Гранд Сплав, или История Троянского похода по реке Колорадо

К счастью, у нас на борту сюрпризов не было. Сухой закон действовал только до Орландо, но и следующий перелёт до Лас-Вегаса мы пережили спокойно. А вот тут Иван Бродяга снова вышел на большую дорогу.

Я забронировал всем номера в одном из самых роскошных отелей, а также билеты на развлекательное шоу двойников звёзд на первый вечер и стриптиз-шоу на второй.

– Нам бы только ночь простоять да день плюс ночь продержаться! – вкратце так звучало задание шефа.

Мы прилетали днём, и было время переодеться к первому мероприятию с концертом. По плану на следующий день группа должна была отоспаться, прогуляться по игровым залам отелей на главной улице Лас-Вегаса, а дальше в полном составе явиться на ужин в варьете. Это был гвоздь пребывания в «городе греха», если верить рекламным роликам, которых я насмотрелся, чтобы составить развлекательную программу. Сан Саныч мельком взглянул на неё и переспросил только одно:

– Это самые зажигательные раздевания? С танцами как в фильме «Шоугёлз»[11 - Фильм «Шоугёлз» (от англ. «девушки из шоу») кинорежиссёра Пола Верховена.]? И такие же красотки с ногами от ушей?

Пришлось в его присутствии погуглить в интернете фрагмент из голливудского фильма, чтобы авторитетно ответить:

– Да, ничуть не хуже, только музыка посовременней!

– Девицы реально голые или полуголые? – был задан прямой вопрос.

Мне потребовалось несколько секунд, чтобы сообразить, как бы деликатней ответить:

– Достаточно откровенно, чтобы произвести неизгладимое впечатление.

– Молоток, аспирант! – хмыкнул мой босс.

– А в первый вечер я ничего лучше не нашёл, чем шоу двойников. Ну там, Майкла Джексона, Тины Тёрнер, Шер и всяких Элвисов Пресли. Думаю, это лучше концерта трансвеститов.

– Однозначно лучше, хотя и не так прикольно. – Он то ли согласился, то ли нет. – А вот стриптиз пойдёт точно! И наши гаврики могут устроить свой стриптиз! Важно, что это гульба будет во второй вечер, потому что в первый наши всё равно заснут в самом начале.

Так оно и случилось. Самые стойкие ушли с концерта за полчаса до его окончания, благо он был в башне неподалёку, так что мы прогулялись по расточительно щедро освещённой яркими и пёстрыми огнями Фримонт-стрит. Я такими и представлял себе ярмарочные города из сказок.

Игровые залы зазывали в открытые на улицу двери. За ними в глубину тянулись бесконечные ряды «одноруких бандитов» с беснующимися табло и тренькающими звуками. Престижные казино, наоборот, держали свой вход под охраной. А перед роскошными солидными заведениями дежурили швейцары в настоящих ливреях и с цилиндрами на голове. Один такой стоял на фейсконтроле в наш отель. Он с подозрением оглядел только меня, видимо, определив намётанным глазом, что мой пиджак явно не «от-кутюр».

Совсем другим был город с изнанки, когда на следующий день, решая разные оргвопросы, я носился из одной точки Лас-Вегаса в другую. К примеру, покупал не раз упомянутого Джонни Уокера на окраине города. Но эта подноготная гламурной жизни вмиг забылась, стоило мне вернуться в центр и при свете дне застать копию Эйфелевой башни и фрагмент венецианского канала с гондольером. Не хотелось верить, что всё это – понарошку. Мимо фонтанов Белладжио я уже бежал, не дожидаясь их танца, потому что надо было ещё успеть принять душ и переодеться к вечернему выходу.

Но не тут-то было. В этом городе показной беззаботности я не мог позволить себе беспечность.

Я вошёл в лобби нашего отеля. Он был совмещён с игровым залом – уверен, что это было казино высшего класса. Во всяком случае, интерьер поражал обилием золота на фоне коврового покрытия пылкого красного цвета.

Час пик ещё не наступил. Практически все карточные столы были свободны. На двух из них напротив крупье сидело по двое-трое игроков. А вот в секции рулеток выделялось разноцветное пятно. Оттуда же доносился шум, перебивавший лаундж-музыку. Я направился было к лифту, когда опознал в их гомоне краткие сэмплы русского мата.

Если у меня и были сомнения: а вдруг это другие русские (мало ли тут русских!), – то их остатки испарились, стоило мне подойти поближе. Это были наши. Они облепили стол так, что я не видел ни колеса рулетки, ни лиц. Лабр и Зобар вовсю спорили с крупье, при этом я слышал их наезды – но не ответы дилера. У каждого из ребят было по стакану, на дне которого плескалась жидкость цвета тёмного дерева. Судя по раскрасневшимся лицам и искрящимся глазам, это была не первая порция. Мне надо было спасать банкомёта.

– Он прекрасен! – шепнула мне в ухо Троя.

Она опять подошла со стороны. Следом прибежал официант, неся её бокал с пригубленным коктейлем неонового цвета.

– Он?! – Я перевёл взгляд с удаляющегося официанта на спины игроков, пытаясь догадаться, о ком она говорит.

– Азарт! Они уже третий час пытаются поймать удачу.

– Но у нас же шоу через час, – обречённо заметил я.

– Давай сделаем ставки, сколько из наших доберётся туда? – У неё опять лукаво сощурились глаза. – Где, как не в Лас-Вегасе, держать пари?!

Ещё с того момента, как я увидел её глаза в аэропорту Домодедово, у меня подскочили все медицинские показатели, начиная от учащённого сердцебиения и заканчивая урчанием в животе. Поэты и писатели описывают, как от героинь исходят лучи энергии и всё такое. А Троя, наоборот, притягивала к себе свет и тепло и всё, что мог излучать влюблённый или даже просто заворожённый мужчина. За день с небольшим дороги и за время сегодняшнего завтрака я уже не раз подмечал: где бы она ни остановилась и куда бы ни шла, её окружали и сопровождали мужчины, причём необязательно, чтобы из нашей группы. Вот и сейчас она подошла ко мне, заключила пари и вернулась к стойке, где ждали продолжения беседы с ней двое неизвестных мне посетителей бара.

Я был зол на неё. Ни с того ни с сего – глухой злостью. Да нет, я знаю, в чём был причина. Меня вывело из себя то, что она подошла ко мне, интимно прошептала интригующее «он прекрасен», обдав облачным ароматом своих духов, а потом ушла к каким-то неясным типам. Где она их только подцепила? И ведь не отбрила же, а кокетничала.

Я поднимался на лифте в номер и пытался самого себя уговорить не влюбляться в неё. Да ну её к чёрту! Ведь ей, как и им всем, минимум лет сорок-пятьдесят. И в талии она раздалась, а мне всегда нравились худенькие и стройные, как в книжках.

Я же пролистал всё её фотографии, которые нашёл в соцсетях и в интервью, которые она давала в разное время, будучи на разных позициях в разных компаниях, а сейчас как директор своей фирмы. Её нельзя было назвать красивой, при этом она была неотразимой. Это не было красотой актрис или моделей, когда безупречные классические или, на контрасте, необычные черты лица, нет. Фишка Елены была в шарме. Она околдовывала, иначе никак это свойство не назвать. Смотришь на фотопортрет и западаешь. Задумываешься, что она хотела этой улыбочкой – или взглядом в сторону – сказать. Наверняка последние снимки были уже с ретушью: сейчас у неё морщинки разбегались от уголков глаз, стоило ей рассмеяться. Она была старше меня лет на двадцать.

Через сорок минут, выходя из лифта в холл, я был уверен, что совсем скоро образ Трои затмит ряд прекрасных обнажённых танцовщиц на сцене. Пока что меня встретил ряд выстроившихся, словно по натянутой нитке, восемнадцати членов нашей команды: всех, включая благодушно улыбающегося Сан Саныча.

Спор я проиграл. Я недооценил ребят, поставив на то, что меньше половины группы придёт на ужин, увлёкшись казино и выпивкой. Троя предложила максимальную ставку на то, что заявятся все.

– Мы готовы! Веди нас, Панчес! – объявила Троя и протянула руку: – И гони мои баксы, ты продул.

Только получив свои десять долларов, на которые символически бились об заклад, она открыла секрет успеха. Фокус состоял в том, что она попросила прийти каждого. И ей не могли отказать, не только мужская половина группы, но и две другие дамы.

– А спорим, что тебе не удастся так же легко собрать всех завтра утром рано?! – пошутил я.

– Это твоя работа. – Хлёсткой фразой Троя поставила меня на место.

* * *

И мне пришлось делать свою работу. В голове продолжало гудеть. Перед глазами мелькали отблески цветомузыки. Ещё не стёрлись впечатления от эффектных движений кордебалета. Прошло чуть больше четырёх часов, как завершилось шоу. А я уже грузил рюкзаки и коробки с бутылками в микроавтобус, и при этом никак не мог согреться: то ли ночная прохлада, то ли недосып, то ли подхваченная между кондиционерами и уличной жарой простуда? Делал контрольные звонки в номера, чтобы удостовериться, что каждый проснулся, и напоминал о том, что мы ждём внизу. И слушал в ответ сонные хриплые просьбы «ещё пять минуточек».

Не дозвонился только до Сержа.

– Он вчера просадил то ли десять штук баксов, то ли двадцать, то ли полтос, – сообщил мне возможную причину отсутствия Сержа Холмс.

– Если бы Троя не вытянула всех на твой концерт, – продолжил Ватсон, – он бы спустил там ещё больше. Совсем в раж вошёл.

Мне пришлось подняться на седьмой этаж в номер семьсот семьдесят семь и барабанить в дверь до тех пор, пока её не открыли. Я от испуга отскочил даже. Мимо меня так же испуганно и немного виновато прошмыгнула темнокожая девица в коротком платье, поверх которого был накинут джинсовый жакет, весь усыпанный блестящими камешками.

Она оставила дверь открытой. Я заглянул в номер и позвал:

– Серж? Сергей?

Надо бы вызвать охрану или сообщить на ресепшн: вдруг эта не гостья Сержа, а грабительница или мошенница… И тут я услышал стон. Отбросив сомнения, я бросился на помощь. В одной комнате было пусто и нетронуто после уборки. Во второй, спальне, наоборот, царил жуткий кавардак: повсюду были разбросаны одежда, бутылки, стаканы, тубы «Принглз» и сами чипсы, пакетики из-под арахисовых орешков и чёрная картонная коробка презервативов с бросившейся в глаза надписью «TROJAN», с силуэтом воина-троянца в шлеме.

Я собирался было проверить ванную и санузел, как снова донёсся стон.

Серж лежал, – скорее, валялся, – за кроватью на полу, поэтому поначалу его не было видно. Глаза у него были открыты, но выглядел он еле живым. Он был голым и помятым. На него было противно смотреть.

Когда в фильмах один подходит к другому, – избитому в драке, свалившемуся с крыши или упавшему с пулей в груди, – то задаёт самый бестолковый вопрос, который только можно придумать: «ты в порядке?». Вот и я, оказавшись перед человеком в таком жалком и беспомощном виде, изрёк такой же дурацкий вопрос:

– Ты как… ничего?

– Лучше бы я умер вчера[12 - Фраза из шутливого дневника американца: «Вчера пил с русскими. Чуть не умер! Сегодня опохмелялся с русскими. Лучше бы я умер вчера.»], – просипел Серж.