Кто проторил дорогу к пакту?

В результате получался замкнутый круг – глав государств судить нельзя, у них иммунитет, правительство и военное командование действовали от имени государства – следовательно, неподсудны, а все остальные преступники действовали в соответствии с приказами и также не отвечали за свои действия.

На Западе не только отрицали юридическую правомерность наказания военных преступников, но договаривались даже до того, что немецкие фашисты не несут и моральную ответственность за свои чудовищные преступления. Так, в английском журнале «Раунд тейбл» (судя по всему, журнал принадлежал британской масонской ложе «Круглый стол») была опубликована статья (без подписи), в которой утверждалось, что немецкие руководители, развязавшие войну в 1939 г., не несут за это моральной ответственности, так как в то время якобы не существовало решительного осуждения войны. В статье не при знавалась моральная ответственность и тех, кто совершал преступления, действуя в соответствии с приказом начальника. Зато наказание фашистских преступников в целях предотвращения подобных преступлений в будущем авторы не считали морально оправданным. В статье утверждалось, что фашистским главарям и даже сотрудникам гестапо будет трудно, если не невозможно, предъявить юридические обвинения, так как они «не являются преступниками ни с точки зрения международного, ни с точки зрения государственного права»[56 - War Crimes. Moral, Political and Legal Problems. Round Table. A Quarterly Review of the Politics of the British Commonwealth, 1944, March, № 134, p. 121–129.].

Особенно старалось католическое духовенство и католическая печать Англии, озабоченные проблемой создания «дружественной Германии», оплота антикоммунизма, требовали «милосердия» к фашистским преступникам, взывали к «всепрощению». Католические епископы Англии, Уэльса и Шотландии в своем заявлении от 22 февраля 1945 г. писали, что «карающий мир принес бы вред нациям-победительницам»[57 - Шейнман М.М. Ватикан во второй мировой войне. М., 1951, с. 320.]. Архиепископ Кентерберийский не только призывал к прощению врагов, но и выражал «опасение», что страны-жертвы будут применять суды Линча по отношению к поверженным противникам [58 - Creel G. War Criminals and Punishment. New York, 1944, p. 152, 159.].

Сравните позицию католического духовенства и Русской Православной Церкви. За наказание военных преступников выступали и представители православной церкви. Поместный собор Русской Православной Церкви, избравшей Патриарха Московского и всея Руси, обратился 2 февраля 1945 г. к христианам всего мира с призывом бороться за суровое и справедливое наказание гитлеровских преступников. Этот призыв был поддержан и представителями всех православных автокефальных церквей, присутствовавшими на соборе. Они осудили попытки тех, особенно Ватикана, кто в своих выступлениях стремился оградить фашистскую Германию от ответственности за совершенные ею преступления и взывал к милосердию по отношению к гитлеровским преступникам[59 - Известия, 6.11.1945.].

Некоторые американские и английские политики и юристы предлагали предоставить наказание военных преступников самим немцам, чтобы не вызывать в них «враждебных чувств к союзникам»[60 - Anderson С.А. Utility of Proposed Trial and Punishment of Enemy Leaders. The American Political Science Review, 1943, Dec, vol. XXXVII, № 6, p. 1099. Current History, 1944, March, vol. 6, № 31, p. 304–310. Young G. War Criminals. – Contemporary Review, 1942, Aug., p. 77.]. Более того. Стали предприниматься попытки прямого выведения даже из-под угрозы наказания нацистских преступников. Так, была предпринята попытка исключить из круга военных преступников всех квислинговцев и лиц, виновных в массовом истреблении своих сограждан по расовым, политическим и религиозным мотивам[61 - Война и рабочий класс. 1944, № 19, с. 16–17.]. Хуже того, дело докатилось до того, что руководство комиссии стало отказываться от внесения в этот список самого Гитлера. Отвечая на вопрос, включен ли Гитлер в список военных преступников, председатель комиссии сказал: «Я вынужден отказаться отвечать на вопросы об отдельных военных преступниках»[62 - Трайнин А.Н. Защита мира и борьба с преступлениями против человечества. М., 1956, с. 251.]. И даже когда его уволили с этого поста, председатель комиссии все равно утверждал следующее: «Несомненно, Гитлер – военный преступник. Я не вижу другого решения вопроса. Тем не менее, комиссия, действуя в соответствии с директивами, не включила нацистских лидеров в число нескольких сот военных преступников, против которых после года работы уже было подготовлено обвинение»[63 - The New Republic, 1945, Feb. 19, vol. 112, p. 260.]. Вот так англосаксы пытались спасти о сурового, но исключительно справедливого возмездия своих подопечных – главарей нацистского режима Германии!

Вплоть до конца 1944 г. правительства США и особенно Англии весьма неохотно шли на практические действия по подготовке суда и наказания военных преступников. Раньше это пытались объяснить тем, что союзники по-разному относились к войне. Для Советского Союза его противником была не просто Германия, но прежде всего германский нацизм, наиболее реакционная, шовинистическая форма империализма. Для правящих кругов Запада это была борьба за сохранение своей государственности, за устранение Германии и Японии как империалистических конкурентов и восстановление там старых порядков, свободных от «крайностей фашизма». Все это, конечно, имело место быть. Однако в действительности все было гораздо проще. Прежде всего и во-первых, следует твердо помнить (в дальнейшем читатели лично убедятся в том, почему это надо твердо помнить), что германский национал-социализм и его фюрер Адольф Гитлер – прямое порождение открытой и особенно тайной политики Великобритании и США. Более того. Это прямое порождение Версальского договора 1919 г., которым якобы завершилась Первая мировая война. Хуже того. Адольф Гитлер и германский национал-социализм злоумышленно были приведены к власти в Германии именно же стараниями США и особенно Великобритании. Приведены к власти именно с той целью, чтобы они развязали войну против СССР ради его уничтожения во имя реализации идеи установления англосаксонского господства во всем мире, чего Гитлеру, естественно, не сообщали.

Во-вторых, перед нападением на СССР Великобритания (вполне возможно, что и не без консультаций с США) гарантировала Гитлеру безнаказанность однофронтового разбоя против СССР вплоть до 1944 г. И именно соблюдению этой договоренности были посвящены все действия правительства Великобритании, вплоть до того, что Черчилль нередко шел наперекор политике Рузвельта, который не во всех деталях знал об этой подлой договоренности. Именно по этой причине Великобритания отчаянно боролась против открытия второго фронта в 1941–1943 гг., навязывая к тому же совершенно бессмысленные его варианты. И лишь только тогда, когда на Западе наконец-то поняли, что СССР и без союзников в пух и прах разгромит Третий рейх и станет единственным победителем и освободителем в этой войне, который единолично будет сурово, но в соответствии с международным правом карать нацистских преступников, правительства Великобритании и

США скрепя зубами пошли на открытие второго фронта и создание международного суда для нацистских преступников. Потому как поняли, что если Советский Союз осуществит это справедливое правосудие в одиночку, то не только десятикратно увеличит свой международный авторитет главного победителя и освободителя, но и на весь мир разоблачит всю грязную, но именно же англосаксонскую подноготную Второй мировой войны. И не надо думать, что это какой-то перебор со стороны автора. Не автор, а именно же сами англосаксы еще в 1945 г., да и до этого тоже, совершенно однозначно раскрыли все свои карты, причем именно так, как автор их и описал. У нас едва ли столь уж широко известно, что, доподлинно зная, что конкретно натворило против мира и человечества Объединенное Королевство Великобритании и Северной Ирландии в своем безумно преступном стремлении разжечь Вторую мировую бойню и повернуть ее на Восток, самым последним – в мае 1945 г. – из правительств государств – лидеров антигитлеровской коалиции согласившееся на проведение международного суда над нацизмом и нацистскими военными преступниками, Правительство Их Британских Величеств самым первым выдвинуло жесткое требование о резких ограничениях на свободу слова для подсудимых Нюрнбергского трибунала! Знаете, чего оно больше всего опасалось? «Обвинений против политики Великобритании вне зависимости от того, по какому разделу Обвинительного акта они возникают»![64 - Цит. по: Ланщиков А. Череда окаянных дней. М., 1998, с. 150.] Но особенно британская сторона опасалась обвинений в адрес «так называемого британского империализма Х!Х в. и начала ХХ в.». Так оно и говорилось в английском меморандуме от 9 ноября 1945 г.![65 - Там же, с. 152.] Но ладно бы только британское правительство так засуетилось. А то ведь куда рак с клешней, туда же и конь с копытом. Американский представитель на Нюрнбергском процессе Р. Джексон, не моргнув и глазом, заявил практически то же самое: «Я полагаю, что этот процесс, если на нем будут допущены дискуссии о политических и экономических причинах возникновения войны, может принести неисчислимый вред как Европе… так и Америке»[66 - Папен Ф. Вице-канцлер Третьего рейха. 1933–1947 / пер. с англ. М. Барышникова. М., 2005, с. 550.].

О каком же неисчислимом вреде Европе и Америке изволил говорить Джексон? Ведь давно подмечено, что если по обе стороны Атлантики начинают говорить в унисон об одном и том же, то как минимум неспроста. А тут ведь не только в унисон, а чуть ли не дословное совпадение.

Но тут нам поможет сам Черчилль. Разъясняя роль Запада в разжигании Второй мировой войны, он охарактеризовал ее следующим образом: «В истории, которая, как говорят, в основном представляет собой список преступлений, безумств и несчастий человечества, после самых тщательных поисков мы вряд ли найдем что-либо подобное такому внезапному и полному отказу от проводившейся пять или шесть лет политики благодушного умиротворения и ее превращению почти мгновенно в готовность пойти на явно неизбежную войну в гораздо худших условиях и в самых больших масштабах»[67 - Черчилль У. Вторая мировая война / пер. с англ. М., 1991. Т. С. 156–157. Что касается провоцирования Второй мировой войны, то этот список настолько обширен, а правящая элита Великобритании, в том числе и персонально королевская семья, настолько серьезно замешана в них, что сразу после окончания войны по личному указанию короля Георга VI британская разведка в срочном порядке провела операцию по негласному изъятию из архивов разгромленной Германии громадного количества компрометирующих Великобританию документов. В исчислявшихся тоннами документах содержался беспрецедентный компромат на британскую правящую элиту. А все, что касалось королевской семьи, было изъято в результате проведенной британской разведкой другой специальной операции, которую осуществил выдающийся агент советской внешней разведки Энтони Блант. Документы, затрагивающие честь и достоинство, а также международный престиж британской короны, он выкрал из Голландии. Именно через эту страну пролегал основной канал нелегальной связи Гитлера с британской короной, который поддерживался усилиями сына последнего германского кайзера Вильгельма II кронпринца Фридриха-Вильгельма и его жены Цецилии (вместе с кайзером они осели в Голландии после Первой мировой войны). В 1923 г. кронпринц получил разрешение вернуться в Германию и жил преимущественно в Потсдаме. Тем не менее он нередко навещал своего отца – экс-кайзера, выполняя попутно ряд конфиденциальных поручений германского генералитета и представителей монархических кругов.]. Это он насчет того, что вытворяли западные «демократии» в межвоенный период, когда СССР едва ли не круглосуточно пытался достучаться до их сознания, предлагая создать действенную систему коллективной безопасности и противодействия нацистской агрессии. Увы, западные «демократии» делали вид, что не слышат. Так что все верно сказал У. Черчилль.

Р. Джексон – главный обвинитель от США на Нюрнбергском процессе

Список преступлений, безумств и несчастий человечества, которые натворили западные «демократии», был столь безумно обширен, что именно они-то и занялись тем, чтобы противодействовать подлинному правосудию Нюрнбергского трибунала. Надеюсь теперь понятно, чего они боялись, противодействуя созданию механизма сурового возмездия нацистским преступникам?!

А что касается непосредственного создания Международного военного трибунала для суда над главными немецкими военными преступниками, то здесь следует отметить выдающийся вклад советской юридической науки. Ученые Советского Союза еще в сентябре 1943 г. собрались на специальную сессию Академии наук, посвященную ответственности фашистской Германии за злодеяния и ущерб, нанесенный агрессией. Основные доклады были сделаны академиками И.П. Трайниным и Е.В. Тарле, в прениях выступили члены Государственной чрезвычайной комиссии академики Б.Е. Веденеев, Н.Н. Бурденко, А.Н. Толстой и др.[68 - Общее собрание Академии наук СССР 25–30 сентября 1943 г. М.—Л., 1944, с. 209.]В трудах советских ученых А.Н. Трайнина, Н.Н. Полянского, И.П. Трайнина, В.Н. Дурденевского, Д.Б. Левина, Е.А. Коровина, Б.С. Маньковского и других были теоретически разработаны материально-правовые и процессуальные вопросы суда и наказания военных преступников. Советские юристы выдвинули и научно обосновали идею уголовной ответственности за подготовку и развязывание агрессии, доказали несостоятельность применения доктрин государственного акта, приказа начальника и территориальной юрисдикции к военным преступникам. Государство и народ в целом могут нести лишь политическую и материальную ответственность, но не уголовную; уголовная неуязвимость государства за развязывание войны и совершенные в ходе ее преступления обусловливают уголовную ответственность лиц, в руках которых сосредоточилась власть в государстве, и конкретных исполнителей военных преступлений – таков был главный вывод, сделанный советской юридической наукой.

Еще в феврале 1943 г. известный советский ученый Н.Н. Полянский представил Чрезвычайной государственной комиссии проект «Организации уголовного преследования за преступления, связанные с войной»[69 - РГАСПИ. Ф. 7021. Чрезвычайная государственная комиссия по установлению и расследованию преступлений немецко-фашистских захватчиков. Оп. 116. Ед. хр. 337. Л. 1—84.]. В нем указывалось, что гитлеровское руководство, ответственное за посягательства на самые устои международного мира и установленную соглашениями систему международных отношений, должно предстать перед международным уголовным судом. Подчеркивалось, что только приговор такого суда прозвучит как «слышный всему человечеству голос мирового общественного мнения»[70 - Там же, л. 20.]. Полянский отмечал, что основное назначение такого суда заключается в том, чтобы «вскрыть все пружины заговора, который привел к еще небывалому в истории потрясению всех устоев достигнутой человечеством культуры, чтобы проследить щупальцы страшного чудовища гитлеризма и извлечь их из тела тех государств, в которые они уже успели проникнуть, чтобы явить миру… со всей возможной объективностью леденящую ужасом картину человеческих зверств, совершенных вероломными зачинщиками войны»[71 - Там же, л. 32.].

Как только этот справедливый замысел был опубликован, тут же западные «доброхоты» нацизма резво засуетились, дабы спасти от сурового возмездия не столько даже самих нацистских преступников, сколько самих себя.

В проекте со всей подробностью характеризовалась организация такого суда, процедура расследования и слушания дела. Н.Н. Полянский подчеркивал при этом, что даже в соответствии с немецкими законами главные военные преступники подлежат суду тех стран, против которых они планировали и направляли эти чудовищные преступления[72 - В соответствии с § 7 Германского уголовно-процессуального кодекса «дело подсудно тому суду, в районе которого совершено наказуемое деяние». В соответствии с разъяснением Имперского суда от 14 июня 1894 г. «заграничное подстрекательство к преступлению внутри государства должно считаться совершенным внутри государства». Lowe C. Die Strafprozessordnung f?r das Deutsche Reich. Berlin, 1925, S. 66.]. Работы советских ученых, и в первую очередь А.Н. Трайнина, публиковались не только советской, но и зарубежной прессой и находили положительный отклик среди прогрессивных юристов мира[73 - Статьи А.Н. Трайнина в «New Masses» (1944, Sept. 5, vol. 52, № 11, p. 3–6; № 12, p. 10–12) и в «Central European Observer». London, 1943, Sept., vol. 20, p. 281–282.]. Заслуги советских ученых в разработке идеи уголовной ответственности за развязывание агрессивной войны, идеи, положенной в основу устава Нюрнбергского процесса, признавали даже реакционные деятели[74 - К примеру, западногерманский адвокат Волл указывал, что именно работа Трайнина «Уголовная ответственность гитлеровцев» «неожиданно оказала большое влияние в Лондоне, когда вырабатывался устав Нюрнбергского трибунала». Полторак А.И. Нюрнбергский эпилог. М., 1969, с. 157, а также American Journal of International Law, 1947, vol. 41, № 1, p. 29.].

В результате массированных усилий Советского Союза и прогрессивной мировой общественности советское предложение о проведении международного суда над главными военными преступниками стало не только преобладающим, но и единственным. Более того. Даже на Западе поняли, наконец, что нацистские военные преступники должны быть судимы и наказаны приблизительно так, как это было сделано русскими[75 - «New York Times», 7.XII.1944, p. 4.].

Однако, понимая неизбежность наказания военных преступников, западные державы в буквальном смысле слова отчаянно сопротивлялись организации публичного международного судебного процесса, на котором ущерб мог быть причинен далеко не одной только фашистской Германии. Они понимали, что гитлеровское руководство настолько скомпрометировало себя, что не может пригодиться ни в каких политических комбинациях. Личная судьба этих преступников и негодяев уже не волновала их, и они не возражали против того, чтобы справедливое возмездие настигло их. Но публичный процесс, на котором подсудимые получили бы право защищаться с помощью опытных адвокатов и предъявлять документы и свидетелей, таил в себе сплошь негативные для Запада неожиданности. На Западе резонно и всерьез опасались, что на международном процессе вскроются позорные для западных держав страницы истории международных отношений. Проведение процесса таило в себе и другую опасность – установление прецедента привлечения к уголовной ответственности глав государств за развязывание агрессивной войны в будущем. Особенно опасались такого процесса правящие круги Великобритании. Они понимали, что в ходе публичного разбирательства неизбежно встанут вопросы об их предвоенной политике сговора с фашистской Германией, подталкивания ее к войне против Советского Союза, в частности мюнхенское предательство. У. Черчилль, выступая в палате общин 4 октября 1944 г., отметил: «Нет уверенности, что для таких преступников, как Гитлер, Геринг, Геббельс и Гиммлер, следует принять процедуру суда»[76 - Glueck Sh. War Criminals. Their Prosecution and Punishment. New York, 1944,p. 10.]. Еще более определенно высказался А. Иден в письме, направленном Комиссии Объединенных Наций по военным преступлениям: «Правительство Его Величества глубоко сомневается, особенно принимая во внимание фактор времени, в желательности и целесообразности учреждения межсоюзнического трибунала путем заключения специального договора на этот счет»[77 - Maugham F UNO and War Crimes. London, 1951, p. 113.]. 28 марта 1945 г. Иден заявил в палате общин, что, если английские солдаты захватят Гитлера, они могут сами решить, застрелить ли его на месте или привести живым[78 - Great Britain. Parliament. House of Commons. Parliamentary Debates. Official Report. Fifth Series. 1945, vol. 409, col. 1340.].

20 марта 1945 г. лорд Эддисон, изучавший данную проблему по поручению палаты лордов, отметил, что наказание главных военных преступников имеет первостепенное значение, но в то же время высказался решительно против предания их междуна- родному суду. «Я совершенно уверен, – заявил он, – что если метод суда будет принят в вопросе наказания главных военных преступников, мир столкнется с серией длительных процессов, идущих один за другим, которые в конце концов вызовут чувство отвращения и омерзения у любого человека. Я искренне надеюсь, что этот метод не будет принят… Чрезвычайно важно, чтобы главные военные преступники были названы и наказаны решением союзников»[79 - Parliamentary Debates, House of Lords, vol. 135, col. 652–658.]. Эту точку зрения поддержали граф Пирс, лорд Моэм и особенно архиепископ Йоркский, который буквально раскрыл все карты: «Я бы хотел видеть этих людей вне закона. Не следует организовывать публичный процесс со всеми его сенсациями и возбуждением. Те, кто поймают их, должны после установления личности сразу же предать их смерти»[80 - Parliamentary Debates, House of Lords, vol. 135, col. 660–666, 672–673.]. Выступивший в заключение прений лорд-канцлер Д. Саймон полностью одобрил такую линию[81 - Ibidem. col. 680–691.]. Англичане упорно гнули свою линию на то, чтобы попросту расстрелять нацистских преступников, особенно главарей, не устраивая никакого следствия и уж тем более судебных процессов. Аналогичную позицию занимали и руководящие политические деятели США. За казнь без суда выступали государственный секретарь США Корделл Хэлл, председатель Верховного суда США X.Ф. Стоун, министр финансов Г. Моргентау и даже сам президент США Ф.Д. Рузвельт[82 - The Conference at Quebec 1944. Washington, 1972, p. 105–108. Stimson H.L., BundyM.G. On Active Service in Peace and War. New York, 1948, p. 584. New York Times, 26.11.1948, p. 25. MasonA.T. Harlan Fiske Stone: Pillar of the Law. New York, 1956, p. 715.].

Такая точка зрения находила, увы, сторонников не только в правящих кругах. Ее придерживались даже искренние противники фашизма, многим из которых такое решение казалось весьма радикальным и справедливым. Весь суд – это спор между обвинением и защитой о том, виновен или не виновен подсудимый. Но какие могут быть споры по поводу виновности нацистских главарей? Полагая целесообразным исключить бесполезную, по их мнению, трату времени на судебное разбирательство, они предлагали простое на их взгляд решение: расстрелять гитлеровское правительство на основании согласованного административного акта?![83 - Против суда, как никому не нужной затяжки дела, высказался известный английский дипломат лорд Ванситтарт: «Нельзя представить себе ничего более смешного, чем суд над главными военными преступниками – это огромное пушечное ядро, выпускаемое громоздким механизмом». New York Times, 28.Ш.1945, p. 3. И что смешного нашел в суде над главными военными преступниками этот, не приведи Господь, лорд – только бес знает, что в его протестантской башке творилось. А вообще-то – запредельно характерное выражение. Сначала Англия создала этих военных преступников, а затем ей стало смешно судить их?! Ну не идиот ли британский?!]

Однако предложение о замене судебного процесса административным решением не могло удовлетворить Советское правительство. Как, впрочем, и большинство принципиальных противников нацизма, придававших огромное значение именно гласному публичному процессу. Суммарная казнь на основе административного решения могла отвечать лишь цели возмездия за преступления, могла быть лишь заключительным актом войны. Но, будучи сама по себе противоправной, она нанесла бы ущерб укреплению законности и безопасности в послевоенном мире. И что самое важное, народы мира стремились к полному и окончательному разгрому фашизма, не только военному, но и морально-политическому. Этой цели отвечал только гласный судебный процесс над нацистскими главарями.

Неуклонно следуя своей линии обеспечения быстрого и справедливого суда и наказания военных преступников, правительство Советского Союза включило в соглашения о перемирии с Финляндией, Румынией и Болгарией пункты, предусматривающие сотрудничество правительств этих стран с советским главнокомандованием по задержанию лиц, обвиняемых в военных преступлениях, и суду над ними[84 - Внешняя политика Советского Союза в период Отечественной войны. Т. 2. М., 1946, с. 209, 218, 288.]. Одновременно правительство СССР призвало нейтральные страны закрыть границы для военных преступников. Так, например, 29 июля 1943 г. Советское правительство направило правительствам Турции и Швеции ноту, содержавшую призыв не предоставлять убежища Муссолини и другим преступникам войны. Советское правительство заявило, что оно «будет рассматривать предоставление убежища, помощь или содействие таким лицам как нарушение принципов, за которые борются Объединенные Нации и которые они решили осуществить всеми средствами, имеющимися в их распоряжении»[85 - Там же, Т. 1, М., 1946. С. 400–401.].

Ни президент США Ф.Д. Рузвельт, ни премьер-министр Великобритании У. Черчилль не смогли игнорировать широкого международного резонанса действий Советского правительства. И со своей стороны вынуждены были предупредить нейтральные страны, что предоставление убежища главным военным преступникам и их помощникам несовместимо с принципами, за которые ведут борьбу Объединенные Нации, выразив одновременно надежду, что ни одно нейтральное правительство не разрешит использовать свою территорию для сокрытия военных преступников [86 - FRUS. Diplomatic Papers. 1943, vol. I, p. 460–468.].

Небезынтересно отметить, что аналогичная нота была направлена Ватикану. Однако папа Пий XII, так же, как правительства Турции, Швейцарии и Аргентины, отказался дать заверения, что Ватикан не предоставит убежища военным преступникам[87 - Hull C. The Memoirs, vol. II. New York, 1948, p. 1361–1362.]. После крушения фашизма в Италии и позднее, после поражения нацистской Германии, многие военные преступники укрылись в Ватикане. Постепенно с подложными документами различных «благотворительных» католических организаций их отправляли в страны Южной Америки, спасая от справедливого суда[88 - ШейнманМ.М. Ватикан во второй мировой войне. М., 1951, с. 248–249.].

Тем не менее наиболее влиятельные деятели Великобритании по-прежнему пытались вывести из-под уголовного преследования нацистских преступников, в том числе и главарей Третьего рейха. В этом плане весьма характерен составленный лордом-канцлером Англии Д. Саймоном по поручению военного кабинета Великобритании и его главы У. Черчилля меморандум от 4 сентября 1944 г. В нем наряду с неуместным упованием на то, что главные военные преступники будут уничтожены либо самими немцами, либо покончат самоубийством, лорд-канцлер, который в свое время дал «зеленый свет» агрессии Гитлера на Восток, указал, что «метод судебного процесса, обвинения и юридического приговора совершенно неподходящ для ведущих и наиболее злонамеренных лидеров, таких, как Гитлер, Гиммлер, Геринг, Геббельс и Риббентроп. Помимо огромных трудностей, связанных с созданием суда, формулированием обвинения и сбором доказательств, вопрос об их судьбе – политический, а не юридический»!? Более того. Саймон по-прежнему настаивал на внесудебной негласной расправе над главарями Третьего рейха, считая, что «этот метод будет единственным заслуживающим одобрения и оправданным в деле с небольшой группой лидеров, о которых известно, что они несут ответственность за руководство войной, и которые имели полномочия ставки отдавать распоряжения, утверждать или потворствовать чудовищным злодеяниям, которые были совершены»[89 - FRUS. Diplomatic Papers. The Conference at Quebec 1944, p. 91–93.]. Вот объясните, пожалуйста, как после всего этого называть эту тварь, которая именовалась лордом-канцлером?!

Фактически одновременно в правительственных кругах США и Англии были составлены два документа, решительно отвергавшие идею проведения международного судебного процесса над главными военными преступниками и предлагавшие казнь нескольких нацистских лидеров на основе административного решения союзников. Этот вопрос рассматривался президентом США и премьер-министром Великобритании на заседании II Квебекской конференции 15 сентября 1944 г. При этом было решено направить главе Советского правительства предложения лорда-канцлера Саймона как выражающие точку зрения правительств США и Англии[90 - Ibidem, p. 467.]. В соответствии с этим решением У. Черчилль составил проект телеграммы И.В. Сталину, в котором излагались основные принципы меморандума Саймона и содержались некоторые комментарии к ним. Английский премьер-министр писал: «Не находите ли Вы, что следовало бы подготовить список, включающий, скажем, 50 или 100 лиц, чья ответственность за руководство или санкционирование всех преступлений и зверств установлена самим фактом их высоких официальных постов? Этот список не был бы, конечно, окончательным. Новые имена могли бы добавляться в любое время»[91 - FRUS. Diplomatic Papers. The Conference at Quebec 1944, p. 489.].

У. Черчилль предложил на выбор два варианта – решать совместно судьбу каждого из нацистских лидеров, как только они попадут в руки союзников, или заранее составить список таких лиц, которых любой офицер в ранге генерала после установления их личности распорядится расстрелять в течение часа, не докладывая командованию. Мотивировалось преимущество этого метода следующим: как только список главных военных преступников будет опубликован, массы германского народа поймут, что между ними и их руководителями союзники видят большое различие, что в свою очередь приведет к подрыву авторитета и влияния руководства, восстановит немецкий народ против них и таким образом поможет разгрому Третьего рейха[92 - Ibidem, p. 490.].

Правда, Черчилль струхнул отправить такую телеграмму Сталину. Вместо этого вместе с А. Иденом он в октябре 1944 г. отправился в Москву с целью добиться санкционирования Квебекского соглашения Советским Союзом. Во время этого визита впервые Советскому правительству был предложен англо-американский план расчленения Германии, одобренный в Квебеке. Однако ни в Москве, ни на каких-либо других международных совещаниях англо-американской дипломатии не удалось навязать свои планы Советскому Союзу. Окончилась провалом также попытка английского премьер-министра заручиться согласием Советского правительства с предложениями, изложенными в меморандуме Саймона от 4 сентября 1944 г. и одобренными Ф. Рузвельтом и У. Черчиллем. В беседе с Черчиллем Сталин однозначно подчеркнул, что наказание главных военных преступников должно быть осуществлено в соответствии с решением суда![93 - Письмо У Черчилля к Ф. Рузвельту от 22 октября 1944 г. Churchill W. The Second World War, vol. VI. Triumph and Tragedy. London, 1954, p. 210.]

Притихнув на время, англосаксы вновь вернулись к попыткам вывести нацистских преступников из-под уголовного преследования по суду на Ялтинской конференции 1945 г., на которой Черчилль вновь стал настаивать на внесудебной казни нацистских преступников. В ответ Сталин вновь указал, что главные военные преступники должны предстать перед судом. На Крымской конференции президент США занял двойственную позицию. С одной стороны, не отрицал необходимость наказания. Но в то же время пытался протащить идею о том, что-де процедура суда «не должна быть слишком юридической». Более того, настаивал на том, чтобы «при всяких условиях на суд не должны быть допущены корреспонденты и фотографы»![94 - Тегеран. Ялта. Потсдам. Сб. док. М., 1970, с. 175–176.]

Короче говоря, вплоть до завершения Крымской конференции только СССР и Сталин, как глава Советского правительства, были единственными, кто жестко, последовательно и принципиально защищали идею проведения международного судебного процесса над главными военными преступниками. В конечном итоге именно твердая позиция Советского Союза привела к коренному изменению ситуации. США, в частности, хотя и не без двойственного подхода, но все-таки принялись за разработку идеи международного трибунала и организации его работы.

Однако Великобритания по-прежнему в буквальном смысле отчаянно пыталась противодействовать реализации этой идеи. И даже тогда, когда США всерьез, казалось бы, взялись за разработку идеи о международном суде над нацистскими преступниками, а произошло это в середине марта 1945 г., и направили в Лондон соответствующего представителя, У. Черчилль и лорд-канцлер Д. Саймон по-прежнему решительно настаивали на том, чтобы незамедлительно казнить шесть-семь нацистских главарей. По их мнению, это было предпочтительнее, нежели длительный судебный процесс. К примеру, Д. Саймон, не стесняясь, выразил свою точку зрения следующим образом: «…Я обеспокоен перспективой длительного процесса, в ходе которого будут обсуждаться разного рода вопросы – юридические и исторические, – могущие привести к существенным противоречиям и спорам в мире, к непредвиденной реакции»[95 - FRUS. Diplomatic Papers. 1945, vol. III, p. 1161.]. Проще говоря, руководители Великобритании по-прежнему настаивали на немедленной казни нацистских преступников, особенно главарей Третьего рейха, лишь бы только концы в воду. В конце концов эта позиция нашла свое отражение даже в правительственном меморандуме Великобритании от 23 апреля 1945 г., в котором говорилось: «Правительство его Величества внимательно обсудило аргументы, которые были высказаны в пользу какой-либо из форм предварительного судебного процесса. Но правительство его Величества глубоко обеспокоено также трудностями и опасностями, связанными с таким курсом, и… полагает, что казнь без суда более предпочтительна»[96 - Pompe С.А. Aggressive War – International Crime. The Hague, 1953, p. 89.]. Более того. Правительство Великобритании выразило опасение, что проведение публичного процесса «может обратиться против союзников» и дать возможность обвиняемым «обосновать свои действия событиями прошлого».

Только жесткая, принципиальная и неуклонно проводившаяся в жизнь позиция Советского правительства и лично Сталина по вопросу о суровом возмездии для нацистских преступников в конечном счете безальтернативно вынудила западные державы принять эту точку зрения и перейти к конкретным действиям в этом направлении. В результате на конференции в Сан-Франциско в начале мая 1945 г. Великобритания также в принципе дала свое согласие на проведение международного суда над главными военными преступниками.

Однако при этом Сталин превосходно разыграл одну карту. По его указанию советская дипломатия, поддерживая американскую точку зрения о необходимости наказания нацистских преступников, которая, если уж честно, была не американской, а советской, одновременно негласно предоставила американской стороне шанс выдвинуть саму идею организации работы международного трибунала. На совещании министров иностранных дел СССР, США и Англии 3 мая 1945 г. американский представитель от имени правительства США выступил с инициативой о создании организации и выработке процедуры для наказания главных военных преступников, а также передал советской и английской делегациям проект предлагаемого соглашения и меморандум.

По возвращении в Москву в записке на имя Сталина Молотов изложил основные положения американского проекта и предложил принять его за основу для последующих переговоров. Но только при условии внесения в него указанных в записке поправок и дополнений. Вот текст этой записки Молотова:

«Товарищу И.В. СТАЛИНУ

7 июня 1945 г.

Американский представитель Розенман 3 мая в Сан-Франциско предложил представителям СССР, Великобритании и Франции начать переговоры о заключении соглашения о наказании главных военных преступников, вручив одновременно проект этого соглашения. Основные положения проекта следующие:

1. Учреждается Международный Военный Трибунал из представителей держав, участников Контрольного Совета для Германии – для суда над руководителями держав оси и их главными агентами и соучастниками (ст. 15), преступления которых не связаны с определенным географическим местом (ст. 5). Всякие отводы, основанные на том, что обвиняемый являлся или является главой или иным главным должностным лицом государства, не должны приниматься во внимание (ст. 10).

2. Для подготовки материала обвинения и установления лиц, подлежащих суду Международного Военного Трибунала, образуется следственная Комиссия из представителей СССР, США, Англии и Франции.

3. Международному Военному Трибуналу подсудны дела официальных и неофициальных фашистских организаций гестапо, СС. Трибунал может признать ту или иную организацию преступной и вынести об этом приговор, который будет считаться неоспоримым при последующем привлечении к уголовной ответственности участников той или иной организации.

4. Соглашение должно быть подписано Советским Союзом, США, Англией и Францией. Члены Объединенных Наций приглашаются присоединиться (ст. 1–2).

5. Международный Военный Трибунал “может заседать в любой части Германии, Австрии или Италии или какой-либо иной стране, с согласия этой страны” (ст. 17).

Считаю возможным принять американский проект Соглашения в качестве базы для переговоров, при условии внесения в него следующих поправок и дополнений:

1. Исключить пункты “с” и “d” статьи 12 о подсудности организаций. Лучше предоставить Союзному Контрольному Совету право признания преступными, роспуска и запрещения таких организаций.

2. Дополнить проект новой статьей о том, что участники Соглашения обязуются передать в распоряжение Трибунала любое лицо, подлежащее суду и находящееся в их власти.

3. Указать, что Следственная Комиссия использует материалы национальных комиссий по расследованию злодеяний военных преступников, подлежащих суду Международного Трибунала.

4. Установить, что члены Международного Трибунала и Следственная Комиссия председательствуют на своих заседаниях поочередно.

5. Предусмотреть вступление соглашения в силу со дня его подписания.

Прошу утвердить приложенный проект ответа американскому правительству, в котором дается согласие Советского Правительства на переговоры и на принятие американского проекта в качестве основы. Одновременно наш ответ содержит как вышеуказанные поправки, так и ряд других мелких поправок и дополнений, улучшающих американский проект Соглашения. В. Молотов»[97 - АВП РФ. Ф. 06. Оп. 7. П. 20. Д. 209. Л. 60–61.].

В ответе на предложения США 9 июня правительство СССР заявило о своем согласии с образованием международного трибунала для суда над главными военными преступниками и выразило готовность подписать соответствующее соглашение.