Тайна мёртвого леса

Тайна мёртвого леса
Аррет Сим

Молодость придаёт храбрости, именно в этом возрасте каждый уверен в своём бессмертии. Вот и Митро кажется, что он ловко избежал опасности и, наплевав на мрачные рассказы, решил сократить путь через лес. Только истории не возникают на пустом месте. Своим появлением парень вскроет старые тайны, которые поразят жестокостью и отчаянной любовью.

Аррет Сим

Тайна мёртвого леса

Дождь моросил не переставая, но это не могло испортить настроение Митро. Уверенно шагая по дороге, он думал о Раде, и улыбка не сходила с его лица. Сегодня он впервые поцеловал девушку. Дочь скорняка была чудо как хороша. Ямочки на румяных щёчках, серые глаза под пушистыми длинными ресницами. Когда он приходил в лавку, она поглядывала на него украдкой, а он как бы невзначай касался её нежных розовых пальчиков. Вот и сегодня, долго делал вид что рассматривает швы кошеля, и когда вышла мамка, быстро наклонился над прилавком и неловко чмокнул девушку в губы. Приготовился к тому что она крикнет на него, ударит, а она закрыла глаза и замерла, только румянец стал ярче. Митро не растерялся и повторил поцелуй, на этот раз крепко прижавшись губами и почувствовал, что она подалась ближе, отвечая на ласку. С неохотой он отстранился и вовремя, со склада вышла родительница, сурово смерила взглядом молодого парня и принялась раскладывать товар. Митро ещё раз глянул на зазнобу, та стояла, опустив очи и закусив нижнюю губу. Он расплатился и вышел на улицу, лишь там дав волю чувствам. Кровь бурлила, а рот сам расползался в улыбке.

''Пропал ты парень. Надо сватов засылать к скорняку''. – подумал он.

Каждую седмицу Митро ходил в город, продавал льняную ткань, мёд. Дорога была не близкая, но и лошадей запрягать смысла не было. Для молодого парня в удовольствие прогуляться, сменить свои деревенские пять дворов на суету тракта да городское многолюдье. И опять же тут тебе и развлечения, ярмарки, девицы на выданье, одна другой краше, а у себя в родном селе одни мужики да бабы замужние, девок нет совсем. Скукота.

Митро пнул камешек. Грунтовка размокла и грязь чавкала под ногами. Начало быстро темнеть, он совсем забыл о времени пока был в городе. Идти ещё долго, до ночи точно домой не поспеет.

– Эй паря – сзади раздался сиплый голос. Митро догонял тощий мужичонка. Он бежал как-то пригнувшись, налегке, перепрыгивая через лужи. – Ты в Любосеевку?

– Нет, я дальше.

Митро остановился, подождав путника.

– Слушай, давай вместе пойдём, я тут в первый раз, подскажешь поворот на деревню.

– Пошли – парень смерил незнакомца взглядом. Он был странно одет, как с чужого плеча. Кафтан, некогда богато украшенный вышивкой, затёртый до дыр висел на узких плечах мешком. – Только нет там никакого поворота, дорога прямо посередь деревни идёт.

Мужик ухмыльнулся, и на щеке проступила тонкая полоска шрама.

– Ну так вместе веселей. Меня Захаром кличут, а тебя как?

– Митро. – ответил парень, ему не нравился этот навязчивый попутчик.

Они пошли вперёд. Незнакомец не замолкая рассказывал какие-то байки, казалось хотел расположить к себе. Но эффект получался обратный, Митро старался не сводить с него глаз. Всё-таки при нём выручка за товар, а мужичок был похож на лихого человека. Внезапно тот, взмахнув руками, начал заваливаться в бок, поскользнувшись на липкой грязи. Полы кафтана распахнулась и под ними оказался топорик, заткнутый за пояс. Митро не будь дурак, толкнул разбойника в овраг. Тот полетел кубарем, громко вопя на всю округу. Сам парень рванул в лес, не дожидаясь пока мужичонка встанет. Он эти места знал вдоль и поперёк, можно добраться до деревни по старой дороге, через низину.

Ноги вязли в глине и мокрой траве, но бежать оказалось недолго, вот и деревья. Митро остановился на секунду, обернувшись. Незнакомец уже выбрался на дорогу.

– Эй ты, слабоумный, чтоб тебя черти взяли! – крикнул несостоявшийся попутчик и погрозил кулаком.

– Сам ты слабоумный – прошептал Митро и погрузился в чащу леса.

Первое время шёл шустро, уверенно, но чем темнее становилось вокруг, тем больше корил себя за опрометчивость. Может не стоило так рубить с горяча, вдруг мужичонка был простым батраком. Топорик мог быть для защиты и у самого Митро был нож за пазухой. Уже дошли бы, наверное, к Любосеевке, а там знай себе чеши дальше по дороге.

Чёрные мокрые ветви то и дело хлестали по лицу, идти становилось всё трудней. Тропинка растворилась меж прелой листвы, ковром устлавшей разбухшую от влаги землю.

Вскоре Митро окончательно убедился, что желание сократить путь через лес было плохой затеей. Но что ж теперь, не поворачивать же назад. Вот и низина.

В деревне рассказывали странные истории об этом месте. Иногда путники видели меж кривых, мёртвых, заболоченных стволов, бледное, худое дитя в лохмотьях. Сложно сказать был ли это мальчик или девочка, просто маленький ребенок, безразличный к вечному дождю этих мест. Можно подумать, что это какой-то потерявшийся сиротка, однако рассказы были с разницей в десятилетия.

А ещё путники слыхали, как из чащобы раздавался чей-то голос, словно сумасшедший человек, который говорит сам с собой. Невидимка то причитает, плачет навзрыд, воет зверем, а то вдруг начинает сердиться и ругает кого-то на чём свет стоит. Голос визгливый. А говорит, как на иностранном языке, слов не разобрать.

''После бормотухи на ярмарке небось и не такое покажется'' – подумал Митро.

Под ногами начала хлюпать вода, заливаясь в сапоги. Непрекращающаяся морось с неба, оседала на одежде и ткань её уже не впитывала, разбухнув от влаги. Призрачная тропа исчезла окончательно, уступив место высокой траве. Деревья становились ниже, превращаясь в кусты.

В сумерках казалось, что он заблудился. Кругом кочки, вода и низкорослая ива. Топких мест тут не было, под грязью твёрдая поверхность, так что увязнуть он не боялся. Страшно было потерять направление и уйти мимо деревни, дальше в чащу.

Вдруг слева, прямо в зарослях, мелькнуло что-то белое. В сизом свете уходящего дня, не удавалось разглядеть подробности.

Поравнявшись с кустами, парень пригляделся и тут же шарахнулся в сторону. Сердце забилось часто и тяжело. В кустах сидел ребёнок, обхватив себя руками и спрятав голову меж колен. Некогда белая ткань рубахи, в которую он был одет, испачкалась. Тёмные разводы узором чернели на ткани. Ужас сковал Митро. Хотел было побежать сломя голову, а ноги словно в землю вросли. Схватился за нательный крест, но вместо молитвы, почему-то крикнул: «– Чур меня!».

Ничего не случилось, никакой реакции, только филин заухал где-то рядом, заставляя колени Митро подогнуться. Поняв, что от страха не может двинуться, крикнул:

– Эй ты, ну ка, если человек выходи, а если бес, знай, за мной ангел божий стоит.

В ответ тишина. Ребенок не повернулся и не сказал ничего в ответ.

В груди Митро стучал набат, но минуты шли, а ничего не происходило. Постепенно жизненная сила возвращалась к парню, прошло оцепенение. Он встал, отряхнув колени, и нагнувшись, осторожно отодвинул ветви ивняка.

Скрюченное маленькое тельце было глубоко в зарослях, видимо ребенок прятался от кого-то и забрался как можно дальше. Митро дотянулся до рубашки, схватил за край и потянул на себя, готовый поймать останки, но внезапно то что когда-то было ребёнком рассыпалось в прах, маленькие косточки сложились внутрь и в руках осталась только рубаха, клок волос и веревка с амулетом, тем, что мамки детям на шею вешают.

Митро опешил, но руки не разжал. Запеленал в грязную робу талисман, присыпал землёй кости и вылез из-под ивы. Хотел было идти, но остановился, и решил, что надо что-то сказать.

– Ты малец надеюсь упокоишься, не знаю, найду ли я это место опосля, потому отдам твои вещи бабке Агафье, она знает, что делать. Отправишься к ангелам.

Напоследок парень перекрестил ивняк и пошёл в направлении деревни.

Солнце давно село, но на счастье Митро взошла полная луна, осветив лес серебром. Низина с липкой грязью кончилась, под ногами стала пружинить подушка из мха, вдоль вновь обретённой тропы высились разлапистые ели.

Настроение у парня с каждым шагом становилось лучше, скоро деревня.

Вдруг впереди, из-за чёрного ствола вышла женщина. В темноте сложно было разглядеть кто это, одежда странная, не одеваются сейчас так, лицо не разобрать.

Митро отчего-то пробил озноб. Он остановился и замер, вглядываясь вперед до ломоты в глазах.

И тут женщина полыхнула белым огнём и закричала. Громко, отчаянно, никогда такой вопль не забудешь.

Парень попятился назад, обливаясь холодным потом.

– Ты кто? Что надо? Чур меня! Чур!

Призрак не переставая кричать, вытянула руки вперёд.

Пятясь назад, парень судорожно вспоминал чему его бабка учила.

– Именем Господа нашего, заклинаю, изыди нечистая! Вера моя крепка!

Внезапно Митро ойкнул и начал заваливаться назад, нога скользнула по влажному корню. Заплечный мешок остался на месте, смягчив падение, но ладонь разжалась и останки несчастного дитя упали на дорогу.

Женщина внезапно замолчала, а потом громко стала причитать на тарабарском языке. В одно мгновенье призрак оказался возле Митро. Он уж и с жизнью попрощался. Но фантом на него внимания не обращал, вместо этого присел возле детской рубахи и запел тихую мелодичную песню.