Зеркало Жизни

– Спокойной. – закончил Михаил Петрович.

– И вам, генерал.

Михаил Петрович, не закрыв двери, ушёл. Слышны были тяжелые шаги на лестнице и скрип двери в его спальню.

– Интересно, нас кто-нибудь слышал? – сказал вслух Андрей.

Лиза пошла назад, опасаясь, что её раскроют, но кто-то зажёг осветившее девушку пламя.

– На твоём месте я бы ушёл при словах: «Я знаю где она», – продолжил Андрей, оказавшись у Лизы за спиной.

– Как минимум, незаконно следить за людьми, и всегда знать, где они, – ответила дочь генерала.

– Я иду спать, чего и вам желаю, – Андрей направился в спальню, но остановился и вновь щёлкнул зажигалкой. – Ты не желаешь рассказать мне об Александре?

– Ты собирался спать, – оторвала девушка.

Зажигалка потухла, и всё погрузилось во тьму.

Андрей видел странный сон. Сначала он слышал голоса, потом видел мутные очертания молодого сада и церкви. Стояла тишина. По дорожке, выложенной плиткой, ступал, шаркая, старый монах с седой, растрепанной бородой. Пекло жаркое солнце, и он присел в тени деревьев на лавочку.

– Брат Александр, – раздался голос сзади, – разрешите присесть рядом?

Монах с седой бородой пододвинулся и ответил, – конечно же, Отец Владимир.

Настоятель-игумен сел рядом с монахом и начал разговор:

– Брат Александр, все мы знаем вас очень давно и восхищаемся вами. Многие хотели бы достичь такой чистоты и духовности, как вы. И мне даже стыдно задавать вам столь странный вопрос. Но вс? же…Вы водите кого-нибудь тайком в церковь ночью?

– Не понимаю о чём вы, Отец Владимир, – ответил старый монах повернувшись в сторону игумена. – Зачем мне водить кого-то тайком? Кого мне нужно привести, я приведу днём. Чего такого есть в церкви ночью, чего не сыщешь днём? – монах улыбнулся. Из-за бороды было тяжело разглядеть улыбку, но улыбались глаза.

– Я рад этому, брат Александр. Извините меня за мою настырность и недоверие.

– С кем не бывает, Отец Владимир, – ответил монах. – Все мы люди.

Игумен встал и двинулся далее по саду, а монах ещё какое-то время сидел на лавочке, наслаждаясь тишиной. Позже он тоже встал и побрел к паперти, но вдруг оглянулся и быстрым шагом двинулся к углу церкви, остановился у стены и прислонился к прохладным кирпичам.

– Слушаю тебя, – сказал монах.

– Отец Александр, – раздался голос молодого парня из-за угла, – сегодня мне очень плохо. Могу я прийти к вам ночью?

– Сегодня никак: меня подозревают. Я всё же советую тебе подумать над моим предложением.

– Я согласен, – ответил голос.

Андрей открыл глаза.

***

Утренний туман стелился по деревне. Крыши домов и амбаров чернели в воздушной сметане. Деревня летом прекрасна: каждую секунду повсюду чирикали птицы. Солнце давало небу медный цвет. Андрей шёл по улице и смотрел себе под ноги. Глаза видели следы упыря везде: на порогах домов, перед окнами, возле сараев. На улице он был отнюдь не один. Деревенские люди встают рано, ведь, пока солнце не взошло в зенит, надо успеть многое.

– Чего надо? – спросила женщина лет пятидесяти, завидев мужчину.

– Здравствуйте, – Андрей подошёл к ограде, – мне хотелось бы узнать, не замечали ли вы странного в деревне?

– А ты кто есть? И шо ты тут вынюхиваешь? – раздраженно спросила женщина.

– Простите, забыл представиться. Я офицер ФСБ Иван Васильевич Завешелев, – Андрей достал удостоверение и дал его рассмотреть. – Так всё же скажите, замечали странное в деревне? Всё что угодно: шорохи, подозрительные звуки на улице. Их у вас всего две. Может чужаки, ходили, выискивали. Меня интересует всё, – он говорил очень спокойно, прищуривая глаза от солнца.

Женщина стала оглядываться, потом сказала – Да тут такое происходит… – она развернулась и хотела кого-то позвать, но характерник её остановил.

– Прежде расскажите об этом человеке, – Андрей достал фото Александра.

– Его зовут Саша. Снимает квартиру у моей мамы. Очень хороший человек, археолог, кажется. Общается с дочкой генерала. А что, он опасен? – заволновалась женщина.

– Нет, не опасен, просто я заметил, что он нездешний. Всё же вернёмся к моему вопросу. Что вам показалось странным за последнее время? Или же кому-то ещё? – через пару минут вокруг Андрея собралась толпа людей. Каждый пытался вставить свои пять копеек, и в итоге разговор превратился в непонятную кашу.

– Давайте по порядку! – Андрей не выдерживал.

– В мае началось, – сказал крепкий мужик с явным испугом, – сначала выл кто то по улицам – подумали, что дети играют. У меня дочка испугалась. После я заметил, что странный вой звучит каждую ночь, ровно в три. Решили сходить с друзьями-охотниками посмотреть, может волки к селу пришли? Но тщетно. Потом вроде бы прекратилось, но однажды мы засиделись, день рождения праздновали. Вышли на порог покурить. Смотрю: возле фонаря шастает странный тип, крутится, на забор залезает, кричит, воет. Ненормальный, кажись. Мы его окликнули, мол, будь потише, люди спят. А он обернулся и побежал к нам, перепрыгнул через калитку и стоит. Фёдор фонарь включил, аж мурашки по коже побежали. Чесслово, нечисть какая-то. Глаза у него звериные, кожа белая, клыки торчат. Весь в лохмотьях каких-то. Мы в дом забежали, дверь заперли, а он кругом ходил, скрёб дверь, орал дико и в окно заглядывал.

– Дядя полицейский, я видел, где он живёт, – испуганно сказал мальчик.

– Что? – спросил Андрей обернувшись.

– Он у проклятых ворот, – повторил мальчишка. Было видно, как жители деревни посмотрели на него с осуждением. Похоже, все знали какую-то жуткую историю, связанную с этим местом.

– Продолжай.

– Есть место вон, – мальчишка указал рукой на жидкие берёзовые посадочки. – Там стоят ворота. Мы ещё в мае там гуляли и увидели, как он через них выходил.

– Отведёшь меня? – спросил Андрей, наклонившись к мелкому.

– Нет, никого он не поведёт! – Резко прокричала какая-то женщина. – Я его мать и не даю согласие!

– Тогда вы доведите. Мне нужно там быть, – попросил Андрей. Наступила тишина. Никто явно не хотел связываться с проклятьем.

– Да бросьте вы, у меня есть пистолет. Он нам ничего не сделает, – пытался убедить суеверных характерник.

– Давайте я доведу, – после минутного молчания сказал один из жителей.

Они шли около трёх километров по улице в сторону берёз. Шли молча. В поле виднелись остатки старинных домов: когда-то деревня доходила до того места, но потом, вероятно, во времена Советов или в девяностые, молодое население перебралось в города, и село начало умирать.

– Вы не подумайте, что я трус или суеверный, – тихо начал мужик, – но место вправду проклятое. Мне бабушка говорила, да и так слухи ходят. Жила тут колдунья, ещё до революции дело было. Поставила она ворота на север. А это было не принято в деревне, да и на Руси в целом всегда запрещалось. Начали роптать, что она нечистых водит. В общем, когда умерла она, красные дом раскулачили и сожгли, одни ворота с забором остались, да баня ещё. Но слухи не утихали. Стали замечать, мол, ночью смотришь в окно, там огонек горит; днём бывает дым из бани валит. В общем, нечисть одна. Ну, её ведьму в баню!

– Учтём, – ответил Андрей.

– Пришли. Вот ворота.