Апельсин Взрывает Звезду. Часть Первая

– Ига ты сказал? – Нарочито настороженно переспросил Тошиюки.

– Ига. А вы, что это, почти до центра провинции добрались, а о дороге первый раз решили поинтересоваться? Хотя, если вы оба горные духи к чему вам людские границы. И я простой монах, а не ямабуси, чтобы в таких вещах понимать.

– Скажи, старик, а нет ли здесь поблизости города или деревни какой?

– Почему нет? Там внизу, по тропе как раз и будет деревня. Но позвольте спросить? А не желает ли господин молодой ронин, пойти в телохранители?

– Это к кому? К тебе что ли?

– Ко мне, господин молодой ронин. – Улыбаясь, несколько раз поклонился старик.

– А платить, ты чем собираешься за работу? Песнями своими?

– Отчего же песнями, господин? Монетами, господин. – Ответил старик и похлопал по брякающему мешочку, висевшему у пояса, за полой кимоно. – Не будь у меня, что охранять, стал бы я вас просить о защите? Все же, старику, радующему людей песней сейчас легче заработать монетку, чем бродячему самураю. Если конечно, он не подался в разбойники. А таких не мало. Охотников до чужого добра.

– А если, я как раз из таких?

– Ну что вы, господин. – Улыбнулся старик. – Стали бы вы ходить в одних сандалиях и повязке если бы промышляли подобным образом. По вам молодой господин сразу видно, что вы лучше будете терпеть стеснения, чем займётесь чем-то столь не благородным. И последнюю рубаху заложили, а с мечами все же не расстаётесь, значит, они для вас имеют особую ценность, и обращаться вы с ними умеете, а не для вида носите. Ну что, согласны, господин молодой ронин, сопровождать меня какое-то время?

– Какое-то время согласен. – Посмотрев на Нису, ответил Тошиюки.

Старик снова взял в руки биву, и задумчиво запел «Человек ничего не стоит, если не принадлежит к дому Тайра…». Ребята, вымокшие и утомлённые последним днём, немного пригрелись прижавшись к друг дружке под шерстяным пледом, и не заметили, как уснули, слушая шум дождя и песню старого сказителя.

Утром воздух снова прогрелся, и влага, заполнявшая старый храм, сменилась на частички летящей пыли, видимые под пробивавшимися сквозь дыры в стенах, лучами утреннего солнца. Путники проснулись и умылись в горном ручье, заметно прибавившем силы со вчерашнего дня. Тошиюки выкинул отсыревшую бумагу и, перевязав черной лентой ножны в двух местах хитрым узлом, повесил мечи за спину так же, как Ниса свой. Монах сказитель, с утра пребывая в приподнятом настроении, объявил, что к полудню, когда они доберутся до деревни, угостит всех обедом, и это очень обрадовало не лелеющего мысли о фастфуде Тошиюки. Затем монах обернул биву шёлковой тканью и пошагал вперёд сквозь залитый солнцем горный лес с несвойственной старикам прытью. Ниса и Тошиюки поспешили за Ним.

– Так что там за история про лисицу? – Спросила Ниса у Тошиюки.

– Ну, знаешь эти истории про волшебных лис. У которых с каждым столетием прибавляется по хвосту, а с хвостом и силы. Говорят, бывают даже девятихвостые. Старик верно подумал, ты одна из таких. Есть легенда о лисице, которая так сильно полюбила самурая, что стала человеком, вышла за него замуж, родила ему детей, и жила с ним, пока он случайно не узнал, что она лиса. Тогда ей пришлось уйти, но она так сильно его любила что приходила потом каждую ночь. Кицунэ это и значит – пойдём поспим, или всегда приходящая в дождь. А ещё есть лисы демоны. И они очень опасны.

– Берегись меня Тошиюки. – Пошутила Ниса. – Ох. Как же нам все-таки найти ученика Муршиду?

– Об этом нужно хорошенько подумать. Будем пока сопровождать этого старика, но хорошенько запоминай дорогу, если что пойдёт не так, мы сразу вернёмся к кораблю. Понятно, почему сенсей в этот раз решил подождать нас на месте.

Неожиданно Ниса почувствовала, как время резко замедлилось, и это очень её удивило, потому что, уже давно способность останавливать время у неё пропала. Со временем она даже начала думать, что возможно, ей все просто показалось, и выдумала эту способность от испуга. Но сейчас она снова почувствовала, как время замедлилось, и что-то смертельно опасное приближается к ней сквозь заросли леса. Потом Ниса повернула голову и увидела летящую ей прямо в лицо стрелу. Ей стало неожиданно спокойно. Все воспоминания о подобных моментах вернулись, как и способность делать сгустившийся вокруг воздух легче. Она уверенным отработанным тысячу раз движением скинула с плеча свой меч, и не делая лишнего взмаха отразила стрелу в землю. Стрела воткнулась у ее ног. Время снова восстановило свой привычный бег. Из леса на дорогу вышла дюжина человек в старых потасканных кимоно и преградила путь. В руках у разбойников были копья, проржавевшие катаны и пара тугих луков.

– Охраняй старика. – Спокойно сказал Тошиюки, хорошо оценивший фокус со стрелой, и пошёл вперёд, медленно отвязывая свои мечи.

– Вот вам хорошая возможность показать своё мастерство, господин молодой ронин. – Заискивающе произнёс монах, когда Тошиюки проходил мимо него. Тошиюки ничего ему не ответил, только взяв по мечу в каждую руку, медленно отвёл их назад.

– Эй чего вам надо? – С вызовом, крикнул он окружившей их толпе.

– А то ты не знаешь, чего? – Ответил один из бандитов.

– У нас ничего нет. Что вам проку с голого ронина да бедного старика?

– А девушка? Вон какая хорошенькая. – Ответил другой. – Да и вдруг у вас что-то припрятано. С виду вы все бедные, а коли поискать, или допросить с пристрастием… Пара монет всегда найдётся.

Один из преградивших дорогу лучников с довольной ухмылкой решил поскорее закончить беседу и быстро прицелившись выпустил тонкую стрелу, Тошиюки не моргнув увернулся и сделал ещё шаг навстречу бандитам.

– Поймите меня, я ведь не хочу никого из вас убивать. Зачем вам рисковать жизнями, ради того, чего у нас даже нет?

– Это мы сами поглядим. А ты бы вряд ли столько болтал, сопляк, если бы мог хоть кого-то поранить. – Ответил разозлившийся лучник и выпустил ещё одну стрелу.

Тошиюки большими пальцами немного сдвинул ножны от рукояти, они плавно, совершенно синхронно сползли с мечей и упали в траву. Он прыгнул также фантастически, как и тогда на парковке, только не вверх, а вперёд и рассёк летящую стрелу вдоль. Сам Тошиюки приземлился по середине толпы, немного присев, и пока выпрямлялся в пару взмахов своих серых мечей отнял жизнь у семерых человек. Остальные даже не успели среагировать, едва мысль о бегстве пришла к ним в головы, Тошиюки бросился в их сторону и за несколько секунд убил всех.

Ниса, опустив глаза, молча убрала меч за спину. Старик, до этого в страхе оцепеневший и вцепившийся в свою биву, наконец разжал пальцы и пошагал вперёд как ни в чем ни бывало.

– Вижу, молодой господин, вы и впрямь искусный самурай. Благодарю вас за своё спасение, и очень радуюсь, что вчерашнее ненастье обернулось для меня такой удачей. Уж и не знаю, как вас благодарить.

– Не забудь про обед. – Ответил Тошиюки. Он осмотрел лезвия своих мечей на которых не задержалось ни одной капли крови и убрал их в ножны, потом подошёл к лежащему в траве с отрубленной головой лучнику и сняв с него кимоно одел на себя. Тем временем, Ниса уже далеко ушла вперёд и ему пришлось её догонять.

– Зачем ты это сделал? – Спросила она.

– Снял кимоно?

– Нет. Зачем ты убил этих людей?

– Сначала я не хотел делать этого, но потом подумал, что они настроены серьёзно, и попадись на нашем месте кто другой, они обязательно с ним расправятся. Мне стало жалко тех людей, и чтобы эти бандиты не отняли у них жизнь, я забрал её у бандитов. Но и кимоно конечно тоже пригодится, не все же тебя смущать.

– Хорошо. – Задумавшись о чем-то, ответила Ниса.

Горная тропа стала не такой крутой и уже через несколько поворотов вышла из-под зеленных крон, примкнув к широкой дороге, проложенной вдоль затопленных рисовых полей, на которых блаженно растекалось бархатное летнее солнце. Идти стало легче. Немного погодя, путники увидели вдалеке выцветшие деревянные дома и длинную черепичную крышу усадьбы землевладельца.

– Что же ты, старик, говорил нам про деревню, а тут целый город? – Нарочито удивлённо спросил Тошиюки.

– Так в сравнении с Ига или Киото это всего лишь деревня. Здесь и посмотреть то, кроме храма и монастыря на той горе, нечего. Там у дороги большие тории стоят. Только они никуда не ведут. Разве что на них полюбоваться можно. Но тоже скука. Люди тут так скучают, от того, наверно, и платят хорошо за мои песни, что занять им себя больше нечем, разве что с девицами в чайном домике саке выпивать. Но разве это отдых?

Путники добрались до больших, выкрашенных в красный цвет, ворот тории. Ворота хотя и были на вид очень старые, краска все же была свежей, видимо недавно обновлена к какому-нибудь празднику, но за воротами никакой постройки не было, даже намёка на какие-нибудь руины или дорогу, только зелёная волнующаяся на ветру трава у пыльной дороги. У ворот сидел мальчишка на несколько лет младше Нисы, точно сказать было нельзя, потому что он был очень чумазый, все лицо испачкано золой, и большая копна грязных волос была сильно спутана. На мальчишке, вместо кимоно, был короткий потрёпанный халат дзюбан и такая же, как у Тошиюки, повязка вместо трусов, Мальчик просто сидел у дороги, водя в пыли маленьким прутиком, и с интересом, молча провожал взглядом Нису. Когда путники, приближаясь к городу отдалились на достаточное расстояние от ворот, мальчишка встал и побрёл за ними.

– Эй, старик. – Сказал Тошиюки. – Не дашь ли ты мне одну монету в счёт уплаты?

– Что вы, что вы, молодой господин. С превеликой радостью. – Ответил старик и, вытащив из мешка китайскую монетку, протянул её Тошиюки, а тот взяв монету кинул её шедшему следом мальчишке.

Мальчишка на лету ловко поймал монету, внимательно осмотрел её и, растянувшись в улыбке, остановился, чтобы поклонится Тошиюки. Тошиюки тоже кивнул в ответ.

Тёплый свет вечернего солнца нежно ложился на черепичные крыши и пыльную улицу вдоль деревянных заборов и маленьких домов, подсвечивая кружащих в воздухе насекомых и заставляя встречных путников пониже опустить соломенные шляпы, чтобы солнце не слепило глаза. Девушки из чайного домика, увидев Нису, о чем-то перешёптывались и тихо хихикали, прикрывая лицо полами рукавов, встречные крестьяне, нёсшие на бамбуковых палках тяжёлые корзины, напротив без стеснения пялились, разглядывали её словно диковину. У мастерской бондаря стояла пожилая женщина и о чем-то беседовала с занятым работой хозяином дома. Увидев монаха сказителя и его спутников, женщина расплылась в радушной улыбке.

– Господин Ямада! – Радостно закричала она. – А я то и с ног сбилась, разыскивая вас. Господин с утра послал за вами. Значит, очень понравилось ваше давешнее выступление, приказал, как найду вас, сразу вести к нему.

– Я бы с радостью, госпожа, да только никак не могу, пока не позабочусь о сопровождающих меня спасителях. В лесу-то на нас напала шайка бандитов. И, если бы не господин молодой ронин, не пел бы я своих песен, а лежал бы я убитый на горной дороге у старого храма.

– Так это и не проблема вовсе. Берите их с собой. Расскажете господину историю о своём спасении. Угостим ваших гостей рыбой. – Указала она на стоящую рядом корзинку, где в траве изредка копошилась ещё живая рыба.

– Что скажите, господин молодой ронин?

– Нет уж старик, сколько можно ходить. Вон, я вижу отличное заведение. – Указал Тошиюки на большой деревянный дом немного дальше по улице, откуда только что вышел подвыпивший пройдоха. – И пахнет оттуда не плохо. Эй! – Окликнул Тошиюки пьяницу, и тот щуря глаза остановился рядом, с большим трудом стараясь держаться на ногах.

– Там готовят рыбу? – Спросил Тошиюки, указав на дом.