Критика вузовской философии (на примере учебника Л. Балашова)

Критика вузовской философии (на примере учебника Л. Балашова)
Аркадий Арк

Проблемы современной философии волнуют сегодня не только философов, но и профессиональных преподавателей философии, и так называемую вузовскую философию в целом, так как проблемы эти влияют на преподавание философии как науки, на понимание самой философии. Данная книга с критической стороны рассматривает преподавание философии в вузах и отражение философии в учебниках.

Дизайн обложки авторский, в оформлении использовано фото Я. Кирилловой.

Аркадий Арк

Критика вузовской философии

(На примере учебника Л. Балашова)

«Нет такой бессмыслицы, которой бы не учил какой-нибудь философ».

    (Цицерон)

Л. Е. Балашов, российский философ, выпускник философского факультета МГУ, заместитель главного ученого секретаря Российского философского общества (РФО), член редколлегии Вестника РФО, кандидат философских наук, доцент, выпустил свой учебник по философии, который неоднократно переиздавал.

В 2012 году рецензентом его учебника выступил доктор философских наук профессор Ю. М. Хрусталев.

В 2015 году учебник был переиздан.

Давайте посмотрим, что студенты могут почерпнуть из этого учебника по философии. В первой же главе под названием «Что такое философия?» Балашов пишет:

«Во-первых, философия есть именно мышление, а не познание, не чувствование, не верование, не воле?ние, не действование».

То есть Балашов сразу же пытается внушить студентам мысль о том, что философия – это только мышление, и ничего больше. К познанию она, якобы, не имеет никакого отношения. Познание из философии Балашов исключает категорически. А это значит, что уже после данного утверждения студенты могут закрывать учебник и больше не открывать его, так как сам автор утверждает, что никаких познаний его учебник философии не даст, ведь, по мнению автора, философия вообще не есть познание.

Затем автор уточняет:

«Во-вторых, философия не просто мышление, а со-мышление, т. е. такое мышление, которое предполагает мыслящее общение людей или мышление людей сообща».

То есть, если мыслит какой-то один человек, то никакой он не философ, а вот если он «со-мыслит», то есть, позовёт друзей, да через магазин, да под алкоголь, то тут они сразу становятся философами, так как получится «мышление людей сообща»! Ну а почему бы нет, ведь ни познавать, ни действовать, ни веровать им не надо, даже чувствовать не надо. Наливай да мысли себе до бесчувствия, и вся недолга. И вскоре готовых философов можно будет развозить по домам.

Далее идёт уже ставшее традиционным в современной философии деление и отделение философии от науки, искусства, религии. Балашов ещё добавляет мораль и экономику:

«Философия – коллективное мышление также как наука – коллективное познание, искусство – коллективное чувствование, религия – коллективное верование, мораль-политика-право – коллективное воле?ние, экономика – коллективное производство-распределение и т. д.».

В цитате мы оставили авторскую пунктуацию. После этого утверждения весьма интересно было бы спросить Балашова, что он имел ввиду после «и т. д.», как бы продолжил этот свой список и где бы остановился. Но и так понятно, что подобное деление не только чересчур условно, но и чересчур поверхностно. Весьма и весьма неразумно философию лишать познания, науку и искусство – мышления, да и перед религией за базар отвечать надо, она тоже обидеться может за мышление. А оскорбление чувств верующих сегодня карается по закону. Балашов даже мораль (этику!) отделил от философии. То есть теперь этика уже не часть философии, оказывается.

Всё же, скорее чувствуя, чем понимая, что тут что-то не так, он спешит оговориться:

«Конечно, коллективно мыслят и в науке, в искусстве, во всех других сферах человеческой деятельности. Но это коллективное мышление – лишь подчиненный момент научной-познавательной, художественной и т. п. деятельности. Оно философично лишь в той мере, в какой внутренне свободно, не связано непосредственно с производством знания, красоты, материальных благ и т. д. В философии коллективное мышление самодостаточно, максимально удалено от решения познавательных-художественных-практических задач».

Он соглашается на то, что мышление есть-таки и в других «сферах человеческой деятельности», но всё же настаивает, что оно – лишь «подчинённый момент». А «философично» мышление только тогда, когда «не связано непосредственно с производством знания». Вот так. Тот, кто не закрыл учебник раньше, может закрыть теперь. Всё равно никаких знаний не получит. Ведь философия Балашова никаких знаний не несёт, и не производит их. И в этом мы действительно скоро убедимся. Вот автор опять настаивает в своём учебнике:

«В-третьих, исходным и конечным пунктом философствования является не знание, не благо, не красота, а мысль, имеющая смысл-значение для других-многих людей, прежде всего для самих философов. (…) Стихия философии – это стихия чистой, самодостаточной мысли».

Помните, Декарт утверждал, и вполне обоснованно: «мыслю, следовательно, – существую», так вот, теперь Балашов совершенно необоснованно хочет заявить: «мыслю, следовательно, – философ». Но не просто философ, а самодостаточный философ и ничто ему не указ.

И если кто-то после первых двух предупреждений не закрыл учебник Балашова, то здесь он и в третий раз предупреждает, что из его философии знаний не получить, поэтому нет смысла и продолжать учить философию. И если выше Балашов этику (мораль) отделил от философии, то теперь отделяет от неё и эстетику (красоту).

Только здесь хочется спросить Балашова: если «исходным и конечным пунктом философствования является… мысль, имеющая смысл-значение для других-многих людей», то в чём же заключается это «смысл-значение» мысли, если она не несёт в себе «ни знаний, ни блага, ни красоты»? Мысль, не несущая в себе «ни знаний, ни блага, ни красоты» – это пустая мысль, а не «самодостаточная».

А теперь загадка: о чём думает философ Балашов, собравшись с друзьями за столом (ведь «философия не просто мышление, а со-мышление»), если в его мыслях нет «ни знаний, ни блага, ни красоты»? Ответ следующий. Он думает о том, что:

«Философия – высшее проявление способности живого-человеческого к отсрочке реакции, действия, ответа для обдумывания того, как лучше действовать-поступать. Самое элементарное поведение – безусловно-рефлекторное, когда между ощущением и действием минимальное расстояние (например, отдергивание руки от горячего предмета сразу после прикосновения). Поведение человека тем сложнее, чем больше расстояние (задержка) между восприятием и действием, познанием и практикой. Философы – такие представители рода человеческого, которые в наибольшей степени олицетворяют-материализуют эту задержку».

А знаете ли вы, господа студенты, о какой «отсрочке реакции» говорит Балашов? Впрочем, пример он приводит сам: «отдергивание руки от горячего предмета». Ещё можно привести пример с водителями. В правилах дорожного движения говорится, что чем заторможенней «отсрочка реакции» у водителя, тем он тупей и опасней на дороге. Да и с «отдергиванием руки от горячего предмета» та же история: чем заторможенней «отсрочка реакции», тем плачевней результат. Также всем известны анекдоты про быстрых эстонских парней с заторможенной «отсрочкой реакции».

Однако Балашов считает, что «поведение человека тем сложнее, чем больше расстояние (задержка) между восприятием и действием», то есть, чем больше эта «отсрочка реакции». Может, поведение-то у такого человека и сложнее, но развитие у него явно сдвигается в сторону дебилизма. И если философами, по-Балашову, должны быть «такие представители рода человеческого, которые в наибольшей степени олицетворяют-материализуют эту задержку», «отсрочку реакции», то, думается, вряд ли кто-то захочет быть таким философом. Ну, разве что сам Балашов.

Поэтому вполне понятно и следующее его заявления в учебнике:

«Философия является особой формой мышления. Она включает в себя элемент научности, но не сводится к научной форме знания. Наука есть форма коллективного познания, в то время как философия есть форма коллективного мышления… в вопросе о соотношении мышления и познания первое нередко представляют как часть, вид или форму второго… Кроме того, философия в отличие от науки, не может обязывать, предписывать, указывать «как надо», быть законодательницей».

Почему философия – это «особая форма мышление» и в чём её особенность, Балашов не раскрывает. Это остаётся тайной за семью печатями. Да и вообще, прежде, чем говорить об «особой форме мышления», не худо было бы сказать о том, какие вообще есть формы мышления, чтобы понять, в чём заключается особенность именно указанной формы.

Балашов пишет, что философия «включает в себя элемент научности, но не сводится к научной форме знания». Как это понимать? Балашов объясняет: «в вопросе о соотношении мышления и познания первое нередко представляют как часть, вид или форму второго». Но, во-первых, нет таких отдельных «форм» и «видов» науки, как мышление. Во-вторых, можно, конечно, назвать мышление «частью» науки, хотя эта «часть» составляет в науке процентов девяносто. Но пусть это будет частью. А так как само мышление Балашов относит к философии, то выходит, что почти вся наука есть философия. Тут всё равно не ясно, в чём же эта «форма мышления» такая «особая» и отличная от науки, если она является её частью? По мнению Балашова «философия в отличие от науки, не может обязывать, предписывать, указывать». Давайте посмотрим, так ли это.

Во-первых, если «в вопросе о соотношении мышления и познания первое нередко представляют как часть… второго», то есть философию как часть науки, то почему же «философия в отличие от науки, не может обязывать, предписывать, указывать»? Тем более, что в ней есть «элемент научности».

Во-вторых, с чего Балашов взял, что наука «обязывает, предписывает, указывает»? Наука познаёт. Она как Минзрав, предупреждает, а уж выполнять или нет, её предупреждения – дело каждого. Если наука и указывает, то только на законы природы, но она вовсе не обязывает выполнять их, поэтому многие и блуждают до сих пор в потёмках, и верят в выдуманных богов.

Однако и философия точно так же указывает на законы природы, особенно человеческой природы. Например, в философии есть такие «предписания» и «указания», как «познай самого себя» (Хилон, Сократ), «не делай другому того, чего не желаешь себе» (Конфуций). Разве это не предписания, не указания? И подобных указаний в философии довольно много. И это именно указания на то, как нужно поступать и даже жить.

Что же касается науки, то она чаще всего просто информирует нас о том, как обстоят дела в действительности. Внимать науке, или не внимать – это дело другое. Вот пример из геометрии: «две параллельные прямые не пересекаются» (Эвклид). Это указание на геометрический закон. Всего лишь. Это не руководство к действию, хотя изменить этот закон невозможно. А вот подобное указание из философии: «все люди от природы стремятся к знанию» (Аристотель). Это тоже указание на законы природы, только человеческой. Его тоже можно не знать или игнорировать, но невозможно изменить. Также ничем не отличаются от научных знаний следующие философские утверждения: «в какой мере каждая вещь причастна бытию, в такой и истине» (Аристотель); или: «порядок и связь идей те же, что и связь вещей» (Спиноза). Многим ли отличаются по истинности подобные философские утверждения, например, от утверждений такой наука как экономика: «спрос рождает предложение»? Возьмите утверждение из любой другой науки и увидите, что по отношению к истине они ничем не отличаются от философии. Разнятся они лишь по областям применения.

В-третьих, если философия не несёт знаний и познаний, как утверждает Балашов, то к чему он отнесёт хотя бы все те высказывания философов, которые приведены выше? Что это, если не знания? Уж явно не предположения или гипотезы.

Отсюда становится очевидно, что весь приведённый выше абзац из учебника Балашова не что иное как ошибочные умозаключения. И чем дальше философия отходит от науки, тем она менее истинна, а значит, – более лжива.

Далее в своём учебнике Балашов весьма опрометчиво пишет:

«Наука… занимается познанием, а философия ничего не познаёт. Она лишь осмысляет ход и результаты познания…

Целью философии является не постижение истины, а мудрость…».

Это очередной повод выбросить учебник в урну, раз уж познать из него ничего невозможно. Даже звучит абсурдно: учебник по философии, которая ничего не познаёт. Это примерно то же самое, как учебник по лженауке, которая не научит вас ничему. Зачем же учебник?

Однако заметим, что здесь Балашов ещё и противоречит сам себе. Он пишет: «философия ничего не познаёт. Она лишь осмысляет ход и результаты познания». Во-первых, как можно осмыслить что-либо, ничего не познав? Ведь раз не познал, значит и не осмыслил. А, во-вторых, если наука – это познание, а философия лишь осмысливает результаты познания (науки), следовательно, по-Балашову, философия не идёт впереди науки, а плетётся позади неё. Как же тогда из философии появлялись и появляются новые науки? Или Балашову удалось-таки прекратить этот процесс?