Земля дождей

* * *

Не обошёл мою персону стороной и призыв в армию.

Если бы меня отчислили из колледжа, то оставалась бы мне только одна дорога – туда. Но допустить этого я не мог. Иначе пришлось бы оттягивать поиск мамы ещё на год. А это стало бы для меня трагедией.

Я не знал, каким способом можно отвязаться от военкомата. Поэтому пришлось, как и всем призывникам, явиться в положенный день и час на медкомиссию.

В тот период я становился ещё более нервозным. Денег почти не было: вся зарплата разносчика газет улетала на оплату жилья. Жить с соседом по комнате было куда дешевле, но даже и положенные три тысячи в месяц становилось достать всё сложнее. Много денег тратилось на поездки по посёлкам. К тому же необходимо было чем-то питаться. Я ел столько, сколько требовалось, чтобы не упасть в обморок и не умереть с голоду. Со временем я сильно исхудал. И уже походил, наверное, на Раскольникова в его первые дни после убийства старушки-процентщицы и её сестры.

Но только я никого не убивал. Разве что понемногу самого себя. Медленно, клетка за клеткой, нервишка за нервишкой разлагалось что-то у меня внутри.

В военкомате призывников осматривали врачи разной направленности. Мы цепочкой двигались из одного кабинета в другой, показывая те или иные части тела. Когда наступала очередь психиатра, тем, кто вызывал своей внешностью сомнение (татуировки, подозрительный взгляд, странное поведение), в качестве проверки психического здоровья задавали один и тот же вопрос.

Меня спросили тоже. По-видимому, отрешённость и впалые с синяками глаза делали меня похожим на наркомана, а то и безумца.

Вопрос был следующим: «Какой самый короткий месяц в году?» Когда он добрался и до меня, я уже открыл рот, расчехлив пулемёт своих словарных резервов и собираясь дать огня этому унылому заведению, как вдруг осознал, что это никак не поможет мне отсрочить отправку на службу. Наоборот – только лишних проблем добавит.

Поэтому я просто сказал «Февраль» – и без задержки прошёл дальше.

Позади меня, через несколько призывников, шёл задумчивый, неуклюжий парень с красочной татуировкой дракона на плече. Ему задали такой же вопрос. Но ответил он на него по-другому. Он сказал: «В смысле?»

Заскучавшая женщина-психиатр в мгновение оживилась. Прищуренно на него зыркнула и сухо произнесла: «В прямом».

– Я не знаю. – Он покачал головой.

– А ты подумай. Это ведь легко.

Лицо парня скорчилось в недовольство: начинал раздражаться. Было видно, всё это ему даётся нелегко.

– Май?.. – робко взглянул он исподлобья на психиатра.

Раздался гогот. Смеялись призывники. Кто-то уже шёпотом подсказывал ему правильный ответ. Но парень с татуировкой категорически не мог понять суть вопроса, что ясно и комично отражалось в тот момент на его лице. Теперь уже захохотали и врачи.

Я смотрел на этого парня, и мне стало его жаль. Поставленный психиатром вопрос действительно был неконкретным. «Какой самый короткий месяц в году?» Короткий – в каком смысле? По количеству дней? Или по количеству букв в названии? Ведь в вопросе это не уточняется. Следовательно, и ответ может быть неоднозначным. Да и вообще, даже длинный месяц (31-дневный) может пролететь как неделя, и его в этом случае тоже в каком-то смысле можно назвать коротким.

И разве, отвечая на вопрос о месяце по-другому, призывник не прав? Или не здоров психически? Разве это не подчёркивает многогранность и нестереотипность его мышления?

Впрочем, да. В армии ведь индивидуалы не нужны. Там главное, чтобы выполнялись приказы и никто не выбивался из установленного порядка.

Тогда всё верно: самый короткий месяц – февраль.

По удачному стечению обстоятельств для службы в армии я оказался не годен. В результате последующих медкомиссий было выявлено физическое – но никак не психическое – отклонение, которое по закону не позволяло нести службу. Даже если бы меня выперли с колледжа, то в армию бы не забрали.

Заурядное плоскостопие третьей степени позволило мне продолжать поиски.

* * *

Наконец я нашёл Клару Денисовну.

Как и следовало, жила она в посёлке, расположенном неподалёку от города. Отыскать её мне помогла чистая случайность.

Уставший, я сидел на остановке спустя целый день блужданий по улицам очередного посёлка. Собирался уже ехать обратно в город. Но вдруг почему-то решил для слепой удачи, как выстрел в небо, спросить у сидящего рядом мужика, не знает ли он Соколову Клару Денисовну.

Как выяснилось – знает.

Это было чудом!

Ещё несколько минут – и я бы уехал из этого посёлка. И, возможно, стал бы искать в следующем. Но фортуна в тот день была на моей стороне.

Мужик на остановке оказался её соседом по подъезду. Когда он узнал, что я её «племянник», то сразу же назвал мне точный адрес.

Уже через пятнадцать минут я сидел за кухонным столом и вкидывал в рот ложку за ложкой обжигающего борща. И, сгорая отнюдь не от него, а от нетерпения всё узнать, задавал вопросы:

– Как она выглядела? Какая она?!

– Ой, если бы я всё помнила, Ромочка! – тараторила старенькая сгорбленная Клара Денисовна. – Это было так давно… Помню, ранняя весна стояла. В тот день я, как и всегда, пришла на работу пораньше. Всегда убиралась затемно, пока малыши ещё крепко спали. Поставила кипятиться чайник. Села. Жду. Тут и заметила через окно, как к забору подъехала машина. Вот из неё и вышла она… такая… в длинном пальто и шляпе. Лица не разглядеть.

На этом моменте я почувствовал, что дрожу.

– Я, значит, наливаю себе чай, – продолжала Клара Денисовна, – думаю, что-то рано сегодня заявились к нам гости. Ещё ведь не открыто даже. Сейчас, думаю, обратно уедут, и снова глянула в окно. А женщина уже стояла у крыльца. То и дело оглядываясь по сторонам, она аккуратно положила на его ступени комочек одеяла. Я так и застыла с чашкой чая в руках, обжигая пальцы, но не смея пошевелиться. Происходящее парализовало меня. Это было что-то душераздирающее и в то же время настолько сковывающее, что невозможно даже шелохнуться. Ох, какой ужасный момент… Она склонилась над тобой и будто долго не могла решить: оставить или всё же забрать обратно. Даже страшно было представить, что происходило в ту минуту у неё в сердце… В эти мгновения, я уверена, решалось то, как она проживёт свою жизнь. Но… она решила оставить. Не отводя от тебя взгляда, отошла спиной назад на несколько шагов, вдруг подняла на меня глаза – у меня аж душа ушла в пятки – а затем как побежит! Быстро юркнула обратно в машину рядом с водителем-мужчиной и уехала. А я с обожжёнными пальцами ринулась к крыльцу. Вот так всё и было, Ромочка.

Я молчал.

Думал.

Представлял, как мама в ту минуту смотрела на меня. Представлял, как лежал я, укутанный в одеяло с шалью, и мёрз. А может, и не мёрз. Вспомнить что-либо из того, что сейчас рассказывала Клара Денисовна, я, конечно же, не мог. Оставалось лишь прибегать к фантазии. Как всегда.

– Машина… Что за машина была, вы запомнили? – спросил я и удивился своему голосу. Будто совсем не мой. Низкий, уставший.

– Эх, если бы я разбиралась в них! – Клара Денисовна с сожалением махнула рукой. – Серебристая – это помню, а марку… марку нет. Всё, чем я могу тебе помочь, – это дать номер той машины. Я впопыхах записала его тогда. На всякий случай. И, как видится, не зря. Пригодился спустя столько лет. Вот найти бы его ещё… Лежит, наверняка, где-то среди хлама в шкафу. Уже столько лет прошло. Но если он тебе чем-то поможет… Ах, бедненький! Может, тебе ещё супчику?

«И при наличии таких данных администрация дома ребёнка и никто вообще даже не попытался найти моих родителей?!» – подумал я, чувствуя, как во мне закипает злость.

Аппетит пропал.

Клара Денисовна очень долго искала в своих шкафах бумажку с номером машины. Я молча наблюдал за ней и прокручивал в голове её рассказ.

…Она просто вышла из машины и оставила меня на крыльце.

Да. Я знал, что, наверное, так всё примерно и было. Но отчего-то не хотел до конца в это верить. Где-то в глубине души мне всегда казалось, что мама не могла меня оставить таким образом. Что, по всей вероятности, произошло что-то чрезвычайно важное, раз я оказался на крыльце.

Но рассказ Клары Денисовны полностью разломал мои иллюзии. И теперь я сидел с их обломками и наблюдал, как они медленно догорают и тлеют. Как ветер новых мыслей смывает их в чёрную пустоту. Туда, куда и смотреть не хочется. В бездонную тьму убитых надежд.

Наконец она нашла. Пожелтевший от времени кусочек бумажного листка. Я понятия не имел, что он мне даст и как можно найти человека по номеру его автомобиля. Но хоть что-то.

Искренне поблагодарив Клару Денисовну, я отправился в город.

Откуда теперь начинать поиски, я не знал. И оттого совсем не трогался с места. Хозяин квартиры, в которой я проживал, через неделю меня выселил. Денег не было совершенно. Тогда я учился на втором курсе, но нутром чуял, что до третьего не доползу.