Он дальше тыкал пальцем в небо:
"Да сто ше с ней нье так!?"
Уж стая птиц летела дальше,
Одна лишь пташка падать также.
Ни друг не обернулся на неё,
Как будто дружно бросили черз окно.
Валилась вниз быстро? и резко,
А после вовсе пуще прежде.
Но Киш успел её детально разглядеть:
Така проста, но что-то было в ней…
Така ухожена,
Вот, чуть ли не прилизана,
Каждое перышко прилегалося к перу.
Головка прямостриженная,
Как будто вся зализанная,
Но все же красота!
Цвета её насыщены:
И крылышки, и глазоньки –
Ну все как на показ.
И даже ногти пташеньки
Ровнее каждой барыни,
Рыжеватым колером
Покрыто тельце всё.
Вроде бы красивая
И даже независимая,
Но будто бы летать и не умела –
Тащили все её, держали взаперти
Но это только выдумки,
В ней нет чего особого,
Просто странная была!
Но как же там друга красотка?
Забравшись в дом, глядела чётко
И стала по? дому ходить,
Как можно тише в нём бродить.
Однако ж одну проблему некуда девать –
Полов то нет, косу за сто вёрст видать.
Взяла барыня одну вещь да другую,
Забрала в спальне всё уж подчистую.
Пробралася к мальчику поближе,
При том старась, как можно тише…
Подсела сзади у дивана,
На Кишу поглядела,
Увидала, что он куда-то смотрит,
И стала в небо вместе с ним смотреть.
Хотелось шепнуть ей ласково,
На ушко прям почти:
"Пойдём со мною, заинька,
Малышка ты моя…"
А матушка его, бродя по травушке,
Ничего не подозревала,