учебным заведением для женщин был институт благородных девиц в Петербурге, видимо, о нем она и говорила.

– Да. Собираюсь по осени поступать в институт, на исторический.

– Так вы дворянка! Я, знаете ли, рад этому. – Он вновь улыбнулся ей по-доброму, она смотрела на него открытым взором своих притягательных ореховых глаз. – Потому что мне вовсе не по душе объясняться с вашим барином, если бы он был у вас.

Она молча смотрела на него, думая о том, что голова явно мешает ей понять, о чем он говорит, а говорит он всякую дребедень.

– Хотя, скорее всего, мне придется побеседовать с вашим батюшкой.

– Моему отцу нет до меня дела. Вряд ли вам надо будет ему что-то объяснять.

– Как скажете, – кивнул он. – Но все же, ежели позволите, я бы хотел узнать, что с вами приключилось? И отчего вы были в лесу одна и совсем раздеты?

– Я и сама не помню, – пожала она плечами и ощутила, что голова перестала гудеть и кружиться, ей стало гораздо лучше. Она медленно приподнялась на локтях и покрутила головой в стороны. – Последнее, что я помню, – как вышла с девочками из кафешки, а потом эта птица… – она чуть поморщилась, вспоминая. – И непонятно как очнулась в лесу, а затем побежала на дорогу, и тут вы со своей лошадью.

– Странно.

Она вновь осмотрелась по сторонам. Вычурный интерьер спальни казался слишком дорогим и помпезным, к тому же комната была не менее тридцати метров. Явно дорогой коттедж. Она перевела взор на молодого человека. А он наверняка избалованный мажор со странностями. Но она понимала, что ей, простой девушке, не место здесь. Ведь такие, как он, смотрят лишь на грудастых моделей, желающих угождать, или на дочерей богатых родителей. Да, он искренне улыбался и пытался помочь, но Надя знала этот мир, и чудес в нем не происходило. Ее вообще удивлял тот факт, что он привез ее к себе в дом, а не просто вызвал скорую на дороге. Хотя она еще с первого момента отметила его добрый взор, скорее всего, молодой человек был попросту хорошо воспитан, несмотря на то что родился богатым сынком.

– Как вас зовут? – спросила она, невольно проводя взором по его подтянутой широкоплечей фигуре чуть выше среднего роста. Очевидно, он вел здоровый образ жизни, ходил в спортзал и ел всякие экологически чистые продукты, как это было теперь модно у богатых.

– Простите, сударыня, я забыл представиться. Граф Сергей Михайлович Чернышев, военный медик в отставке. Сейчас занимаюсь обустройством детской больницы для крестьян. Хотя по душе мне более фенология и астрономия, – вежливо ответил молодой человек.

– Граф? – удивилась Надя, но тут же подумала, что у богатых свои причуды. В одном из фильмов она видела, как некий богач покупал себе фамилию Шереметьев, чтобы выглядеть значимее. Номера машин покупались уже не один десяток лет, так отчего же он не мог купить себе какой-то там старинный титул, которым пользовались при царе? Оттого девушка только нахмурилась и буркнула: – Впрочем, мне все равно, граф вы или депутат.

С тех пор как тринадцать лет назад братья Чернышевы воссоединились, они жили в фамильном особняке вместе со своей прабабушкой Велиной. Молодые люди получили блестящее образование, Сергей отучился на военного медика, а Никита – на физика.

От родителей им досталось довольно приличное наследство. Поэтому они могли делать то, что пожелает их душа. Теперь Никита с усердием занимался разведением рысаков орловской породы на их конном заводе, и это дело было весьма прибыльным, а Сергей, хотя и имел диплом врача, не практиковал по специальности, несмотря на модность и востребованность профессии. Его душа более лежала к фенологии, астрономии и истории, к тому же он слыл самым известным в Воронежской губернии филантропом, ибо постоянно приносил в жизнь горожан и селян новые дары в виде больниц, школ и других богоугодных заведений. Это доставляло душе Сергея ни с чем не сравнимое счастье и радость. Лишь одно обстоятельство омрачало его нынешнюю жизнь. Год назад он потерял свою любимую обожаемую жену Лидочку, которая пропала странным образом при невыясненных обстоятельствах.

– Могу я осведомиться, где вы живете, на какой улице? – спросил Сергей и вновь улыбнулся девушке.

Его улыбка уже стала ей отчего-то нравиться, и Надя занервничала. Нет, не может ей нравиться этот богатенький мажор, по виду которому было не более двадцати пяти, с этим добрым проникновенным взором голубых глаз и непонятными речами.