9 дней в Ниламбе. Как мир открывал дверь в моё сердце

8:00.

Меня ждут полтора часа рабочей медитации, которой сейчас хочется меньше всего. Но делать нечего, поэтому беру метлу и иду убирать листья, бесконечно падающие с местных деревьев.

«Это же абсолютно бесполезное занятие! Как с такой метлой я могу делать работу хорошо? Хоть бы о чём-то позаботились! – грудь предательски и абсолютно бесповоротно сжимается в обиде. – Я физически не могу сделать эту работу хорошо. Да ещё и делать нужно непонятно что, хоть бы список работ составили, – продолжает внутренний комментатор».

Останавливаюсь. Встряхиваюсь. Вспоминаю, что это всё-таки медитация. Сосредотачиваюсь на звуках и ощущениях, оглядываю пространство вокруг и медленно продолжаю махать метлой.

Проходит час. Моя поясница чувствует себя ничуть не лучше, чем до работы. А до конца второго полного дня осталось ещё 12 часов.

***

– Часто во время работы с телом рекомендуется бесстрастно отмечать ощущения. В бирманской традиции, в частности, для каждого отмечания используется метка. И если ты не назвал то, что заметил, считай этого и не было. – Пока Пол болтает, я пытаюсь устроится удобно, шуршу подушками и скамейкой на весь зал.

– Но я хочу предложить вам немного изменить технику.

Мое внимание тут же устремляется к источнику звука, а тело говорит, что и так сойдёт, ведь услышать и понять важнее.

– На каждое ощущение во время медитации можно смотреть с добротой. По моему опыту это даёт высокую стабильность концентрации и добавляет спокойствия, за которым многие из вас сюда приехали. Просто попробуйте, а если не понравится, то вернитесь к стандартному отмечанию…, – делает паузу.

Явно показывает, что нам стоит прислушаться к мнению старших.

А мне палец в рот не клади. Хватаю скамейку, вытягиваю позвоночник и начинаю тренироваться.

***

Послеобеденная половина второго полного дня проходит в попытках любить своё тело и его реакции. Хрен знает, на самом деле, как это делать, когда тело не хочет останавливаться – продолжает болеть, ныть и непроизвольно скрючиваться.

Ничего не остаётся делать, как наблюдать всё, что приходит в поле внимания.

А заодно я испытываю стыд, что не могу удерживать внимание на дыхании или хотя бы на телесных ощущениях. Его я тоже отмечаю, ага.

***

– Добрый вечер. Мы в Ниламбе. Февраль 2017, випассана ретрит. Это наш третий вечерний разговор, и я собираюсь дать вам инструкции к завтрашнему дню.

Я слушаю, я стараюсь слушать. Но как же я рад, что этот чёртов день подходит к концу! И пофигу, что не могу сосредоточиться.

– Завтра вас ждёт то, что иногда называют «Осознанность без выбора». Это самая простая техника: вы просто уделяете внимание всему, что привлекает ваше внимание в данный момент, – он произносит это, а мой стыд быстренько улетучивается. – Это может быть примерно так:

«Дыхание. Вдох. Выдох. Птицы за окном. Музыка. Страх. Все тело. Вдох. Спокойствие в макушке. Боль в колене».

«Я же это делаю последние три часа! Как такое возможно! Это тааак классно! – расслабление после стыда продолжает увеличиваться и, наконец, я чувствую себя хорошо и уютно».

– Это самый простой способ медитации, на мой взгляд. И он особенно полезен в жизни, когда практически нереально организовать себе постоянный фокус внимания. Эта техника пригодится вам больше всего, когда вы будете возвращаться домой, к своим близким. И делайте это с любящей добротой.

В зале царит молчание. Это была точка.

***

– Сегодня наша вечерняя молитва немного изменится. Ничего особенного, просто я прошу вас отмечать всё, что будет приходить в поле вашего внимания и осознанно повторять за мной. Вкладывайте, пожалуйста, свой смысл в эти слова и концентрируйтесь на нем.

И мы начинаем:

«At the end of the day I know all my faults of this day… I promise to learn from them and not to repeat them».[4 - Ещё один кусочек молитвы, который мне очень запомнился. Переводится примерно как: «В конце дня я знаю обо всех своих ошибках. Обещаю учиться у них и не повторять их».]

«Да, действительно было много ошибок. Знаю, что я боялся. Я знаю, что боль приходит и уходит, она вибрирует. Нужно только очень-очень сосредоточиться и наблюдать… и я сделаю это завтра».

В следующий момент остаётся только хор голосов и приятная вибрация по всему телу.

***

Подхожу к двери. Кое-как открываю замок, мерцая фонарём в темноте, а ноги в этот момент слегка подкашиваются после длительного сидения в позе очень похожей на лотос.

«Как же я, блять, завтра проснусь? – уже шестнадцатый час я не могу угомонить свою панику. – Будильника нет, устал я охренительно сильно, и… – Тут я выпал в бессознательное состояние минут на десять, а очнулся уже перед зеркалом и с зубной щёткой во рту».

День четвёртый

– Она действительно меня больше не тревожит, не задевает ни капли, Пол. Я даже не отвлекаюсь на боль больше. Я так этого боялся, а сейчас могу сидеть пять часов неподвижно, если надо. Понимаешь?

– Это ли сумасшествие? Ты сидишь, оно болит, а тебе всё равно… – старый немец хитро прищуривается.

– Да уж. Смотри, какие прекрасные облака, – в этот момент улыбаюсь с удовольствием. Мы понимаем друг друга без слов. И нет никаких нас…

Со скрипом умываюсь, бреду до кровати, укутываюсь в тёплое одеяло, закрываю глаза и сплю. Просыпаюсь. Иду в холл для медитации. 3:00. Впереди очередные два часа в одиночестве. Решаю медитативно пройтись в темноте до кухни, которая в пяти минутах ходьбы от моей комнаты.