Вооруженный нейтралитет. Том 1

Польза, выгода и возможности. Три составляющих, из которых формируется социальная роль, определяющая нашу значимость в глазах других людей.

Конечно, можно долго говорить об эмоциональной составляющей, чувстве привязанности, семейных и братских узах, но…

«Они тоже подвержены этим критериям. Члены семьи должны быть хотя бы минимально выгодны и полезны друг другу, иначе эта самая семья перестанет существовать».

Поскольку я сам уже видел подобное, то был уверен в своих выводах.

И уже в старших классах мне удалось применить эти выводы на практике.

Не смотря на то, что мать с отцом ненавидели друг друга, они оба были довольно небедными людьми, так что смогли засунуть меня в очень престижную школу. Здешние ученики сплошь были детьми элиты, а местная администрация была настолько хороша, что даже создала для учеников видимость самоуправления.

Все действительно важные вопросы всегда решала администрация, но они умело обставляли все так чтобы всегда было два или больше варианта исполнения их решений. И какой вариант использовать решали именно ученики.

«Иллюзия свободы выбора. Эта школа похожа на нашу страну в миниатюре», думал я тогда, не испытывая по этому поводу ни малейшего недовольства. Ведь такое положение вещей играло мне на руку.

«Возможности»

Я понимал, как устроена эта система, кому стоит переходить дорогу, а кому нет. И благодаря этому быстро нашел свое место в студенческом совете. Аналитические способности, вкупе с хорошо подвешенным языком сделали меня желанным союзником для любого, кто хотел увеличить собственное влияние.

«Выгода»

Не смотря на то что это была всего лишь школа, местным ученикам с детства вбивали в голову мысль о том, что они должны быть лучше остальных и соответствовать статусу элиты. Поэтому каждый из них жаждал увеличить свое влияние. Для этого они использовали механизм «псевдо-выборов», внедренный администрацией.

Каждый, кто хотел значить больше чем другие, рано или поздно вставал за трибуной и выступал перед полным залом учеников только для того, чтобы те узнали имя оратора, и оно закрепилось в их сознании.

Сами же идеи, которые предлагали эти люди, редко можно было назвать адекватными и уж точно они никогда не могли принести реальной пользы.

«Польза»

Теми, кто извлекал из этого пользу была администрация которая старательно заставляла школьников играть в политику, время от времени манипулируя их мнением и склоняя к выгодным для себя решениям.

Но они были не единственными.

С помощью приобретенного влияния я оказывал поддержку ученикам, которые могли чем-то отплатить мне. Дошло до того, что я сам часто начал выходить к трибуне и произносить пафосные, полные софистики речи, для того чтобы протолкнуть нужного мне человека.

Когда какая-либо и сторон этого жалкого псевдо-политического соревнования проигрывала, она первым делом шла ко мне чтобы предложить сделку, заключив которую я мог гарантировать им победу.

К выпускному классу я стал самым влиятельным учеником в школе, не смотря на то, что по известности не был даже в первой десятке.

Администрацию это полностью устраивало, поскольку я никогда не переходил им дорогу и даже помогал, когда считал это выгодным для себя.

Но все изменилось в тот день…

***

– У нас же есть реальная возможность на что-то повлиять! Почему мы должны выбирать какие парты купить в классы, когда мы можем выбрать потратить эти деньги на предметы для класса искусств?!

«Кто она нахрен такая…»

– И не только класс искусств! Я знаю, что музыкальные кружки так же нуждаются в новых инструментах, а в спортзале уже отпадывают турники! Почему мы не занимаемся этим?! Это ведь мы здесь учимся! Это наша школа и наша ответственность! Почему мы отказываемся от нее, когда можем сделать школу лучше?! Как для себя, так для тех, кто будет после нас…

«Кто. Она. Нахрен. Такая?!»

– В нашем уставе написано, что ученики имеют право самоуправления, так почему мы пользуемся им только для того чтобы решить в какой цвет покрасить коридоры и кто будет представлять школу на олимпиаде по математике?! Неужели это все на что мы способны?!

Девушка с белыми волосами, заплетенными в две аккуратные косички, стояла на сцене и произносила слова что в будущем станут для нее приговором.

– Уооу… ей конец. Администрация ее с гавном смешает, а нам влетит за то, что вообще допустили такое. – Человек, произнесший эти слова, был президентом студсовета. Точнее он был тем, кого я поставил на этот пост как самого удобного для себя человека.

– Думаешь исключат?

– Шутишь? Поступят так и признают ее правоту. Скорее, на нее натравят студсовет, а значит в первую очередь тебя, мой уважаемый заместитель, Харабор Грэй. – Президент шутливо поклонился, намекая на то, что все понимают у кого из нас больше власти на самом деле.

– Тем более, она ведь из твоей параллели, верно? – Я всмотрелся в лицо девушки и понял, что мы уже встречались. Кажется, она даже приходила в студсовет чтобы о чем-то попросить. Анна… как же ее там…

Блондинка закончила выступление и сорвала бурные аплодисменты. Зал гудел, а она улыбалась и благодарила всех за то, что дали ей слово.

«Жаль, что это твое последнее публичное выступление».

На выходе из-за сцены я встал прямо в проходе, чтобы преградить дорогу той, кто мог принести в мою жизнь больше проблем, чем кто-либо другой.

– Анна… как же там тебя…

– Анна Мария Романова. А ты, насколько я помню, Харабор Грэй? Тебя еще называют адвокатом дьявола. – «Вот об этом впервые слышу».

– Ты известен как человек, который может превратить любую истину в ложь, а любую ложь в истину. Ты так же известен тем, что пользуешься этим чтобы манипулировать другими и получать влияние.

– Не все что обо мне говорят правда. Но, думаю ты понимаешь, почему я решил заговорить с тобой…

– Да, я была к этому готова. – Ее синие глаза были наполнены решимостью. Ни один другой ученик не смотрел на меня таким взглядом уже очень долгое время.

***

«Черт. Голова болит».

Наш диалог продолжался более четырех часов и с каждой минутой у меня все сильнее болела голова. Даже сейчас, спустя десять минут после того как Анна ушла, я все еще чувствовал неприятное давление в области висков.

«Она не дура. Совершенно не дура».

Изначально я хотел просто поругать эту наивную девочку и напугать ее тем, что администрация сделает все чтобы заткнуть ее, что было абсолютной правдой.

Но она оказалась готова к этому. Более того, она прекрасно отдавал себе отчет во всем что делает. Она знала, как устроена эта система и какую роль занимаю в ней я. Она так же знала, что шансов на успех у нее почти нет, но продолжала смотреть на меня с пылом и уверенностью в глазах.

На каждый мой аргумент она находила два контраргумента. Для каждой проблемы, которой я ее пугал, у нее уже было готовое решение. Она была не просто разозленным и решительным человеком. Она была результатом всеобщего недовольства сложившиеся ситуацией.

«Но хуже всего то, что она прекрасно это понимает. Знает, что говорит, зачем говорит, и где ей искать поддержку. Невероятно грозный противник».

Она даже предложила мне занять статус-кво, понимая, что таким образом увеличит свои шансы на успех.