Сказки для потомков – 3

– Это ты точно в кого-то влюбилась!

– Да в жизнь нашу весёлую, блин! – отвечает жена. – Так её люблю, ненаглядную, что всё вокруг пересолить готова!

12.10.2020

БИСЕР И СВИНЬИ

Муза хотела жрать. Она стояла на коленях перед настырным поэтом и просила его написать хоть строчечку.

– Ну, пожалуйста! – ныла Муза. – Я ведь голодная! Я с голоду помереть могу!.. Но напиши хоть малюсенькую строчечку! Сам же знаешь, искусство – это мой хлеб!

– Нет! – категорично заявлял поэт. – Хватит с меня! Не буду больше сыпать бисером на свиней! И тебе не позволю!

– Но ведь ты должен их просвещать! – пыталась воззвать к совести поэта Муза. – Кто же будет приучать их к хорошему, если не ты?

– Отстань, дура! – ругался поэт. – Тебе-то что! А у меня уже рука не поднимается выписывать эти каллиграфические узоры, которые ты мне нашёптываешь!.. О, мой бог!.. сколько я их уже написал!..

– Плохо мне, – стонала Муза, – плохо!.. Гибну!..

– Брось! Что с тобой станется?! Выпей вон чего-нибудь… там, в баре, посмотри. А я пока сам напишу, что посчитаю нужным.

– Да ведь ты опять какую-то дрянь напишешь, – посетовала Муза, тяжко вздыхая.

– И пусть дрянь! – упорствовал поэт. – Зато за дрянь мне заплатят, а за твои узоры… бисер рифм и благозвучность строк… только духовным хлебом и приходится питаться!

– Духовная пища первостепенна, – шмыгая носом, напомнила Муза.

– Для тебя – да, – кивнул поэт. – А для меня – нет! Я живой человек. Мне кушать надо! И не духовную, а сытную, плотную пищу!

– Я всегда подозревала, что ты предатель! – глаза Музы наполнились слезами. – Ты готов променять большое, возвышенное искусство на мелкое и низменное пристрастие к пожиранию и выпиванию!

– Не вижу в этом ничего плохого! – выкрикнул поэт. – Я сам себе хозяин!

– Жадность стала твоей хозяйкой, – констатировала Муза. – Когда ты пишешь сам, любое твоё произведение звучит как "Дайте денег!" и больше никак!

– Всё! Закрой рот! – поэт шибанул кулаком по столу. – Не мешай мне творить!

Руки его судорожно заплясали по кнопочкам пишущей машинки, сатанинская ухмылка обнажила ряд кривых зубов, глаза запылали алчным пламенем.

– Когда увидел я во сне,

Овал её лица,

Всё разом вздыбилось во мне

До самого конца!

(декламировал поэт рождающиеся в пошлом угаре вирши, будто нарочно издеваясь над бедной Музой)

Мы с нею выпили ситро,

И опосля того

Схватил её я за бедро,

И укусил его!

– Фу-у-у! – презрительно скосилась Муза. – Ну как ты можешь писать такую чушь? Такую обывательщину?! Ты вбиваешь в меня ржавый гвоздь! Гвоздь бесталанности! В самое сердце вбиваешь! Этими вот своими низостями!.. Как это жестоко с твоей стороны!.. Ну вернись, прошу тебя… Вернись в большое искусство!

– Да плевать мне на искусство! Тьфу! Тьфу! И ещё раз тьфу! – наплевал поэт на искусство. – Вот ещё!.. Какая невидаль!.. Искусство!.. Да грош ему цена, твоему искусству, если за него никто не платит и никто его не понимает!

– Понимают, но, увы, не все, – осмелилась опротестовать Муза. – Люди ещё слишком малы, чтобы осмыслить всю прелесть истинного! Они как дети! Пока только учатся, постигают жизнь через неприятие и приятие. Миллионы лет, по крупице, маленькими шажками приближаясь к абсолюту истины!.. Понадобится ещё не один миллион лет, чтобы, наконец-то…

– У меня нет времени ждать! – грубо прервал тираду праведных мыслей поэт. – Мне как-то жить надо! А для этого нужны деньги. Желательно большие!

– Но разве для того лишь ты родился, учился ходить, читать и писать, чтобы теперь, когда ты стал кем-то, всё бросить и жить только ради денег?

– Да! – кивнул поэт. – Без натуральной пищи духовная не нужна! Тело помрёт и кормить духовной пищей будет некого!

– Ах, – простонала Муза. – А я то, дура, надеялась! Думала, из тебя выйдет настоящий гений! А ты… Всё!.. Я погибаю, погибаю!..

– Ладно! Хватит ныть! – не выдержал в конце концов поэт. – Что ж я, зверь, что ли?.. Так и быть. Напишу в последний раз, чтобы ты не загнулась… Давай, диктуй!

Чуть позже, когда ожившая Муза благодарно поцеловала поэта в щёчку, он вышел из дома, зашёл в хлев и рассыпал перед обитателями хлева лучезарные узоры великого искусства.

Свиньи хрюкали, смачно чавкали, жрали помои и с отвращением и полным непониманием взирали на бисер рифм и благозвучность строк.

– Опять какую-то бредятину притащил! – хрюкали свиньи, – И что нам с ней делать? Под хвостом ею, и то не вытрешь!.. Нечего нам больше эту фигню таскать!.. Давай, жри лучше с нами помои! И, вообще, оставайся у нас! С нами намного веселее, чем с твоей дурой-Музой!

13.10.2020

ПРО СТРАШНУЮ ПРИНЦЕССУ И ПРИНЦА-БАЛБЕСА

Посовещались мы тут с автором без лишних слов, и решили написать неправильную, но забавную сказку "про нелюбовь". Кто это "мы"? А вот и не скажем! Мы же не на допросе, в конце концов, а, можно сказать, в бельэтаже!.. Ну что, помчались?!

Жил-был зловредный король, противный как тролль.

И была у него дочь – принцесса, ну такая (в кавычках) красавица, что никто не спешил к ней свататься. Король уж и так, и этак – и полцарства в придачу, и коня, и клячу – ничем принцев не заманишь, ничем их сердец не ранишь!

Даже самые старые и страшные холостяки, у которых, казалось, давно пересохли мозги, и к которым лишь смерть согласилась бы лечь в постель, и те обходили принцессу за тридевять земель!

И вот король-отец издал как-то раз (из чувства зловредности) такой указ:

"Поймать первого встречного бродягу, привести его во дворец, и отрубить ему и голову, и конец, если он откажется жениться и попытается смыться!"

Как услышали королевский указ бродяги, так все и разбежались без лишней отваги! Сколько ни ищи, сколько ни свищи – ни одного бродяги за сто вёрст не найти!

Совсем принцесса отчаялась. Сидит, рыдает. Хотела она с горя повеситься, да морда лошадиная в петлю не пролезает!