Сломанные сказки

– Нет! Не перебивайте её! Рассказывай, Диана!.

– Что ж… мы познакомились весной… В мае кажется. И…

– Что и? – Жан напирал.

– Прости родной, я не могу сейчас вспомнить… – взгляд Дианы был виноватым, – Я хочу, чтобы ты успокоился.

Жан сглотнул появившийся ком в горле.

– Я так и думал.

И после этих слов он сорвался с места и в несколько шагов, в несколько прыжков выбежал из столовой.

Немедленно поймайте его, – это кричал доктор Этьен, – Пока он не навредил себе или окружающим.

Жан бежал по коридору – не оглядываясь, срывая дыхание – по коридорам, сбивая пациентов и медсестёр.

Санитары бежали вслед, но не могли угнаться за ним.

Жан вбежал в кабинет главврача и одним прыжком перелетел через стол. Он открыл верхний шкафчик и вытащил револьвер.

Вбежали три санитара.

– Стоять! Я выстрелю!

Санитары замерли, стараясь не провоцировать беглеца. Из-за спин высоких санитаров показался доктор Этьен, он был спокоен.

– Жан, что происходит? – его голос был ровным, – Почему Вы это делаете, ведь всё было так хорошо. Вы шли на поправку.

– Я не шёл на поправку. Я знаю, где я! Я знаю, кто вы!

– И где же Вы?

– Во сне. Я ВО СНЕ!!! А вы, вы всего лишь плод моего воображения.

– Но, это же смешно, – Этьен выдавил подобие улыбки, – Откуда у Вас такие мысли, Жан?

– Вы мне это сказали. Вы, тот из реальности!

– Вы хотели сказать, из сна? – доктор Этьен попытался поправить своего пациента.

Но Жан лишь ещё более уверенно выставил пистолет вперёд.

– Нет. Из реальности. Тут нет запахов, нет вкусов. Всегда солнечно. Это сон. Моя девушка не помнит, когда мы познакомились.

– Жан! Жан… послушайте. Вы не чувствуете запахов и вкуса из-за лекарств, которые я Вам прописал. А Диана, ну подумайте сами, кто захочет рассказывать самую сокровенную историю любви, когда её возлюбленный в таком вот состоянии. Мозг играет с вами, Жан!

– Нет. Вам меня не обдурить, больше я не запутаюсь. Я застрелюсь, и этот мир пропадёт!

– Вы не сделаете этого, – твёрдым голосом произнёс доктор.

– Почему же?

– Я никогда не держу свой револьвер заряженным.

Ну конечно! – Жан резко поднял револьвер и приставил его к виску. Он взвёл молоток и…

Раздался щелчок.

Револьвер и вправду был не заряжен. Жан повторил попытку.

Снова щелчок.

И ещё.

И снова…

– Схватите его и поместите в карцер – приказал Этьен.

Трое санитаров смело направились к Жану, медленно, но верно окружая его.

А наш герой продолжал нажимать на курок, отводить молоток,… но раздавались только щелчки.

– Отойдите от меня! Нет!

Двое санитаров скрутили несчастного, а третий ввёл тому препарат, от которого в три секунды мир стал расплываться в глазах.

Жан провалился в бессознание.

* * *

Несколько дней Жан не видел света, не понимал день или ночь, не видел людей. Он то открывал глаза, то снова исчезал в небытие. Мир напоминал туман – серый, размывающий всё.

Жана держали в карцере – в комнате, которая не взаимодействовала с внешним миром. Держали связанным ремнями – привязанным к кровати.

Через некоторое время, неизвестно через какое, дверь карцера открылась. На пороге, залитый светом коридорных ламп, стоял доктор Этьен.

– Доктор, это Вы? – Жан щурился от яркого света.

– Да, Жан, это я. Ты не представляешь, как ты меня разочаровал.

– Доктор, это был просто нервный срыв. Доктор, выпустите меня отсюда.

– Это случится не скоро, мой милый друг, – его голос был огорчённым.

– Но Вы не имеете права!

– Имеем, ваша Мать дала на это согласие.