Зловоние добра

Душистый виноград растаял, как волна
Не выдержав чувствительных увечий.

Но что же нас ведёт, ты может мыслишь мной?
Всего лишь опьянение без видимости цели.
А смерть? Она отдельно и прошу тебя, не ной
Вопросами, которые, как голуби взлетели.

«Сокройся в тени лучше, нет…»

Сокройся в тени лучше, нет,
Блесни последними лучами,
Когда монах даёт обет
Перед остывшими свечами.

Когда порвётся тихо нить
Пусть жемчуг слова не напрасен.
В иконах демон будет жить,
Как ангел призрачный прекрасен.

И пусть нам двойственным дано
Крыла два – ненависть, надежда,
Любое знает полотно,
Что краска – верхняя одежда.

Кому за нею только ткань,
Для тех искусство, словно шлюха,
Кому жена, икона, грань…
Для них лишь вечная разруха.

«В приливе чувства мыслить? Тише…»

В приливе чувства мыслить? Тише,
В приливе чувства лучше петь.
По вербам почки, словно мыши
Ползут, мечтая уцелеть.

Ползут по змеям дивных веток,
Боясь, как люди, тишины.
Змея – их враг, ползут меж сеток,
Не отражая глубины.

А что источник этой жизни?
Они лишь блик на чешуе.
Ведь словно ненависть к отчизне
Вся эта ненависть к змее.

«Стекают слёзы, словно ржавчина по фонарю…»

Стекают слёзы, словно ржавчина по фонарю.
Что-то прекрасное пытается войти?
За этот страх, за эту боль тогда благодарю,
Она собьёт меня с неверного пути.

Я не торговец, нет, простите за слова,
Простите за неверные молитвы.
Ведь от прекрасного отрубленная голова
Так отдыхает лишь для новой битвы.

«Берёза растворилась в доме…»

Берёза растворилась в доме,
Когда задумчивость подёрнула глаза.
Из окон чёрных – в белом стволе номер
Как черви вылезли людские голоса.

Столбы бетонные подобны пням:
Чуть тяжелее, но цветут ведь тоже:
Мох словно пот. По неудачным дням
Та память, выступившая на коже.

Парит и ветвь меж талой синевы.
Ветви стихов и голые их строчки…
Для чуть задумавшейся головы
Буквы на них распустятся, как почки.

Пусть ветерок весенний их колышет,
Пусть несказанное, как аромат цветка,
Ведь мысль расстроенная этим дышит,
Как чувство запахом растоптанного лепестка.

«Я с тенями боролся и их…»

Я с тенями боролся и их
Сокрушить невозможно ударом
Кулака или мысли – неважно,
Потому что их в сущности нет.
Отступить стоит лишь, отвернуться
Тени сами исчезнут, их сила
В том, что мыслям внушают и чувству,
Что отход всё равно пораженье.
Так и есть, но не нам лишь, а им.
Отвернуться решил я от тени,
Свет манил продвигаться всё дальше
До тех пор, пока он незаметно
Ослепляя, не сделался тенью…

«Вот снова дом приветливый и милый…»

Вот снова дом приветливый и милый,