Первый среди равных

– Сам знаешь, в смертельном поединке обычно побеждает тот, кто лучше владеет оружием, сильнее наносит удары и быстрее от них ускользает. А где взять такого человека? Да и не одного! Ведь каждый конунг ведет много войн. Сражения происходят часто. Вот поэтому конунги создают себе небольшие отряды из лучших воинов, которые потом проводят поединки на виду у всего войска. Эти люди постоянно тренируются, у них самое лучшее оружие и доспехи, победить их в открытом сражении нелегко. Они становятся личной охраной конунга и готовы ради него растерзать любого. Им позволяется делать все. Ведь это лучшие воины! Их боятся даже ветераны. Называют они себя по-разному.

Клепп замолчал, уставившись взглядом на огонь в очаге в конце залы.

Но вот он тряхнул головой, прогоняя от себя какие-то думы, и с хитрецой посмотрел на своего ученика:

– Как ты думаешь, если перед битвой эти воины начнут грызть зубами щиты, выть и лаять, что подумают окружающие люди?

– У них приступ бешенства!

– А если в сражении они начнут убивать всех врагов на своем пути, а сами останутся невредимыми?

– Люди решат, что их нельзя убить оружием.

– А если ещё эти воины оденутся в медвежьи или волчьи шкуры, то как их назовут?

– Даже не сомневаюсь – берсерками!

– Ну а что об этих берсерках будешь думать ты?

– Я тебя понял, Клепп! Теперь я буду знать, что это не обычные воины, а самые лучшие! А всеми своими дикими действиями они просто запугивают врагов.

– Этого мало! Нужно ещё понимать, что их тоже можно убить в поединке и в битве. И ты к этому скоро будешь готов!

Теперь задумался Антон, осмысливая услышанное. Молчал и Клепп, по-прежнему глядя на огонь.

– Клепп, меня тоже иногда охватывает дикая ярость! – произнёс юноша, медленно и тщательно выговаривая каждое слово.

– Но ведь не бешенство?

– Я не знаю, Клепп!

– Нет-нет, мальчик, это не бешенство! Боль, обида, злость, желание убить – все переплетается в голове человека, основная цель в жизни которого – битва и сеяние смерти! Но даже свою ярость, словно огонь, ты можешь погасить. Я это видел. А освобождение от ярости несёт в себе лёгкость помыслов и движений, уверенность в собственных силах и неуязвимость в битве. Скоро научишься тому, что я познал когда-то от своих учителей. Но это не путь берсерка. Хотя тебя тоже скоро, как и меня, будут считать берсерком. Мы ещё поговорим об этом. А пока… бери мечи, продолжим.

И снова потянулись долгие дни тренировок в любую погоду.

Глава 3

В непрерывных занятиях с Клеппом незаметно для Антона пролетели осень и зима. Наступила весна.

Однажды, во время очередного урока, когда звон от четырех сверкающих на солнце мечей наполнял всю округу, Антон уловил ритм движений великана, обеспечивающий быстроту и резкость его ударов. Он плавно и легко ушел из-под меча, опускающегося сверху, блокировал в самой верхней точке своим мечом уже занесенный над его головой второй меч Клеппа, и перед ним оказалась открытая грудь викинга, в которую плашмя пришелся удар меча Антона. Годами отрабатываемые рефлексы сделали своё дело. Громко хрюкнув, великан отшатнулся, недоуменно опустил глаза сначала на свою грудь, потом перевел взгляд на Антона.

– Ну-ка, мальчик, давай ещё раз.

– Изволь, учитель! – от нахлынувшего восторга, а также гордости за содеянное Антону хотелось смеяться. Во всем теле появилась какая-то легкость, в ушах зазвенело. Он мгновенно сосредоточился, движения его стали плавными и по-кошачьи упругими.

Два меча Клеппа снова пришли в движение. Металл со звоном встретился с металлом. Теперь уже Антон действовал с предельной осторожностью, понимая, что невольно разозлил великана, а злость, как он по-прежнему продолжал думать, должна была вызывать у него ярость, которая могла перейти в состояние одержимости, свойственной каждому берсерку.

– Клепп, я ведь случайно, – попробовал превратить все в шутку Антон.

– В поединке случайностей не бывает, все свои действия нужно рассчитывать, – прохрипел разгоряченный викинг и с удвоенной силой заработал мечами, не обращая внимания на шутку Антона.

Вынужденный шаг за шагом отступать под могучими ударами мечей великана, парировать, уклоняться от них, Антон стал уставать, но тут его мозг снова каким-то непостижимым образом уловил ту единственную, незаметную для глаза паузу, которая возникала между слитными движениями противника. Резко уклонившись от рубящего удара с левой стороны, Антон сам изо всех сил ударил по опущенному к земле мечу Клеппа у основания гарды, и тот со звоном вылетел из руки великана на камни. Секундного замешательства викинга хватило Антону на то, чтобы развернуться вокруг своей оси в правую сторону, одновременно в движении нанося круговой удар своим вторым мечом. Даже звериная реакция Клеппа не смогла спасти его от этого удара, который пришелся викингу в толстую бычью шею. Любого другого человека он свалил бы с ног, но великан, только тряхнув головой, отбросил в сторону оставшийся меч, одним прыжком приблизился к юноше, и тут же чудовищные по толщине руки сомкнулись на теле Антона. От неожиданности, страха и ужаса пальцы Антона разжались, и оба его меча упали на землю. Тело взлетело высоко вверх и через секунду снова оказалось в объятиях Клеппа. Дикий и радостный хохот викинга привел юношу в чувство.

– Все, мой мальчик, ты стал настоящим воином, – в голосе великана прозвучала затаенная гордость, а произнесенные затем слова заставили радостно екнуть сердце Антона. – Идем к ярлу, пора становиться викингом! Мы с твоим отцом долго ждали этого дня. Тебе приготовлен хороший подарок!

На глазах юноши выступили слезы радости, все мышцы тела расслабились, а пальцы рук била нервная дрожь.

– Спасибо тебе, Клепп!

– Ну-ну, малыш, подбери сопли, слюни, а еще лучше – свои мечи, и пошли. Вечером мы устроим пир! Нужно собрать наших мужчин, предупредить женщин, а то они не успеют накрыть столы!

Викинг искренне, словно ребёнок, радовался и веселился. Всю дорогу до дома великан шутил и смеялся, тыкал кулачищами в бока и спину юноши, сыпал шутками. Искоса наблюдая за эмоциями на лице Клеппа, Антон вдруг осознал, что очень сильно любит этого человека. Нет, не как отца и мать, а совершенно по-другому: как друга и защитника, учителя и просто великого воина. Грубое и жестокое отношение великана к себе на их каждодневных занятиях юноша понимал и принимал. Без этого нельзя стать викингом. В остальном же Клепп оставался честен и прямолинеен, всегда относился к нему как к взрослому воину, равному во всем себе. С ним было легко и просто.

Иначе дело обстояло с отцом-ярлом, понять которого Антон просто не мог. Легкая его усмешка над какими-либо словами юноши, удивленно приподнимаемая бровь, многозначительное покашливание и явное отторжение – всё это вызывало у Антона холод в груди и какую-то щемящую пустоту. Нет, не складывались доверительные отношения между отцом и сыном. Что было тому причиной, Антон не знал.

Остановившись на вершине утеса, нависавшего над селением викингов в долине, и еще не ступив на тропу, ведущую по склону вниз, Клепп издал дикий вопль радости, оглашая им все окрестности. С улыбкой и нежностью смотрел Антон на берсерка. А тот, широко расставив ноги и подняв в воздух два скрещенных между собой меча, пытался привлечь внимание соплеменников. И действительно, громоподобный голос великана вывел из сонного состояния всех жителей поселка. Они высыпали из своих домов на поляну, где обычно проходил общий сбор. Большинство мужчин сжимало в руках оружие. С шумом распахнулась дверь самого большого дома, и ярл Эйнар собственной персоной стремительно приблизился к собиравшейся толпе.

– С какой победой, с какой радостью поздравить тебя, Клепп? Судя по твоему счастливому виду, ты один захватил в сражении драккар! – Голос ярла, густой и звучный, на мгновенье смутил великана. Но вот могучая грудь его тяжело поднялась, наполняя лёгкие воздухом, на лице появилась добродушная и даже чуть виноватая улыбка.

– О, мой ярл, я выполнил своё обещание! Твой сын Антон готов к посвящению в викинги!

– Он что, бился двумя мечами, а ты всего лишь ножом? Неужели нашёлся человек, который сумел победить нашего самого лучшего воина, моего телохранителя?

– Антон дважды достал меня мечом. – Мускулы лица Клеппа окаменели, взгляд стал жестким и колючим. – Я никогда никому не лгал, ярл! Надеюсь, ты ещё не усомнился во мне?

Правая бровь гиганта начала недоуменно подниматься вверх, а пальцы рук сжиматься в огромные кулаки.

– Сам знаешь, Клепп, я всегда могу доверить тебе свою жизнь и жизнь своих близких, но ты ведь относишься к Антону как к моему сыну, а не как к простому юнцу.

– Ну что ж, ярл, это можно проверить. – Положив лезвия своих мечей на плечи, великан медленно пошел вниз по тропинке, даже не посмотрев в сторону Антона.

Огорошенный таким резким приемом со стороны отца, юноша двинулся следом за своим учителем по склону утеса.

Лишь только Клепп ступил на лужайку, толпа раздвинулась, освобождая место для любимого развлечения.

– Да, это нужно проверить! Решать, быть ему викингом или нет, вам! – Указательный палец ярла Эйнара остановился на группе из трех рослых воинов, стоявших поодаль вместе. – Оружие любое, но без заточки, нам нужны живые и здоровые воины. Не заставляйте нас ждать!

В твердом и громком голосе ярла можно было уловить какие-то сомнения и сожаления, но задумываться над его приказами здесь было не принято. Их выполняли. Беспрекословно.

Глава 4

Словно со стороны юноша наблюдал за всеми приготовлениями к маленькому сражению.

Первым на поляну вышел Флоси, широкоплечий высокий угрюмый воин, вооруженный тяжелой секирой на длинной рукояти и деревянным щитом с металлическими бляшками. Обух его любимого оружия – секиры – был сделан из мягкой стали, чтобы не расколоться при ударах о металл, а вваренное на кузнечном горне в обух широкое массивное острие могло внушить ужас каждому своими размерами. Флоси, на ходу подмигнув женщинам, неспешно прошагал к центру поляны и остановился, опустив вниз лезвие своего страшного оружия и подперев его древком подбородок. Под тяжестью собственного веса острие секиры на пару дюймов ушло в землю.

Вслед за ним к центру поляны направился Кари – средних лет мужчина худощавого телосложения с длинными руками, что позволяло ему в сражении наносить неожиданные удары врагу. Он беззаботно улыбался, поглядывая по сторонам. В правой руке викинг сжимал меч без заточки из черного металла, который обычно брал с собой для участия в поединках с молодежью, на спине у него висел щит, обтянутый бычьей кожей.

Он остановился рядом с Флоси и, улыбнувшись ему, довольно громко произнес: