На берегу Авачинской бухты

Через год я совсем затосковала, ухаживания мужчин моего возраста меня не радовали. На свиданиях они все время говорили о бывших женах, неблагодарных детях, начинающихся болячках. Я вспоминала наши встречи с Антоном, его горячие объятия, красивое тело, страстные поцелуи, ночные прогулки с шампанским, потом смотрела на собеседников и старалась поскорей завершить ужин. Я понимала, что сама толкнула Антона в объятия другой женщины. Мой замотанный уставший вид кого хочешь охладит. Зная темперамент моего возлюбленного, мне нужно было больше уделять ему времени, но свою вторую семью я сделала такой же скучной, что и прежнюю. Находясь в постели с молодым мужчиной, мне нельзя было расслабляться и делать вид, что все в порядке. Когда я поняла, что сама виновата в разрыве, решила изменить себя. Я стала ходить в спортзал, сделала операцию по омоложению груди, поменяла имидж, но стала переживать о том, захочет ли Антон снова жить со мной. Мы, как и прежде, очень нежно говорили о нашем сыне, но других разговоров не вели. Единственным помощником в этом вопросе был Егорик. Мой взрослый сын, не задумываясь, сказал, что меня ждут все, особенно муж, который выглядит как побитая собака. Женщины вокруг него больше не крутились. Видимо, он отпугивал их постоянными разговорами о своем замечательном сыне Андрюшке. Встречаясь с моим старшим сыном, Антон все время твердил, что он сам дурак, который не научился ценить и хранить любовь и женщину, подарившую с риском для жизни такого прекрасного сына, но если бы у него был бы шанс все исправить, непременно воспользовался им. Когда полуторагодовалый контракт закончился, я вернулась домой…

Меня встречали все, даже родители Рудольфа. Мой сладкий Андрюшка вырвал рученьку из руки отца и с криком «мама!» кинулся в мои объятия. За это время он сильно подрос, я целовала его щечки и плакала. Следом прибежала внучка Настенька и Егорик. Когда я со всеми перецеловалась, подошла к Антону. «Привет, мой Чехов», – сказала я. «Привет, моя беглянка», – ответил он и нежно поцеловал меня.

Нам предстояло о многом поговорить, объясниться и простить самих себя за ошибки и расставание, но главное было ясно, что жить друг без друга мы уже не сумеем. На красивую сказку из книг история моей жизни не была похожа, но для чудес в ней было место, потому как любовь и есть самое главное волшебство, которое не всегда и не всем получается сохранить. Без клятв и обещаний мы снова решили сохранить то волшебство, которое было нам подарено Судьбой.

Новогодняя ночь в северной столице

Дом моих родителей отец построил сам. У него были золотые руки, но безумно тяжелый характер. Он работал водителем-дальнобойщиком на маслозаводе в нашей деревне. Обладал невероятной силой – кулаком мог свалить быка. У нас всегда были корова, куры, гуси. Огромный огород был спланирован так, что на нем не было ни одного свободного местечка. На столе всегда были только те продукты, которые были выращены или приготовлены своими руками, для чего приходилось трудиться с раннего утра до глубокого вечера. Гамаки, газоны и клумбы с цветами отец называл пережитками буржуазии, отдых на природе – праздным времяпрепровождением.

Мои родители выросли в одной деревне, учились в одной школе, только в разное время ее окончили. Отец, отслужив в армии положенные два года, получил водительские права, устроился на работу и решил жениться. Примерно так звучала их история любви, в которой не было место трогательному юношескому томлению, романтике и очарованию.

Молодая молчаливая скромная бесприданница сирота пришлась ко двору, не перечила, выполняла всю домашнюю работу, родителей мужа почитала. Окончив курсы кройки и шитья, устроилась в местный комбинат бытовых услуг. Дохода в доме от нее не ждали, она должна была справиться лишь с одной задачей – родить сына, не исполнив которую вовсе потеряла право голоса в этой патриархальной ортодоксальной семье.

Я родилась осенью, лишив семейство отца рабочей пары рук мамы. Мое рождение вообще не принесло ему радости. Нянчиться со мной он не любил, бабка с дедом называли Исачка из-за моего сходства с мамой, девичья фамилия которой была Исакова.

Другим детям в семье родителей не суждено было появиться. Несмотря на все уговоры родни, отец маму не оставил, но, кроме бесконечных домашних хлопот и труда, больше ничего не предложил. Чтобы хоть как-то помочь маме, с раннего детства я старалась часть работы брать на себя. Полола грядки, кормила скотину, избытки продукции продавала на местном рынке. С отцом разговаривала редко, он вообще был немногословен, часто ездил в командировки в другие районы, чтобы доставить масло в магазины. Мама научила меня всему, что должна знать хозяйка: шить, вязать, готовить. Вот только любить научить не смогла, потому что сама эту науку не познала. С мальчиками в школе у меня отношения не складывалась, над соседским парнишкой я смеялась, когда тот дрожащим голосом признался мне в любви. Мне было смешно даже подумать, что я останусь жить в этот махровой деревне. Моей мечтой была культурная столица нашей страны – Ленинград (переименованный потом в Санкт-Петербург). Однажды я увидела телевизионную передачу про этот необыкновенный город и влюбилась в него навсегда.

Приложив все усилия, я смогла окончить школу с золотой медалью, тяга к медицине предопределила мой выбор профессии, но поступить на бесплатное обучение в медицинский институт я смогла лишь в столице нашего региона, расположенной за триста километров от деревни. Поступать со мной ездила мама.

Мне дали комнату в общежитии, где предстояло прожить шесть долгих лет. Летом я приезжала домой к родителям и все время возмущалась такому огромному хозяйству, в котором они вдвоем не нуждались. Но отец был непреклонен, уверял, что так надо, при этом часто оставлял маму один на один с этой бескрайней плантацией. Мой отъезд не повлиял на их отношения. Как и прежде, они спали порознь, между собой разговаривали дежурными фразами, не целовались. Мама на вопрос: «Зачем ты это терпишь?», отводила глаза в сторону и говорила, что у отца много достоинств: он не пил и не курил, руку не поднимал, в карты не играл, ее не бросил, в дом приносил доход, поэтому считался, по ее мнению, хорошим мужем. «А любовь?» – не унималась я. Мамочка грустно улыбалась и отвечала, что считает себя некрасивой женщиной, которой и так повезло, что ее без приданого вообще взяли замуж. После этих слов я решила получить дополнительную квалификацию, чтобы стать косметологом и доказать хотя бы маме, что косметология способна сделать красивой любую женщину.

Я успешно закончила вуз, получила заветную квалификацию и смогла устроиться в престижный медицинский центр в том городе, где училась. В личной жизни мне не везло. Встречаться с мужчинами-медиками я не смогла, эти сумасшедшие люди даже про любовь говорили с точки зрения кардиологии, а секс для них был просто физиологическим процессом. Романтичные творческие мужчины казались мне сделанными из сахара, их ранимость у меня вызывала только смех. Работяги любили пиво, от запаха которого меня воротило. Юристы проявляли циничность. В общем, к тридцати трем годам я смогла заработать прекрасную репутацию успешного косметолога, доказать многим свою теорию о красоте женщин, купить квартиру и машину, только своего мужчину найти не удалось.

К маме я приезжала нечасто, при встречах мы много говорили, она ждала меня как солнца. Я рассказывала про разные города, где проходила повышение квалификации, привозила подарки. Она слушала открыв рот и не могла поверить, что где-то есть другая жизнь. Отцу моя судьба была неинтересна, он вообще считал ерундой мою работу, добровольное обкалывание лица иголками – дикостью. Но к его неуживчивому характеру я уже привыкла, поэтому не нуждалась в его одобрении или участии.

В очередной приезд к родителям заметила, что мама пьет какие-то таблетки. Когда она заснула, прочитала аннотацию к ним. Лекарства оказались от сердечной недостаточности. Утром у нас состоялся серьезный разговор. У отца я потребовала прекратить убиваться на этом огромном огороде и продать скотину, маму стала умолять поехать на обследование. Отец возмутился моему тону, махнул рукой и ответил, что это не мое дело. Мама, как всегда склонив голову, молчала. Я была в бешенстве, ведь речь шла о здоровье моего самого близкого человека, но мои слова никто не хотел слышать. Весной огород был высажен полностью, корова отелилась, на обследование мама не поехала…

Однажды после длинного рабочего дня, наполненного общением с женщинами разных статусов и судеб, я решила отвлечься и «посидеть» в социальных сетях. Открыв свою страничку, увидела сообщение от молодой незнакомой девушки. Она представилась моей сестрой, которой было двадцать лет. Сначала я подумала, что это розыгрыш, но девушка прислала свидетельство о рождении, где в графе «отец» стояло имя моего отца. Я не могла поверить своим глазам. Боль, обида, разочарование сменились злостью на него. Оказалось, его частые командировки были связаны с другой семьей в соседней деревне. Но высшие силы воистину справедливы, они даже от другой женщины не дали ему сына. Это был смех сквозь слезы. Когда я немного успокоилась, спросила у Яны, зачем она меня нашла. Девушка попросила отпустить отца к ним в семью навсегда. Я ответила, что его никто не держит. Но Яна стала уверять, что отец очень порядочный человек, который не может бросить мою маму, потому что та смертельно больна. Эта наглая ложь меня взбесила. С девушкой мне говорить было не о чем, переписку я заблокировала, решила позвонить отцу, но его не было дома, он снова был в отъезде. Маму я попросила, чтобы он срочно связался со мной по возвращении домой.

Ждать пришлось долгих два дня. Услышав знакомый грубый голос в трубке, я немного растерялась, но решила не отступать. Юлить не стала, задала вопрос напрямую: почему он до сих пор живет с мамой, имея вторую семью? Отец стал отпираться, но вскоре обмяк, сказал, что мне этого не понять. Я стала терять терпение и такт, высказала все, что накопилось в моей душе. Вспомнила, как в детстве корячилась вместе с мамой на огороде и рынке, чтобы прокормить его вторую семью, как он угробил здоровье моего близкого человека, потому что трус. Переходя на крик, я требовала объяснений, за что он нас с мамой так ненавидел всю жизнь. Он что-то невнятно мямлил, говорил, что это неправда, просто он любил как умел, а та женщина случайность и ребенка от нее он не хотел, что теперь просто обязан поддерживать ту семью деньгами. И вообще, кроме мамы, никого никогда не любил. Я плакала навзрыд, в ответ в сердцах крикнула, что ненавижу его и бросила трубку.

Картинки моего детства не уходили из памяти, они кружились, словно стая пчел, больно жаля мою душу. Всю ночь я проплакала, мне было жалко маму, ее прожитые годы в холоде без любви, в труде и упреках, что не смогла родить сына. Жалко себя, свое детство, эту жизнь, которую я проживала одна, потому что боялась приблизить к себе мужчину, – а вдруг внутри он похож на моего отца. К утру я успокоилась и смогла немного поспать.

Проснувшись, за окном, я увидела первый чистый снег, который укрывал город от осенней грязи и пыли. Мне также захотелось очиститься от тяжелых мыслей, погрузивших меня в уныние. Нужно было придумать план, как жить дальше. Первой стала идея забрать маму в город, чтобы жить вместе. Уточнив, когда отца не будет дома, я отправилась к ней, чтобы убедить переехать ко мне. Моему приезду она очень обрадовалась и сказала, что переживала за меня, ведь после разговора со мной отец был сам не свой, метался по дому, почти сразу куда-то уехал. Делать больно маме я не захотела, просто предложила немного развеяться. Она посмотрела, посмеялась и сказала, что ее муж и дом здесь, и она никуда не уедет. Не ожидая такого сопротивления, я стала раздражаться, сказав, что отец ей неверен. Она посмотрела на меня и ответила, что знает об этом. Выпучив глаза, я смотрела на нее. Много лет назад любовница отца приходила к маме в дом и просила отпустить мужа. Мама не собиралась его держать, однако отец выбрал ее и никуда не ушел. «Подарив тебе адскую работу и вечный холод в отношениях», – продолжила я. «Это моя судьба», – подытожила она. Пометавшись по дому, словно раненая пантера, я успокоилась, поцеловала маму и взяла с нее обещание съездить на Новый год в Санкт-Петербург, город моей мечты. Сначала мама отказывалась, но, видя мою яростную настойчивость, сдалась.

Впервые отец спорить не стал и отпустил маму без лишних слов. Прежде чем уехать, я сводила маму в медицинский центр, где работала, затем в салон красоты. Подойдя к зеркалу, она не узнала себя и расплакалась. В зеркале отражалась уже немолодая, но красивая женщина. Я обняла маму сзади и попросила не портить свежий макияж. Она повернулась ко мне, вытерла слезы и поблагодарила за этот подарок.

В назначенный день мы сели в самолет и отправились туда, где планировали провести самый незабываемый Новый год в нашей жизни.

Приземляясь, мы увидели город, залитый сказочными огнями. Быстро получив вещи, отправились в гостиницу, забронированную заранее. Город был пышно украшен гирляндами. Все вокруг сияло и искрилось. Шикарные исторические дома менялись один за другим, как и мосты, не похожие друг на друга, памятники поражали своим величием. Особый дух города чувствовался во всем.

Гостиница встретила нас увитыми бронзовой виноградной лозой перилами и огромной хрустальной люстрой, по стенам были развешаны канделябры из меди с электрическими свечами. Дворецкий открыл нам дверь, и мы попали в залу со скульптурами, дорогими коврами, историей и роскошью. Эта атмосфера была повсюду, где мы побывали. Праздник мы встретили в уютном итальянском ресторане Palermo, расположенном на набережной реки Фонтанки. Шикарный интерьер погружал в атмосферу средиземноморских курортов, растительные принты, фрески с панорамными видами Италии дарили волшебство. Под бой курантов мы загадали желания и наслаждались изысканными блюдами в стиле авторской кухни.

Следующий вечер был посвящен театру музыкальной комедии, там была поставлена оперетта «Баронесса Лили». Приятная веселая комедия в нескольких действиях, наполненная легким сюжетом и красивыми яркими нарядами. Музыка была живой артисты играли, пели и танцевали на высшем уровне. Мама хохотала над главными героями, а после завершения представления песни из оперетты пела до утра.

Вивальди и Чайковский «ждали» нас на следующий день в Строгановском дворце. Придя пораньше, мы застали репетицию оркестра, смогли насладиться антуражем Строгановского дворца, где должен был состояться концерт. «Времена года» окутали своим очарованием. Прикосновение к истории, роскоши, музыке дарили душе восторг. Концерт прошел на одном дыхании.

Остальные дни были не менее насыщенными. На Дворцовой площади мы катались в карете, фотографировались с Петром I и Екатериной II, никогда не встречавшимися друг с другом в истории. В Русском музее купили несколько репродукций известных полотен. Эрмитаж, дворцы великих людей, площади и проспекты ожидали нас, каждый день был расписан по часам. Вечерами мы не чувствовали ног, пили дорогое шампанское, сорили деньгами.

Мы говорили обо всем. Я хотела понять, почему именно так сложилась жизнь мамы. Она вспоминала свое детство, прожитое у брата матери, в котором основное место было отдано труду и домашним хлопотам. Рассказывала свою мечту о принце на белом коне. Но жизнь оказалась не похожа на сказку, нахлебницей в доме родного дяди ей оставаться было нельзя, поэтому она приняла предложение первого парня, обратившего на нее внимание. Однажды она хотела уйти от отца, но, узнав, что беременна мной, окончательно примирилась со своей судьбой. Я пыталась снова уговорить ее переехать ко мне, но мама была непреклонна. Говорила, что отец, в сущности, неплохой человек, просто такой же, как она зашоренный и неразвитый в вопросах любви. Я спросила, почему она простила измену, мама улыбнулась и ответила, что верных мужчин не бывает, бывают те, кто остается верен семье. Она попросила помириться с отцом и не бросать его в старости. В ответ я лишь махнула головой, но в душе знала, что у него есть люди, которые будут о нем заботиться. Потом мама стала пытать меня о причине одиночества. Когда-то я могла ответить на этот вопрос несколькими словами типа – вокруг одни уроды, но теперь понимала, что дело во мне самой. Мама просила сделать паузу в работе, заняться личной жизнью и родить ребенка. Я отмахивалась от этих слов, но понимала, что она права: одиночество – не лучший спутник в жизни, к нему привыкаешь не сразу, но с возрастом расстаться с ним становиться все сложнее.

Весь обратный путь домой мы молчали, каждый из нас думал о своей судьбе. За эти две недели мама заметно преобразилась и похорошела. Ее лучистые глаза, ухоженные лицо и руки, красивая модная прическа, новое шикарное пальто сбросили ей лет десять. Приземляясь в моем городе, она нежно поблагодарила меня за эту поездку. Говорила, что даже не мечтала о таком путешествии в мир красоты. Остаться у меня в квартире еще на пару дней мама отказалась, в тот же вечер на машине я отвезла ее в родную деревню. С отцом встречаться я не захотела, сказала, что люблю ее, поблагодарила за компанию и самый незабываемый Новый год в моей жизни. Она поцеловала меня и попросила дать обещание приобрести счастье в новом году, который мы так необычно встретили. Подняв правую руку «Клянусь!», – улыбаясь, ответила я. Мы очень тепло расстались и я уехала. Живой маму я больше не видела. Ее большое трогательное сердце перестало биться спустя неделю после нашего возвращения из Санкт-Петербурга…

Со временем я простила отца, к той женщине он так и не ушел, до конца своих дней жил один, в доме, который построил сам. Наши непростые отношения стали нежнее, когда я родила сына. Всю нерастраченную нежность он дарил долгожданному внуку. Свою любовь я встретила в том году, когда в шутку поклялась маме стать счастливой. Что она загадала в свою последнюю новогоднюю ночь, я так и не узнала, но сердцем чувствовала, что исполнила мечту всей ее жизни.

С юных лет я мечтала посетить Санкт-Петербург, но даже не подозревала, что теперь он навсегда будет напоминать мне о маме, ее счастливых глазах, времени, проведенном вместе. Быть может, тот новый мир, увиденный ею, стал причиной нежелания возвращаться в реальность? Мне становится от этого больно и хочется верить, что прикосновение к прекрасному немного скрасило серые беспросветные будни моей мамы, в прошлом обыкновенной деревенской девчонки, мечтающей о принце.

Вчерашние соседи

В семье моих родителей дни рождения отмечались с размахом, а Новый год не считался особым праздником. Мама с юности сидела на диетах и не понимала, как можно всю ночь кушать или выпивать, после лежа на диване смотреть по телевизору одни и те же фильмы. Папа вырос в семье, где вообще не было принято отмечать праздники. Поэтому в нашем доме Новый год проходил за рядовым ужином в обусловленные 19 часов, в 23 часа родители ложились спасть, и мне в своей комнате приходилось прислушиваться к бою курантов, веселью в соседской квартире, расположенной этажом выше.

Нашими соседями была веселая семья, состоящая из молодой пары и маленькой дочери. Соседи были талантливыми вокалистами, выступающими дуэтом в ресторанах нашего города. Их работа в основном приходилась на ночное время, поэтому мою маму частенько просили по-соседски присмотреть за девятилетней дочерью Катей. Я был старше Кати на шесть лет, и девочка казалась мне совсем малышкой. Я мечтал о младшей сестричке, поэтому с радостью заботился о маленькой соседке. Когда в выходные дни по утрам ее родители отсыпались после работы, старался подольше погулять с ней во дворе, за что всегда был премирован вкуснейшим мороженым. Зная отношение моих родителей к Новому году, соседи частенько звали меня к себе в гости, чтобы показать, как надо «правильно праздновать». Я смущался и всегда отказывался, но в душе очень хотел побывать на настоящем Новом году…

Когда мне исполнилось 16 лет, моих соседей не стало. Они погибли в автокатастрофе, возвращаясь с гастролей из другого города. Катюшку на воспитание забрала бабушка и увезла в деревню. Так встреча следующего Нового года за стенкой прошла в тишине. Только взлетающие в воздух петарды, освещающие ночное небо, свидетельствовали, что старый год ушел…

За год до окончания школы папе предложили достойную работу, которая позволила в дальнейшем оплатить мне престижное образование. К окончанию вуза родители купили себе большую квартиру, сделали хороший ремонт и вскоре переехали, оставив мне старую жилплощадь. Папа всегда считал, что невеста должна прийти в дом жениха, а мама никогда не хотела бы жить в одной квартире с моей будущей женой, поскольку на кухне предпочитала быть единственной хозяйкой. Так чудесная философия моих родителей позволила мне в молодом возрасте получить свой угол без проблем и долгов, за что я был им безумно благодарен.

Мне казалось, самостоятельность превратит мою жизнь в бесконечный праздник, однако бытовые вопросы удивительным образом занимали огромную часть моего времени, которого катастрофически не хватало. После окончания вуза мне предложили работу в небольшой фирме, где, как мне казалось, я встретил ее. Девушка по имени Анна безумно понравилась моей маме. Она была скромна и молчалива. Красивые печальные синие глаза источали покой. Аня работала в соседнем отделе, помогла мне влиться в коллектив. Вечерами мы гуляли по набережной, читали книги. Она не любила шумных компаний, вечера мы проводили только вдвоем. Однако в город вернулись многие мои школьные друзья, и мы снова как когда-то в юности стали одной командой. Аню мои друзья невзлюбили, видимо, оттого, что она раздражалась в их присутствии. После ультиматума «или я, или друзья» с горечью в сердце я выбрал друзей. С Анной мы расстались той же осенью.

Следующая моя привязанность появилась уже на другой работе, куда я пришел после расставания с Анной. Ее звали Лиза. Миловидная приятная девушка понравилась моему папе. Он видел в ней сходство со своей женой, поэтому каждый день настаивал, чтобы я женился. На такой серьезный шаг я еще не был готов, но чтобы успокоить родителей, предложил Лизе переехать жить ко мне…

Однажды я возвращался домой после работы и увидел свет в окнах над своей квартирой. Я был очень удивлен. Первое время после смерти соседей в квартире жили студенты, потом узбеки, но последние два года там никто не жил. Сразу зайти к новым соседям я не решился, но после того как в своей кухне переслушал несколько альбомов группы «ДДТ», играющих у соседей сверху, решил все же сделать замечание.

Я постучал в дверь, мне открыли не сразу. На пороге стоял огромный, весь в татуировках мужик. Он что-то жевал и молча смотрел на меня. Я представился, попросил сделать музыку потише. Мужик басом спросил: «Все?» Я ответил: «Да». Дверь передо мной захлопнулась. «Ну вот, приехали», – подумал я и не ошибся. Ночью проснулся от звука падающей воды, которая текла в ванной с потолка. У соседей прорвало трубу. Всю ночь мы с хамовитым соседом Борей боролись с водой и ржавой трубой. Как выяснилось, этот рок-музыкант переехал к своей молодой жене, которая являлась хозяйкой квартиры… После этих слов мое сердце почему-то стало биться чаще. Неужели это моя маленькая Катюшка, подумал я. Воспоминания о тех молодых родителях, которые так рано ушли из жизни, оставив ребенка сиротой, о карих озорных глазах моей почти названной сестры, привели мою душу в волнение.

Весь следующий рабочий день я только и думал о встрече с Катериной. Как только на часах пробило шесть, я рванул домой. Под предлогом осмотра водопроводной трубы, испортившей ночь накануне, я сразу отправился к соседям. Дверь открыл Борис. Хозяин был немного навеселе, поэтому очень широко и нелепо улыбался. Он предложил зайти. Из кухни вышла его жена. Передо мной стояла молодая девушка очень маленького роста. На бровях и в носу у нее был пирсинг, часть волос на голове сбрита до основания, остальные волосы выкрашены в красный цвет, глаза и губы накрашены черными тонами, на предплечье татуировка в виде оскалившейся безобразной крысы. Девушка протянула мне руку и представилась: «Рина». Она стала извиняться за ночной потоп и прочие неудобства. Предложила пройти к столу, поскольку накрыла его в честь новоселья. Я стоял как вкопанный. От той маленькой хорошенькой девочки ничего не осталось, наверное, потому, что это была не она. Мне сделалось тоскливо, словно что-то дорогое потерялось навсегда.

Дома пришлось выслушать истерику Лизы, она видела, что я зашел в подъезд, и очень разозлилась на то, что отправился к соседям, а не домой. Объяснения были ей не нужны, вечер и ночь мы провели в разных комнатах. Перед сном я решил попить чай и зашел на кухню. Из соседской квартиры я услышал приятное пение. Моя странная соседка Рина исполняла неизвестный мне романс. Голосок ее был словно колокольчик. Я даже отключил чайник, чтобы дослушать, что случилось с главными героями романса. Рина спела несколько песен, но Борис перебил ее исполнением какой-то композиции на бас гитаре. Через некоторое время музыка прекратилась, начался скандал. Рина что-то кричала мужу, Борис кричал ей в ответ, после были слышны грохот бьющейся посуды и хлопанье двери, затем наступила тишина, сквозь которую я слышал, как Рина плакала…

Мне было неловко за свои подслушивания и очень жалко эту маленькую беззащитную странную соседку-инопланетянку.

С тех пор в квартире наверху никогда не было тихо. Иногда там играла приятная музыка, иногда меня оглушали низкие гитарные басы. Бывал смех и веселье, но все чаще я слышал, как Рина плачет. Однажды, когда наверху снова загрохотали двери, я не выдержал и поднялся к Рине. Дверь была не заперта, маленькая хозяйка дома сидела у окна и плакала. Бори дома не было, видимо, он недавно ушел. Рина подняла голову, она была без своего ужасного макияжа. Карие огромные глаза были наполнены отчаянием. Она стала извиняться за шум. Я успокоил, сказав, что не намерен скандалить. Рина призналась в том, что Борис часто и много выпивает, при этом превращается в жуткого человека. Утром извиняется за свое поведение, а вечер снова погружает во мрак семейных разборок и сцен ревности. На вопрос, почему она не разведется, Рина ответила, что не замужем, а живет потому, что жалеет своего Бориса, ведь они оба были из детского дома, только Борис выпустился на пять лет раньше. Она показала свою татуировку и сказала, что ее родителей сожрала крыса. Сначала я не понял, но Рина продолжила, что родители погибли в Год крысы по-восточному календарю. Бабушка, которая взяла ее на воспитание, умерла через полгода. Кроме Бориса, у нее не было ни одной родной души, правда, теперь даже с ним жить было невыносимо. Музыкантом он был посредственным, в группах не задерживался, все время нервничал из-за отсутствия работы и денег. Таких совпадений быть не могло, я обнял ее и сказал: «Катенок, а ты разве меня не помнишь?» Она расплакалась еще сильней, ведь так ее звала только мама…

Когда Катерина успокоилась, мы продолжили разговор, наполненный нежностью, воспоминаниями, горестными моментами, рассказом, о том, как эта малышка смогла вернуть себе квартиру, стать лучшим воспитателем детского сада и теперь нанялась на работу в агентство по проведению праздничных мероприятий. Я не заметил, как пролетел целый час, нужно было возвращаться домой. Там меня снова со скандалом встретила Лиза. В нее словно вселился бес. Она кричала, обвиняла меня в измене, требовала клятв, а через час успокоилась и уснула. Но мне было не до сна. Наш разговор с Катей не шел у меня из головы. Мне было страшно, что в одночасье маленькая беззащитная девочка осталась одна в этом мире и теперь пребывает в грусти, печали и безысходности.

С тех самых пор я искал встречи с Катей. Утром торопился, чтобы успеть проводить ее до автобуса, вечером перехватить с работы. Во время наших коротких встреч мы старались наполнить друг друга теплотой и нежностью. Но в домах наших гремели раскаты. Лизу раздражало все, что я делаю: как ем, как сижу на стуле, как пою в ванной. Борис традиционно бил посуду, шумел, кричал, хлопал дверьми, но я больше не слышал, чтобы Рина плакала.

Так прошло несколько месяцев. Отношения с Лизой окончательно вымотали меня, предупредив родителей, я предложил ей расстаться. К моему удивлению она с облегчением согласилась. Мне даже показалось странным, что она так легко приняла это решение. Приближался Новый год. За время самостоятельной жизни я придумал новые традиции. В отличие от родителей каждый год я ставил елку, украшал гирляндами окна дома. Учитывая, что в новогоднюю ночь родители не ждали меня в гости, я накрывал чудесный праздничный стол. Всю ночь кушал деликатесы, пил лучшее шампанское и смотрел фильмы, которые знал наизусть. Иногда приглашал лучших друзей в гости. Но в тот год, опустошенный от предыдущих близких отношений со своими подругами, я решил закрыться ото всех, привести мысли в порядок и решить, как жить дальше. Катю я не видел больше двух недель, в ее доме было тихо, все чаще мне в голову лезли мысли о ней. Пришлось самому себе признаться, что скучаю без нее.

Как только шампанское наполнило бокал, в дверь кто-то постучал. «Не дай бог это друзья», – подумал я и поплелся в коридор. Посмотрел в глазок и никого не увидел, но кто-то снова нажал кнопку звонка. Я распахнул двери и увидел на пороге маленькую горбатую Бабу-ягу. Прекрасный грим и костюм не позволил узнать, кто прячется за маской, но после слов: «Я покажу тебе, дружок, правильный праздник», – понял, что это моя Катя.

В руках у нее был небольшой мешок с мандаринами и шампанское. Она с Дедом Морозом проводила праздник для детей в соседнем доме. Чтобы не опоздать, решила не снимать костюм. Я подхватил эту сказочную бабулю на руки и занес в дом. Это был самый удивительный Новый год в моей жизни. Мы пели песни, бегали на улицу смотреть салют, пили на морозе с незнакомыми людьми шампанское, выкрикивали пожелания, смотрели советские фильмы, целовались и стали близки…

Оказалось, Катя, как и я, давно подслушивала, чем жил мой дом. Благодаря плохой звукоизоляции и огромной вентиляционной трубе в кухне это было не сложно. Борис был замечен в объятиях другой женщины, Катя никогда не говорила, с кем она его застала, но мне почему-то показалось, что это была Лиза, млеющая от брутальных накаченных мужчин. С тех пор моя жизнь наполнилась радостью и счастьем. Звонкий голосок-колокольчик по утрам очень трогательно поет романсы, а вечером требует подробных рассказов о моей работе. Она не нравится моим родителям, но безумно нравится мне. Снова приближается Год крысы, который 12 лет назад оставил маленькую девочку совсем одну. Когда часы пробьют полночь, я хочу сделать ей предложение стать моей женой и снова обрести семью, о которой она так давно мечтала.

Последние несколько дней Катя увлеченно говорила мне о шикарном и неожиданном подарке, который ждет меня на Новый год. Я догадался, что это будет за подарок. Моя любимая вытравит со своего плеча наколку оскалившейся крысы…

«Шапка Мономаха»