Не жизнь – ерунда

– Так, дети. Миритесь. У Юльки скоро день рождения. И у тебя, кстати, тоже. Не надо портить праздники. Я все сказал. Кстати, завтра с утра ко мне в кабинет. Дело есть. Ну давай. Мирись.

Раздались короткие гудки.

Саша убрал трубку в карман, затем сплюнул на улицу, сделал пару глубоких затяжек и щелкнул окурком далеко на улицу. После чего, отряхнув руки, зашел в квартиру.

***

Кабинет полковника районного отделения Федеральной Службы Безопасности Анатолия Александровича Апраксина располагался на третьем этаже высокого правительственного здания постройки семидесятых годов. Нельзя сказать, что помещение было ультрасовременным, но определенный лоск был. Ремонт был свежим, буквально полугодичной давности, но без изысков, скорее всего с легкой тенью ностальгии по советскому декору.

Полковник Апраксин стоял у окна, сжимая в руках большую кружку с чаем и задумчиво смотрел окно. Над холмами, которые пролегали за зеркальной гладью водохранилища, поднимался солнечный диск, озаряя сосны на сопках розовым цветом.

В дверь постучали. Полковник даже ухом не повел, так как ждал гостя.

В кабинет заглянул Фомин, немного помятый, но подтянутый.

– Разрешите войти, товарищ полковник? – спросил он.

– Да, Саш, заходи. – Апраксин обернулся на голос, слегка улыбнулся и отошел от окна. – Присаживайся

Фомин зашел в кабинет, закрыл за собой дверь и проследовал к столу, который стоял в центре комнаты. Отодвинул стул, сел.

Апраксин поставил кружку с чаем на подоконник, затем тоже направился к столу.

– Помирились? – спросил он, садясь за свой рабочий стол.

– Ну так, более-менее. – Саша махнул рукой.

– Понятно. – Полковник кивнул в ответ, взял со стола папку, плотно заполненную бумагами. Открыв первую страницу, Апраксин пробежал глазами первые строчки.

– Игорь Витальевич Орчибинов. 1982 года рождения. Осужден по 159-й и 163-й статьям УК РФ. Отбывал пятилетний срок наказания в колонии общего режима. Освободился на год раньше пару дней назад. С зоны пришел документ. Сейчас проживает по прежнему адресу. На, держи.

Полковник протянул папку с делом Александру. Тот взял ее в руки, пролистал несколько страниц. Затем удивленно посмотрел на начальника.

– Не совсем понял, Анатолий Александрович. А мы-то тут причем? Это же уголовка.

– А ты забыл, кто этот человек? – с тем же удивлением спросил Апраксин.

– Да помню, конечно. Мы еще с ребятами удивлялись, почему по таким статьям так мало дали.

– Наверняка у него еще и нары у форточки были, – усмехнулся Анатолий Александрович. – Такие люди просто так на кичу не залетают.

– Это понятно, – согласился Фомин. – А нам-то он какого сдался?

– Поступило указание сверху взять объект в разработку, – сказал полковник. – Он же входил в ближайшее окружение Саныча, а нам этого субъекта спендикрючить очень даже надо. И еще один момент. Его чудесное освобождение раньше срока. Это не удо. Я звонил начальнику колонии, мы знакомы. Тот прозрачно намекнул, что это было указание из Москвы.

– Саныч, насколько нам известно, сейчас в Москве, – кивнул Александр.

– Нет, это не так, – отрицательно качнул головой Апраксин. – Он в области.

– Очень интересно. Агентура косякнула. – Фомин почесал щеку. – Но тут, как мне кажется, не срастется. Я не думаю, что, после всех событий, Орчибинов назад к Санычу пойдет. Тот же его на зону и определил.

– Не пойдет, – согласился полковник. – В деле есть протокол допроса, где Арчи дает показания по этому поводу. На этом и надо сыграть.

– Сомнительно как-то. По крайней мере если буром в лоб переть. Может быть пока ноги за ним пустить, а в квартире ушки повтыкать? – Фомин посмотрел на Апраксина.

Полковник призадумался. Не слишком ли много чести для такого персонажа? Обычный бригадир, пусть и считался правой рукой Хантомарова. Хотя, надо было знать прошлое этого человека. Арчи на многое способен. И, если он будет в чем-то уверен, то пойдет до конца. И сто процентов доведет дело до логического завершения. И велика вероятность того, что прольется немало крови. А еще Апраксин прекрасно знал, как и коллеги из Следственного комитета и прокуратуры, что Орчибинова слили только для того, чтобы не мешался Санычу. У них назревал конфликт, там был не только интерес в сфере влияния, сколько во взаимоотношениях. Нокс был совершенно ни при чем. И, если бы Хантомаров не избавился от Арчи в ближайшее время, мог произойти серьезный раскол. Как же удачно двоюродный братец подвернулся?!

– Если есть сотовый – номер пробивайте и слушайте, – сказал Апраксин. – Пока так. Все очень серьезно.

– Неужели Саныч кому-то наверху дорогу перешел? – с улыбкой высказался Фомин.

– Перешел не перешел, а у нас приказ. И его надо выполнять. – Полковник откинулся в кресле. – Нам главное, чтобы разборок не было. Ладно, иди работай.

Фомин кивнул, встал из-за стола и направился к двери.

– Кстати, Саш, – окликнул его Анатолий Александрович. – В выходные мать в гости зовет. Быть обязательно и непременно.

– Конечно будем, – Саша кивнул в ответ и вышел из кабинета.

Апраксин кивнул, встав из-за стола, снова подошел к окну. Взяв кружку остывшего чая, сделал аккуратный глоток и задумался.

Полковник тоже не особо понимал, для чего центровые перевалили на них это дело. Уголовка совершенно не подходит для службы безопасности. Хотя, когда три года назад арестовывали местного депутата и авторитетного бизнесмена Крутикова, при его задержании работали именно спецы из ФСБ. Но там были интересы в выводе активов за рубеж, продажа интеллектуальной собственности странам Евросоюза, черного леса и земли. Проще говоря, Крутиков полез на вотчину спецслужб. Арчи же прикрыли за вымогательство и мошенничество. Кем, в принципе, он и был. И его бригада. Это понятно, что такие граждане выполняли всю грязную работу за Хантомарова, тот был мозгом всей их организации, но к этому чиновничьему сынку было не прикопаться. С другой стороны, Апраксин, начав разрабатывать бригаду Саныча, мог как лишиться определенных дивидендов, так и приумножить их. Эта мысль согрела полковника намного сильнее, чем остывший чай. Он слега улыбнулся.

В этот момент раздался телефонный звонок со внутреннего телефона. Апраксин отошел от окна и подошел к столу.

– Да, Вероника, – сказал он, нажав на кнопку громкой связи.

– Анатолий Александрович, вам звонок от частного лица, – сказал приятный женский голос.

– Кто звонит? – поинтересовался полковник.

– Не представились. Говорят, что это конфиденциальный разговор.

– Ладно. – Апраксин сел в свое кресло. – Соединяй.

Он снял трубку и приложил ее к уху.

– Анатолий Александрович? – раздалось в трубке. Голос был мужской, уверенный и, как показалось Апраксину, даже нагловатый.

– Кто говорит? – поинтересовался полковник.

– Мы знакомы заочно, но хотелось бы закрепить наше знакомство официальной встречей. Мое имя Павел. Золотарёв Павел. Вам это имя о чем-то говорит?

– О чем-то говорит, – кивнул Апраксин. – Когда вы хотите встретиться?

– Пока не могу обозначить четкое время, но готов приехать к вам в отдел, как только появится свободная минутка.

– Даже так? – удивился Апраксин. – А вы смелый человек.