Пангея. Конец недели

– Да мне плевать! Ты хоть представляешь, что такое жить в детдоме при живом отце с той лишь мыслью, чтобы найти его?! Я не осуждал тебя! Никогда! Ублюдки, что убили маму, заслужили всё то, что ты с ними сделал! Я надеялся, что ты найдёшь меня. И это произошло. Я делал всё, как ты мне говорил. Я прошёл не через одну передрягу, нас всех чуть было не пристрелили этой ночью! Теперь не говори мне, что на этом всё!

Валера взял кусочек талого снега, уцелевшего в низине, и протёр им руки. Он молчал с минуту, а затем, прикрыв лицо, заплакал. Лис никогда ещё не видел его таким. Во все их короткие встречи отец казался в его глазах скалой, крепким как титан, умным, хладнокровным и расчётливым. Но сейчас перед ним сидел совершенно обычный человек, который дал волю накопившимся эмоциям. Лис обнял отца.

– Я виноват… – тихо сказал Валера, немного успокоившись. – Виноват во всём, что с тобой произошло! Поверь: будь у меня шанс, я бы сдержал себя и не ступил на эту тропу тогда, в Берлине. Мы бы вместе пережили потерю матери и продолжили бы жить дальше. Но такого шанса у меня нет. Что сделано, то сделано. Мы с тобой увязли в такой трясине, что чудо, что мы оба до сих пор живы… И это наш шанс продолжить жить. Я не позволю тебе идти со мной, понимаешь? Я не позволю тебе сломать свою жизнь ради меня! Твоя девушка… Дочка Виноградова. Я видел, как ты смотришь на неё. Я так же смотрел на твою маму когда-то. Когда ты посадил её в такси и мы остались вдвоём, позавчера, она надела кольцо… Я хотел спросить у тебя…

– Я сделал ей предложение, – угадал вопрос отца Лис. – Месяц назад. Она согласилась. Ребятам пока не говорили…

– И ты хочешь её бросить? Сейчас?

– Нет, с чего ты взял?

– Тогда тебе придётся меня отпустить. Пойми. Жить в бегах – занятие нелёгкое и не каждому под силу. Я убил друга ради тебя и твоих друзей.

– Он умирал!

– Не спорь! – грозно ответил отец. – Я спустил курок. Борис знал, что так произойдёт. Я стану первым номером в международном розыске. За меня никто не вступится. Власти даже не в курсе, чем именно руководил Борман. Защитить меня некому. «Пангея» пустит корни в нашу организацию и возьмёт её под контроль, а когда придёт время – они обвинят во всём меня. Помяни моё слово – так оно и будет.

– И я буду рядом с тобой в этот момент! Настя поймёт.

– Она не поймёт. Это твоя жизнь. Да включи ты уже голову, наконец! Ты взрослый мужик, уже не пацан семнадцатилетний. У тебя свой путь, и я надеюсь, он будет лучше, чем мой! Вам подарили шанс на нормальную жизнь! Борман и все, кто был там, отдали свои жизни взамен на этот шанс! И ты всё хочешь пустить коту под хвост?! Со мной всё ясно, но у тебя ещё всё впереди, сынок!

Лис резко поднялся. Он поколебался, глядя на чёрный мерседес на обочине, а затем злобно пнул кочку:

– Да всё я понимаю!

– Я тоже не хочу этого. Но выбора нет. Пока меня не начали искать, я постараюсь сделать всё возможное, чтобы вернуть себе честное имя. Насколько это возможно. И тогда, может быть, мы с тобой встретимся.

В машине Серёга толкнул Андрея.

– Мы, по ходу, в Питер приехали, братан.

– А? – Андрей огляделся. Он увидел внизу у речки Валеру с сыном.

– О чём они говорят, как думаешь? – спросил Серёга, выглядывая из-за плеча Андрея. – Может, их поторопить?

– Не надо, – тихо ответил Андрей. – Дай им время. Они прощаются…

Лис с отцом крепко обнялись, по щеке сына потекла слеза. Они простояли так с минуту.

– Ну всё, – сказал Валера, вытерев щеку сына. – Никогда не показывай свою слабость, понял меня? У тебя будет ещё много врагов! И будь осторожен! Борис держит слово, если держать ответное.

– Почему ты так уверен? Вдруг нас убьют, как только мы вернёмся?

– Нет… Если бы он хотел вас убить, поверь, он сделал бы это там. Наши ребята были потенциальными противниками, к себе он их взять не мог. Я ему нужен, чтобы спустить всех собак, а вы, если будете молчать, ему неинтересны. Он слово сдержит, пока вы сами не нарушите условия.

– Но…

– Вам всё равно никто не поверит. Это вам не видео записывать с признанием. Ты видел, что это за человек – он убивал людей, и глазом не моргнув. Не нужно с ним играть. Будьте осторожны, за вами наверняка будут приглядывать. Помни: вы в безопасности, пока молчите.

– Я не был бы так уверен.

– Возможно, ты прав. И если хочешь бежать – беги. Но не сейчас. Это вызовет подозрения. Пока живите, как обычно… И ещё. Когда узнаешь про меня из новостей, если вдруг, не оправдывай меня. Ты меня не знаешь – это отчасти правда, поэтому и защищать не стоит! И мне так будет спокойнее. Понял?

Лис немного поколебался, а затем кивнул.

– Тогда идём. Расскажешь друзьям то, что я велел. Они поймут. А если нет – убеди их.

Они вернулись к машине, и Валера открыл дверь парням, приглашая тех на выход. Они вопросительно посмотрели на Лиса – тот махнул рукой, мол, все вопросы потом.

– Прощайте, парни! – Валера протянул руку.

Серёга пожал её, а Андрей обнял отца своего друга. Валера немного удивился, но похлопал того по плечу.

– Мы остаёмся? – спросил Серёга.

– Доедем до города на электричке, – ответил Лис. – По пути всё расскажу. Пап…

– Прощай, сынок!

Валера улыбнулся и ещё раз обнял сына. Минутой позже он сел за руль и, хлопнув дверью, утопил педаль в пол. Троица друзей проводила автомобиль взглядом и, ковыляя, неспешно направилась к станции…

Часть 2. Пятница

Три года спустя. 15:00 по австралийскому времени

«Тёплое Лиссабонское солнце в конце октября разогревало брусчатку на площади Коммерции у набережной реки Тежу. Здесь было шумно, но вдалеке в тихой глуши узких улочек оранжевая черепица крыш старого города ласково принимала осенние дары солнечного дня. Где-то вдалеке слышалась тихая песня уличных музыкантов. Нескончаемый поток туристов сновал туда-сюда, щёлкая своими телефонами завораживающие виды со смотровых площадок и древние здания, восстановленные после страшного землетрясения 1755 года. На небе нет ни облачка – голубизна его настолько глубока, что кажется: за ним нет космоса, а весь мир накрыт плотным воздушным одеялом, позади которого на нас смотрят взгляды наших предков», – старик оторвался от листка бумаги, чтобы сделать вдох из кислородного баллона. Он снял очки и протёр глаза. За стеклянным витражом во всю стену будто бы замер во времени океан. В доме царила приятная прохлада, тогда как за дверьми властвовала тридцатипятиградусная жара. Младшая дочка уехала учиться в Лондон, а сын уже занимался руководством компаний старика, пока сам он доживал свои дни на островах посреди Тихого океана. В одной из гостевых комнат рядом с его спальней оборудовали палату, которой бы позавидовала любая престижная клиника. Здесь было всё необходимое для оказания медицинской помощи хозяину виллы. Сам старик не называл это лечением, потому как болезнь была всё ещё неизлечима. Да и возраст у него был уже не тот, чтобы вылечить рак и жить долго и счастливо. Он умирал уже однажды, шестнадцать лет назад, – теперь с каждым днём он осознавал близость второй своей смерти, в этот раз настоящей.

Старик посмотрел на стопку из записных книг, обитых кожей. Одна из них, самая толстая, была другого цвета; он подтянулся к ней и открыл первую страницу. «Леониду Дементьеву от Виктора Белова с наилучшими пожеланиями! Крепкого здоровья!» – он прочитал памятную надпись и слегка улыбнулся. Виктор восстановил его записи и сложил их в отличную историю, распечатанную внутри синей обложки, оформленной под привычный ему вид записной книги. Леонид хотел было сдать её в тираж, но Борис не давал на это добро, потому что мемуары известного покойника могли вызвать резонанс и подставить под сомнение смерть как самого Виктора, так и господина Дементьева. Но Леонид, однако, договорился с Борисом, что после его смерти дети опубликуют её. Леонид крепко сжал посмертный подарок Виктора, который ему вручила жена его писателя-киллера спустя две недели после того, как он сообщил ей о смерти мужа. Алиса приняла эту новость достойно. Они похоронили его на одном из кладбищ Вити-Леву – главном острове архипелага. Вскоре после похорон Алиса с детьми вернулись в Россию. Дом Белова на острове Коро в километре от резиденции Дементьевых пустовал вот уже три года…

– Скоро твоё время придёт… Так сказать… – сиплым голосом сказал Леонид, обращаясь к книге Виктора. Его тёмные глаза слегка блеснули, но блеск этот уже был не тот, что раньше. Жизнь внутри Леонида угасала с каждым днём. Его жена была рядом: она не покидала остров Коро уже полгода, каждый день уговаривая мужа переехать в столицу с более развитой инфраструктурой. К тому же туда гораздо проще будет добираться его лечащему врачу Рудольфу Борисовичу – первоклассному специалисту с русскими корнями, который каждый месяц летал к нему из Израиля. От главного аэропорта архипелага до резиденции Дементьевых врача доставлял самолёт компании «РосПасифик», которую Леонид поддержал, когда у них случился упадок. Хозяин компании – русский парень Владимир Мишин – даже не подозревал, что совладельцем его компании стал человек из организации, которая заставила того уничтожить огромный боинг на подлёте к Нью-Йорку шесть лет назад. Однако тот план провалился, дав начало более изощрённому и коварному пути… Инфраструктура острова шла семимильными шагами вперёд: главный город вырос за последние пятнадцать лет в четыре раза, вместо грунтового аэродрома построили отличный небольшой аэропорт, место в котором застолбила себе небольшая авиакомпания Владимира. Открылось несколько курортов премиум-класса, игорная зона и несколько экзотических борделей, поэтому, несмотря на проблемы с погодой, особенно во время циклонов, люди охотно посещали этот остров. Леонид ко всему этому приложил свою руку. Здесь он чувствовал себя, как в своём собственном маленьком государстве. «Пангея» устроила на острове одну из своих баз – в построенном за год новом порту, направленном в основном на рыбный промысел, даже укрыли корейскую подводную лодку с ядерной боеголовкой на борту, по всем документам затонувшую десять лет назад. Крупные встречи членов организации проходили именно здесь, также на островных объектах «Пангеи» вахтовым методом работали специалисты из различных областей. Во время своих отпусков с семьёй Виктор выполнял обязанности куратора, помогая Леониду. Местные власти были полностью куплены «Пангеей» – во главе провинции находился проверенный человек, так что ничто не мешало им проворачивать свои тёмные дела в этой далёкой части света.