3 жизни Рене Шардена

3 жизни Рене Шардена
Артем Сергеевич Подпорин

На юге, под ярким солнцем, фотограф ловит мгновения чужой жизни. В шумной Москве журналист ищет ответы в кадрах прошлого. А где-то в Калиюре, много лет назад, молодой человек с фотоаппаратом делает последние снимки перед разлукой с девушкой.

Три героя, связанные тонкими нитями времени, проходят свои пути в попытке сохранить ускользающее. "Три жизни Рене Шардена" – это историяо том, как одно вдохновение может соединить судьбы через эпохи.

Артем Подпорин

3 жизни Рене Шардена

Художественное произведение по сути своей парадоксально, оно есть одновременно и знамение истории, и сопротивление ей.

    Ролан Барт

Мы фотографируем, чтобы остановить время, но каждый снимок лишь напоминание о том, как быстро оно уходит.

    Автор неизвестен

* * *

Ночью температура опустилась ниже нуля, а утром все пальмы покрылись легким инеем. Но вышло солнце, и наледь стаяла за считанные минуты. Однако всё ещё было прохладно, особенно в тени. И всё же я не смог отказать себе в удовольствии выпить кофе за столиком на улице. Холод сковывал руки, но зато кофе остывало быстрее.

В тени развесистых пальм и магнолии, как партизан, я сидел на холодной деревянной скамейке в перчатках и шапке и наблюдал сквозь листья за главной пешеходной улицей города. По ней вовсю уже топали туристы вдоль, поперёк, зигзагами и наискосок. Трое хулиганистых детей искали, чем поживиться или кого подтрунить из взрослых. Встретившись со мной взглядом, они переключили внимание на высокого мужчину, и один из них изобразил сзади, что пнул его под зад. Мужчина куда-то спешил и ничего не заметил. А затем мимо на велосипеде снова промчался тот сумасшедший с татуировками деревьев и зверей по всему телу. Местные его звали Ваня-Ковчег. Раньше, говорят, он работал помощником штурмана на круизном лайнере и имел все шансы занять место самого штурмана. Ваня всегда был так вовлечён в работу, будто у него не было других дел. Выполнял всегда задачи с высоким интересом и уровнем ответственности. Но, как говорят, однажды бедняга попал в шторм и что-то там увидел. После чего немного свихнулся – оставил флот, на увольнительные купил себе велосипед и все накопления потратил на татуировки.

Вся его спина была расчерчена в клеточку, как тетрадка по математике. И в каждой клетке была татуировка какого-то животного, птицы или растения. Каждое из них, по всей видимости, было выполнено хорошим мастером – качественная цветная прорисовка, учтены все пропорции. В каждой клеточке с изображением были выбиты непонятные иероглифы. Татуировки растекались со спины на шею, ноги и руки.

В кафе играл жесткий гангста-рэп. Что-то определенно олдскульное и сейчас такую музыку уже никто не пишет. Мне сегодня не очень хотелось думать о работе или о чём-то сложном, и, находясь в одиночестве, я пил кофе и прислушивался к словам из трека. Из того, что я ещё помнил на английском языке, отрывками улавливал смысл текста. Грубый голос читал текст о двух полицейских, которые пропали без вести в ночь, когда был ураган. Их машину нашли на пляже, по двери в песке и со включёнными фарами утром. Низкий мужской голос продолжал читать: «Но кому есть дело до них? В этом районе всегда только так, всегда жестко. Люди гордятся тем, что теряют свой разум. Те люди, кто потерял деньги и авторитет. Золотые зубы и пушка, как эмблема сражений на улицах Нью-Йорка. Настоящая культура рождается здесь, где борьба за ресурс, за территорию и за власть. Богачи, у которых всё есть, только платят деньги за зрелища».

Между тем Земля сделала ещё один небольшой рывок вокруг своей оси, и теперь и меня осветило солнце. Я достал свой фотоаппарат и сделал пару снимков улицы, озарённой лучами солнца.

* * *

Окно отеля выходило на шумную улицу города, и приходилось искать компромисс – кислород или тишина. Сразу под окном располагался кондиционерный блок. На нём кто-то разбросал семечки тыквы. Наверное, кто-то до меня кормил голубей или чаек. Моё внимание резко отвлёк громкий мотоцикл, который с рёвом пронёсся вдаль.

Обожаю утро в отелях. В большинстве гостиниц предлагает гарантированно вкусный кофе в лобби, а также приятный завтрак формата “Бери, что хочешь”. И ещё это то место, где можно застать сразу большинство постояльцев. Так, в лифте я спускался с тремя девушками, как следует из одной команды – возможно, баскетбол или плавание, судя по спортивным фигурам. Их кожа была загорелой, поэтому я предположил, что приехали они в этот холодный город откуда-то с юга. Возможно, на соревнования или, быть может, просто отведать блинов с икрой и водочкой в одном из ресторанов на Красной площади. Я мысленно позавидовал им, что у них ещё этого не было.

На завтрак я взял три варёных яйца, кашу и фруктовый чай. Хотя ещё были соблазнительные конфеты, выпечка и сэндвичи, мне было лень бегать с тарелкой вокруг столов по несколько раз. А «опцию» выпить кофе я решил оставить на обеденное время – когда меня ждали на 17 этаже редакции одной из столичных газет. Несмотря на свою любовь к кофе, я старался придерживаться нормы не более 1 чашки в день.

* * *

Старик и не думал, что его сын когда-то действительно купит яхту. Самую настоящую, пусть небольшую и слегка поношенную, но вполне пригодную как для рыбалки, так и для небольших путешествий. Да ещё и с элементами роскоши внутри: панели из дорогой деревянной обивки, сиденья из натуральной, хорошо отделанной кожи. А возле дивана – резной стол с элементами мозаики из разноцветных стеклышек – настоящее произведение искусства.

Однако в целом, в клубе не пахло успехом и бизнесом, как казалось со стороны. В сообществе, быть может, было пара интересных людей, и то, которые прилетали сюда лишь на несколько недель в году. А в основном яхтенное общество напоминало какой-то пансионат, компанию из сбитых лётчиков на закате карьеры, которые будто всю жизнь себя сдерживали и вели себя прилично, а тут решили пуститься во все тяжкие. Кто-то курил что-то запрещённое, кто-то не слезал с пока ещё дорогого алкоголя. И если кто-то спортивный, в компании красивых дам и на новой яхте, как с картинки календаря, иногда захаживал в порт, то охватывало чувство стыда даже меня.

Но когда есть море и солнце, то все эти мелочи растворяются в солёной воде за считанные секунды, и всем становится наплевать. А старых волков послушать порой гораздо интереснее, чем молодых выскочек, которые резко взлетели и не познали трудностей пути, который неизбежно проходит большинство.

На яхтах я работал фотографом, поэтому был знаком со всеми. Отцу с сыном мы сделали отличное фото на фоне их значимого приобретения. За что те позвали меня в небольшой круиз вдоль берега острова – немного порыбачить и пожарить кальмара прямо на палубе. От последнего я решил отказаться, так как любую живность всегда жалел убивать ради развлечения. Однако стоит сказать, что в тот день они ничего и не поймали. Вдобавок ко всему, мы наткнулись на плавники акул, едва отплыв на милю от берега. Что немного испугало молодого и неопытного владельца яхты.

Свои первые снимки я делал тут недалеко, в скалах. Я купил переносную вспышку и зонт на просвет[1 - Зонт на просвет – аксессуар, который используют фотографы для рассеивания света от вспышки, чтобы он получался более мягким. Не имеет отношения к обычному зонту от дождя.] со специальной мобильной стойкой. Все оборудование легко помещалось в чехол и рюкзак. Что позволяло добираться до самых заповедных мест природы и делать эффектные снимки. В основном я работал с туристами. Поэтому быстро расширял свой круг знакомых людей. Большинство клиентов я даже не запоминал, но с кем-то мы становились хорошими приятелями и время от времени я получал в социальных сетях от них похвалу в комментариях. Так я нашел и ее, ту кто на моих фотографиях бывает чаще чем все остальные.

* * *

В метро пахло резиной, и было не теплее, чем на улице. Сквозняки были такие, что хотелось надеть на шапку ещё что-нибудь. На эскалаторе и в электричке повсюду висели плакаты с рекламой какого-то мюзикла. Эффектная девушка с перьями на голове, в чёрном коротком платьице и чулках, висела над сценой, держась одной рукой за верёвку.

На других плакатах, поменьше, была реклама туров куда-то на юг Франции. Мой взгляд остановился на фото: красивый пляж был снят с высоты птичьего полёта. Тёмно-бирюзовое море купалось в лучах солнца или, наоборот, если сказать точнее, солнце купалось в его волнах. Этот образ словно подогревал изнутри и помогал устоять сквознякам поезда. Люди вокруг также сражались против холода, кутаясь в воротники и шарфы, образуя чёрно-серую массу. Я надел наушники, чтобы отвлечься.

На 17 этаже офис редакции с панорамными окнами на Тверскую – я ожидал встретить там что-то такое завораживающее, как в кино. Но вместо этого на проходной меня встретил охранник, который заваривал себе лапшу быстрого приготовления. Грязь, натасканная на пол из керамической плитки, и облезлая краска на стенах вызвали лёгкое разочарование. Сверив на всякий случай адрес, я сел в лифт ещё советского образца и со скрипом стал подниматься всё выше и выше.