The Adventures of Sherlock Holmes / Приключения Шерлока Холмса

– Татуировка в виде рыбы на правом запястье могла быть сделана только в Китае. Я немного изучал татуировки. И, кроме того, я вижу китайскую монетку, висящую на цепочке ваших часов.

Мистер Джейбез Уилсон громко рассмеялся.

– Вот оно что! – сказал он. – Оказывается, всё очень просто!

– Я начинаю думать, Ватсон, – сказал Холмс, – что совершаю ошибку, давая объяснения. Моей скромной славе, какой бы она ни была, грозит крушение, если я буду столь откровенен. Вы нашли объявление, мистер Уилсон?

– Да, вот оно здесь, – ответил он. – Вот оно. Сэр, прочитайте его сами.

Я взял у него газету и прочитал следующее:

«Союз рыжих. Во исполнение завещания покойного Иезекии Хопкинса из Лебанона, Пенсильвания, США, открыта вакансия для члена Союза с жалованьем в четыре фунта в неделю за чисто номинальную службу. Может подойти любой рыжеволосый, находящийся в здравом уме и трезвой памяти, возраст не моложе 21 года. Обращаться лично в понедельник в 11 часов к Дункану Россу в контору Союза на Попс-Корт, 7, Флит-стрит».

– Что это значит? – воскликнул я после того, как дважды перечитал это крайне необычное объявление.

Холмс хихикнул и поёрзал в кресле.

– Странное объявление, не так ли? – спросил он. – А теперь, мистер Уилсон, пожалуйста, расскажите нам всё о себе, своём хозяйстве и том, как это объявление сказалось на вашей жизни. А вы, доктор, заметьте, что это за газета и от какого числа.

– «Утренняя хроника» от 27 апреля 1890-го года. Равно два месяца назад.

– Очень хорошо. Итак, мистер Уилсон?

– Что ж, мистер Шерлок Холмс, – сказал Джейбез Уилсон, вытирая лоб, – у меня небольшой ломбард на Кобург-Сквер, неподалёку от Сити. Я когда-то держал двух помощников, но теперь – только одного; и он готов работать на половинное жалованье, чтобы изучать дело.

– Как зовут этого юношу? – спросил Шерлок Холмс.

– Его зовут Винсент Сполдинг, и он далеко не юноша. Трудно сказать, сколько ему лет. Мистер Холмс, мне прекрасно известно, что он мог бы зарабатывать в два раза больше того, что я в состоянии дать ему. Но, в конце концов, если он доволен, зачем мне внушать ему такие мысли?

– Да, действительно, зачем? Вам, кажется, очень повезло. Нечасто попадаются подобные работники. Ваш помощник столь же примечателен, как и ваше объявление.

– О, у него есть также и свои недостатки, – сказал мистер Уилсон. – Малый обожает фотографию. Он снимает всё время, а затем ныряет вниз в подвал, как кролик в нору, чтобы обрабатывать фотографии. Это его главный недостаток; но, в целом, он хороший работник. У него нет никаких пороков.

– Он всё ещё с вами, я предполагаю?

– Да, сэр. Он и девчонка четырнадцати лет, которая кое-как готовит и убирает. Это все мои домочадцы, поскольку я вдовец, и у меня никогда не было детей. Мы живём очень тихо, сэр, мы трое; платим по счетам, ничего больше.

Но это объявление! Восемь недель назад Сполдинг вошёл в контору с этой газетой в руке и сказал:

«Хотел бы я, мистер Уилсон, чтобы Господь сделал меня рыжеволосым».

«Зачем?» – спрашиваю я.

«Да ведь, – говорит он, – вот появилась вакансия в Союзе рыжих. Это очень выгодно и приносит много денег. Если бы только мои волосы изменили цвет!»

«Ты о чём это?» – спросил я.

Видите ли, мистер Холмс, я домосед. Поэтому я не много знал о том, что происходит за пределами дома, и всегда был рад услышать новости.

«Разве вы никогда не слышали о Союзе рыжих?» – спросил он, вытаращив глаза.

«Никогда».

«Это удивительно, ведь вы могли бы занять одну из вакансий».

«И сколько я получу?» – спросил я.

«О, всего лишь несколько сотен в год, но работа простая и не будет мешать заниматься другими делами».

Что ж, моё дело не слишком процветало в течение нескольких лет, и дополнительные несколько сотен были бы весьма кстати.

«Расскажи мне всё об этом», – сказал я.

«Вот, – сказал он, показывая мне это объявление, – вы можете лично убедиться, что в Союзе есть вакансия, а вот и адрес, по которому вы могли бы узнать все подробности. Этот Союз был основан американским миллионером, Иезекией Хопкинсом, который был большим чудаком. Он сам был рыжим и испытывал большую симпатию ко всем рыжеволосым людям. Когда он скончался, обнаружилось, что он оставил своё огромное состояние душеприказчикам – с поручением помогать людям, чьи волосы того же цвета».

«Но, – сказал я, – найдутся миллионы рыжеволосых, которые обратятся по объявлению».

«Не так много, как вы думаете, – ответил он. – Видите ли, вакансия предназначена для лондонцев, причем взрослых мужчин. Этот американец сам родился в Лондоне и хотел что-нибудь сделать для своего города. И потом, опять-таки, я слышал, что бесполезно обращаться, если ваши волосы светло-рыжие, или тёмно-рыжие, или какие-либо ещё, а не настоящего, яркого, ослепительного огненно-рыжего цвета. И если бы вы решились обратиться, мистер Уилсон, вы бы им как раз подошли; но ради нескольких сотен фунтов… Не знаю, стоит ли».

Как вы, господа, можете сами видеть, мои волосы действительно очень красочного богатого оттенка, поэтому мне показалось, что у меня есть шанс. Таким образом, я велел Винсенту Сполдингу отвести меня в ту контору. Он был очень рад получить выходной, и мы отправились по адресу, указанному в объявлении.

Мистер Холмс! С севера, юга, востока и запада в Сити по объявлению шли люди, чьи волосы хоть чуть-чуть отдавали рыжиной. Попс-Корт был похож на тачку разносчика апельсинов. Присутствовали все оттенки: соломенный, лимонный, апельсиновый, кирпичный, желчи, глины; но, как и говорил Сполдинг, немного было тех, у кого был настоящий яркий огненный оттенок волос. Когда я увидел, сколько людей стоит в ожидании, я уж в отчаянии решил всё бросить; но Сполдинг не желал об этом и слышать. Не могу представить себе, как ему это удалось, но он протискивался и проталкивался сквозь толпу, пока не провёл меня прямо к ступенькам, которые вели в контору. На лестнице было два потока людей: одни поднимались с надеждой наверх, а другие удручённо спускались вниз. Скоро мы оказались в конторе.

– Какая поистине необычная история с вами приключилась, – заметил Холмс, так как его клиент сделал паузу и освежил свою память значительной понюшкой. – Пожалуйста, продолжайте ваш интереснейший рассказ.

– В конторе не было ничего, кроме нескольких деревянных стульев и стола, за которым сидел маленький человек с ещё более рыжей головой, чем моя. Он обменивался несколькими словами с каждым кандидатом, по мере того как они подходили к столу, и ему всегда удавалось найти в них какой-то изъян, который дисквалифицировал претендента. Получить вакансию, как оказалось, было не так-то легко. Однако, когда подошла наша очередь, маленький человек встретил меня намного приветливее, чем других; когда мы вошли, он закрыл дверь.

«Это мистер Джейбез Уилсон, – сказал мой помощник, – и он желает получить вакансию в Союзе».

«И он полностью подходит, – ответил его собеседник. – Он отвечает всем требованиям. Не могу вспомнить, когда я видел что-нибудь столь же прекрасное».

Он отступил назад и глядел на мои волосы, пока я не почувствовал себя неловко. Тогда он внезапно кинулся вперед, схватил мою руку и горячо поздравил меня с успехом.

«Колебаться было бы непростительно, – сказал он. – Однако, я уверен, вы извините меня, если я приму некоторые меры предосторожности».

С этими словами он схватил обеими руками мои волосы и дёрнул так, что я взвыл от боли.

«Извините меня, – сказал он. – Но мы должны быть осторожными, поскольку нас дважды обманывали при помощи париков и один раз с помощью краски».

Он подошёл к окну и крикнул из него во весь голос, что вакансия занята. Снизу донёсся стон разочарования, и претенденты разошлись в разных направлениях, пока в округе не осталось ни одной рыжей головы, кроме моей и управляющего.

«Моё имя, – сказал он, – мистер Дункан Росс, и я сам получаю пособие от этого фонда. Вы женаты, мистер Уилсон? У вас есть семья?»

Я ответил, что нет.

На его лице сразу отразилась досада.

«Боже мой! – мрачно сказал он, – вот беда! Мне жаль это слышать. Фонд был создан, конечно, для приумножения, распространения и поддержания рыжих. Какое несчастье, что вы холостяк».