Звездный Патруль. Книга XIV. Неравный поединок

«Будь хоть ты трижды внеземная цивилизация, а торгуешься как и все!». Эта мысль как-то сама собой родилась в голове у Адриана. Однако делиться ею с остальными он не торопился, давай возможность высказаться Фандору.

– Им нужен строительный материал… Люди – замялся Фандор, подбирая слова. – Человек 200 – 250… Они для них, как топливо и ресурс для развития, иначе никак.

Закончив речь он даже слегка побагровел, что тут же отобразилось на проекции за столом, где сидела «семья». Карлеон даже слегка засмеялся.

– 250!? Всего-то!? … Как тебе их оформить, дорогой Фандор? В виде фарша или засолить?

Форкман с Розой тут же поддержали его и громко рассмеялись, уловив подтекст. А вот Адриану было не до смеха. Он дождался тишины и произнес:

– 250 бренников достать конечно можно, но для этого нужны деньги… Не уж-то результат того стоит?

Адриан неосознанно использовал сленг «бизнесменов», промышляющих живым товаром и колонистами. Однако      Фандор не заметил этого, зато пере-возбудился от самой возможности их заполучить:

– Я изучил все отснятые имеющиеся материалы… Плюс, кое-чем поделились сами нейроморфы… Они называют это «озером жизни». Вообрази себе огромную поляну, покрытую травой. Летают птицы, бегают животные. В центре – озеро. Можно гулять и купаться. Есть гравитация и воздух… И все это меньше, чем за месяц!

В зале повисла тишина. Фандор продолжал:

– Если искупаешься в том озере, нырнешь и коснешься светящегося камня, то получишь бессмертие.

– Ну-уж, сказки! – загудели Форкман и Карлеон одновременно.

– У нас есть пациентка, которая прошла через это… Некто Бьондэ Нели, из спец-отдела – на этих словах 3-мерное изображение Фандора покосило глаза в сторону Розалинды.

– Знаю ее. Толковая девочка. Она из «Теней» Андромеды… Ее сестру Кирилл тайно упер в «Воид» и сделал погибшей. Она обиделась и сбежала с неким капитаном… Нашли на Парпланде – спокойно, как будто это все ни разу не новость, выдала Роза.

Фандор кивнул головой.

– Нейроморфы ее знают и называют своей… Она действительно теперь не простой человек. Ее ткани не изнашиваются, но обновляются. Хотя внешне она как бы мутирует… Жуткое зрелище… Ей нужна кровь… Им всем нужна кровь людей, чтоб жить вечно…

Снова послышалось возмущение в зале:

– Что за вампиризм! Зачем нам выращивать у себя под боком такую заразу!?

На этот раз Адриан поднял руку, чтоб все умолкли. Он посмотрел на Фандора и попросил продолжить.

– У нее был симбионт… Мы это точно проверили и перепроверили… Теперь его там нет! Совсем нет! А она жива!

Повисла прямо таки мертвая тишина. Наверное каждый в Патруле знал, что эмбриональная программа симбиоза – билет в один конец. Смерть червя-симбионта вела к немедленной гибели носителя, как и наоборот. То, что озвучил ученый было каким-то невероятным откровением для любого человека-симбионта, коими были все в «семье». Не то, чтоб они прям испытывали какое-то бремя в связи с тем, что у них внутри жил червь-симбионт, дитя Завета, принятого предками 90 лет тома назад, чтоб остановить Войну Цивилизаций. Однако общий информационный фон людей Сектора Ориона был как раз на стремление к свободе Человечества от, якобы, порабощения Пришельцами-Червями. Адриан это знал. Он тоже в сердцах тяготился тем, что он – симбионт. Выражалось это весьма странными внутренними стенаниями и угрызениями от некоторых совершенных дел. И хоть со временем угрызения те притуплялись и уже особо не докучали, неприятные ощущение от некой ущербности и ограниченности не оставляли до конца никогда. Двое его младших детей-близнецов родились другими. Они были свободны от симбиоза, а значит и от всех этих угрызений. Он их очень любил, но они его презирали именно за «червивость». Это была его боль, личная тоска и печаль, незаживающая рана. Возможно не только для него одного. В высших эшелонах власти Звездного Патруля Сектора Ориона уже давно приняли программу принимать симбионтов наравне с обычными претендентами в Высшую Академию Аламаха. На Эдэмии пошли еще дальше. В Академию пилотов-капитанов принимали больше именно обычных людей, хоть и за креды. Все спец-программы для симбионтов там давно уже свернули, несмотря на негативную реакцию на это из самого Арктура. Сейчас же, когда Адриан услышал, столь приятные его слуху слова, что симбиоз «излечим», он, казалось, готов был на все, хоть тысячу душ скормить тварям лишь бы заполучить заветное «озеро жизни» и лично искупаться в нем. Однако это была лишь минутная слабость, которую он быстро поборол и вернулся к теме обсуждения.

– Все, что ты, Фандор, нам тут озвучил, мягко говоря не налезает на наши головы.

– Я понимаю. Сам до сих пор не могу до конца осознать это. Все время ищу подвох, а тем временем пациентка Бьон самостоятельно излечилась, отрастила ноги без помощи от интенсива или симбиоза… При том, что получили мы ее в полумертвом состоянии разрезанной напополам. Все, что ей нужно – это свежая человеческая кровь. При том, что она довольствуется малыми дозами, которые мы ей сами готовим из своей…

Фандор запнулся на полуслове, недоговорив. Он, видимо, и сам догадался, что сболтнул лишнего.

– Совсем сдурели! – не выдержал на этот раз Адриан. – Прекратить! … Человеческий ресурс вам доставим… Что-нибудь придумаем.

В разговор вмешался Форкман:

– А что если немного подкорректировать доклад Фандора и убрать упоминание про убийства и кровь? … Тогда сможем презентовать на Совете и выбить нужное нам финансирование. Думаю, есть неплохой шанс, что синты одобрят… Все таки речь идет о феноменально быстром терраформировании!

Адриан утвердительно покачал головой. Идея Форкмана ему определенно понравилась. Остальные так же поддержали ее. Только Роза вмешалась:

– Фандор, скажи в каком состоянии сейчас Бьондэ? На сколько поправилась?

– Я бы сказал на 8 из 10-и… Ноги еще не до конца отросли… У нее отдельная изолированная секция. Об опасностях через нейро-обручи мы знаем. Общение осуществляем только через специально-обученный ИИ…

Он замолчал и задумался. По всему было видно, что Фандор недоговорил, но, видимо подумав, как лучше преподнести, продолжил:

– Кстати, по поводу нейро-связи… Нейроморфы видят все наши мысленные обращения… Бьон тоже их видит… После «озера жизни» все так смогут. Нейро-импланты, обручи и браслеты станут ненужными.

Снова Фандор своим заявлением вогнал всех в шок. Сам Адриан, повидавший всякое и умевший многое благодаря своему симбионту, понимал, что они все сейчас на пороге чего-то настолько грандиозного и фундаментального, как и открытие многомерного квантового пространства около двух сотен лет тому назад.

– А еще Бьон умеет проникать в сны людей и влиять на них. Это, как на Фобии, только без фобирода и «Орфеуса» – закончил свой прерывистый доклад Фандор.

Молчание продолжалось бы и далее, если бы Адриан снова не взял себя в руки.

– Значит сделаем, как Форки предложил… А теперь давайте что-то решать с Лайтоном и поединком – выдохнул он, чтоб освободить ум от многочисленных возбужденных мыслей на счет нейроморфов.

На этот раз слово взял Карлеон:

– Предлагаю заменить его, например, мной. Мне, что Туманность, что голый космос, а разогнать кровь и пустить кишки этому бородатому ублюдку за милое дело… Руки еще тогда чесались, но повреждения не позволили довершить дело.

Адриан покивал головой, соглашаясь с доводами сына.

– Конвент не примет – спокойно вздохнув высказалась Роза. – Поединок – есть поединок. Вагул бросил вызов Чести, Лайтон принял, по собственной же кстати «звездонутости» – на последней фразе она посмотрела на Форкмана и потупила взор.

Тот заметил ее взгляд и тут же ответил:

– Да, что ты! … А для кого-то все тогда выглядело настолько радужно, а!? … Надо было думать башкой, а не любовника на семейную сходку тащить!

– Хватит! – рявкнул Адриан, чтоб остановить распрю. – Попробуем поднять вопрос на Совете. Может синты что предложат. Сейчас они тут сила и власть, несмотря на то, что формально меня вернули в должность.

На последней фразе он сделал понимающее выражение лица и посмотрел на Розу, которая с приходом синтов в Сектор потеряла все свои посты и должности, что имела. Даже ее любимый спец-отряд «Куклы» раздробился и разошелся по различным внутренним ведомствам, отрядам и экипажам Патруля.

Заседание Совета

Большая ровно освещенная комната в штаб-квартире Патруля в этот выходной цикл вопреки уставу и распорядку не пустовала. Заседание проводилось тут внепланово в связи с грядущими очень важными и судьбоносными событиями в организации. Однако не все члены совета присутствовали лично по вполне уважительным причинам. Отсутствовал Фандор Гезье, который физически находился на научно-исследовательской станции «Эпсилон 4» в системе Эпсилон Эридана. Так же не было на Аламахе и его «напарника» по научной части – Юнга Ли. Вторый был где-то на задворках Галактики на важных испытаниях. Отсутствовала и Розалинда Далси, глава оперативного спец-отдела, по причине исключения ее из Совета. Последнее уже несколько недельных циклов, как не было новостью. Возглавлял совет уже фактически бессменный ее руководитель Адриан Фьюри. Он окинул глазами всех физически присутствующих, коих было всего четверо, и предложил сесть. Четвертому новенькому в этом не было никакой нужды, поскольку он не вставал и сидел тут с самого начала. Этот персонаж тут в Совете Сектора Ориона имел весьма широкие полномочия и занял в Совете доселе несуществующую должность супервайзера собрания. Его совершенно «голый» бледно розовый лоб весьма необычно бликовал на фоне мягко-освещающих пространство вокруг потолочных и настенных светильников. Глаза же были широкие выразительные и разноцветные. Каждый из них жил своей жизнью, фокусируясь на присутствующих тут не зависимо друг от друга. Кроме того именно этот персонаж имел не просто некую власть, но и обладал соответствующим ресурсом, чтоб ее при необходимости взять, если что. Хотя для уполномоченного синта с Арктура это и не требовалось совсем. Зато невероятной разрушительной мощи сверхтяжёлый крейсер-ганшип «Меридиан» скромно прячущийся где-то в тени основных транспортных маршрутов Аламаха весьма контрастировал со своим куда более скромным собратом по имени «Нео», что так явно до неприличия позировал прямо напротив станции-столицы с самой освещенной стороны. Это нелесное и наверное даже нелепое сравнение как-то само собой пришло на ум Адриану, когда он объявил всем сесть на свои места.

– Сегодня на повестке у нас обращение Лайтона би-Моля по поводу предстоящего поединка – начал Адриан.

Прямо в унисон его словам «ожила» достаточно крупная 3-мерная проекция над столом. Появилось испуганное не внушающее доверия лицо дуэлянта и послышалась его речь. Голос говорившего то и дело вздрагивал и прерывался. Говорил он сумбурно и очень взволнованно. На Лайтона это было совсем непохоже. На память Адриану пришли его последние выступления перед выпускниками, молодыми капитанами Академии тут на Аламахе. По сравнению с ними Лайтона было просто не узнать. Однако в целом его речь можно было свести к двум важным моментам: первый – поединок для него –самоубийство без шансов на победу, второй – если он все же состоится, то он пойдет на сдачу в плен. Последнее напрягло видавшего всякое Адриана даже больше первого. По сути сдача в поединке по Конвенции приравнивалась к пленения во время конфликта, а подобное для Патруля было не мыслимо, тем более от столь именитого капитана, коим являлся Лайтон би-Моль. По сути Адриан выслушивал эту речь, сидя на своем кресле, и испытывал сильное унижение перед синтом Скалой за этого смазливого горемыку, не поди за какие заслуги возвышенного до таких высот. «Вот же ж трусливая свинья! Хоть бы предупредил, что готовит такое обращение в совет, слюнявая рожа!». Он отвлекся на собственные мысли и упустил момент, когда спич капитана Лайтона закончился, и в комнате повисла тишина.

– Видимо, нам стоит немного обсудить это. Не так ли, Адриан? – вмешался синт, чтоб выдернуть того из задумчивости.

Это подействовало.

– Кто что думает? – взял себя в руки и монотонно высказался глава Сектора.