Лицо со шрамом

– Тебя могут убить.

– Ну, – усмехнулся Тони, – здесь меня тоже либо кокнут, либо засадят на много лет.

– Тони, а как же я без тебя? – шмыгнула носом Вивиан.

– Я договорился с О’Харой, он каждую неделю будет посылать тебе деньги, – рассудительно ответил парень. – Пару месяцев продержишься, потом и я вернусь. А я вернусь, не сомневайся. И надеюсь, – в его голосе появилась нотка угрозы, – ты меня дождешься.

– Дождусь, Тони, конечно, дождусь. – Прижавшись к нему и безудержно всхлипывая, она осыпала его лихорадочными поцелуями. – Если бы ты знал, малыш, как я тебя люблю! Возвращайся, пожалуйста!

Он впился в губы Вивиан со всей той страстью, что некогда побудила его рискнуть ради нее жизнью и совершить убийство.

О’Хара отвез Тони в Саут-Бенд; парень лежал на дне кузова, пока они не покинули пределы города. Около часа ночи прибыл нью-йоркский поезд. Двумя днями позже Тони уже был в армии, стал недосягаемым для своих врагов. В те времена рекрутам не задавали много вопросов.

Глава 6

Из Тони Гуарино вышел хороший солдат. Его отправили к пулеметчикам, и ему там понравилось. Офицеры не уставали поражаться хладнокровию новобранца под огнем – не знали, что смотреть смерти в глаза для него обычное дело. К тому же отражать атаки дома приходилось без тысяч помощников, да и окопы в уличных битвах не защищали. В общем, Тони счел войну довольно простым занятием и с удовольствием в нее включился.

За полгода он заработал лычки старшего сержанта. В батарее служили преимущественно деревенские ребята, которые имели с Тони мало общего и не питали к нему особой симпатии, но трудноопределимое «нечто» прирожденного лидера заставляло их подчиняться без вопросов. Однажды во время тяжелого ночного боя в лесу Тони пришлось применить свои лидерские качества в деле. Полуслепой от собственной крови, он вывалился из темноты, таща на себе бесчувственное тело капитана, и увидел, что всех офицеров вывели из строя и отряд на грани паники. Осторожно опустив капитана, он велел двум сослуживцам взять аптечку первой помощи и сделать все возможное, затем вытер кровь с глаз и спокойно принял командование на себя. Вскоре после рассвета полковник с удивлением обнаружил под началом Тони три батареи, которые общими усилиями без труда удерживали свой участок периметра. Сам Тони сидел на пригорке, где его в любую минуту мог снять вражеский снайпер, и с пистолетом на колене цепким взглядом обшаривал линию обороны в поисках возможных дезертиров. Это надо было видеть! Босые ноги облеплены грязью, голова обмотана окровавленным носовым платком и портянками…

– Вот же нахал, чтоб его! – повернулся полковник к своим офицерам. – Взял все в свои руки и справляется лучше, чем многие майоры! Прорвись здесь фрицы, уничтожили бы нас подчистую.

– Эй, слезай! – окликнул он Тони из грязной траншеи, по которой пришел, собирая остатки своего полка. – Иди перебинтуй раны.

– У нас некому командовать, – возразил Тони. – Большинство офицеров отдали концы, а некоторых я отправил в тыл – заштопать. Конечно, в сознании они не согласились бы, но все поотключались, чисто лампочки, так что совершенно не доставили хлопот. Ребята отлично сражаются, если за ними присматривать, – продолжал он, – однако без надзора начинают слегка нервничать. Останусь здесь, пока не прибудет какой-нибудь командир.

– Ишь ты! – воскликнул полковник, повернувшись к своим подчиненным. – Видали? Еще и упирается, ждет, пока отстрелят голову! – Он повысил голос, снова обращаясь к Тони: – Я полковник Райли. Со мной капитан Стоун, он присмотрит за твоими людьми. А теперь давай, живо! Слышишь? Ступай в тыл, займись ранами. Нам нужны такие, как ты.

Тони, пошатываясь, встал со своего опасного пригорка, отдал честь полковнику, молча пожавшему ему руку, и неохотно направился в тыл.

Не успел закончиться день, как полковник Райли стал обладателем полного отчета о ночных событиях и послал в генштаб такой доклад, что Тони, увидев его, еще долго ходил бы под впечатлением. В итоге парня наградили крестом «За выдающиеся заслуги» и французским «Военным крестом». Причем он не понимал, за что, ведь просто действовал по обстоятельствам, как в уличной стычке дома.

Наконец было заключено перемирие, и Тони отправился на родину. Парень неплохо подготовился. Ловкий игрок, он умело околпачивал олухов и успел увеличить свой личный капиталец до шести с лишним тысяч долларов, спрятанных в поясе под мундиром. Не раз во Франции ему казалось, что все это можно с легкостью отдать за один-единственный час с Вивиан.

За годы войны власти сделали все, чтобы отточить его мастерство убивать разными способами, но, отпустив с благословением в виде почетной демобилизации, похоже, ожидали, что он сразу все позабудет и станет мирным законопослушным гражданином. Завышенные требования и к обычному человеку, не говоря уже о Тони.

Парень вернулся домой с новым лицом и множеством новых задумок, обещавших стать выгодными лично для него, однако вредных для общества. После той кошмарной ночной битвы в лесу, что принесла ему медали, которые он прятал во внутреннем кармане, не оставляя на виду даже ленточек, остался длинный мертвенно-бледный шрам на левой щеке – от верхушки уха до самого подбородка. Нервы и мышцы вокруг губ тоже несколько пострадали, и с тех пор уголок рта был постоянно приподнят и неподвижен. Внешность это удивительно изменило, а улыбка стала поразительно зловещей.

Тони спешил с вокзала, военная форма и пилотка придавали ему мальчишеский и лихой вид. В руке саквояж, в боковом кармане мундира – автоматический пистолет немецкого офицера, привезенный с фронта как сувенир.

Наконец-то дома! Первым делом к Вивиан. Боже! С какой радостью он вновь стиснет ее в объятиях, почувствует, как трепещет, прижимаясь к нему, гибкое податливое тело!

Подозвав такси, Тони сообщил адрес и велел водителю газовать от души. Истомленные разлукой глаза узнали здание даже в темноте, за два квартала. Взгляд принялся искать прежнюю квартиру.

В окнах свет! Вивиан дома. То есть если она все еще там живет. Тони добавил это задней мыслью, как ужасную возможность. И вдруг, крякнув, усмехнулся. Конечно, Вив будет ждать. Как она рыдала, как клялась в ночь их расставания!

Вознаградив таксиста за скорость щедрыми чаевыми, Тони поспешил внутрь и нетерпеливо просмотрел имена рядом с почтовыми ящиками. Да, вот оно! На том же самом месте – Вивиан Лавджой. Вот удивится Вив его приезду, ведь два месяца не писал… столько всего навалилось.