Последний отзыв
Классная книга. Очень многое объясняет, что скрытое реально происходит в человеке
По всем вопросам обращайтесь на: info@litportal.ru
(©) 2003-2024.
✖
Чудеса в решете (сборник)
Год написания книги
2014
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
– Это вот Казанский собор. Каково, а? Хотите внутрь зайти?
– Нет, зачем же, – пожал он плечами. – Собор как собор.
– Ну, не скажите… Колонны-то все-таки… Видали, какие?
– Да, серые. Сто штук будет?
– Что вы, – сказал я и хотел добавить: «меньше», но потом решил ошеломить его.
– Больше! Около трехсот.
– С каждой стороны или в общем?
Я резко повернулся:
– Пойдем.
Желание поразить этого человека пропало во мне. Я вяло водил его за руку и не менее вяло указывал вялым пальцем:
– Исаакиевский собор. Полтораста миллионов обошелся.
Сельдяев значительно поджимал губы и, подняв одну бровь, спрашивал:
– С землей или без земли?
– А это вот Нева. Видите?
Он перегнулся через перила и стал рассматривать реку так, будто бы хотел разглядеть какое-то насекомое, ползущее внизу.
– Это вот Нева и есть?
– Нева. Кажется, что не широка, a на самом деле обман зрения: пять верст!
Никакого изумления не отпечатлелось на его лице.
– Ну, вода-то здесь, говорят, ядовитая, – задумчиво опершись о перила, промямлил он.
– Вода? Страшно ядовитая. На один кубический сантиметр воды четыре миллиарда бактерий. Ежели нападут все вместе, человека растерзать могут.
– Так, так. А эта штучка там торчит – что это такое?
– Где?
– Вот эта. Кривая какая-то.
– Это – Троицкий мост! (Мы стояли от него в ста шагах.) Хорошая «штучка»!.. Одна постройка обошлась полтораста милл… (все равно!) миллиардов.
– Все-таки, он металлический?
– А вы какой же хотели?
– Да нет, я так. Мне все равно. Металлический так металлический.
Я призадумался.
– Когда кессоны устанавливали, – около трех тысяч народу погибло.
Это был единственный раз, когда он изменил себе, заметив:
– Ну, на такой большой мост неудивительно, – что столько народу пошло.
Я сразу погас, потух, обессилел и побрел, еле перебирая ногами и неохотно влача Сельдяева за руку.
Были впереди еще – музеи, памятники, вся красота и мощь Петрограда. Но – что это все Сельдяеву? Я решил не церемониться с ним.
* * *
Мы шли по какой-то неизвестной мне узкой улице; я указал на серый двухэтажный дом и значительно сказал:
– Самый знаменитый дом в Петрограде.
– А что?
– Здесь Пушкин написал своего «Евгения Онегина».
– Пушкин? – переспросил Сельдяев. – Александр Сергеевич?
– Да.
– Он тут что же… всегда жил или так только… Для «Онегина» поселился?
– Специально для «Онегина». Заплатил за квартиру двадцать тысяч.
Печать холодного равнодушия лежала на каменном лице Сельдяева.
– Вы что же думаете, – сурово спросил я, – что прежние 20 тысяч все равно, что теперешние? Теперь это нужно считать в 50 тысяч!
– Гм… да! А он за «Онегина»-то много получил?
Я бухнул:
– Около трехсот тысяч.
– Ну, тогда, значит, – рассудительно заметил Сельдяев, – ему можно было за квартиру такие деньги платить.
Мы молча зашагали дальше.
– А вот этот дом – видите? Тут несколько лет тому назад произошла страшная драма: один молодой человек вырезал обитателей четырех квартир.
– Нет, зачем же, – пожал он плечами. – Собор как собор.
– Ну, не скажите… Колонны-то все-таки… Видали, какие?
– Да, серые. Сто штук будет?
– Что вы, – сказал я и хотел добавить: «меньше», но потом решил ошеломить его.
– Больше! Около трехсот.
– С каждой стороны или в общем?
Я резко повернулся:
– Пойдем.
Желание поразить этого человека пропало во мне. Я вяло водил его за руку и не менее вяло указывал вялым пальцем:
– Исаакиевский собор. Полтораста миллионов обошелся.
Сельдяев значительно поджимал губы и, подняв одну бровь, спрашивал:
– С землей или без земли?
– А это вот Нева. Видите?
Он перегнулся через перила и стал рассматривать реку так, будто бы хотел разглядеть какое-то насекомое, ползущее внизу.
– Это вот Нева и есть?
– Нева. Кажется, что не широка, a на самом деле обман зрения: пять верст!
Никакого изумления не отпечатлелось на его лице.
– Ну, вода-то здесь, говорят, ядовитая, – задумчиво опершись о перила, промямлил он.
– Вода? Страшно ядовитая. На один кубический сантиметр воды четыре миллиарда бактерий. Ежели нападут все вместе, человека растерзать могут.
– Так, так. А эта штучка там торчит – что это такое?
– Где?
– Вот эта. Кривая какая-то.
– Это – Троицкий мост! (Мы стояли от него в ста шагах.) Хорошая «штучка»!.. Одна постройка обошлась полтораста милл… (все равно!) миллиардов.
– Все-таки, он металлический?
– А вы какой же хотели?
– Да нет, я так. Мне все равно. Металлический так металлический.
Я призадумался.
– Когда кессоны устанавливали, – около трех тысяч народу погибло.
Это был единственный раз, когда он изменил себе, заметив:
– Ну, на такой большой мост неудивительно, – что столько народу пошло.
Я сразу погас, потух, обессилел и побрел, еле перебирая ногами и неохотно влача Сельдяева за руку.
Были впереди еще – музеи, памятники, вся красота и мощь Петрограда. Но – что это все Сельдяеву? Я решил не церемониться с ним.
* * *
Мы шли по какой-то неизвестной мне узкой улице; я указал на серый двухэтажный дом и значительно сказал:
– Самый знаменитый дом в Петрограде.
– А что?
– Здесь Пушкин написал своего «Евгения Онегина».
– Пушкин? – переспросил Сельдяев. – Александр Сергеевич?
– Да.
– Он тут что же… всегда жил или так только… Для «Онегина» поселился?
– Специально для «Онегина». Заплатил за квартиру двадцать тысяч.
Печать холодного равнодушия лежала на каменном лице Сельдяева.
– Вы что же думаете, – сурово спросил я, – что прежние 20 тысяч все равно, что теперешние? Теперь это нужно считать в 50 тысяч!
– Гм… да! А он за «Онегина»-то много получил?
Я бухнул:
– Около трехсот тысяч.
– Ну, тогда, значит, – рассудительно заметил Сельдяев, – ему можно было за квартиру такие деньги платить.
Мы молча зашагали дальше.
– А вот этот дом – видите? Тут несколько лет тому назад произошла страшная драма: один молодой человек вырезал обитателей четырех квартир.
Другие электронные книги автора Аркадий Тимофеевич Аверченко
Другие аудиокниги автора Аркадий Тимофеевич Аверченко
Последний отзыв
Классная книга. Очень многое объясняет, что скрытое реально происходит в человеке