Спираль судьбы

Сделав укол в предплечье, привалился спиной к вмятой переборке каюты. Ожидая действия лекарства, начал внимательно осматривать отсек. А в голове всё бухал и звенел колокол голоса кагебешника:

– Три года акул дразнить…

– Молокосос! Откажись тогда от выпивки на распределительном пункте, оттрубил бы два года, и не пришлось бы постольку раз судьбу испытывать, – безразличный взор скользил по искореженному торпедному отсеку. – Колумб, не Колумб, а Америку увить пришлось.

***

Чекист слов на ветер не бросал. На седьмые сутки вокзальных и поездных мытарств, голодного бардака пересыльных пунктов – Здравствуй Кронштадт! Привет «Учебный Отряд Подводного Плавания»! В/ч ноль три девятки ноль… Рота электромехаников дизель-электрических подводных лодок. Наше – вам рашпили-старшины всех статей.

– Рота! Подъём! Минута одеться, приготовиться к построению! Товсь! Время пошло!

Точнее сказать поползло в муштре строевых и учебных занятий. В бесконечной суете учебных тревог и строевых смотров, от которых по ночам сводило ноги до деревянного состояния. Да и засыпать то же порой приходилось «учиться».

– Рота! Отбой! – и триста измождённых тел прыгают по двухэтажным кроватям, лязгая пружинами. – А вот курсант Савельев по команде «Отбой» не закрыл глаза, – старшина второй статьи Сулимов, нашёл нарушителя. – Рота! Подъём! Построиться на среднем проходе.

И так бывало за вечер по сотне раз, засыпали под пристальным взглядом старшин.

На гражданке и не обращал внимание, как пролетает неделя. А здесь начался отсчёт секундам, минутам, часам и дням до ДМБ.

Очень тяжело было первые три месяца, потом начались увольнения, несение караулов, да и втянулись в ритм службы. В общем, остальные четыре месяца прошли легче и быстрее.

Выпускные экзамены курсант Максим Смирнов сдал на отлично. Но корочки получил синие.

– На флоте не любят шибко грамотных с красными корками, – поведал на прощание зам. комвзвода главный старшина Колесников. – Я тебе по легководолазной подготовке на четвёрку исправил. Держи, потом спасибо скажешь.

Рашпили с учебки сопроводили основной костяк выпуска до Североморска. Отобрали ленточки Балтфлота, заменив их на Северный, раздали погоны СФ и ретировались восвояси. Шибко их действующий флот не любил.

Окончательное распределение Максим получил в Полярный. В четвёртую «Чёрную» бригаду подводных лодок.

Знакомство с Екатерининской гаванью, окружённой крутыми прилизанными серыми сопками, началось с дубового пирса, к которому возвращаются из похода все субмарины. Такая уж традиция. Дежурный по бригаде, под лучами не заходящего солнца, отобрал художников, шоферов, спортсменов и направил их к штабу. А остальных не выдающихся раздал по экипажам.

В легендарном задании «ПОМНИ ВОЙНУ», Максим продраил палубу два дня. Лодка, на которую его направили, была в море. Это были последние спокойные дни. Вернулась она среди «ночи». Его сразу подняли и препроводили к месту приписки.

– Да, брат, ты попал … – пожалел сопровождающий Максима старший матрос. – Пугать тебя зря не буду, сам на своей шкуре всё прочувствуешь. Мой тебе совет не закладывай и молчи в тряпочку, если хочешь дожить до ДМБ. Одно название у неё само за себя говорит.

– Какое?

– «Чёрная дюжина». Из морей не вылезает. Годы звери. А кэп ихний – пират чистой воды. Говорят, что стукача одного, который в политотдел бригады бегал, лично на корме расстрелял. Так, что секи – в море за неисполнение приказа это возможно.

Спустились с сопки, и подошли к первому плавпирсу.

– Постой. Давай покурим здесь. Неизвестно, когда ещё тебе спокойно подышать придётся. – Сопровождающий достал помятую пачку Беломора. – Угощайся. И смотри сюда, – дымящаяся папироса ткнулась в правую лодку 641 проекта.

Свежевыкрашенный корпус, до зеркального состояния отдраенная акустическая бульба. Новенький ходовой трап с бортовым номером 412. Лоснящиеся причальные канаты. Субмарина явно отличалась ухоженностью и порядком.

– Ничего не заметил?

– Нет.

– Бортовой номер на рубке и трапе. Видишь две последние цифры?

На борту рубки четвёрка была полностью белая, а в единице и двойке внутри белых цифр чёрные. Прямоугольное облако парусины сходней украшала серая четвёрка и чёрная двенадцать.

– Они не раз за эту свою традицию получали. Но упрямые, блин, как бараны. Ничего не боятся. Анархисты.

За это их видно из морей и не выпускают. Месяц у стенки или в доке и год в полном отрыве. – Старший матрос бросил бумажную гильзу за край причала. – Двинулись. Сдам тебя по команде.

Плавпирс гулко отозвался своей пустотой на шаги. Запах моря вперемешку с запахом соляра, взбудоражили организм. Не объяснимое волнение, предательским холодком, пробежало по всему телу и засело в конечностях.

– Эй, вахта! Доложи дежурному – пополнение прибыло! – перекрикивая чаек, выпалил сопровождающий. Худой, не большого роста, с угрястым желтоватым лицом дежурный матрос в выцветшей голубой робе, не двинулся с места. Медленно поднял руку с висевшего на шее десантного автомата, поправил повязку верхнего вахтенного на левой руке и впился взглядом в новенького.

– Кто такой?

– Матрос Смирнов Максим Григорьевич! – одним выдохом представился доставленный.

– Мне твоё отчество ни на хрен не упало! Специальность!

– Электрик! – потухшим голосом поведал Максим.

Вахтенный нехотя развернулся, подошел к рубке. Забросил автомат за спину и нажал тумблер коричневой коробки переговорного устройства «Каштан», прикреплённого к металлическому лееру.

– Центральный! – рука вызывавшего упала вниз.

– Слушает Центральный, – отозвался «Каштан» мигнув лампочкой.

Ленивая конечность нехотя поднялась к тумблеру – Доложи дежурному по кораблю и командиру БЧ-5 – прибыло пополнение.

– Добро. Пусть падает.

Угрястый мотнул головой Максиму:

– Поднимайся.

На не гнущихся ногах тот пошел по трапу, цепляясь за грубый канат леера. Ступив на палубу лёгкого корпуса, тут же упёрся животом в дуло калаша.

– Бегом назад, карасина гнилая!

Ничего не понимающий Максим махом оказался рядом с провожатым.

– Что не уважаешь, флаг корабля? – улыбнулся провожатый. – В учебке разве не учили отдать честь при подъёме на борт? И бегом по трапу, – в тихом голосе явно ощущалось сочувствие. И уже громче – Старший матрос Грибов пополнение сдал!

– Верхний вахтенный матрос Кривошеев пополнение принял!

Медленно переставляя руки и ноги по отполированным перекладинам вертикального трапа, с трясучкой волнения во всём теле, спустился в центральный. Оглядел полумрак отсека. Клапанные колонки цистерн главного балласта. Масленые колонны выдвижных. Подсвеченный планшетник навигации. Лоснящееся кожа кресла командира. Коричневая круглая рожа с саркастической улыбкой, сальным прищуром тёмных глаз людоеда.

– Если не научишься падать из рубки за полсекунды – мозгами будешь шевелить в нижних полушариях тела. А беску никогда не отмоешь от штампа следом идущего.

Ровный спокойный голос явно не вязался с внешностью старшины второй статьи. Коренастый, широкоплечий, с грудой мышц, выпирающих из-под обтягивающей брезентовой голанки, бело-голубого цвета.