Квантонавты. Пятый факультет

Вавиловский герб был вполне прозрачен – башня из листьев и веток в форме двойной спирали. И Коля промолчал.

– Третий факультет ты уже немного знаешь – это факультет Колмогорова. Андрей его староста.

Андрей коротко наклонил голову.

– Здесь учат всему абстрактному: от теории чисел и высшей математики до языковых структур и когнитивных моделей. Ну, я тебе говорил уже. Ключевые слова – «абстракция и модели». Герб представляет собой фрактал[12 - Фрактал – множество. Здесь: геометрический объект, повторяющий сам себя.].

– Красиво, – сказал Коля, вглядываясь в герб.

– Композиция называется «Колмогоровская сложность», – сообщил Андрей. – Это я ее построил. Сутки почти просчитывал.

Коля вспомнил свой кленовый лист в объеме и внутренне поежился.

– Последний и самый большой факультет, – продолжил Егор, – это факультет Черепановых. Наши прикладники, воплощатели и реализаторы во всех областях: инженеры, конструкторы, строители, экономисты, педагоги… Ключевое слово – «воплощение».

– А что это? – спросил Коля, разглядывая мешанину из стилизованных рисунков и символов.

– В прошлом году у них был герб в виде простой шестеренки за партой, – сказал Андрей. – Год чудесной простоты… Но они опять объявили конкурс, и в голосовании победил вот этот вариант.

– Ты не ответил на вопрос, – заметил Коля.

– Мы можем только догадываться, – сказал Егор Семенович задумчиво. – Наверное, каждый символ обозначает какое-то конкретное направление. Это, видимо, штангенциркуль, символизирует инженеров. Их на Черепанова больше половины.

– Или молоток, – мрачно сказал Андрей. – Чтобы что-нибудь раскокать. Таких там тоже… больше половины.

– Книга и огонь – это явно педагоги, – продолжил Егор. – Возможно, символизирует сжатые, сиречь[13 - С?речь – то есть, иными словами (устар.). Сейчас носит немного ироничный оттенок.] горящие, сроки обучения… Вот эта загогулина похожа на участок графика, наверное, это экономисты.

– Или это молния… – сказал Коля. – И тогда она символизирует Гарри Поттера. Или энергетиков. Там есть энергетики?

– Есть, есть.

– Вообще, – сказал Андрей, – мы предлагали им помощь и по формированию творческого задания, и по проведению отбора. У нас есть модели для процедур такого рода. Они отказались.

Егор Семенович поглядел на часы.

– Коля, скоро комендант придет, надо вписать тебя в жилье, – сказал он. – Еще надо бы провести с тобой экскурсию… Ну и решить, где ты будешь учиться.

– А разве по моим школьным оценкам этого сделать нельзя? – спросил Коля. – Я же недавно только стал отличником…

– К сожалению, нет, – ответил Егор. – Наш опыт показывает, что желание ученика влияет на эффективность обучения гораздо больше его склонностей. Разница достигает порядка. Так что не ленись.

– А я могу учиться сразу на всех факультетах? – без особой надежды спросил Коля.

– Нет, – одновременно сказали Егор и Андрей.

Было ясно по их тону, что экскурсии избежать не удастся.

– Вообще, конечно, пятый факультет нужен, – задумчиво сказал Егор Семенович. – Факультет Гейзенберга[14 - Вернер Гейзенберг (1933–1976) – немецкий физик-теоретик, один из создателей квантовой механики.]. Для неопределившихся.

– Я вас покину, Егор, – неожиданно сказал Андрей. – Надо зафиксировать мысль.

Коля посмотрел ему вслед с некоторым уважением – это было в высшей степени четко и изящно исполнено; хотя, может, и правда мысль пришла. Школа квантонавтов ведь, так что все может быть. Принцип неопределенности и все такое.

5

Экскурсии не получилось.

Егор Семенович говорил по комму, при этом он задумчиво глядел на своего нового подопечного, и лицо его хмурилось все сильнее и сильнее.

– Елизавета Владимировна, здравствуйте… да, Щабельский. У нас новичок… А-а, вам уже пришло сообщение… Нет, не определили. Нет, еще не приехали. Ну, такая вот накладка. Бывает. Конечно, будет, и обедать, и ужинать. Двадцать вторая. Да, Тамара Андреевна в курсе. Конечно, и завтра, и послезавтра, ну что за вопросы!

Под его сердитым взглядом Коля чувствовал себя довольно неуютно – до него потихоньку доходило, что шутки шутками, а он здесь действительно может оказаться совершенно не ко времени и не к месту.

Странноватое ощущение. И непривычное, и не слишком приятное.

Он поглядывал по сторонам, пытаясь понять, в чем еще может быть дело. Ну, мало ли ведь где его не ждали… Внезапно дошло: в нормальной школе дети во время уроков не ходят туда-сюда, они сидят в классах и изучают предметы. А тут в течение пары минут по коридору сначала прошли двое мужчин, потом три мальчика на вид лет пятнадцати и быстро, почти бегом, группа девчонок.

– Ну вот и всё, – сказал Егор Семенович, спрятав комм. – Теперь ты не бездомный. Пошли, покажу твою комнату.

Они вышли из корпуса. Коля шел за Егором Семеновичем и глазел по сторонам. Хотя, сказать по правде, глазеть особо было не на что. Обычный ухоженный пригородный лес с явными признаками человеческого присутствия в виде тропинок, иногда довольно широких; чистые сосны, сделанные как будто под копирку, практически без подлеска.

– Ну, – сказал Егор Семенович несколько рассеянным тоном, – и каковы будут ваши первые впечатления? Или еще нет никаких впечатлений?

Коля ненадолго задумался. Простачком выглядеть не хотелось, с другой стороны, врать, набивая себе цену, тоже вроде как смысла не имело.

– Как на новом месте без впечатлений, – осторожно сказал Коля. – Странно тут у вас.

– Да? И что именно тебе странно?

– Ну… – Коля задумался. Говорить о бузе ему отчего-то не хотелось. – Вертолеты летают. Директор со мной возится… Вы тоже…

– Ну а как иначе, – серьезно сказал Егор Семенович. – Ты же не знаешь ничего и, стало быть, можешь что-нибудь испортить. А тут много есть чего испортить. И кого потом сажать в тюрьму?

Так, за разговорами, они дошли до жилого корпуса, представлявшего собой двухэтажное серо-кирпичное здание. Здесь беседа как-то сама собой пресеклась.

Они вошли в небольшой безлюдный холл, поднялись на второй этаж, прошли по такому же безлюдному коридору и остановились у двери с табличкой «22».

– Вот, – сказал Егор Семенович. – Твоя комната.

– А как мы туда попадем? – спросил Коля.

– Что значит «как»? – удивился Егор Семенович. – Как все люди – через дверь.

И потянул дверь, которая не замедлила открыться.

Комната выглядела аскетично. Четыре кровати, четыре стула, два стола. Встроенный платяной шкаф, настенная вешалка.

– Вот тут ты и будешь жить. Само собой, не один. У тебя тут, как ты можешь догадаться по количеству кроватей, будет три соседа. Твоя вот эта – свободная.