Магия числа «40»

Магия числа «40»
Аркадий Кальманович Эйзлер

Существует ли универсальный закон Вселенной, способный объяснить и явления природы, и поведение человека? Или, может быть, нашей жизнью управляет принцип случайности и неопределенности? Какую роль в познании играют совпадения достижений науки и предсказаний древних мудрецов? Является ли магическое число «40» для научного мира таким же значимым, как и для метафизического? Аркадий Эйзлер в своей новой книге пытается найти ответы на эти вопросы у известных ученых прошлого и современности.

Аркадий Эйзлер

Магия числа «40»

© Эйзлер А. К., 2019

© Оформление. ИПО «У Никитских ворот», 2019

Вместо предисловия

Как много мы уже знаем! Как много научились желать благодаря новым открытиям, ибо потребности человечества растут прямо пропорционально развитию науки. Адам, случись ему телепортироваться в наши дни, был бы просто ошеломлен теми обширными познаниями, аккумулированными человечеством, возможно, просто сошел бы с ума. Даже случись ему чудом сохранить разум, лучшее, на что он мог бы рассчитывать, это пособие по безработице. Слишком большой труд ему пришлось бы проделать, чтобы стать полноправным членом современного общества, – сначала засесть за букварь, затем за компьютер, сдать экстерном экзамены на аттестат зрелости, приобрести профессиональные навыки…

Но неужели это беспрерывное познание действительно так необходимо? Стоит ли и дальше продолжать нагружать свой мозг таким количеством информации? Ведь, несмотря на огромный интеллектуальный потенциал и невероятную физическую силу, человек все равно постоянно становится жертвой катастроф, трагических случайностей и других непредсказуемых обстоятельств.

И тем не менее человечество накопило множество важных знаний, позволяющих, например, не только оповещать себя и окружающих о наступлении голода, но и успешно преодолевать его, не дожидаясь проявления рефлексов, подобных экспериментальным собакам Павлова. Так, согласно статистике, средняя продолжительность жизни обывателя увеличивалась вместе с отсчетом часов истории на Земле следующим образом: в Древнем Египте она была 22,5 года; в Древнем Риме – 24 года; в средневековой Европе – 31 год; в Европе XIX века – около 37 лет.

Рост этого показателя происходит вместе с интенсификацией науки и техники, их глубоким проникновением во все сферы человеческой деятельности, что отвечает запросам каждого смертного жить как можно дольше, достигнув положенных Богом 120 лет. И мы хватаемся, как за спасительную соломинку, за малейшее продвижение вперед научных исследований, открывающих нам очередные тайны продления жизни. Мало того, многие так называемые «открыватели», создав целый рынок сбыта своих «продуктов», используя доверчивость людей, спекулируют на их чувствах, а ограниченность своих возможностей трактуют лишь как временное отставание, которое вот-вот будет наверстано, и тогда станет явью великая мечта человека – вечная жизнь на этой планете.

Оставляя пока в стороне вопрос, как именно человек будет нести багаж времени, сохраняя при этом полноту счастья и радости, допустим, что он настроится на «вечность» периодом в 100–120 лет. Но, во-первых, это будет уже не вечность. Вечность будет соизмеряться уже с другими оценками времени. Во-вторых, не к каждому смерть приходит в одночасье и не косит всех подряд, словно волна эпидемии; все равно одним придется стать свидетелями смерти других, и они не особенно охотно будут готовиться и записываться в очередь на собственный ритуал неизбежного ухода в потусторонний мир. В-третьих, со многими нашими соседями по планете сейчас происходят события, являющиеся непреодолимыми препятствиями на пути к бессмертию. Это стихийные и социальные катастрофы, к которым относятся землетрясения, наводнения, ураганы, пожары, эпидемиологические заболевания и несчастные случаи. Даже если контроль над системами управления полетами, движением автомашин перенимают соответствующие сенсоры и многоступенчатые системы дублирования и слежения, в последнее время в эти процессы активно вмешивается так называемый человеческий фактор. Мы пытались исключить человека из управления, но те функции, которые ранее считались второстепенными, становятся ныне определяющими в повышении фактора роста человеческих жертв. Наравне с медицинскими, они являются одними из основных в укорачивании человеческой жизни.

Итак, нужны ли нам все те накопленные знания, ставшие привычками, традициями, образом мышления и поведения? Ибо вполне вероятно, причина нашей смерти притаилась где-то за углом в виде бешено мчащегося коварного мотоциклиста, или на крыше дома, с которого падает нам на голову тяжелая сосулька, а может быть, как в обывательски упрощенном случае, старый матрац, неосторожно выброшенный с чердака. Примеров миллионы.

Подчиняются ли законам все эти многообразные случайности, в которые мы могли бы быть вовлечены при наличии определенных условий? Естественно, существуют статистические закономерности, предопределяющие повышенную вероятность наезда машины на пешехода при превышении скорости и наличии алкоголя в крови. Однако эти законы оперативны, применимы к конкретным условиям несчастного случая, при котором пешеход должен в заданном пункте перекрестка, в заранее известное время беспечно шагать по дороге, не ожидая наезда из-за угла. Но может случиться, что в последний момент водитель или пешеход увернутся от столкновения. Счастливая беспечность! Создавая иллюзию гарантированного места под солнцем, она дает надежду на то, что с вами ничего плохого случиться вообще не может. Хотя на самом деле случиться может все и со всеми, и с вами в том числе. И нет надобности искать в распределении гауссовской кривой степень вероятности отклонения поведения вашего или велосипедиста от среднестатистических кривых и их флуктуаций. Опасность отклонения существует в любых долях процента только для идеальных лабораторных условий, в которых проводятся эксперименты или опросы общественных мнений. На самом деле трудно представить нашу жизнь, находящуюся под влиянием отдельных количественно ограниченных факторов. Наоборот, именно бесконечная вариативность превращает наше существование в путешествие с неопределенным сроком пребывания на планете.

Вот только некоторые данные одного из последних годовых отчетов федеральной службы скорой помощи английского королевства: более 1 млн граждан получили травмы, перечень которых заставляет раскрыть рот от изобилия вызывающих их обстоятельств и причин, об опасностях, подстерегающих нас буквально на каждом шагу.

Например: 8 человек было укушено скорпионами, 12 – ядовитыми пауками, 725 – обитателями осиных гнезд, 77 – ящерицами, змеями и другими рептилиями. 256 были ранены при стрельбе из оружия, 6 тысяч получили ножевые ранения, 3,5 тысячи пострадали от других предметов, 236— от водяных зверей и растений, 60 – от молний, 3,5 тысячи – от контакта с бытовой техникой, 450 травмированы при работе с газонокосилками в саду, и т. д. Причем трем «счастливчикам» судьба уготовила ужасную смерть в пасти крокодила.

Неизвестность волнует, обостряет воображение каскадом ужасов, но заложенное в каждом из нас оптимистическое начало заставляет отгонять от себя страшные видения. Мы закрываем глаза на саму возможность возникновения подобного – авось пронесет и это произойдет не с нами и не сейчас. К сожалению, тот, кто погибает или умирает, уже не в состоянии осмыслить случившееся, оставляя возможность анализировать нам, живым. И мы перенимаем эту обязанность на себя, тем самым акцептируя происходящее, но не воспринимая наше будущее.

Огромное влияние случая на человеческие судьбы рассматривает и автор книги «Черный лебедь. Под знаком непредсказуемости» Нассим Николас Талеб. Он подходит к этому вопросу гораздо шире, анализируя способности и возможности человека предугадывать события быстротекущей жизни не только в свете необратимо надвигающейся на нас смерти. Не умаляя заслуг Эйнштейна и Хокинга, он подходит к проявлениям случайности с паранормальной точки зрения, вводя в анализ предсказаний почти метафизическое понятие интуиции.

Мы мыслим законченными историями, связываем факты в определенные картинки, принимаем прошлое как модель будущего, таким образом создавая для себя удобный и понятный мир, но действительность совсем другая – хаотичная, удивляющая, непредсказуемая. В качестве метафоры этой непредсказуемости Талеб предлагает черного лебедя, о существовании которого люди не подозревали вплоть до 17 века. Явления «черного лебедя» происходят значительно чаще, чем кажется, и мы систематически недооцениваем их громадные последствия. Так, например, к «черным лебедям» Талеб относит появление Интернета, Первую мировую войну, изобретение атомной бомбы, распад СССР. Смысл «черных лебедей» заключается в том, что эти события не имеют причинности и их невозможно предсказать, но только предчувствовать.

Мы знаем из газет о процессе, в котором в качестве обвиняемого выступал игрок, проигравший все свое состояние и обвинивший руководство казино в том, что оно не удержало его от этого поступка. Был и такой прецедент, когда пациент выставил иск на $ 200 тыс. своему лечащему врачу. Эту сумму он потерял за игровым столом. Пациент утверждал, что лечение его болезни Паркинсона привело к тому, что он, находясь в неадекватном состоянии, под воздействием медикаментов, проигрался в казино. Действительно, подтвердилось, что L-Dopa, медикамент против болезни Паркинсона, имеет побочный эффект, вызывающий у некоторого числа пациентов навязчивую игроманию, выражающуюся в том, что игроки в случайных цифрах пытаются распознать что-то вроде магического знака, ведущего к выигрышу. Во всяком случае, у них появляется неотвратимая уверенность в близкой удаче, и эта навязчивая идея обрекает их на страдания и внушительные расходы.

В немецком Университете Фрайбурга три дюжины ученых уже десятилетиями занимаются телепатическими феноменами, psi- и другими оккультными силами, но после многих лет исследований могут довольствоваться только нулевым результатом. Во время экспериментов ни телепатические способности, ни сверхъестественные феномены, ни другие призрачные формы силы мысли никак себя не проявили. «Вера в судьбоносную силу, ведущую кого-то по жизни, не что иное, как ‘‘общеизвестная недооценка случая’’», – говорит П. Бруггер, психиатр из университетской клиники Цюриха.

Шальной случай не оставляет в покое уже не одно поколение искателей счастья. В 70-х годах американскому космологу Д. Фармеру удалось немного приблизиться к этому феномену, поставив его к себе на службу не при помощи рока или судьбы, а с помощью физики. Эспериментальной площадкой для ученого стали казино в Лас-Вегасе. Со спрятанным в кармане микрофоном он занимал место у рулеточного стола, сопоставляя время бросания шарика с первым контактом его с барабаном и выкриком крупье: «Ставки сделаны!» С помощью компьютера Фармеру удалось с достаточно высокой степенью вероятности разработать систему, позволяющую определить, куда не должен падать шарик, давая возможность делать «ставки наоборот». В результате ученый оставил основную работу и вместе с группой единомышленников разработал прибор, состоящий из мини-компьютера, который можно спрятать под рубашкой. С помощью тайных микрофонов в казино устанавливалась связь между участниками. Спланированная атака на казино имела успех. Во время вращения шарика компьютеры вычисляли данные и давали прогнозы, а так называемые «операторы» делали ставки только в последний момент. Шарик не всегда падал в предсказуемом месте, но, тем не менее, каждый поставленный доллар приносил 40 % выигрыша. Когда менеджеры казино узнали о происходящем, всем участникам операции было запрещено впредь посещать заведение, мало того, нахождение в нем людей с техническими приборами строго исключалось.

Таким образом, случайности иногда поддаются прогнозу. Тот, кто в состоянии предусмотреть достаточно много критериев, подчиняющихся законам физики, может с большим успехом заключать пари на будущее.

Однако можно ли такую модель прогнозирования бесконечно улучшать и уточнять, пробивая бреши там, где до сих пор господствовала метафизика? Мы должны понимать, по каким законам функционирует Вселенная. В наши дни классифицировать эти законы не берется ни один физик, хотя, согласно И. Ньютону, в его время мир работал как часовой механизм: с одной стороны инертные массы, с другой – силы, приводящие их в движение. Те, кто понимает эту взаимосвязь, а Ньютон и последовавшие за ним физики были уверены, что понимают, исключают случайности, ибо нахождение шарика на игровом столе в каждый момент времени объясняется законами движения. То, что будущее нельзя предсказать с абсолютной точностью и определенностью, Ньютон объясняет только тем, что не могут быть учтены все факторы. Суперинтеллект, как утверждал астроном П.С. Лаплас, мог бы из одного актуального представления о состоянии Вселенной предсказать все ее будущие состояния.

Идея часового механизма Ньютона продержалась до начала ХХ века, пока теории Альберта Эйнштейна не пошатнули основы этой конструкции. Время и пространство больше не рассматривались отдельно друг от друга, а движение мельчайших частиц и квантов становилось непредсказуемым. Небесная механика Ньютона, в которой принципиально не было места случайности, осталась всего лишь красивой идеей, пригодной в качестве экспоната для музея истории науки.

Сейчас известно, что наша Вселенная заполнена черными дырами и флуктуирующими квантами, возникающими, предположительно, из ничего. Но пока математических обоснований общей теории, которая могла бы объединить в одно целое теорию относительности Эйнштейна для большого и квантовую теорию для малого миров, не существует. Высказывания типа «Случайностей нет, все подчиняется закономерности» стали метафизическими спекуляциями, не создающими большой проблемы для математиков. По их логике, все можно объяснить абсолютными законами природы, установленными с давних времен, внося на новые условия соответствующие коэффициенты пересчета. Но кто определит конечное число подобных коэффициентов? Такие представления не являются ни истинными, ни ошибочными. Они просто не поддаются проверке. Но теория о мире не имеет особой ценности, если она не позволяет вывести ошибочной гипотезы, которую впоследствии нельзя исправить. «Поэтому личное дело каждого, верит он в определяющую судьбу или называет последствия неизбежного незнания случаем», – размышляет ученый П. Кляйн в книге «Всё – случай».

Но, может быть, это вовсе не случайности, а погрешности, свойственные системе при получении и переработке информации. Наш мозг с его огромным количеством клеток серого вещества достаточно велик. Поэтому проблема ограничения накопления информации связана не с нехваткой места, а, скорее, с проблемой индексации. Сознательная память, наш рабочий накопитель (который используется в том числе для того, чтобы читать эти строки и понимать их значение) намного меньше, чем мозг. Даже телефонный номер из семи цифр уже тяжело запомнить. Талеб приводит пример: «Представьте, что ваша память – стол в библиотеке Конгресса. Даже, несмотря на то, что здесь имеется огромное количество книг, величина вашего стола ограничивает процесс их обработки. Для проведения сознательной работы необходимо навести на столе порядок, разложить книги по темам или по другим объединяющим признакам, тем самым провести архивирование данных для того, чтобы создать на рабочем месте оптимальные условия для работы».

Люди привыкли пользоваться правилами. Если поступающую информацию разложить по определенным критериям, то тем самым весь ее сложный объем можно упростить посредством найденной новой логики изложения. Новые данные уже без прежних усилий можно уменьшить, ужать так, чтобы они свободно могли разместиться в нашей черепной коробке, готовые быть использованными и задействованными в случае необходимости. Чем больше поток информации, тем сложнее процесс ее систематизации и упорядочения, хотя дальнейшее использование полученных знаний упрощается, оставляя все меньше места случайностям. Поэтому на нас постоянно давят условия и обстоятельства, вынуждающие упрощать ситуацию, создающие иллюзию того, что окружающий мир не так случаен, каким является в действительности. И «черный лебедь» – это как раз то, о чем мы забываем, находясь в плену наших упрощений. Мы не можем привыкнуть к «черному лебедю», каждый раз пытаясь объяснить его появление известными закономерностями.

Сегодня опять стало модно рассуждать о случайности. Старая доктрина, согласно которой не все, что мы не понимаем, логически объяснимо, вновь актуальна. Незнакомое лицо с веселыми глазами, мелькнувшее вчера в толпе, внезапно сегодня оказывается вашим визави на маленьком застолье. Что это – случай, везение, счастливое совпадение обстоятельств, судьба, предзнаменование? Где остается наше свободное волеизъявление, если все регулируется случаем? Неужели мы не можем повлиять на обстоятельства, руководствуясь своими желаниями и превращая их в действие? Многие считают, что это время еще не пришло.

Еще в 30-е годы ХХ века В. Гейзенберг пришел к революционному переосмыслению случая как фактора нашей эволюционной жизнедеятельности. При исследовании волн и частиц физики пришли к выводу, что и те и другие могут обладать характеристиками как одних, так и других, в зависимости от случайности их наблюдения. Гейзенберг и Шредингер в рамках квантовой физики подошли к границам применения своей идеи возникновения нашего мироздания и придали случаю научную значимость. Слава Богу, наш мир не машина и не мотор, а все еще непознанная тайна. Известный современный физик Цайлингер, привыкший сложные вещи объяснять каламбурами и афоризмами, как-то сказал: «Физика – это как стакан: тот, кто выпил глоток, становится атеистом, а того, кто выпивает весь стакан, на дне ожидает Бог».

Уже давно произошло разделение того, что принадлежит науке, а что – религии. Над таким разделением посмеивался еще Эйнштейн, этим серьезно занимался и Стивен Хокинг, оставлявший за собой и за человеческим рассудком право на познание «Божественного плана».

Прошло немало лет, и теория Хокинга стала только одной из нескольких, а в космологии уже привыкают к более новому понятию – сосуществованию множества вселенных и галактик. Мало того, сосуществование таких галактик происходит в одном временном пространстве. Сложность представления и абстрактность мышления, применяемая при данной интерпретации нашей Вселенной, уже подводит обывателя к пределу использования доступных всем общих понятий, теряющих свою однозначность по мере нашего внедрения в пробелы науки, все больше уступающим место математическим формулировкам.

Эйнштейн говорил, что применение математики с ее многочисленными уравнениями и неизвестными приносит только кажущуюся пользу. «Математика хороша и прекрасна, но природа водит нас за нос. Впрочем, в этом есть что-то забавное», – добавлял ученый. В 1918 году он пишет в Цюрих своему остроумному партнеру, блестящему математику Веймо: «Можно ли в самом деле обвинить Господа Бога в непоследовательности за то, что он упустил найденную Вами возможность сделать физический мир гармоничным… Но поскольку Господь Бог еще до развития теоретической физики заметил, что Он не может подладиться к суждениям целого света, Он делает то, что ему заблагорассудится».

Г. Гейне как-то сказал: «Оставим небо ангелам и воробьям». То, что мы не можем осознать и понять, оставим религии. Такой ход, очевидно, не вызовет никакого сопротивления со стороны ученых.

Сможем ли мы посредством нашего воображения, непрерывно подкрепляемого новыми научными открытиями, представить и осознать все своеобразие и многообразие окружающего нас мира? Сможем ли мы когда-нибудь прослушать партитуру собственной жизни, пытаясь расшифровать ее информацию, поставив перед нотным станом нашей жизни скрипичный ключ? Сможем ли дослушать ее до конца и получим ли соответствующий сигнал о приближении смерти, о чем мечтал Эйнштейн, желавший за три часа быть оповещенным о ней, чтобы привести в порядок бумаги и потом пойти спокойно умирать. Или обычный красный кирпич, словно железный кулак Жухрая из книги Н. Островского, описав дугу, опустится, но уже не на голову конвоира, а на нашу собственную – абсолютно неожиданно, и прекратит звучание прекрасной музыки жизненной реальности. Или мы еще не готовы распознавать эти предупреждения, не прибегая к помощи врачей и статистиков?

Точно так же, как в увертюре музыкального произведения звучат еще скрытые, почти неуловимые трагические звуки финала, так и самые малые неточности, изначально заложенные Судьбой, Случаем, Богом или какими-то метафизическими законами, закрученными в спираль ДНК, несмотря на все старания дирижера-жизни, уже не смогут быть исправлены звучанием оркестра. Они исчезнут только с написанием новой партитуры. А возникшая новая жизненная реальность поспешит заявить о себе, посылая нам через органы чувств очередной каскад информации, в котором будет отведено немаловажное место загадочной цифре «40».

Играл ли Бог в рулетку?

Бывший президент Академии наук СССР академик Келдыш в свое время сказал: «В мире все связано одними невидимыми нитями». В этом Келдыш был не оригинален: еще пару десятилетий до него известный атомщик Нильс Бор высказывал подобное предположение в своей атомарной интерпретации: «Две частицы, даже если они удалены на огромное расстояние, представляют одну систему – т. е. они неразделимы. Но ошибочно полагать, что весь мир представляет собой единое, огромное и неделимое целое. Этому нет экспериментального доказательства – это продукт фантазии человека, надеющегося после ухода в другой мир быть там хорошо принятым. Нельзя внутри физики выстраивать конструкции, не подтвержденные экспериментально,

а представление о едином мире относится именно к таким конструкциям». Тем не менее великий Эйнштейн считал, что именно эти связи объединяются и подчиняются универсальной, всеобъемлющей, единой теории общих закономерностей. В его представлении о такой объединяющей теории не оставалось места случайности и неопределенности.

Последователь и популяризатор теории относительности Эйнштейна, известный ученый современности Стивен Хокинг был более оптимистичен, оценивая шансы на открытие такого единого закона в ближайшие 20 лет как 50:50. «Даже если это нам не удастся, ничего существенно не изменится, – добавлял он. – Важно и необходимо принять, что существует система законов, полностью определяющая эволюционное развитие Вселенной с самого начала. Эти законы могут быть предписаны Богом или кем-то другим, кто, не вмешиваясь в судьбу Вселенной, дает нам возможность жить и работать свободно и без ограничений».

В книге «Великий замысел» (‘‘The Grand Design’’) авторы Леонард Млодинов и Стивен Хокинг однозначно заявляют, что Бога нет, тем самым опровергая утверждение Ньютона о невозможности возникновения Вселенной из хаоса. Большой взрыв, по утверждению ученых, был неизбежным следствием законов физики, а вовсе не исключительным событием, произошедшим благодаря Божественному провидению или невероятной случайности. «Так как есть закон, такой, как гравитация, Вселенная может и будет создавать себя из ничего. Самопроизвольное возникновение – вот причина, почему существует нечто, а не ничто, почему существует Вселенная, почему существуем мы», – таково заключение авторов книги.

Развитие науки, этого основного инструмента выживания человечества, позволяет посредством изучения уже существующих законов определить наше прошлое: мысленно приблизившись к моменту Большого взрыва, объяснить наше существование на Земле и попытаться планировать будущее. И, конечно, нас интересует прежде всего место человека в развитии земной цивилизации: как мы связаны с окружающим нас живым и неживым миром. Мы знаем обо всем этом еще относительно мало.

Так, например, посещение физической лаборатории, возглавляемой австрийским исследователем квантов Антоном Цайлингером, оказалось откровением для духовного лидера тибетского народа. Вначале физик продемонстрировал мудрецу пару трюков с фотонами, затем рассказал о возникновении в микромире частиц из ничего. На какое-то время буддистская невозмутимость покинула гостя. «Это невозможно, – недоумевал Далай-Лама. – Для каждого явления существуют свои причины. Физики должны только суметь их разглядеть». «Здесь мы имеем явное расхождение в нашем понимании мира, – усмехнулся Цайлингер. – Для меня не подлежит сомнению, что в квантовом мире понятие причинности действительно исчезает».

Тривиальные знания, зазубренные в школе, позволяют нам составить собственные представления о природе: прежде всего, о человеке, о богатом и разнообразном животном мире, а также камнях, горах, деревьях, цветах. Этот мир, сопровождающий нас на пути от рождения до смерти, который был до нас и останется после нас, стыдно признаться, состоит все из тех же, набивших оскомину за последние сто лет, атомов и всякого другого.

Именно исходя из принципов единства природы и опираясь на равнодействие земных и неземных законов, ученый Д. Дойч создал теорию мультимиров, в которых нет ни квадратных атомов, ни прозрачных планет, а масса электронов всегда одинакова. Мало того, и первичный взрыв произошел в каждом из них по отдельности.

Представление о множестве миров звучит как научная фантастика, но Дойч сделал свое заключение, опираясь на общие существующие законы физики. Нет ничего нового и удивительного в том, что реальность – это не только то, что мы можем видеть и наблюдать. К примеру, мы не можем видеть черные дыры, атомы и кварки, но мы убеждены в их существовании. Теория мультимира, по мнению Дойча, лучше всего объясняет существование нашей Вселенной в том виде, в каком она есть. Но ее разделяют всего 10 % физиков, остальные 90 % еще находятся, по его словам, в процессе отрицания правоты своих собственных теорий.

Единство законов физики, несмотря на многообразие их применения к различным видам материи, базируется на законах подобия эволюционных процессов. При этом следует учитывать, с одной стороны, скоротечность биологических превращений, происходящих, например, в человеческом организме, а с другой, медлительность процессов неживой природы, переходящую в «вечность». Это ведет к тому, что из-за несоответствия темпов развития этих циклов процессы исчезновения и возникновения новых биологических форм очень быстры.

Если, в соответствии с утверждениями все того же Хокинга, в течение года в одном км

возникает одна элементарная частица, то проникновение вирусов в живую клетку продолжается 15 минут. В это время половина атакующих вирусов, завладев территориальным пространством пораженной клетки, начинает процесс ее разрушения и гибели, причем вирусы в течение 62 миллисекунд предупреждают клетку о предполагаемом нападении характерным постукиванием: «Иду на Вы!»