Терпеть не могу сливового варенья!

– Не беспокойся, папочка, когда мне понадобятся твои деньги, я приеду с большим рюкзаком! – сказала я, шуточно скосив глаза.

Папа молча потрепал меня по голове. Ему нравится, безусловно, ему нравится, что мы с Ником вполне самостоятельные, не достаем его своими проблемами. Все решаем сами.

– Так это ты из-за своей Полинки решила ехать? – спросил Ник. Как спортсмен, играющий в команде, он уважает взаимовыручку. Теперь успокоится и перестанет меня доставать. Я молча пожала плечами. Не рассказывать же ему все, как это произошло…

– О`кей, братишка! Я тоже через месяц буду в Большом Городе на соревнованиях. Прослежу, как вы там устроились.

Все, вроде все наладилось. Теперь можно начинать собирать вещи.

***

На нашем захолустном вокзальчике на этот раз собралось много отъезжающих. Когда поезд подошел, Ник живо рассовал мои и Полинины вещи по полкам в купе. Обняв меня и Полю, он быстро вышел из вагона. Ему нужно было спешить на дневные тренировки. Поля при этом густо покраснела.

– Перестань, это все лишь мой долговязый брат. А что же ты будешь делать в Большом Городе, где их миллионы. Нельзя же быть такой стыдливой! – одернула я ее.

– Он же мужчина, – возразила она, вся пунцовая от смущения.

– Он не мужчина, он мой брат. И все.

С папой я попрощалась еще дома. У него сегодня было важное совещание на работе. В купе теперь остались мы втроем: я, Поля и Татьяна Сергеевна.

– Не забывайте вовремя поесть. Поздно не возвращайтесь, говорят, в Большом Городе это опасно,

Казалось, не будет конца и края этим наставлениям. Как хорошо, что у меня в семье одни мужчины. Привет – пока, и все.

– Римма, дочка. Проследи за подругой. Поздно не ходите по городу,

И на мою долю досталось наставлений от мамы Поли.

– Не беспокойтесь, тетя Таня, все будет хорошо. Вот увидите, – ответила я.

Вовремя раздавшийся гудок спас нас. Полинина мама, еще раз нас крепко расцеловав, вышла из вагона.

В БОЛЬШОМ ГОРОДЕ

За окном огромные белые хлопья ровным слоем заново покрывали грязно-серые остатки зимнего снега. Будто это был первоапрельской шуткой природы, перед тем как весна окончательно вступит в свои права. Эта кружевная вакханалия, скорее всего, была временной. На небе между серыми клочьями туч, такими же, как прошлогодний снег, уже проглядывало лазурно-голубое небо.

В роскошном зале элитного ресторана в этот час было немного народу. Вальяжные полусонные официанты обслуживали лишь несколько столов. По залу струилась тихая ненавязчивая музыка.

За массивным столом у окна расположились двое. Крупный мужчина средних лет с зачесанными назад русыми волосами говорил по телефону, в то время как высокая, вызывающе красивая девушка рассматривала первоапрельский снегопад за окном. Она была одета изысканно. Хотя теперь на ней не было того змеиного наряда, в котором она в истерике покинула приемной дома Культуры в городе Н.

Майя, неожиданно получившая отказ при отборе кандидаток, из-за авантюры Рио, тут же выехала в Большой Город. Для нее этот отказ был самым сильным личным оскорблением в жизни. Ведь ее сразу заметили! Ее отобрали и пригласили прийти на следующий день. Она уже считала себя моделью, самой главной моделью этого Дома моды. Она ведь знает французский, мечтает работать в Париже! Но для того чтобы сделать карьеру в столице мировой моды, нужно начать в Большом Городе. После, по рекомендациям ли, или какими-то другими путями, можно будет перемещаться в сторону Парижа.

Приехав в Большой Город, она первым делом выяснила, что у Дома моды есть еще один хозяин – Семен Гетман. Но он не вмешивается в дела Авроры. Лишь участвует в распределении прибыли Дома, поскольку является одним из соучредителей. Когда-то он поверил Авроре и предоставил необходимую сумму денег для создания Дома моды ей, молодому и не по годам дальновидному модельеру. И не прогадал. Аврора его ни разу не подвела. Ее Дом моды с тех пор только процветает и развивается. Вот сейчас развивают новое направление. Заключили контракт со всемирно известной маркой (брендом?) по совместному развитию и подготовке кадров – моделей.

Но для Семена мода была все лишь одной из его кормушек. Основные деньги он зарабатывал на продаже автомашин и аренде недвижимости.

– Так, на чем мы остановились? – спросил он, закончив разговор по телефону.

– Это несправедливо, это просто непорядочно. Приняв меня на первом отборе из 80 претенденток, они пригласили меня на второй день. А пригласив, просто без объяснения причин мне отказали. Почему?

– Что же вы от меня хотите, забыл как вас звать?

– Майя, меня зовут Майя Яворская. Я хочу справедливости. Я знаю, что вы самый главный человек в Доме моды, – польстила она, зная, что это неправда. – Мне нужно хотя бы знать причину отказа. Почему я? Я с пятилетнего возраста занималась музыкой и танцами. Изучала языки, французский знаю в совершенстве. Почему какие-то девочки с улицы достойнее меня?

– Майя, модельный бизнес – это нелегкий труд. Вы все, молодые девушки, думаете, что как только станешь моделью, тут же будешь кататься на дорогих машинах, купаться в золоте и бриллиантах.

Он сделал паузу, чтобы рассмотреть ее реакцию на эти слова. Но лицо его собеседницы оставалось непроницаемым.

– Но это не так. У нас лишь единицы добиваются успеха. Остальные либо уезжают домой к себе в Урюпинск, либо… – он опять замолчал. – Либо пополняют ряды девиц, стоящих по обочине одного известного шоссе в Городе

– Я очень, очень упорная. И целеустремленная, – ответила Майя, слегка замешкавшись.

Повисла многозначительная тишина. Семен с легкой, едва уловимой насмешкой смотрел на нее, как бы говоря: ну что ты еще скажешь, девочка?

– Я готова на все, – наконец произнесла она твердо. Она принимает вызов.

Это прозвучало как свисток судьи на матче. Семен живо щелкнул официанту, чтобы принесли счет. Очередная сделка заключена.

Майя очень быстро смекнула, что этот Семен может ей послужить трамплином. Очень хорошим крепким, надежным трамплином для достижения ее целей. А искусству обольщения мужчин она была приучена. Сначала по кинофильмам, запрещенным в детском возрасте. Слегка повзрослев, начала заигрывать с мальчиками из своего и параллельных классов.

Вначале это выражалась только в том, чтобы нести ее портфель по дороге домой или сделать контрольную за нее. Но очень скоро она поняла, что всего лишь улыбкой или легким прикосновением может заставить практически любого мальчишку делать то, что ей нужно. Осознав свою власть, в старших классах она уже гуляла с парнями, окончившими школу. Школьная мелюзга ее больше не устраивала. Теперь она оттачивала свои навыки, полученные по эротическим кинофильмам. Гуляла она исключительно с теми, кто мог заплатить за ее развлечения, будь то ужин в кафе или прогулка на авотомобиле. Вокруг нее постоянно увивались двое-трое парней, зачастую не подозревавшие друг о друге.

Влюбляться она не влюблялась. Она привыкла смотреть на всех мужчин исключительно как на источник удовлетворения каких-то своих потребностей. Время от времени кто-то из них даже делал предложение выйти замуж. На это она отвечала, что она еще такая молодая, а жизнь такая непредсказуемая, «давай подождем какое-то время». А время тоже работало на нее. Майя все больше входила в пору цветения. Одновременно росли ее аппетиты, планы на жизнь. Ее теперь не устраивало выйти замуж за самого богатого мужчину в городке с такой тихой размеренной жизнью. Да и откуда здесь богачи? Даже самый богатый из них может осыпать ее бриллиантами, обеспечить круглогодичную красивую жизнь где-нибудь в Ницце? Не говоря уже о том, что все более и менее обеспеченные мужчины были уже женаты. Хотя для нее это никогда не было преградой. Может быть потому, что ее мама в свое время увела ее отца из семьи. Да и старшая сестра, уехавшая в Большой Город, жила на содержании женатого мужчины, имевшего законную супругу и детей.

На следующее утро из гостиничного номера раздался звонок Авроре. Семен без указания имен и подробностей сообщил, что у него есть «кандидатка в модели», которой нужно заниматься. Аврора пообещала рассмотреть эту «кандидатку» с условием, что та будет «пахать» наравне со всеми, без всяких поблажек.

– Ну разумеется, Аврора, я же никогда не вмешиваюсь в твои производственные дела, – добродушно ответил Семен.

Но он вмешивался. Время от времени он предлагал каких-нибудь своих протеже в Дом моды. Будь это какая-та избалованная дочь одного из приятелей по бизнесу Семена, возомнившая себя великой Клаудией Шиффер или какая-нибудь девица из казино, прицепившихся к нему в поисках наживы. Но эти приходящие «кадры» от Семена Игнатовича надолго не задерживались. Убедившись, что почему-то богачи толпами не бегают за ними и почему-то с ними не заключили многомиллионные контракты, а нужно все время тренироваться, вырабатывая необходимые навыки, участвовать в утомительных фотосессиях, после которых никто не выбирает их фотографии, они сами уходили. Эти постоянные утомительные переезды, перелеты, проживание в гостиничных номерах по несколько девушек? Это все было совсем не то, на что они рассчитывали. И такие «кадры» быстренько смывались сами, как вода в унитазе. Иногда они исчезали, даже не предупредив о своем уходе. Аврора привыкла к таким явлениям, да и ее заграничные партнеры принимали это как одну из особенностей ведения бизнеса в стране.

Бывало так, что иногда Семен «западал» на кого-то из моделей, уже работавших в Доме моды. И в таких случаях Аврора не очень беспокоилась. Пойти на конфликт означало завязнуть в негативе, что могло привести к развалу бизнеса. Проще было скормить этому минотавру кого-нибудь, чтобы и дальше вести с ним дела. В конце концов, это был естественный отбор. Уходили те, у кого профессионализм был не на первом месте. Те, кто по тем или иным причинам все равно бы не задержались надолго в модельном бизнесе, – случайные люди.

– Ну что, твое дело жизни я решил. Можешь и дальше проявлять свои упорство и целеустремленность, – сказал Семен, застегивая рубашку, сидя на широком гостиничном ложе.

– Почему так быстро, милый? Мы разве еще не можем остаться? – льнула к нему Майя, как змея обвивая руками его массивную шею.

– Ты можешь остаться, номер оплачен до вечера. А мне нужно ехать, у меня деловая встреча через два часа.

– Милый, я тебе обещаю, ты никогда не пожалеешь о том, что помог мне. Я тебе отплачу, – сказала Майя, завязывая галстук на его шее.

– Как у тебя ловко получается. И многим ты так завязывала? – сказал Семен, слегка отстранившись от нее.

– Ты что, я папе завязывала еще с пятого класса, – с легкой деланной обидой в голосе ответила Майя.

Кажется, его устроил такой ответ, он успокоился.

Проводив Семена, после того как у дверей они опять сплелись в поцелуе, Майя бросилась на кровать со смятыми простынями, мечтательно глядя в потолок. Потом, подтянув к себе телефон, стала набирать номер сестры. Разговаривая, она подошла к широкому единственному окну в номере.