История моего убийства. Книга-антидепрессант

История моего убийства. Книга-антидепрессант
Арсен Зияд

Эта книга необычна. В ней нет ничего такого, что может отвлечь вас от просмотра фильма, который вы представите во время чтения. Я за полную свободу в том, какими вы увидите внешность, характер, иные особенности главных и второстепенных героев. Например, пророка Сивиуса, придумавшего новую секту, или миллионера, который периодически переодевается в нищего, напивается в барах и тоскует о первой любви. Свободный полет вашей фантазии для лучшего просмотра! А я лишь чуть-чуть направлю… Книга содержит нецензурную брань.

История моего убийства

Книга-антидепрессант

Арсен Зияд

Фотограф Irenaeus (Ириней) Herok (Герок)

© Арсен Зияд, 2019

© Irenaeus (Ириней) Herok (Герок), фотографии, 2019

ISBN 978-5-4493-2229-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Эта книга необычна. В ней нет подробного описания героев, не описаны локации, не указано, в каком государстве или в какой стране происходят события. В книге нет ничего такого, что может отвлечь вас от мысленного просмотра данного фильма. Да-да, мои дорогие читатели, это не ошибка. Именно фильма, который вы представите в своем воображении во время прочтения книги. Я за полную свободу фантазии в том, какими вы увидите внешность, характер, иные особенности главных и второстепенных героев. Полная свобода в построении локаций, действий. Полная свобода вашей фантазии для лучшего просмотра! А я лишь чуть-чуть направлю! Итак, действо начинается, воображение вставило пленку! Мотор!

Приятного просмотра видеочтива!

18+

P.S. Все персонажи вымышленные, любое совпадение – случайность, уважаю чувства верующих, негативно отношусь к алкоголю и наркотическим средствам.

* * *

Вы знаете, как много, оказывается, есть мест на голове, к которым можно удобно приставить дуло пистолета и застрелиться? Не утруждайтесь, я только что сосчитал их для вас. Итак, впадина под подбородком, рот, виски с обеих сторон, глазницы (их, кстати, тоже две), нос, лоб. Получается восемь мест по снижающейся степени удобства. Выберу наиболее удобное – рот. И это уже не мои проблемы, кому потом придется отмывать мозги от кафельной плитки на стене. Я подготовился к уходу основательно: снял штаны и уселся верхом на унитаз. Я где-то слышал, что первое, что делает новоиспеченный жмурик – это опустошает содержимое кишечника и мочевого пузыря. Наверное, надо было бы еще и скотчем пару раз обмотаться вокруг смывного бачка, чтобы мое тело не упало после выстрела. Хотя наплевать. Ну что, пора прощаться с тобой, Мир. Вот и настал мой черед тебя покинуть. Я вставил дуло пистолета в рот, закрыл глаза и начал медленно давить на курок. «Ну все, прощай, Мося», – прошептал я сам себе, как вдруг где-то неподалеку раздался взрыв, отчего я дернулся, одновременно нажав на курок. Раздался выстрел. Пуля вылетела из дула, пролетела над головой в стену, от стены отскочила в потолок, а от потолка вниз, пробив унитаз, на котором я сидел. Он рассыпался подо мной, из-за чего я упал на пол и порезал ягодицу об осколки.

Сегодня точно не мой день! Даже убиться по-человечески не могу!

Зато, похоже, у Элвина получилось. Получилось громко и, наверное, безболезненно. Газ, закрытое помещение, искра и громкий такой ты-ы-дыщь на полдома. Все, что нажил, забрал с собой. У него получилось, у меня – нет. Хотя договаривались сделать все одновременно. Надо было послушать его и сделать это у него дома. Но, видимо, так распорядилась судьба.

С Элвином мы познакомились в больнице в тот злосчастный день, когда врач озвучил мой диагноз. Слова его прозвучали как приговор. Я сидел и слушал. Врач говорил, вернее, шевелил губами, а я мысленно вопрошал: «За что?»

– Осталось максимум пять месяцев, – сказал он в заключение.

Элвину отмерили семь.

Так не хочется умирать, когда тебе всего тридцать.

Мы сбежали из палаты, пошли в бар и напились. На второй день снова засели в баре и опять напились. Так прошла неделя, и это был запой. Позже Элвин предложил покончить с собой. Нам двоим…

– Зачем ждать, когда болезнь сожрет нас? – говорил он. – Зачем сдаваться и остаток дней проживать в ожидании момента, когда все закончится, когда, корчась от боли, ты забудешь про время, про близких и будешь умолять только о смерти. И эта тварь оставит только мозг, чтобы ты прочувствовал ее до самого конца. У нас есть шанс остаться победителями, опередить ее и убить себя самим.

Как он эпично произнес:

– Мы должны взять свою жизнь в свои руки!

Я поддержал его. Мы договорились сделать это в один день и в одно и то же время. Он-то ушел, громким хлопком попрощавшись с этим миром. Черт, а у меня – мимо! Он сейчас сидит где-то там, может быть, наверху, и ждет меня. А не дождавшись, скажет: «Обманщик!» Как же я не люблю подводить людей!

Ну не получилось сегодня – получится завтра!

* * *

– Ты неправильно делаешь. Зачем самоубийством, брат? Это грех! И позор для всей семьи. Подумай, что о нас скажут соседи и жители нашего района? Что они будут обсуждать, когда я открою свой магазин? «Вы разве до сих пор покупаете у Мойши? А вы знаете, что его родственник покончил жизнь самоубийством? Лучше покупать у Якова: у него родственники умерли естественной смертью!» Ну и зачем тогда открывать магазин? Тебе лучше не убивать себя собственноручно. Пусть за тебя это сделает кто-нибудь другой. И если все получится, если найдешь кого-то для выполнения сего действия, то тебя будут считать невинно убиенным, а это плюс похороны с должными почестями, вечная память, сочувствие семье и процветание магазина.

– Да?

– Да-а! Я очень переживаю за тебя, брат… А эта болезнь и правда такая серьезная?

Знакомьтесь: мой двоюродный брат Мойша.

– Врач сказал, что все очень серьезно. Летальный исход 100%. Главный признак, что скоро конец— это апатия, ломота в мышцах, и частичная амнезия. Тьфу-тьфу-тьфу, у меня пока не началось.

– О как!

– Помоги мне. Подскажи, кого я могу попросить? Где мне найти того, кто согласится убить меня? У меня уже была одна неудачная попытка уйти самостоятельно, и это не к чему хорошему не привело. Только лишний стресс. Поэтому я прошу тебя помочь мне. И, кстати, ты где пропадал? Не дозвониться – телефон выключен, дверь никто не открывает. Колись, где был?

– А, не заморачивайся по этому поводу. Работал. Позже расскажу. А по поводу твоего предложения надо подумать. Раз других вариантов не видишь, то по-родственному постараюсь помочь. Хмм, – Мойша достал из холодильника коробку яиц и, встав возле плиты, задумался.

– О! Сделай мне тоже яичницу, – попросил я его.

– Извини, брат, но осталось только два яйца. А сколько ты готов заплатить? – разбивая скорлупу и выливая содержимое на сковороду, спросил Мойша.

– Достаточно. После того, как выполнит работу, исполнитель получит свои деньги. Я позже объясню, где и как он сможет их получить. Ну что, знаешь кого-нибудь подходящего?

– Да, возможно, у меня есть один вариант. Надо позвонить и узнать. У тебя с собой есть какая-нибудь наличность?

– Совсем немного, а зачем?

– Вдруг аванс попросит… Тут дело такое, неординарное. А что я ему предложу?

Мойша выключил конфорку.

– Долларов сто пятьдесят есть, – полез я за кошельком.

– Давай все. Я схожу, позвоню.

– Деньги-то тебе сейчас зачем? Позвони, договорись, а там, если все срастется, аванс дадим! – возмутился я.

– Ну что ты, как маленький, не хочешь – не давай, – Мойша убрал сковороду с плиты и вышел в другую комнату. Через минуту вернулся. – Не берет трубку! – нервно сказал он и, включив конфорку, снова поставил сковороду на огонь.

Мы сидели молча, Мойша посолил яичницу и добавил немного специй.

– Слушай, Мося! Раз уж не получилось до него дозвониться, может, это… займешь мне баксов сто? И, кстати, тебе на яичницу майонеза капнуть?