Приключение знатного холостяка

Приключение знатного холостяка
Артур Конан Дойл

«Женитьба лорда Саймона и ее странный конец уже давно перестали вызывать интерес в высоких сферах, где вращается злополучный новобрачный. Новые скандалы затмили этот, и их более пикантные подробности вытеснили из памяти сплетников драму четырехлетней давности. Однако у меня есть основания полагать, что далеко не все факты известны широкой публике, а поскольку мой друг Шерлок Холмс внес значительную лепту в раскрытие произошедшего, я чувствую, что воспоминания о нем останутся неполными без рассказа об этом примечательном эпизоде…»

Артур Конан Дойл

Приключение знатного холостяка

Женитьба лорда Саймона и ее странный конец уже давно перестали вызывать интерес в высоких сферах, где вращается злополучный новобрачный. Новые скандалы затмили этот, и их более пикантные подробности вытеснили из памяти сплетников драму четырехлетней давности. Однако у меня есть основания полагать, что далеко не все факты известны широкой публике, а поскольку мой друг Шерлок Холмс внес значительную лепту в раскрытие произошедшего, я чувствую, что воспоминания о нем останутся неполными без рассказа об этом примечательном эпизоде.

За несколько недель до моего собственного брака, в те дни, когда я еще делил с Холмсом квартиру на Бейкер-стрит, он вернулся под вечер с прогулки и нашел на столе ожидающее его письмо. Сам я весь день никуда не выходил, так как погода внезапно переменилась, полил дождь, задули сильные осенние ветры и пуля фанатика, которую я привез с собой на память о моей афганской кампании в одной из моих конечностей, напомнила о себе непреходящей ноющей болью. Устроив тело поудобнее в одном кресле, а ноги в другом, я окружил себя валом газет, но потом, насытившись злободневными новостями, отбросил газеты и лениво уставился на внушительный герб с монограммой, украшавший конверт на столе, рассеянно прикидывая, кем может оказаться знатный корреспондент моего друга.

– Вот очень светская эпистола, – сказал я, когда он вошел. – Ваша утренняя почта, если память мне не изменяет, исчерпывалась письмом рыбника и еще портового таможенника.

– Да, моя корреспонденция, бесспорно, чарует разнообразием, – ответил он с улыбкой, – и наиболее скромные авторы писем обычно оказываются наиболее интересными. А это смахивает на одно из приглашений либо зевать от скуки, либо лгать.

Он сломал печать и просмотрел письмо.

– Нет, это, собственно, может оказаться и любопытным.

– Не светское приглашение?

– Отнюдь, сугубо профессиональное.

– И от знатного клиента?

– От одного из знатнейших в Англии.

– Дорогой мой, примите мои поздравления.

– Уверяю вас, Ватсон, без малейшего притворства, что статус моего клиента значит для меня куда меньше интересности его дела. Однако все-таки не исключаю, что в этом расследовании и первого достаточно с избытком. Вы ведь последнее время усердно читали газеты, не так ли?

– Похоже на то, – сказал я не без грусти, указывая на большой ворох в углу. – Мне ведь больше нечем заняться.

– Очень удачно, так как, вероятно, вы сможете ввести меня в курс. Я ведь читаю только криминальную хронику и столбцы с личными объявлениями. Последние всегда очень поучительны. Но если вы так усердно следили за свежими новостями, то, конечно, читали про лорда Сент-Саймона и его женитьбу?

– О да, и с величайшим интересом.

– Отлично. Письмо в моей руке – от лорда Сент-Саймона. Я вам его прочту, а взамен вы должны пролистать эти газеты и найти для меня все, что имеет отношение к этому делу. Вот что он пишет:

«Дорогой мистер Шерлок Холмс,

лорд Бэкуотер заверил меня, что я могу полностью положиться на ваши суждения и конфиденциальность. Поэтому я решил посетить вас и посоветоваться с вами касательно крайне тягостного события, произошедшего в связи с моим браком. Мистер Лестрейд из Скотленд-Ярда уже ведет это дело, но он заверил меня, что не имеет ничего против вашего сотрудничества и даже полагает, что оно может оказаться полезным. Я заеду в четыре часа и, если у вас на указанное время что-то назначено, надеюсь, вы отложите это дело, поскольку мое имеет первостепенную важность.

Искренне ваш,

    Роберт Сент-Саймон».

– Отправлено из Гросвенор-Мейсонс, написано гусиным пером, и высокородный лорд имел несчастье выпачкать чернилами внешнюю сторону правого мизинца, – заметил Холмс, складывая письмо.

– Он назвал четыре часа. Сейчас три. Он приедет через час.

– Значит, с вашей помощью у меня достанет времени исчерпывающе ознакомиться с делом. Перелистайте газеты и расположите статьи и заметки в хронологическом порядке, пока я посмотрю, кто такой наш клиент.

С полки со справочниками возле камина он взял толстый том в красном переплете.

– Вот он, – сказал Холмс, садясь и раскрывая книгу на колене. – «Лорд Роберт Уолсингем де Вир Сент-Саймон, второй сын герцога Бальморальского… Хм! Герб: на лазурном поле три шара с шипами на черной перекладине. Родился в сорок шестом году». Ему сорок один – более чем зрелый возраст для брака. В одном из последних правительств был товарищем министра по делам колоний. Герцог, его отец, в свое время был министром иностранных дел. Они унаследовали кровь Плантагенетов по прямой линии и Тюдоров по женской. Ха! Ничего особо поучительного ни в чем этом нет. Думаю, мне следует обратиться к вам, Ватсон, за чем-либо более весомым.

– Мне нетрудно отыскивать требуемое, – ответил я, – так как факты совсем свежие, а случай этот меня поразил. Однако я побоялся ознакомить вас с ними, зная, что вы заняты расследованием и не любите отвлекаться.

– А, вы имеете в виду маленькую проблему с мебельным фургоном на Гросвенор-сквер. Полностью распутана, хотя, впрочем, все было очевидно с самого начала. Прошу, сообщите мне результаты ваших газетных розысков.

– Вот первая заметка, какую я сумел найти в светских новостях «Морнинг пост», в номере, вышедшем, как видите, несколько недель назад. «Намечается брак (говорится в ней), который, если слухи верны, будет заключен в ближайшем будущем между лордом Робертом Сент-Саймоном, вторым сыном герцога Бальморальского, и мисс Хетти Доран, единственной дочерью Алозия Дорана, эсквайра, из Сан-Франциско, Калиф., США». Это все.

– Сухо и исчерпывающе, – заметил Холмс, вытягивая к огню длинные худые ноги.

– Абзац в одной из светских газет от той же недели кое-что дополняет. А! Вот он:

«Вскоре наш брачный рынок потребует защиты, поскольку нынешний принцип свободной торговли вроде бы крайне неблагоприятен для нашего собственного продукта. Одно за другим управление аристократическими домами Великобритании переходит в руки наших прелестных кузин из-за Атлантического океана. В прошлую неделю список трофеев, которые достались очаровательным завоевательницам, существенно пополнился. Лорд Сент-Саймон, который более двадцати лет противостоял стрелам маленького бога, теперь безоговорочно объявил о своем браке в ближайшем будущем с мисс Хетти Доран, обворожительной дочерью калифорнийского миллионера. Мисс Доран, чья грациозная фигура и несравненное личико привлекали особое внимание на празднествах в Вестбери-хаусе, единственный ребенок, и, по последним данным, ее приданое заметно превысит шесть цифр и с надеждами на будущее. Поскольку давно не секрет, что герцог Бальморальский последние годы был вынужден продавать свои картины, а так как у лорда Сент-Саймона личного состояния нет, если не считать маленького поместья Берчмур, совершенно очевидно, что не только калифорнийская наследница получит выгоду от союза, который легко и просто превратит ее из республиканской девицы в даму с британским титулом».

– Что-нибудь еще? – спросил Холмс, позевывая.

– О да, и очень много. Еще заметка в «Морнинг пост» с сообщением, что бракосочетание состоится в церкви Святого Георгия на Ганновер-сквер без всякого шума: приглашены будут лишь пять-шесть самых близких друзей, и после церемонии общество отбудет в обмеблированный дом, снятый мистером Алозием Дораном в Ланкастер-Гейт. Два дня спустя, то есть в прошлую среду, имеется краткое извещение, что бракосочетание состоялось и медовый месяц будет проведен в имении лорда Бэкуотера вблизи Питерсфилда. Вот и все заметки, печатавшиеся до исчезновения новобрачной.

– До чего? – переспросил Холмс, вздрогнув от неожиданности.

– До исчезновения новобрачной.

– Так когда же она исчезла?

– Во время свадебного завтрака.

– Вот как! Это более интересно, чем казалось, весьма драматично, собственно говоря.

– Да, мне тоже это представилось несколько неординарным.

– Они часто исчезают перед церемонией и порой во время медового месяца, но не могу вспомнить ничего сходного. Прошу, сообщите мне подробности.

– Должен предупредить вас, они далеко не полны.

– Быть может, нам удастся их пополнить.

– Они, насколько мне известно, изложены в единственной статье вчерашней утренней газеты, и я вам ее прочту. Она озаглавлена «Нежданное происшествие на светской свадьбе».

«Семья лорда Роберта Сент-Саймона была ввергнута в величайшее замешательство из-за непонятного и скандального эпизода, связанного с его бракосочетанием. Церемония, как кратко сообщалось во вчерашних газетах, совершилась накануне утром, но лишь теперь оказалось возможным подтвердить истинность столь упорных слухов. Вопреки попыткам друзей замять дело, оно привлекло такое внимание широкой публики, что было бы бесцельным игнорировать то, что стало темой всеобщих обсуждений.

Обряд был совершен в церкви Святого Георгия, Гановер-сквер, в весьма скромной обстановке. Присутствовали только отец невесты мистер Алозий Доран, герцогиня Бальморальская, лорд Бэкуотер, лорд Юстес и леди Алисия Уиттингтон. Затем все общество проследовало в дом мистера Алозия Дорана в Ланкастер-Гейт, где был приготовлен завтрак. Видимо, возникла некоторая суматоха из-за женщины, чье имя установлено не было, которая пыталась ворваться в дом следом за новобрачными и гостями, утверждая, будто у нее есть права на лорда Сент-Саймона. Дворецкому и лакею удалось выгнать ее только после крайне неприятной и долгой сцены. Новобрачная, которая, к счастью, вошла в дом до этого неприятного эпизода, села за стол вместе с остальными, но затем пожаловалась на неожиданное недомогание и удалилась в свою комнату. Ее долгое отсутствие вызвало недоуменные замечания, и отец пошел за ней, но узнал от горничной, что она забежала к себе в комнату лишь на минуту, схватила пальто и шляпку и торопливо спустилась в коридор. Один из лакеев заявил, что видел, как из двери вышла дама, одетая именно так, но отказался поверить, будто это была его госпожа, полагая, что она сидит за столом с гостями. Убедившись, что его дочь исчезла, мистер Алозий Доран и новобрачный немедленно связались с полицией, и были предприняты энергичнейшие розыски, которые, вероятно, приведут к незамедлительному разъяснению этого крайне необычного происшествия. Однако до позднего часа прошлой ночи узнать что-либо о местонахождении пропавшей леди не удалось. Ходят слухи о возможном преступлении, и говорят, что полиция сумела арестовать женщину, ставшую причиной первоначального беспорядка, в уверенности, что из ревности или каких-либо других побуждений она могла оказаться замешанной в непонятном исчезновении новобрачной».