Не спящая принцесса

– Не желает ли ваше высочество услышать мою последнюю поэму? – спросил он, не давая себя обойти. – Мне бы хотелось услышать ваше мнение.

– Нет, спасибо, – сказала Анни, – у меня неотложные дела.

Лежание на боку не приносило ей столько неудобств, сколько слушание всяких дураков.

– Но это займёт не более минуты, – настаивал молодой человек.

Взмахнув рукой в воздухе, он принял удобное положение и начал:

– Сначала я увидел вас вчера, любимая Гвендолин, божественная…

– Мне в самом деле надо уходить, – сказала Анни, пробираясь мимо него.

Поэт помрачнел, и лишь появление целой группы людей за Анни вновь его воодушевило.

– И принял твоё лицо за идеал…, – продолжил он вслед за скрывшейся за дверьми Анни.

Сад был разбит в месте, где некогда был пустырь между главной башней, навесом и двумя флигелями. В месте, где не было ничего кроме камня да огороженной земли, теперь росли в изобилии цветы вне зависимости от времени года. Являясь подарком садов фей Флорадалии, родиной королевы Каролины, эти цветы никогда не увядали. Срезанные стебли восстанавливались за одну ночь, а наутро вновь радовали глаз своим цветением.

Войдя в сад, Анни искренне надеялась обрести покой для раздумий, но и здесь в тот день и близко не было спокойствия. Перенося корзины со срезанными для букетов цветами, садовники громко переговаривались друг с другом, переходя от одного растения к растению. Трём молодым людям было дано задание собрать весь цвет с кустов роз; розы были любимыми цветами Гвендолин.

Не в силах больше находиться в саду, принцесса поднялась по ближайшей узенькой ступеньке к бойницам. Находясь между привычным пространством замка с одной стороны, и внешним миром с другой, всегда было много на что поглазеть.

Кристальной чистоты река несла свои воды вдоль западной части замка, являясь естественным препятствием от врагов. Усеянный лилиями водяной ров окружал замок с остальных трёх сторон, полностью таким образом замыкая водяной круг вокруг него. Было два подъёмных моста, но лишь один открывал дорогу в городок Шелтерхоум. Другой вёл через чисто поле в направлении лесов, и именно там Анни на глаза попалась ехавшая повозка.

Так как большинство карет направлялись в сторону городка Шелтерхоум, то повозка, державшая путь в сторону замка, сразу привлекла внимание Анни. Она не выглядела как-то особенно: это был обычный фермерский фургон с двумя лошадьми и кучером. Единственной особенностью было наличие большого кузова со сверкающими железными засовами. Анни с любопытством наблюдала приближение кареты к подвесному мосту и ожидала, когда стражники разрешат ей въезд. Она слышала грохот колёс по деревянному мосту, а менее чем через минуту был слышен шум колёс по брусчатке во дворе замка.

Анни обернулась посмотреть, как повозка въезжает во двор, где она продолжила своё движение в сторону других карет, уже прибывших из города. Извозчик поставил её рядом с другими, затем натянул на глаза шляпу и, казалось, уснул. При ближайшем рассмотрении Анни заметила, что эта карета отличалась от иных: задняя часть сиденья была изогнута, а сбоку были какие-то любопытные отметины, словно кто-то старался нарисовать некую эмблему с использованием слишком прозрачной краски.

Так шаг за шагом было изучено содержимое повозки перед тем, как слуги перенесли всё в замок. По причине дня рождения Гвендолин карет было больше обычного, и во многих из них находились подарки для виновницы торжества. Но, несмотря на это, изучены были все подарки, включая даже те, которые были запакованы. Контейнеры, в которых могли оказаться прялки, были рассмотрены с особой тщательностью.

Скучая, Анни шла, дойдя до места, откуда можно видеть Кристальную реку. Она любила Трикрест и была не прочь провести остаток дней здесь, но мысли о замужестве Гвендолин заставляли девушку задуматься о собственной судьбе. Обычно принцессы выходили замуж за прекрасных принцев, которые приезжали на огненных жеребцах и забирали избранниц в свои великолепные замки, где они, разумеется жили счастливо до конца своих дней. Обычно принцессы находили своё счастье при помощи доброй феи, в отличие от обычных девушек. Те же, кому не были дарованы волшебные подарки, не считались желанными невестами. Ни один принц не проявлял ни малейшего желания жениться на Анни.

На протяжении последних трёх столетий, несколько принцесс, которые не выходили замуж в их семье, жили со своими родителями, а позже, даже при наличии родных брата или сестры, наследовали престол. Все знали, что вскоре после своего шестнадцатого дня рождения Гвендолин выйдет замуж. Статус старшей сестры при отсутствии сыновей, вне зависимости, за кого она выйдет замуж, давал право на наследование престола. Анни не представляла своей жизни с семьёй сестры, если та выйдет за Дигби.

Пронзительный крик ястреба отвлёк Анни от размышлений, заставив посмотреть в сторону леса, куда пустая повозка направлялась с большей скоростью. Подъехав к лесу, извозчик спрыгнул вниз, а его место занял человек, до этого находившийся в лесу. Принцесса посчитала это очень странным, так как ещё трое мужчин спрыгнули с деревьев и дружественно похлопали по плечу спрыгнувшего извозчика, словно он сделал нечто особенное.

Когда непонятные персонажи исчезли в лесу, Анни бегом направилась к лестнице. Что-то было не так с тем, что она только что видела, и она решила поговорить с главой стражников. При появлении Анни он уважительно взглянул на неё.

– Благодарю вас за помощь этим утром, ваше высочество, – сказал начальник стражников. – Не будь вас рядом, злая ведьма превратила бы моих подчинённых в жуков. Уж их-то я знаю. Это были бы паршивые жуки.

– Не стоит благодарности, капитан. Была рада помочь. Но есть кое-что, что вас точно заинтересует. Я видела, как человек, доставивший в замок фургон, направил повозку в лес. Он поменялся местами с другим человеком, а тот, спрыгнувший, пошёл в лес.

– Это странно, но пока ничего преступного, – произнёс капитан. – Возможно, кто-то собирался взять себе карету, чтобы тот, кого вы видели, мог навестить друзей в Шелтерхоуме. Не слышали ли вы ничего необычного, когда его видели?

– Нет, ничего.

– Тогда всё в порядке, – сказал капитан, и его лицо просветлело. – Волшебство принесло бы гораздо больше вреда. Кроме того, никто не пытался пронести никакую прялку мимо нас с подарками. Уверен, волноваться не о чем.

– Спасибо, капитан, – ответила Анни. – Возможно, я волнуюсь по пустякам.

– Этим утром ваше волнение нас спасло, – сказал капитан. – И за это каждый вам благодарен.

ГЛАВА 2

Анни кивнула посыльному и бегом поднялась по лестнице, ведущей в палату королевы. Она обычно была удивлена и рада, когда её вызывали в покои матери, но на сей раз принцесса знала причину разговора с хозяйкой этих покоев, и это было отнюдь не желание выразить благодарность за обнаружение ведьмы.

Почти никогда Анни не навещала мать. Правда, было это не по её воли. Приняв дар от феи Мунбим, король и королева приняли невольно второй дар для Анни. То самое заклинание, которое не позволяло волшебству иметь на неё воздействие, действовало в качестве отражателя магии со стороны других людей. Сколько кому-либо ни приходилось бы проводить времени с Анни, и какими бы сверхспособностями они бы ни обладали, весь их дар терял силу, будь это красота, обаяние или что-то совсем простое, например, умение развязывать самые сложные узлы. Гвендолин не была единственным членом семьи, получившим необычные способности при крещении. Король и королева также обладали необычными способностями, как и их старшая дочь. Редкий раз, когда Анни появлялась в палатах кого-то из членов своей семьи, она обыкновенно сидела далеко ровно настолько, чтобы не приходилось взбираться на окно для возможности за всем наблюдать. Точно так же дело обстояло и с обедами в Большом Зале: Анни должна была сидеть на противоположном конце зала с дочерьми более низких сословий, ни одна из которых не обладала значительными сверхспособностями.

Больше всего на свете девушка хотела обрести чувство принадлежности. А вместо этого она себя ощущала отдалённой и не слишком любимой родственницей, которой лишь разрешили жить в замке. Несмотря на то, что принцесса делала всё, что могла, чтобы обрадовать своих родителей, что бы обыкновенная девушка ни делала, ничто не могло перенаправить хотя бы часть любви родителей от Гвендолин к Анни.

Анни вздохнула и постучала в дверь. Когда одна из фрейлин отворила дверь, она увидела мать на стуле у камина. Несмотря на то, что ей было за сорок, выглядела мать Анни так же молодо, как и её дочки. Единственным случаем, когда её возраст можно было всё-таки обнаружить, был когда Анни приближалась к матери, и поэтому она старалась видеть дочь как можно реже.

– Я хочу, чтобы ты пошла в палату к сестре, – сказала королева Каролина. – Я слышала, что ты провела утро в поисках прялки, в то время как стражники вполне в состоянии сделать это без тебя. Сегодня день рождения Гвендолин. Самое малое, что ты можешь сделать, это присутствовать при открытии оставшихся подарков.

– Но мне придётся сидеть в конце комнаты, и я ничего не увижу, ведь все будут стоять.

– Я буду там и сделаю так, чтобы все сидели. Твоя сестра, как и я, хочет, чтобы ты там сегодня присутствовала. Мы недостаточно часто встречаемся всей семьёй.

– А папа там тоже будет? – спросила Анни.

Отца Анни видела ещё реже матери с сестрой, и ей не терпелось поговорить с ним.

Казалось, королева Каролина была смущена вопросом.

– А зачем ему там быть? Он не любитель подобных церемоний. Мы с ним увидимся сегодня днём на рыцарских боях и лошадиных скачках. Разумеется, ты будешь сидеть по другую сторону поля, но главное, что мы все там будем. А теперь ступай к сестре. Как видишь, я делаю всё, чтобы ты чувствовала себя частью нашей семьи. Я и так прошу у тебя совсем немного.

– Конечно, нет, мама, – сказала Анни.

Она бы предпочла поцеловать маму в щёку, как Гвендолин, но это было непозволительно. Даже сам намёк на это раздражал мать, не столько из-за Анни, сколько из-за самой ситуации, как говорила всем королева. Анни была единственной, кому она разъясняла, как важно королеве быть сдержанной к другим, и насколько ужасно будет для королевства, если она потеряет свою красоту.

Получив разрешение выйти, Анни поклонилась маме и вышла из комнаты. Ей вовсе не хотелось идти в покои Гвендолин. Когда Гвендолин пришла к сестре, первое, что она сказала, было следующее:

– Может быть, мне не стоило и приходить. Не хочется своим присутствием портить твой образ на твоём же дне рождения.

– Да тьфу ты! – зафыркала Гвендолин. – Садись же в конце зала, как всегда, и ничего страшного не произойдёт.

Анни взглянула на фрейлин. По выражению их лиц было заметно, что дамы не хотели видеть сестру Гвендолин так же сильно, как и сама Анни не хотела находиться на именинах сестры. Каждая из дочерей благородного происхождения обладала такими магическими качествами, как красота и обаяние, однако, никто не обладал ими в той же степени, что и Гвендолин.

– Мы вот как раз любовались платьями, которые прислал мне принц Дигби, – сказала Гвендолин, пока Анни шла к стулу в конце залы.

Фрейлины наблюдали за тем, как Анни шла к стулу, и их выражения лиц изменялись, как одно, на одобрительное, особенно, когда она, наконец, села. Анни прекрасно знала, что пока она будет на порядочном от всех расстоянии, присутствующие будут вполне дружелюбны.

– Он прислал двадцать платьев чудеснейшей ткани из липы! – объявила леди Сицилия, самая молодая из всех присутствующих.

Она подняла фиалковое платье в серебряном узоре со словами:

– Ну разве оно не прекрасно?