На берегу Авачинской бухты

Всю ночь она не спала, плакала, сидя на кухне. Утром на столе я увидел свои детские фотографии и открытую коробочку с духами. Мама приветствовала меня нежными объятиями, предложила вкусный горячий завтрак. Уходя, сказала, что клянется больше не пить и постарается изменить нашу жизнь в лучшую сторону. Зайдя в контору своего консервного цеха, она написала заявление об увольнении. За несколько дней распродала или раздала наше скромное имущество, сняла все сбережения отца и в канун 8 Марта мы покинули Заозерск навсегда…

Случай в «Гареме»…

В переводе с арабского языка слово «гарем» обозначает запретное, священное место. Во времена султанов так называлась закрытая и охраняемая жилая часть дворца или дома, в которой жили жены мусульман. Благодаря литературе и живописи постепенно гарем приобрел свой фантастический образ отдельного мира, замкнутой среды, утопающей в роскоши и тайнах, запретной части культуры Востока, к которой непременно хочется прикоснуться.

С раннего детства я испытывала особенный трепет от восточной музыки и танцев. С первой минуты влюбилась в турецкий фильм «Королек – птичка певчая». С волнением следила за судьбой Фериде и Кямрана (главных героев киноромана). В юности моим кумиром стал Таркан, чуть позже Мустафа Сандал. Как только в моей жизни появилась возможность провести отпуск за границей, страну долго выбирать не пришлось. Свою любовь к Турции я смогла привить всем членам моей семьи.

Когда моя дочь была ребенком – весь мир крутился только вокруг нее. Правильное питание, своевременный отдых, пристальное внимание во всем. Отпуск не был исключением, вне зависимости от насыщенных культурных программ и желания «оттопыриться» ребенок всегда был на первом месте. Время пролетело незаметно, дочечка стала студенткой вуза и этой осенью не смогла составить нам компанию. В этом году мы с мужем впервые поехали отдыхать только вдвоем.

Сентябрь подходил к концу, когда наш самолет приземлился в международном аэропорту города Анталия. Мы улетали «от плюс десяти градусов по Цельсию», а приземлились «в плюс тридцать пять». Пройдя все таможенные формальности, мы отправились в отель, выполненный по образцу дворца Топкапы в Стамбуле в стиле Великой Османской империи. На ресепшене нас встретила улыбчивая служащая, зарегистрировала в отеле и предупредила о предстоящей встрече с гидом туристической компании принимающей стороны, которая должна была состояться на следующее утро.

Уставшие после утомительной дороги, но счастливые мы отправились вслед за худеньким парнишкой, любезно предложившим донести наши многочисленные чемоданы. Номера в отеле были расположены в отдельных корпусах, увенчанных башенками, объединенных друг с другом аллеями, увитыми цветущими деревьями и растениями. Территория отеля мгновенно погрузила нас в атмосферу дворцового городка. Добравшись до номера, я выскочила на балкон и увидела сказочные здания, украшенные разноцветной мозаикой, огромный бассейн и красивое бирюзовое море. Взвизгнув от радости, я предложила быстро переодеться и отправиться «на разведку» нашего места отдыха.

Вокруг неторопливо гуляли люди, пели необычные птицы. Мы с мужем резко отличались от других отдыхающих по цвету кожи, которая была сметанно-белого цвета, а также напряжению в лице и теле, которые еще не погрузились в полноценный отдых. Окончания дня прошло, словно на одном дыхании. Солнышко быстро скрылось за горизонтом, к ужину на улице было уже темно. На вечернюю программу мы решили не оставаться, поскольку валились с ног от усталости и волны нахлынувших приятных эмоций. В номере нас ждала огромная кровать, застеленная белоснежным хрустящим бельем с ароматом сандала. Сон захватил нас в свои объятия, как только головы коснулись мягких подушек.

Утром нас ждала встреча с гидом, о которой предупреждала девушка с ресепшена. Собрав необходимые документы, мы отправились в конференц-зал. Вокруг кружились девочки-официантки, одетые в национальные костюмы, везде стояли живые цветы. Молодой бодрый парень по имени Дима представился нашим гидом, рассказал о правилах поведения в отеле и стране, плане размещения баров и ресторанов, нюансах использования страховки. После чего перешел к демонстрации экскурсионной программы. Яркие картинки, видеозаставки, сопровождаемые хорошо выученным эмоциональным текстом и возможностью именно сегодня получить шикарную скидку, сделали свое дело. Недолго думая, мы с мужем решили отправиться в небольшое путешествие по Средиземному морю на роскошной многопалубной яхте под таинственным названием «Гарем». Восточные интерьеры морского судна манили своей красотой. Анимационная программа, фотосессия в национальных костюмах, заграничные напитки, посещение самого красивого и огромного водопада, купание в открытом море предвещали возможность провести прекрасный день. Дима с легкостью выдал нам билеты, взял наличные деньги и предложил в другой день посетить исторический центр Анталии. Находясь в состоянии эйфории, мы подхватили эту идею и купили еще одну возможность прикоснуться к истории страны, в которую я была влюблена с раннего детства.

Следующие несколько дней прошли в бесконечном празднике души сердца и тела. Море температуры парного молока и яркое, но не беспощадное солнце придавали нашей коже румяный оттенок, стирая грань между нами и иными отдыхающими. Живая музыка по вечерам, вкуснейшие коктейли, мысли, которые все дальше отдалялись от работы, погружали наши души в умиротворение. Возможность быть рядом с родным любимым человеком, с которым перед отпуском мы почти не виделись, дарила сердцу восторг.

Настал день, когда яхта «Гарем» должна была приоткрыть все тайны восточной культуры. В назначенное время мы подошли на ресепшен, показали билеты и стали ждать, когда за нами приедет автобус. Транспорт опаздывал. Мы заметили, что рядом с нами стали волноваться другие туристы. Мужчина, который, как и мы, был обеспокоен опозданием автобуса, обладал черной курчавой шевелюрой и огромной черной бородой, был одет в шорты и свободную футболку. Рядом с ним был другой мужчина и две женщины, одетые в длинные темные платья. Головы женщин были покрыты черными платками. Рядом крутилась девчушка лет четырех. Когда я прислушалась, поняла, что туристы говорят на русском языке. Утреннее солнышко набирало силу, температура воздуха стала расти. Посмотрев на женщин, я мысленно пожалела их, поскольку даже в шортах мне становилось жарко. Но женщины оживленно что-то обсуждали, не обращая внимания на подступающую жару.

Минут через пятнадцать за нами подъехал огромный автобус. Правда, мест в нем почти не осталось. Мы с трудом отыскали местечки в хвосте и отправились на морской вокзал, где нас ожидала долгожданная яхта. Гид в автобусе обычно рассказывает о месте, куда мы отправляемся, обычаях страны либо последних новостях. Но тогда мы еще не подозревали, насколько неожиданно пройдет наше мини-путешествие. Девушка гид решила максимально порвать все шаблоны и начала рассказ о сериале «Великолепный век». Потом сама перебила себя и уточнила, что исторические события в этом фильме серьезно искажены. Вскоре снова вернулась к последним событиям из жизни киношного султана Сулеймана и Хюррем. Мой любимый муж вопросительно посмотрел на меня, поскольку никогда не видел этот фильм, в ответ я только растерянно пожала плечами. Через мгновение я обратила внимание, что он сладко заснул, покачиваясь в своем кресле под нудный писклявый голос гида, пересказывающий в вольной трактовке историю фильма, который вряд ли когда-нибудь посмотрит.

Через полчаса мы были на месте. Выйдя из автобуса, мы отправились вслед за гидом. Чтобы пройти на территорию морского порта, нужно было обязательно преодолеть рамку металлоискателя. Улыбку вызвало не то, что рамка вообще не издавала звуки, а то, что рядом с ней не было ни одного работника, и ее легко можно было обойти. Отбросив иронию, мы смело двигались навстречу новым ощущениям, но, подойдя ближе, мягко говоря, обомлели. Перед нами красовалась видавшая виды посудина – катамаран с надписью «Harem». Сначала я даже не поверила, что в него могут поместиться около сорока человек. Взбираясь по хлипкому мостику, я поняла, что нас немного обманули, но, призвав свой оптимизм, не стала раньше времени паниковать. Увидев палубу, мои надежды на комфорт стали таять как первый снег. Чтобы присесть на диванчики, прежде нужно было их тщательно протереть от грязи. Хорошо, что влажные салфетки мы всегда берем с собой. Для проведения фотосессии вместо национальной одежды был предложен большой, красивый, разноцветный попугай. Заграничные напитки были заменены напитками местного производства. Однако вино, предложенное в пути, даже такому неизбалованному ценителю, как я казалось произведено из полиэтиленовых отходов. Чай мы даже не решились попробовать, поскольку он подавался в одноразовой посуде, повторно вымытой в тазу со странного цвета жидкостью. Воды в туалете быстро не стало. Душевые шланги, необходимые чтобы смыть соль с лица и тела после купания в море, отсутствовали. Пушка, предназначенная для пенной вечеринки, по словам персонала, таинственным образом исчезла накануне путешествия. Анимационная программа была заменена шумной клубной музыкой вперемешку с веселыми еврейскими песнями.

Мы смотрели друг на друга и не могли произнести ни слова. Но в глазах мужа я видела тот знакомый огонек, который предвещал большие неприятности со здоровьем у гида Димы. Мне было горько от того, что это я настояла на экскурсии, и обидно за такой «тупой развод». Однако наши соотечественники из других отелей, испив вина, подкрепившись сомнительным обедом, на который мы не отважились идти, веселились на славу. Громко подпевали и хаотично танцевали, не попадая в такт музыке. Последним шансом исправить неприятные ощущения от путешествия было созерцание самого большого и красивого городского водопада. Но как только мы приблизились к нему, стало ясно, что шансов больше нет.

Огромная струя светло-коричневого цвета срывалась со скалы, расположенной на окраине Анталии, и с шумом падала в красивое бирюзовое Средиземное море. Необычный цвет водопада, расположенного в черте города, без лишних слов убедил нас, что это часть канализационного стока курортного города. Народ кинулся фотографировать «прелести» природы. Позже за отдельную плату несколько туристов пересели на моторную лодку, чтобы поближе рассмотреть потоки пресной нечистой воды. Водяная пыль с нечистотами тонким слоем покрыла носовую и среднюю часть судна. Теперь стало понятно, почему поверхности столов и стульев такие липкие. Затем пассажирам было предложено искупаться. Казалось, что все вокруг было дурным сном, в котором всем, кроме нас, почему-то хорошо и весело. Муж согласился на экскурсию лишь из-за купания в открытом море, но теперь в его глазах я видела лишь разгорающееся пламя негодования.

Уйдя от шума и бесовских скачек нетрезвых сограждан, мы решили сесть на нос яхты «Гарем», который на несколько часов действительно превратился в место, откуда было невозможно выбраться. Этот плен должен был тянуться еще несколько часов. Традиционно протерев влажными салфетками от грязи стулья, мы присели, но вскоре обнаружили, что одежда наша сделалась влажной от мелких брызг и к тому же источала неприятный запах. Виды прекрасного моря немного успокоили нас, а возвращение в морской порт подарило неописуемую радость.

Муж помог спуститься с трапа, и мы отправились к нашему автобусу.

Прибыв туда раньше всех, мы воспользовались возможностью выбрать более комфортное место, нежели то, которое досталось нам на пути в морской порт. Так поступили и наши соседи по отелю. Было заметно, что мужчина с бородой негодовал точно так же, как и мой муж. Их взгляды встретились. Почти в унисон они предложили разобраться с гидом Димой, поскольку у него были такие же претензии, что и у нас. Мужчина сел на переднее место, остальные его спутники разместились дальше за его спиной. В это время к автобусу подтянулись остальные туристы. В воздухе мгновенно запахло уксусом и спиртом. Обнаружив, что одно переднее место занято, подвыпивший мужчина лет тридцати предложил мужчине с бородой освободить место, поскольку хотел сидеть со своей супругой, якобы в автобусе укачивает. Мужчина с бородой корректно объяснил, что тоже плохо переносит автотранспорт. Несмотря на то, что молодой человек был в компании жены, родителей и трехлетнего сына, он вел себя по-хамски. На судне он перебрал горячительных напитков, и ему хотелось «приключений». Возмущенному пассажиру гид предложил разместиться на соседнем переднем сиденье, а остальной семье пройти на свободные места. Эта идея не понравилась молодому бузотеру, но наплывающая волна людей сзади не оставила времени для полновесного скандала. Девушка осталась сидеть впереди, а ее супруг отправился в хвост автобуса, где его ждали родители и сын, рыдающий навзрыд от того, что упал в проеме автобуса у вторых дверей, когда родители пытались занять передние места. Когда напряжение схлынуло, водитель закрыл дверь, чтобы отправиться в путь. Как только автобус тронулся, россиянин в возрасте примерно сорока пяти лет с соседнего кресла вдруг увидел, что его жены нет рядом. Он стал метаться по автобусу, громко звать ее и требовал открыть дверь. Я посмотрела в окно и увидела женщину, которая была одета в плавки для купания и растянутую короткую футболку. Она глупо улыбалась и с трудом двигалась. Мужчина выскочил из автобуса и, замысловато петляя, бросился ей навстречу. Влюбленные нашли друг друга. Со второй попытки мы наконец-то уехали с морского причала.

Мягкий автобус двигался быстро, сложилось впечатление, будто водитель сам хотел скорее избавиться от общества сильно выпивших веселых русских туристов. Однако светофоры были препятствием на пути нашего скорого расставания. На одном из них автобус резко затормозил, всем пришлось схватиться за поручни. Водитель извинился и поехал дальше. В этот момент подвыпившему соотечественнику, который все время наблюдал за своей женой с хвоста автобуса, показалось, будто мужчина с бородой погладил руку его ненаглядной. Он вскочил с места, подбежал к обидчику и со всего маха ударил его по руке и лицу. От неожиданности все растерялись, кроме женщины в черной одежде. Она оказалось супругой мужчины с бородой. Маленькая хрупкая мусульманка, словно коршун, набросилась на тридцатилетнего драчуна, вцепилась в его волосы и стала громко кричать. Только в художественных фильмах я видела такую ярость восточных женщин, готовых умереть за своих мужей. В автобусе началась потасовка. Кричали дети, женщины, отец зачинщика драки включился в потасовку. Выяснилось, что после резкой остановки мужчина с бородой лишь схватился за подлокотник соседнего кресла и вовсе не собирался проявлять какие-то знаки внимания. Но эти доводы разъяренная семейка не слушала. Она мстила бородачу за то, что он не уступил свое место. Перепуганный водитель остановил автобус и вместе с гидом выскочил на улицу и начал кому-то звонить. Крики не прекращались, переходя во взаимные оскорбления, ненормативную лексику и предложение выйти на улицу разобраться. Ситуация все больше накалялась. «Ну, все», – сказал мой муж и встал с кресла.

Громким хорошо поставленным голосом он приказал всем замолчать и сесть по своим местам. На секунду стало тихо, после снова началась перепалка. «Я сказал, разошлись!» – еще громче прокричал он. Страшно стало даже мне. В его голосе было столько властности и твердости, что не подчиниться ему было невозможно. Зачинщик драки был выше ростом, значительно моложе и на вид крепче. Но вдруг он сник, отступил и вернулся на свое место. Его мама стала громко плакать и причитать. Заряженный решительной энергией мой муж скомандовал женщине последовать за сыном и перестать вести себя как нетрезвая женщина. Волна негодований от подвыпившей семейки обрушилась на моего мужа. Мужчина с обидой в голосе стал предъявлять претензии моему мужу за то, что он не помог ему добить бородатого мужика из числа чурок, наводнивших нашу страну.

Супруг медленно повернулся к молодому мужчине, я поняла, что сейчас действительно будет драка. Схватив мужа за руку, я попросила успокоиться. Он посмотрел на меня и ледяным тоном ответил: «Не переживай, я спокоен». Он подошел к тридцатилетнему скандалисту и сказал, чтобы тот закрыл свой поганый рот, поскольку в своей жизни ничего не видел. От его матери потребовал успокоить свою семейку и дать всем возможность нормально доехать до отелей. В автобусе резко наступила тишина. Муж окликнул водителя и гида, чтобы те вернулись в автобус. Перепуганный водитель сел на свое кресло. До конца путешествия от тишины звенело в ушах.

Добравшись до отеля, мой суженый познакомился с обладателем черной бороды. Им оказался житель Дагестана, брат известного на весь мир спортсмена, успешный бизнесмен, прекрасный семьянин. В отпуск он приехал с женой, дочерью и семьей сестры. Его жена милая симпатичная хрупкая женщина снова очень скромно себя вела, шла сзади своего супруга и почти все время молчала. Мужчины отправились к гиду Диме. Женщины разошлись по номерам. Мы понимали, нам не стоит влезать в разговоры мужчин.

Конечно, гид остался жив. Наши мужчины поступили цивилизованно и написали претензию. Но деньги нам не вернули, сославшись на то, что всем отдыхающим этот тур очень нравится.

Неприятное послевкусие от неудачного путешествия еще некоторое время портило впечатление от долгожданного отдыха, но шикарный отель, прекрасные напитки и бесконечное волшебное море способно смыть даже самые неудачные экскурсии. От экскурсии в исторический центр Анталии мы отказались, посетив его без гида, и получили при этом заряд чудесных эмоций.

Турция не потеряла своего очарования для меня, но, как и везде, нужно быть осторожнее при выборе мест отдыха там, где каждый готов на тебе заработать, и уметь держать лицо, чтобы не было стыдно за себя и свою страну. И еще я увидела, как смелость в сочетании с сильным и решительным духом оказывается важнее физической силы.

Поздняя любовь

Моя мама с раннего детства учила меня хорошим манерам, этикету за столом, правильному поведению. Она называла меня своей принцессой и всегда старалась окружить заботой и теплом. Отца я почти не помню. Родители развелись, когда мне было четыре года. На все вопросы: «Где мой папа?», мама отвечала, что он в дальнем плавании и вернется не скоро. Но, став старше, я упросила маму рассказать про историю их любви, в которой была страсть: сначала друг к другу, потом у отца к алкоголю, ну а после к другим женщинам. Частые запои мама прощала, а измену простить не смогла. После развода отец видеться со мной отказался, деньгами почти не помогал. Тех алиментов, что он уплачивал по исполнительному листу, хватало лишь на мои разноцветные колготки.

Мир «принцессы» формировался с помощью книг о чудесах и волшебстве, принцах и замках. Когда мне исполнилось пятнадцать, я влюбилась в юношу из соседнего двора. Он действительно был похож на принца из моих снов. Голубоглазый блондин по имени Рудольф вскоре обратил на меня внимание и предложил встречаться. Все было словно в сказке. Родители Рудольфа быстро подружились с моей мамой, в доме возлюбленного со мной обращались как с родной дочерью. Через несколько лет мы сыграли красивую свадьбу. Эскиз моего свадебного платья мама рисовала сама. На празднике рождения новой семьи я действительно была похожа на принцессу.

После свадьбы родители Рудольфа помогли нам получить общежитие в доме коридорного типа. Наше гнездышко состояло из крохотных комнатки, кухоньки и туалета, в котором молодой супруг позже установил душ. На дворец наше жилье было вовсе не похоже, но мы были счастливы в этом уютном мире, наполненном любовью и нежностью.

Наша скороспелая семья не стала препятствием для получения высшего образования. Но из-за декретного отпуска учиться мне пришлось на три года дольше положенного срока. Рудольф закончил юридический факультет, я получила диплом финансиста. Плод нашей любви появился на свет, когда мне исполнилось двадцать лет. Румяный красивый Егорик, стал центром внимания всей нашей дружной семьи.

Когда сыночек пошел в детский сад, мы смогли получить в том же общежитии большую, по нашим меркам, квартиру. В ней были две «огромные» комнаты и настоящая ванная с туалетом. Чтобы сделать сыночку полноценную спальню, кухню мы разместили в коридоре.

Домашний быт не съедал нашу любовь, но после десяти лет совместной жизни страсть превратилась в теплые отношения, тоска друг по другу – в привычку всегда быть рядом. Супруг безуспешно пытался сделать карьеру в судебной системе, я работала операционистом в центральном банке. Мечты о замке давно рассеялись, путешествия по белу свету ограничились поездками на природу за город либо посещениями дачи родителей Рудольфа. Дни были похожи один на другой, мы больше не встречали рассветы в объятиях друг друга, ночью не просыпались от счастья, никогда всерьез не ссорились, стали обыкновенной среднестатистической семьей. Но однажды все изменилось…

В эпоху глобальных перемен в нашей стране банковская система стала меняться до неузнаваемости. Появились коммерческие банки. Поскольку тогда на банкиров не учили, в штат набирали специалистов, имеющих опыт работы в данной сфере. Мне предложили работу, связанную с кредитованием предпринимателей, так называемых новых русских. За терпеливость и трудолюбие мне платили щедрые премиальные. Через полгода судьба улыбнулась моему мужу и его пригласили работать во вновь созданный арбитражный суд. Почти сразу мы забыли о безденежье, отдали все долги родителям, купили роскошную трехкомнатную квартиру в новом доме, шикарную машину, впервые в жизни слетали на отдых в Болгарию. Чем больше мы работали, тем больше зарабатывали денег, но практически перестали проводить время вместе. Когда Рудольф успешно прошел аттестацию судьи, мы встречались лишь по ночам, но хроническая усталость и бесконечное напряжение не раскрашивали часы наших встреч в оттенки любви.

Егорик рос послушным мальчиком, нежным сыном. К пятнадцати годам он с легкостью мог приготовить нам с папой ужин, держал дом в чистоте, поэтому отказа ни в чем не знал, был одет с иголочки, в распоряжении имел все новинки технического прогресса. Понимая, что мальчик скоро вырастет и выпорхнет из нашего гнезда, видя, что Рудольфа вечно не бывает дома, я захотела родить второго ребеночка. Услышав мое желание, муж пришел в ярость. Всегда спокойный уравновешенный мужчина в одночасье превратился в истеричного орущего незнакомца. Я пыталась отшутиться, успокоить мужа, но он не унимался, говорил, что у него нет времени заниматься пеленками и соплями, что на носу сложный процесс и некогда думать о детях, тем более в моем возрасте. Последние слова меня ранили: в свои тридцать семь я выглядела намного моложе своих сверстниц, всегда держала себя в форме, вовремя нашла отличного косметолога. Думала, что муж ценит мои усилия. Но оказалось, для сорокалетнего мужчины я была старухой. Обида защемила сердце, слезы невольно потекли из глаз. Муж внезапно остановился, извинился и успокоился. Ту ночь мы провели в нежности и любви. Через три недели я узнала, что беременна…

Муж обвинил меня в обмане и потребовал сделать аборт. Его ультиматум звучал словно приговор: «Или я, или ребенок». Мне было страшно потерять мужчину, каждую клеточку которого я знала и любила. Рудольф со временем потерял свою юношескую привлекательность, голова была наполовину седой, в глазах не было былого блеска, но возраст его вовсе не портил. Выбор был очевиден, мне пришлось избавиться от беременности, которая была не нужна мужу. Все прошло с осложнениями, мне пришлось еще очень долго восстанавливаться, месяц пролежала в больнице. Обеды мне носил только Егорик. В его карих огромных глазах я впервые увидела страх меня потерять. Он так нежно обнимал меня и все время говорил, что дом без меня опустел. Я прижимала своего долговязенького худенького мальчишечку и говорила, что скоро все будет как всегда. Но моим словам не суждено было сбыться…

После выпускного школьного бала Егорика Рудольф объявил, что уходит от меня к молодой секретарше. Я не могла поверить своим ушам. Иногда я подозревала, что мой муж погуливает от меня, но его увлеченности быстро проходили, он всегда возвращался домой. Я решила выяснить причину столь решительного шага. После долгих разговоров муж признался, что уже год находится в отношениях с той девушкой, которая теперь от него ждет ребенка…

Никогда прежде мне не было так больно. Его слова, словно нож, пронзили мое сердце, ведь я убила свое дитя ради человека, который уже тогда крутил роман с другой девицей и не собирался встретить старость со мной. Рудольф попытался прикоснуться ко мне, но мне было противно даже смотреть на него. Я влепила пощечину и потребовала исчезнуть из моей жизни. Егорик и родня приняли мою сторону и отказались общаться с ним, хотя я никогда не требовала такого резкого разрыва. Так мы остались с Егориком вдвоем.

Мне было невыносимо больно, словно я лежала под огромной бетонной плитой, навалившейся на меня после землетрясения, и никак не могла выбраться из этого плена. Мама пыталась поддержать меня, но сама знала, что этот моральный удар жизни нужно просто пережить. Прошел целый год, прежде чем я снова начала улыбаться.

Егорик был всегда рядом, но я стала замечать, что мой мальчик сильно изменился, активно стал заниматься спортом, следить за своей кожей лица. После недолгих расспросов он признался, что влюблен. Теперь наступила моя пора знакомиться с будущей невесткой. Девушку Егорика звали Юля. Маленькая хрупкая девочка могла легко поместиться подмышкой моего возмужавшего сына. Она была приятной в общении, миловидной на мордашку, из простой скромной семьи преподавателей художественной школы. Юля мне чрезвычайно понравилась, она смогла очаровать и нашу родню. Молодые не говорили о свадьбе, но я понимала, что уже нужно было решать вопрос покупки квартиры. К своему сорокалетию я успешно руководила дополнительным офисом одного из крупнейших банков и могла позволить себе купить сыну жилье, но я решила поговорить с Рудольфом, чтобы предложить поучаствовать в сделке, хотя в душе понимала, что не имею на это право, ведь после развода все наше имущество он оставил нам с сыном. Но, вспомнив о его жестоком предательстве, все же решила немного «тряхнуть» молодого папашу, нужно было напомнить ему о существовании старшего ребенка, ведь за учебу в университете Рудольф платить отказался.

Мы встретились в кафе, рядом с арбитражным судом, где Рудольф уже занимал должность председателя. Я следила за его успехами, знала, что у него родилась дочка, но в брак он так и не вступил, слышала, что помирился со своими родителями, моей маме часто дарил цветы, только Егорик не смог простить отца. Все мои разговоры, что отношения взрослых не должны влиять на детей, были для него пустыми. Рудольф встретил меня с букетом моих любимых желтых тюльпанов. Мне было приятно, что он помнил о моих пристрастиях и радостно на душе из-за суеты, ведь за окном зима и, чтобы найти тюльпаны в такое время, нужно было сильно постараться. Мы начали разговор, будто вовсе не расставались, он много шутил, говорил комплименты, отметил мое преображение. Мы выпили вина, Рудольф вдруг предложил начать все сначала, стал говорить, что несчастлив со своей девушкой, устает от бесконечного детского шума, мечтает вернуться в нашу общагу, чтобы пить невкусный растворимый кофе из одной кружки. Мое сердце дрогнуло, но наш разговор прервал телефонный звонок. В трубке был слышен писклявый женский голос, который требовал уточнения местоположения Рудольфа. Он смутился, стал врать, что на совещании и сбросил звонок. Мне вдруг стало противно оттого, что когда-то он врал мне, улетая от неземной страсти с другой женщиной, теперь врет ей, находясь со мной. Я поблагодарила за цветы, сказала, что очень занята, выскочила из кафе. Свернув за угол, я замедлила шаг, выбросила цветы в урну и отправилась в сторону своего офиса.

Вдруг дорогу мне преградил высокий молодой красивый парень. Он широко и красиво улыбался и поздоровался со мной. Приклеив по обыкновению улыбку, я ответила приветствием и постаралась освободиться от внимания мужчины. Он назвал меня по имени-отчеству, спросил, помню ли я его. Внимательно вглядываясь в его зеленые красивые глаза, я вдруг вспомнила, кто передо мной. «Чехов», – засмеялась я. Мужчина смутился: «Какой Чехов?» «Вы Антон Павлович, верно?» «Да!» – радостно ответил мужчина. «Значит, Чехов», – снова засмеялась я. «Но моя фамилия Пирогов». «Две знаменитости в одном лице», – подытожила я и объяснила, что так запоминаю клиентов банка по сочетанию имени и отчества, потом напомнила о фирме, которую «Чехов» возглавлял, количестве банковских счетов, кредитной истории и прочей деловой информации. Антон Павлович смотрел на меня, не отрывая глаз, будто я наизусть читала «Евгения Онегина». Когда мой монолог был завершен, Антон Павлович воскликнул: «Принцесса». Эта так мило звучало из его уст, что я даже смутилась. Богатый предприниматель предложил поужинать, я отказалась, но мужчина не сдавался и уверял, что будет вести себя прилично, в ответ я улыбнулась и сказала: «Зато я себя буду вести неприлично», и, махнув рукой на прощанье, ушла…

Целый год Антон добивался моей любви и еще год, прежде чем в ответ на предложение руки и сердца услышал: «ДА». Любовь этого горячего мужчины, который был моложе меня на десять лет, обжигала, дурманила, сводила с ума. Он прикасался к моей руке, от возбуждения я теряла сознание. Этот союз осудили все, кроме Егорика. Он сам любил, был счастлив с Юлей. Молодым я подарила хорошую квартиру. Рудольф на свадьбе вручил сыну ключи от машины. Сынок всегда поддерживал меня, видя мои горящие глаза, радовался моему счастью. Родители Антона были старше меня на двенадцать лет, они противились нашему союзу, на свадьбу даже не пришли. Убеждали, что Антону нужна молодая женщина, способная родить внуков, но мой Антошка твердил одно – что без меня не может и не хочет жить. Вскоре он и сам заговорил о детях.

В свои сорок три года я обожала нянчиться с принцессой, подаренной мне детьми, но снова становиться матерью была не готова. Малюточку внучечку назвали Настенькой. Она появилась на свет через год после свадьбы Егорика и Юли. Хорошенькая пухленькая голубоглазая куколка была похожа на своего деда Рудольфа. Она всех нас окончательно примирила.

Разговоры о детях продолжались ежедневно. Антон клялся, что будет хорошим отцом, что никогда меня не предаст, будет носить нас всех на руках. Я долго думала, прежде чем принять это рискованное решение, но потом сдалась, предупредив, что если когда-нибудь узнаю об измене, оставлю малыша Антону и уеду жить в другой город. Он радовался моему решению как ребенок, которому купили долгожданную игрушку. Услышав мое предупреждение, махнул рукой и сказал, что в нем не нуждается, поскольку преданней человека мне не найти. Понадобилось несколько месяцев, прежде чем на заветном тесте появились две полосочки.

Беременность протекала очень тяжело. Жуткий токсикоз, постоянная угроза выкидыша, бессонница, отеки, перепады настроения были моими спутниками все девять месяцев. В роды меня не пустили, сделали кесарево сечение. В назначенный день на свет появился наш долгожданный Андрюшка. Несмотря на то, что отец у Егорика был другим, мой младший сынок был невероятно похож на своего брата. Антошка действительно оказался очень заботливым отцом. Сам вставал ночью к малышу. Бегал по магазинам с целью купить все самое лучшее для него. После родов я почувствовала, как сильно постарела за это время. Швы заживали мучительно больно и долго, постоянный недосып изматывал. Рестораны, клубная жизнь, спонтанный сумасшедший секс ушли далеко в прошлое. Но теплые румяные щечки нашего малыша, пахнущие молочком, придавали уверенность, что решение родить ребенка было правильным.

Родители Антона поменяли холодность в своих отношениях ко мне на теплоту, благодарили за внука. Со временем я стала замечать прохладцу со стороны молодого папаши. Он все чаще стал задерживаться на работе, приходить домой подшофе, ездить в командировки. С Андрюшкой он был всегда приветлив, часто играл с ним, но я в его глазах уже не была той недоступной, но такой желанной принцессой, которую он однажды встретил в банке.

Я понимала, что наш союз начинает рушиться. Когда нашему сыну исполнилось три года, Антон пошел вразнос: начались пьянки, гулянки, безудержное веселье. Даже спать мы стали раздельно. Однажды он исчез на несколько дней. Вечером второго дня я оставила Андрюшку у родителей Антона и отправилась к нему в офис. На заднем дворе здания я увидела его машину, облегченно вздохнула, поскольку знала, что иногда он выпивший садится за руль. Вышла из своей машины и подошла поближе. Услышав женские стоны, я решила открыть дверь, где застала своего «благоверного» с какой-то молодой девицей. Обнаженные тела без слов указывали на род их занятий. Захлопнув дверь машины, в шоковом состоянии я села в свою машину и поехала к маме. Я почти не плакала, в глубине души знала, что когда-нибудь это должно было случиться. Мама спросила, что я буду делать. Недолго думая, я ответила, что попрошу перевод в офис банка другого города. Она не поверила. Сказала, что я мать и не могу это сделать. В ответ я вспомнила своего папашу, который пил, гулял и плевать хотел на меня. Почему я не могу сделать точно так же, тем более я предупреждала своего мужа о последствиях. Мама просила передумать, но я давно уже все решила.

Антон все время обижался, что у нас в стране есть официальный праздник, посвященный Дню матери, а вот дня отца так и не придумали. Теперь у него была возможность ею стать. Я собрала вещи, отозвала свое заявление о декрете, попросила срочный перевод, чем спасла свою коллегу, которая не хотел переезжать в другой город, и уехала туда, где должна была забыть всю эту историю.

Антон сначала не поверил, что я уехала, думал, прячусь у мамы, чтобы пережить обиды, но когда его родители сказали, что Андрюшка до сих пор живет у них, изменник заволновался. Теперь у него тоже началась новая жизнь, наполненная детскими горшками, садиком, вредными няньками, готовкой, уборкой и прочей малоинтересной нудной бытовухой. Вскоре у Антона началась паника, он метался от Егорика к маме и все же выпросил у них мой номер телефона. Сначала я хотела заблокировать его номер, но после решила послушать, что он скажет. Забыв про свое предательство, он стал кричать на меня и требовать, чтобы я вернулась, потом стал давить на жалость рассказами про Андрюшку, который без меня отказывался спать, потом сник и начал извиняться за свои поступки. Он уверял, что не собирался спать с этой девушкой, она сама залезла в его брюки. Я посмеялась, пожалела бедного изнасилованного мужчину и ответила, что домой больше не вернусь никогда…

Каждый день начинался с того, что меня уговаривали передумать: мама, Антон, родители Антона, даже Рудольф, только Егорик подбадривал меня и рассказывал, как растет его Настенька и мой Андрюшка. Через полгода уговоры прекратились. Антон стал писать совершенно другие сообщения о том, как устал, как тяжелы бывают хлопоты по дому, как в его жизни, кроме сына и работы, ничего не осталось, как по-прежнему любит меня и мечтает вернуть не для кастрюль, а для нежных объятий по ночам.