Первое ружье, первая любовь

– «Не совсем понимаю, как можно просто так отдать, а получается подарить другу, пусть даже неисправную машину, что-то тут не чисто – сказала мать, подозрительно посмотрев на отца – и какой требуется ремонт?». – Отец неуверенно ответил, что машина немного помята, но отремонтировать её будет совсем не трудно: – «Мы с Жорой договорились вместе заняться этим». Поскольку мать не отставала от отца с дотошными вопросами, он признался: – «Да, придётся основательно потрудиться», и рассказал, что шофёр авиабазы, известный лихач, не справился с управлением на горной дороге с крутыми поворотами, успел выскочить из машины, а та, несколько раз перевернувшись, сорвалась в пропасть. То, что от неё осталось с большим трудом подняли и привезли на авиабазу. – «И ты ещё думаешь её отремонтировать!?» – не выдержала пораженная мать. – «Конечно» – спокойно ответил отец. Одним из его достойных качеств было то, что задуманное он всегда доводил до конца. В том, что машина будет отремонтирована сомнений у меня не было. Иначе думали мать с Кариной. Прав оказался я. Полмесяца, каждый день отец с Жорой рано утром уезжали на базу и возвращались когда наступали сумерки. Жора заодно привозил отобранные из ангара нужные, как он считал, вещи, загружая ими до предела коляску. – «Просто Клондайк – рассказывал он соседям – столько добра и никому не нужно!». Из-за этого отцу приходилось пересаживаться на сиденье за его спиной.

Глава 3

У нас появился автомобиль

Наконец, наступил долгожданный момент: в самый весёлый (не для всех!) день – 1-го апреля, торжественно сигналя во двор въехал отец на отремонтированной «Эмке»! Конечно, не трудно было увидеть, что машина пострадала в аварии и ремонтировали её не мастера своего дела, много дефектов обнаруживалось позже, но какое это имело значение! У нас появился автомобиль! Из-за него у меня как-то пропал интерес к охоте: в будни были занятия в школе, а по выходным дням на своей машине мы всей семьёй отправлялись куда-нибудь подальше от города. Там я мог «оттачивать» своё умение стрелять по цели и в этом добился успеха. Кто-нибудь из моих подбрасывал как можно выше небольшой камень в качестве летящей цели, а я в 9 случаях из 10 «поражал» её! Но отправиться куда-нибудь поохотиться не получалось. Уезжая загород, мы могли брать с собой ограниченное количество груза (еда, одежда, художественные принадлежности). Багажников на крышу или прицепов в продаже не было по той причине, что тогда такие вещи промышленностью просто не производились. А поскольку у нас были запланированы и дальние поездки, устройство для перевозки большего груза было просто необходимо.

Отец посоветовался с Жорой. Нет ничего неожиданного в том, что тот охотно согласился изготовить (вместе с отцом) подобие прицепа: это было намного интереснее, чем ремонтировать старые водопроводные краны. В мастерской на большом листе бумаги отец изобразил общий вид будущего устройства, каким он себе его представлял. Проект, с рядом уточнений был утверждён Жорой. При сборке прицепа использовались фанера и старые трубы, подобранные после ремонта водопровода в нашем районе, а так же колёса от вертолета, привезённые Жорой с авиабазы. С прицепом покончили быстро. Был создан отличный, как нам казалось, образец: длиной около двух метров, шириной – метр сорок, с откидывающимся левым и правым бортом, пригодный как для перевозки груза, так и для ночлега при наших длительных путешествиях. Размеры прицепа были выбраны с учётом такой возможности. Понятно, что более комфортабельное место в кабине автомобиля (на заднем сиденье) предоставлялось женской половине. Кстати, когда ремонтировали машину, отец с Жорой внесли в конструкцию переднего сидения революционное по тем временам изменение: при необходимости его можно было передвинуть вперёд, а спинку откинуть назад, получался своеобразный матрац (как в большинстве современных автомобилей). Изготовили стыковочный узел из двух частей, одну закрепили под днищем машины, вторую на соответствующем уровне на прицепе. Немного огорчило то, что мать с Кариной никак не оценили это изделие. Пробная поездка с прицепом, не имеющим амортизаторы, показала, что в городе его использовать не следует: на асфальтированной дороге, на небольшом ухабе его с шумом подбрасывало а на булыжной мостовой он грохотал так, что прохожие тревожно оглядывались.

Завершив поездку, отсоединённый от автомобиля прицеп откатили в угол двора. И всё же мы с отцом позже очистили его от ржавчины и покрасили краской под цвет нашего автомобиля. Жора из своих запасов дал нам подходящий по размерам кусок брезента, которым мы накрыли прицеп. Путешествовать нам пришлось, как и раньше, без него. На нашей Эмке мы исколесили всё Закавказье. В те далёкие времена, когда между республиками не было фактически ни каких границ, и люди, независимо от национальности относились друг' к другу доброжелательно, можно было задержаться на два-три дня у родственников в Тбилиси или у знакомых в Баку. Ветер странствий подгонял отца, он уже поговаривал о «броске на Москву». До неё, как он считал, на нашей машине добрались бы, самое большое за 5 дней, если ехать не спеша. Я был согласен с отцом, уверенный что время от временный он будет просить меня сменить его за рулём. Автомобиль стал после ружья второй моей страстью! Но мать с Кариной, которым не очень хотелось несколько дней трястись на заднем сиденье, были против такой поездки.

Глава 4

Неожиданное предложение

Однако, планы наши изменились. Отец неважно играл в шахматы, не лучшим шахматистом был и его партнёр – сосед, живший с женой в квартире над нами. У него было гордое имя – Арсен, но жена называла его Ася, так называли его и мы. Он приходил к нам почти каждый вечер, отец поспешно доставал шахматы и они, расположившись на веранде, погружались в игру. Обычно я подсаживался к ним и когда отец собирался сделать неудачный, на мой взгляд, ход осторожно толкал его под столом ногой. Таким образом отец всегда одолевал противника. Но потом Ася догадался, как он всё время выигрывает и потребовал чтоб я во время игры не сидел рядом с отцом. После этого шансы игроков уровнялись. Как-то, пока расставлялись фигуры, Ася поинтересовался, где мы собираемся провести лето, скоро у детей каникулы (он посмотрел на нас с Кариной). Но тут началась игра, вопрос повис в воздухе. Два азартных шахматиста сразу увлеклись, мы уже привыкли к их эмоциональному соревнованию, к выкрикам: ах, чёрт., нет уж, извольте… взялся за фигуру двигай её..и так далее. Можно было, не глядя догадаться, кто выиграл – победитель радостно смеялся. Закончив игру, Ася снова поинтересовался, как собираемся провести лето, что планируем. Отец ответил, что хотелось бы на машине съездить в Москву, но пока не решили. Ася пожал плечами: – «По-моему с гораздо большими удобствами можно поехать на поезде».

«Вот-вот, и мы так считаем!» – обрадованные неожиданной поддержкой в один голос воскликнули мать и Карина. Отец начал было спорить – они даже прекратили игру – но Ася привёл веские доводы против такого автопутешествия а потом спросил: – «Почему бы вам не побывать в Зангезуре, красивейшие места, это же армянская Швейцария!», потом добавил: – «Там долгие годы пустует дом моего дяди в небольшой деревушке между Горисом и Кафаном, места малолюдные, нетронутые. Мы с женой туда не ездим, всегда проводим время у дочки с внуками в Сухуми, дядя тем более, живёт с семей постоянно в Ленинграде, когда-то думал продать дом, потом отдал нам, и многие годы он пустует, вы вполне могли б там пожить, уверен понравится. Без машины туда добраться сложно, а вам, с вашей Эмкой будет проще, для пейзажиста там идеальные места (он посмотрел на отца), а для охотника (кивок в мою сторону) – рай!». «А для нас с Кариной?» – засмеялась мать. – «Будете на месте – найдётся дело». Отец оглядел нас: – «Как?». Помолчали, потом мать нерешительно сказала: – «Насколько это удобно, может Катя (жена Аси)…», Ася досадливо поморщился: – «Говорю же я вам, что всё время проводим у дочки. Вы даже, можно сказать, выручили бы нас, придав дому жилой вид, там есть сарай с какими – то нужными вещами, например, с инструментами, строительными материалами, хотя не убеждён, что это сохранилось за столько лет. В доме две большие комнаты, большая веранда, кухня, есть чердак, чего нет в деревенских домах, еще раз скажу, вы там отлично отдохнёте. Чистейший горный воздух, родниковая вода. Вот с электричеством плохо, не знаю, правда, как теперь..».

Ася поднялся и сказал, что принесёт фотографии. Отец собрал шахматы и посмотрел на нас: – « Вроде бы заманчиво». Вернулся Ася с двумя слегка пожелтевшими фотографиями: – «Вот посмотрите сами». Разглядеть дом, обвитый ползучими растениями, похожими на виноград, было трудно и только двускатная, черепичная крыша, куда они не дотянулись, выделялась на фотографии. Казалось бы, мы объездили все Закавказье, но в деревнях никогда не видели черепичных крыш! Это отметил и отец, сказав Асе: – «Должно быть ваш дядя предпочитал европейскую архитектуру». Типичный деревенский дом с плоской крышей виднелся на заднем плане. Ася сказал, что в нем живут старожилы тех мест дядя Гарегин и его жена тётя Анна, обычные сельские жители, «Хорошие люди!» – охарактеризовал он их. На второй фотографии тот же дом был показан издалека. – « Ну, что убедил я вас? Повторю, что мы с Катей просто были бы благодарны вам, дом обрёл бы жилой вид, а вы могли бы почувствовать себя полноправными хозяевами. Так согласны?» – закончил он. Я чувствовал, что отца путешествие в Москву уже не привлекает, но всё же так просто отказаться от этого ему не хотелось. Однако, мать уже приняла решение: – «Конечно, спасибо вам, Ася, если это удобно..». Ася не дал её договорить: – «Удобно, удобно – сейчас принесу карту, как туда проехать». Отец остановил его, спросив сколько километров до места. Ася не мог сказать точно: – «Порядка 250–300, если рано утром выедете – к вечеру будете там». Опасаясь, как бы это нас не отпугнуло, он поспешил за картой. Но мы, наоборот, были даже рады уехать подальше, в «глухие» места. «Долго же Асе пришлось нас уговаривать, но ведь он добился своего – смеясь сказал отец – отдых в горах отличный вариант!».

Мы согласились с ним. Вернулся Ася с развёрнутым тетрадным листком: – « Не мог найти карту. Но я вам изображу на бумаге как ехать». О сел за стол, справа и слева – отец и мать, а мы с Кариной, наклонившись над столом смотрели как он «изображает». Обычное дело: на листке не хватило места, Карина принесла большего формата лист бумаги из альбома для рисования. На нём Ася, не спеша, иногда останавливаясь в раздумье, прочерчивал нам путь, попутно объясняя мимо каких населённых пунктов будем проезжать. Кончив «изображать» он ещё раз внимательно просмотрел свою рукописную карту и отдал её отцу: – «Вот держитесь её, никуда не сворачивайте, дороги там вообще-то..», «Что дороги?» – насторожилась мать. Я увидел как отец незаметно ткнул локтем Асю, после чего тот с подъёмом закончил: – «Вообще-то дороги там ничего, неплохие». Мать недоверчиво посмотрела на него. Ася поспешил переменить тему: – «Должен предупредить, что, к сожалению туда надо везти с собой почти все: посуду, керосинку или примус, матрацы, одеяла ну, словом всё что нужно. В доме, насколько я помню, ничего нет». – «Неважно – сказал отец и посмотрел на мать – у нас есть хороший прицеп». Мать промолчала. Ася еще раз сходил к себе и вернулся с ключами. Отдавая их отцу, пояснил какие куда и сказал, что заодно напишет письмо дяде Гарегину, чтоб тот был «в курсе».

Когда он ушел, мы – каждый в отдельности – уселись записывать, что не забыть взять с собой. Проще всего было мне: ружьё, патроны, ягдташ, патронташ и недавно купленный охотничий нож в футляре из жесткой кожи, закрепляемый на поясе. Чуть не забыл охотничий билет. Одежду для меня, так уж повелось отбирала мать, тогда как у Карины это превращалось в целую проблему, она лично выбирала из своего «гардероба» нужные вещи. Потом мы сопоставляли списки вещей, чтоб не упустить чего либо важного.

Позже я стал звонить друзьям, узнать, как они намерены провести лето, а заодно рассказать о наших планах. Юра с матерью поедут в Кисловодск на все каникулы. Володя ещё не знал, но когда я ему сказал куда едем мы, он дико захохотал. Я был ошеломлён. И даже обижен; – «Извини, но что значит твой идиотский смех, что тут смешного?». Продолжая смеяться, он объяснил: – «Название развеселило!». Деревушка, где мы собирались жить, называлось скромно «Сари», или в переводе «Горный». – «По моему, ты немного того, ладно, приходи завтра, поможешь нам собираться» Причину его неожиданного веселья я понял позже. Вечером принёс письмо Ася, и немного смущенно спросил, не могли бы мы прихватить для Гарегина с женой два аргентинских пледа.

Эти изделия из шерсти лам в ту пору в большом количестве поступали в СССР из Аргентины, с которой наша страна торговала. Конечно, мы были рады взять с собой Асин подарок для наших будущих соседей, а места в прицепе хватало. Два пледа были стянуты веревкой в один узел. Ася попросил у отца свою рукописную карту, чтоб сделать некоторые уточнения, показать ориентиры. Надо сказать, что эти ориентиры вроде «спуск, подъем» мы и так смогли бы обнаружить, придерживаясь дороги, обозначенной на карте, но всё равно, отец поблагодарил Асю. На следующее утро, встав пораньше, мы с отцом спустились к прицепу. Но теперь, блестевший черным лаком, он имел отличный вид, им вполне можно было гордится ! Жора уже возился в своей мастерской. Отец рассказал ему о нашем предстоящем путешествии и попросил проверить насколько надёжен стыковочный узел, поскольку собираемся загрузить прицеп полностью.

Не забыв отрицательную реакцию матери, когда мы выставили нашу конструкцию на всеобщее обозрение, Жора спросил: – «А Софья Степановна (моя мать) то же поедет?». Когда отец, засмеявшись сказал, что поедет, Жора важно поднял палец, мол, то-то! Потом они занялись проверкой узлов прицепа и, самое главное, стыковочного узла. К этому времени появился Володя, я взял брезент, к нему нужно было пришить десять тесёмок, чтоб привязывать его к бортам прицепа. Иначе при движении брезент могло бы сдуть ветром. Когда мы поднялись к себе, сборы там были в самом разгаре. И мать и особенно Карина обрадовались, увидев нас с Володей. Я ужаснулся, глядя на гору вещей, которой надо было заполнить прицеп. Мне стало стыдно, что не помог матери с Кариной собирать всё это. Зато теперь мы с Володей энергично взялись за дело (правда, под руководством матери), и к обеду у нас сформировался багаж из нескольких крупных узлов. Отец тем временем заправил бензином машину и три купленных бидона, ёмкостью по 20 литров. Рассчитывать, на то что по дороге попадутся бензоколонки не следовало. В то время, знакомых теперь всем канистр, не существовало, их заменяли упомянутые бидоны с резиновыми пробками, не обеспечивающими герметичность. Частенько при жаркой погоде, пробки самопроизвольно выскакивали из бидонов. Приходилось накрывать их, например, куском клеенки и обвязывать её проволокой у горловины бидона. Когда отец вошел в квартиру, она тотчас наполнилась густым запахом бензина.

Может показаться странным, но всем нам, казалось бы стопроцентным автомобилистам, очень не нравился этот запах. После обеда мы с отцом и Володей почти до вечера загружали прицеп. Ничто не было забыто. Прикрыли вещи брезентом, надёжно привезав его тесёмками (их пришили Карина с Володей) к прицепу и после этого смогли, наконец, вздохнуть свободно. Жора, присутствовавший при погрузке, высказался в том смысле, что разумнее было бы в первую поездку взять только самое необходимое, а за остальными вещами приехать позже: – «Слишком уж большая нагрузка на автомобиль». Он был прав, но разгружать прицеп, решать что нужно взять в первую очередь, отцу уже не хотелось тратить на это силы: – «Как-нибудь доберёмся». Жора с сомнением покачал головой. Володя пошел попрощаться с Кариной и матерью, вернувшись пожелал нам счастливого пути и ушел. Отец подогнал машину к прицепу, задействовал стыковочный узел и несколько метров проехал по двору. – «Ничего страшного – сказал отец Жоре – если с места тронуться было не трудно, то дальше проблем возникнуть не должно». – «А если дорога пойдет в гору?», – «Там посмотрим». Жора не стал спорить: – «Ну, пожелаю вам удачной поездки. Когда собираетесь выезжать?». – «Завтра на рассвете, чтоб засветло добраться до места, а это порядка 200–300 км. Пораньше ляжем спать». Жора пожал нам руки и мы разошлись.

Было около 9 вечера. Отец поднялся попрощаться с Асей и его женой, Свой патронташ с 30-ю патронами я не положил с остальными вещами в прицеп, а решил использовать вместо пояса. Пятью патронами заправил магазин своего карабина и был готов к завтрашнему дню. Отец недолго пробыл у Аси.

Глава 5

По неизведанному маршруту

Ранним утром, солнце ещё не вставало, мы уже ехали по Советашенскому шоссе, в нужном нам направлении. Я сидел рядом с отцом. Переднее сидение мы называли мужским, а заднее – женским. Там уютно устроившись уже давно и крепко спали мать с Кариной. Их не могли разбудить ни тряска, временами сильная, когда попадался не асфальтированный участок дороги, ни сигналы изредка обгонявших нас машин. Чувствовалось, что наша Эмка не рассчитана для использования в качестве грузовика: наиболее высокую скорость она развивала на спуске. Чтоб преодолеть даже не большой подъём, отец включал низшую передачу. Теперь можно было убедиться в правоте Жоры, а ехать предстояло ещё долго по неизвестно каким дорогам. Полностью нагруженный, тяжелый прицеп уже не «подпрыгивал» на каждом камушке, но плавного движения всё равно не получалось. Постоянная тряска не только была неприятна, она могла отразиться на сцепном узле и повредить машине. За три часа мы проехали всего около 100 километров! Нужно было остановиться, осмотреть состояние прицепного устройства, других узлов и, наконец отдохнуть. Увидев удобное место для стоянки – зеленную лужайку под деревьями, отец свернул туда и выключил мотор. Мы выбрались из машины и повалились на траву слегка оглушенные. Было удивительно тихо, и несмотря на сравнительно ранний час, жарко. Чириканье птиц и стрекотанье кузнечиков становилось слышнее. Отец посмотрел на меня и сказал: – «Мы сделали две ошибки, надо было сначала нам одним разведать дорогу и, во-вторых не брать за один раз столько груза, Жора был прав. Но не возвращаться же обратно!». Как всегда решение получилось единогласным: – «Конечно, ехать дальше!». Откуда-то появилась крупная ящерица, напугавшая мать и обрадовавшая Карину. В отличие от меня, сестра не брезгая могла подержать на ладони извивающегося дождевого червя, взять пальчиками жирную гусеницу или жабу. На этот раз ей не повезло, а повезло ящерице, которая появилась неожиданно и так же исчезла. «Вот вам и первый зверь» – сказал отец.

Потом, поднявшись, взял из машины книгу, которую я раньше не видел – называлась она «Автомобильный и мотоциклетный туризм». Полистав ее, отец нашел одно место в тексте о путешествии по Армении, имеющее отношение к нам и прочитал: – «Маршрут проходит через Зангезур, тяжелый, доступный только опытному водителю, имеется несколько перевалов, три из них через основные горные хребты с крутыми подъёмами и спусками в живописные ущелья, рекомендуется иметь запас воды для доливки в радиатор, большая часть шоссе идёт по берегу реки Воротан. Да, надо было это почитать раньше» – отец почесал шею. Мать, как и мы с Кариной, всегда поддерживавшая отца в любых его начинаниях (не считая истории с изготовлением прицепа) и на этот раз успокоила отца: – «Ты и есть опытный водитель». – «Я-то да, а вот Эмка с тяжёлым прицепом…». Наскоро перекусили, осмотрели сцепку и поехали дальше. Я запомнил показания спидометра, с которыми выехали из Еревана, чтоб узнать точное расстояние от дома до деревушки. Примерно через полтора часа пришлось остановиться: дорога раздваивалась, если до этого она шла по плоскогорью, то теперь, в соответствии с Асиной картой, нам пришлось свернуть на правую, ведущую вниз. Можно было бы по ней поехать быстрее, однако, усиливалась и тряска, не позволявшая увеличивать скорость. Кроме того, она была чуть ли не сплошь усеяна камнями. Отцу всё время приходилось лавировать между ними. – «Странно, можно подумать, что по ней никто не ездит!» – удивлялся он.

Далеко внизу зеленным ковром расстилаясь долина. Мы медленно спускались в ущелье. Дорога пролегала вдоль его левого склона, с правой её стороны была пропасть. Хотя отец отлично водил машину по горным «серпантинам», с крутыми спусками и подъемами и нас это не очень беспокоило, но теперь с тяжело нагруженным прицепом нужно было соблюдать особую осторожность. Чаще приходилось сбавлять скорость и тормозить. Спуск, между тем, становился всё круче. Чтоб не «сжечь» тормозные колодки, отец включил самую низшую передачу, пытаясь снизить скорость. Однако, случилось непредвиденное: подталкиваемую тяжёлым прицепом машину не возможно было остановить, с все возрастающей скоростью мы понеслись вниз. Ветки кустов, растущих по склону хлестали Эмку по левому «борту», спешно подняла стекло задней двери Карина, отец пытался сделать это с передней но не мог оторвать глаз от дороги, а руки – от руля. Я помог отцу, ухватив на короткое время руль. Держать его было трудно из-за сильнейшей вибрации. Казалось, машина взбесилась! Стрелка спидометра подошла к отметке 30 км. – недопустимой скорости движения на низшей передаче, угрожающе «ревел» мотор! Чтоб не повредить его, отец перевёл рычаг переключения передач в нейтральное положение, «рёв» мотора прекратился, но мы понеслись ещё быстрее! Машину бросало из стороны в сторону, отец судорожно вцепившись в руль пытался хоть как-то держаться ближе к склону, но при этом прицеп задевал его бортом, слышался скрежет, машину подбрасывало. Между колен у меня было ружьё, обеими руками я непроизвольно сжимал ствол, а ногами с силой упирался в пол. По камням, по ухабам, молча, затаив дыханье, мы неслись вниз. Невозможно сказать сколько времени продолжалась бешенная гонка, но спуск закончился. По инерции мы проехали ещё метров 50 и остановились.

Мать и Карина тотчас выскочили из машины. Мы с отцом пришли в себя чуть позже. Божественная тишина! Чириканье, посвистывание, стрекотание, шелест крыльев носившихся вокруг птиц, не нарушали её – эти звуки были голосами тишины! Закинув головы, смотрели мы наверх, туда откуда начинался спуск. – «Как высоко!» – сказала мать испуганно и посмотрела на отца: – «Ну, папа (так она иногда называла его) ты просто герой!». Но отец категорически не согласился с ней: – «Никак нет – не я управлял машиной, а она мной, жаль только с нами не было Аси. Впрочем, если б не прицеп…, словом, Асю упрекать не за что, давай-ка посмотрим в каком состоянии наши механизмы» – обратился он ко мне. Нужно было осмотреть всё. Начав с прицепного устройства, мы обнаружили неприятную вещь: длинный, специально подобранный Жорой, болт, стягивающий в одно целое два узла – на машине и на прицепе – на две трети длины вышел из отверстия, а гайка навинчивающаяся на него пропала, очевидно, отвернулась при тряске. Ещё немного и прицеп отделился бы от автомобиля. Другой гайки у нас не было. Оставалось надеяться что её ещё можно найти. Я позвал Карину и вместе мы медленно, вглядываясь в землю поднялись по дороге почти до самой верхней её части, когда услышали весёлый голос отца: – «Следопыты! Спускайтесь, я нашел гайку!». С хохотом, держась за руки мы побежали вниз, оказывается, отец, походив около прицепа обнаружил её в траве! Нам, конечно, повезло: найти упавшую в траву мелкую деталь очень трудно. Я таких случаях пользовался магнитом, шаря им по земле. Пока мы искали гайку, отец обследовал днище, камни на дороге сделали своё дело – оно было кое где деформировано, но цело, а защитное покрытие содрано. На кузове с левой стороны были царапины, левый борт прицепа слегка помят. Утешились тем, что могло быть хуже.

Однако, время шло. После пережитого мы несколько расслабились и не очень торопились ехать дальше. Но отец проявил твёрдость: поесть и то пришлось, трясясь в машине. Камни на пути не слишком мешали движению, объезжая большие, мы могли увеличить скорость, уже не обращая внимания на тряску и шум от езды по неровной грунтовой дороге. Но чем дальше мы ехали, тем сильнее он становился. Скорее это был нарастающий гул. Опасаясь, что с машиной что-то происходит, отец выключил мотор. Гул не прекратился, а донесся откуда-то справа. Всё стало ясно, когда вспомнили описание маршрута на Зангезур: большая часть пути идёт по берегу реки Воротан, (не зря это слово переводится, как «Гремящий»). Успокоенные мы поехали дальше и вскоре её увидели вблизи. Я где-то читал, что исток этой реки находится на более чем трёхкилометровой высоте: грязно – коричневатый, бурлящий поток стремительно нёссья дальше с шумом, заглушавщим наши голоса и долго сопровождавщим нас. Но на Асиной карте был отмечен не Воротан , а его приток, вдоль которого и должна проходить наша дорога. Мы были в пути уже больше шести часов, проехали около 180 километров, средняя скорость не превышала 30 километров в час.

Было сомнительно, что до вечера доберёмся до места. Вслед за отцом, мать повторила, что лучше было бы сначала проехать со мной «налегке», то есть без прицепа, проверить «трассу». Если Карина находила себе дело, разглядывая фотографии минералов в книге Ферсмана, то матери приходилось скучать, одно её успокаивало: – «Всё же это лучше, чем многодневная поездка в Москву в автомобиле, как ты думаешь?» – обратилась она к отцу. – «Пожалуй, ты права», – согласился он. Видимо, мы отдалились от Воротана, шум до нас уже не доносился. Но нужно было проехать ещё около 60 километров, чтоб увидеть его приток. Здесь ущелье суживалось. В отличие от гремящего Воротана, приток оказался тихой, не глубокой и прозрачной речкой, медленно текущей по каменистому дну. Дорога шла по её узкому берегу, местами мокрому от набегавшей воды. – «Не поверью, чтоб кто-то здесь проезжал!» – убеждённо сказал отец. Если б появился встречный автомобиль разъехаться на ней, заметно сузившейся, было бы невозможно. – «У Аси, кажется, нарисовано, что с этой дороги и начинается подъем к деревушке, проверь, пожалуйста, по его карте» – попросил он меня. Действительно, если верить ей где-то впереди должен быть путь наверх, мы уже радовались, что скоро выберемся из ущелья и увидим «свой» дом. Отец увеличил скорость, насколько было можно, и примерно через час мы остановились у своеобразного перекрёстка.

Здесь ущелье расширялось, наша дорога, идущая вдоль реки, странным образом уходила впереди под воду, но другая, отходившая влево круто подымалась по склону. – «Вот, наконец, и подъем, – сказал отец неуверенным голосом – только как его осилить». Мы выбрались из машины. Было ясно, что столь крутой подъём с нагруженным прицепом не преодолеть. Оставалось одно, разгрузить его, оставив в нём немного вещей, с ними подняться наверх, вернуться и так постепенно поднять остальное. Не мало времени потребовалось, чтоб облегчить прицеп. Отец сел за руль и тронулся с места. Мать и Карина остались у разложенных на дороге вещей. Взяв в руки ружьё, я пошёл рядом с медленно взбирающейся вверх машиной. Даже не большой груз, оставленный в прицепе она тянула с надрывом, яростно ревел мотор. Выбравшись на менее крутой участок, машина пошла быстрее, я прибавил шаг. И всё же пришлось остановиться: дорогу перегородила груда камней. Некоторых из них нам с отцом удалось сбросить вниз, но самые крупные сдвинуть с места мы не смогли. Отец взял из прицепа сачёк, (Карина собиралась ловить бабочек ) и попытался использовать его как лом.

Неожиданно из-за камня выскользнула змея и устремилась к отцу, держа высоко над землёй голову. Отец отбросил её от себя палкой сачка но она снова кинулась к нему. Только тут я вспомнил о ружье, прислонённом к крылу автомобиля! И когда змея в третий раз бросилась на отца, я выстрелил в неё, целясь в голову. Пуля попала в шею у основания головы, змея замерла, отец мгновенно сбросил её вниз и поспешил сесть в машину: – «Ноги не держат» – сказал он и виновато улыбнулся. То же чуствовал я, усаживаясь рядом. – «Мы потеряли бдительность, не подумали что в груде камней могут быть змеи, хорошо ещё так обошлось» – отец не упрекнул меня, не сразу прореагировавшего на стуацию, но я не мог не почуствовать себя виноватым перед ним, и признался в этом. – «Не переживай, уж слишком неожиданно она появилась». Я с ужасом думал что бы мы могли сделать если б змея ужалила отца! А ведь это была гюрза: чернильного цвета туловище, приплюснутая голова с выступающими над глазами бугорками! Укушенный человек, если ему не ввести сразу же противозмеиную сыворотку, погибает в течении нескольких часов! У нас же с собой небыло никаких лекарств, даже от укусов комаров! Страшная картина стояла передо мной! – «Папа, как ты отбивался от неё» – только и мог я сказать. На звук выстрела прибежала Карина. «Сейчас же беги обратно – заволновался отец – здесь змеи! Мы пока не можем проехать дальше, мешают камни, посмотрим, что делать». Как-то неохотно она послушалась и ушла. Уверен, ей бы захотелость потрогать змею. – «Ну, что отошли у нас ноги – отец вопросительно посмотрел на меня – давай пройдем наверх, может увидим Асин дом и решим как дальше..».

Мы вышли из машины. Подобрав сачёк, он потряс им – «Моё оружие – но чтоб не обидеть меня, добавил конечно, если б не ты с ружьм..». Мы обнялись. Из патронташа, заменявшего мне пояс я вынул патрон, вместо израсходованного заправил в магазин и щелкнул затвором – «Теперь уж нас не застанут врасплох» – сказал я. Отец утвердительно кивнул и мы пошли, более внимательно, чем обычно поглядывая под ноги и вокруг. Идти пришлось не долго. Добравшись до гребня горы, мы замерли, потрясенные: перед нами было озеро!

Молча смотрели мы на него. Окружённой пологими зеленными холмами, водной гладью можно было бы любоваться, но не в нашей ситуации. С противоположного холма к озеру спускалось стадо. И уже несся к нам на огненно-рыжем коне всадник с восторженной улыбкой, явно обрадованный нашим появлением. Рядом с ним бежали две овчарки, видимо не довольные этим. На всякий случай я взял ружьё на изготовку.

Доскакав до нас, всадник – молодой человек с красивым лицом – соскочил с коня, что-то сказал собакам, те побежали обратно, и после этого, всё с тем же выражением радости, он подошел к нам протянув руки: – «Как вы сюда попали, кого-то ищете?». Когда отец сказал, что у нас машина с нагруженным прицецепом и что нам надо как-то добраться до деревушки, которая называется Сари, Давид, так звали нашего нового знакомого покачал головой – «Вам надо было продолжать ехать по той дороге, не сворачивая» – «Куда? Та ушла под воду» – «Ничего страшного, река с началом лета мелеет и дорогу покрывает не больше, чем на 10–15 сантиметров, по ней и надо ехать дальше. Через 2–3 километра выберитись на сухую, а до Сари отсюда около ста километров. На пути попадётся только один поворот налево к больнице – не сворачивая надо ехать дальше, перед деревней не большой подъём. Мы с моим Джалали – услышав своё имя, конь повернул голову и внимательно посмотрел на Давида – мы с ним объездили все места в радиусе 100–150 километров, знаем их как свои пять пальцев».

Отец не выдержал – «Чёрт знает, что! Неужели нет другой, нормальной дороги к этой (он запнулся), к этой деревне?» – « Есть,конечно, на 70 километров длиннее но не сравнить с той, по которой ехали вы, по ней никто лет 20 и не ездит. Новая, если можно так сказать, идёт по плоскогорью, там на всём пути до Еревана имеются бензоколонки ». Всё стало ясно. О себе Давид сказал, что учится на третьем курсе университета, в эти места приезжает каждое лето к родственникам, устраивается на работу пастухом в колхозе, где получает зарплату, а пользуется дядиным конём. Он с любовью посмотрел на Джалали (кстати, и Давид и Джалали – имена из эпоса «Давид Сасунский»). Мы были рады короткому общению с этим приятным человеком и поблагодарили его за участливое к нам отношение. До нас донёсся лай собак. Давид, увидев что стадо уходит от озера, извинился и вскочив на коня, помчался за ним, помахав нам.

Мы пошли к машине, попрежнему опасаясь змей. Я уже не выпускал из рук ружьё. Предстояла неприятная процедура: съехать вниз задним ходом по узкой горной дороге, да ещё с громоздким прицепом. Отец завёл машину и медленно двинулся с места, Подстраховывая его, я пошёл рядом. В конце концов мы выбрались на ровный участок дороги. Мать с Кариной, уставшие ожидая нас, расположились на вещах. Логичным был вопрос матери: – «Что же вы так долго..». Отец подробно рассказал обо всём, но когда описал «сражение» с змеёй, мать побледнела, а Карина вполне к месту сказала: – «Посмотрите, что я нашла» – и показала белый шарик, раза в два меньше куринного яйца. Она чуть сдавила его, он легко промялся но не треснул. – «Сейчас же брось его куда-нибудь подальше – чуть не крикнул отец – это же змеиное яичко! Где ты его подобрала?». Карина ответила, что на подъёме около машины и с сожалением размахнувшись, поступила, как сказал отец. – «Что будем делать?» – спросила мать. – «Погрузим всё обратно – ответил отец – и поедем дальше».

Может показаться странным, как мы после короткого разговора с Асей, ни о чём не думая, столь быстро собрались и поехали в неведомые места. А дело в том, что и отец и мать, были из тех, о ком говорят: «легки на подъём». С появлением автомобиля нам стали не страшны никакие расстояния. Сотня, другая километров пути, уже не настораживала, наоборот, мы с удовольствием тряслись по новым для нас дорогам. Думаю, это чуство знакомо заядлым автомобилистам, а родители мои были ими. Причём, отец любил маршруты по-труднее: – «Это и есть борьба с природой!» – говорил он. Мать, Карина и я разделяли убеждения отца. Вот теперь подвернулся случай побороться. Но впервые мы были связаны с прицепом, что несколько мешало «честной борьбе». Уже становилось ясно, что придётся заночевать в пути. Решили проехать залитый водой участок пока светло, подобрать место для ночлега и там, наконец, утолить разыгравшийся аппетит. Поверив Давиду, отец медленно повёл машину по затопленной дороге. Открыв дверь, я наклонившись следил за уровнем воды. Можно было прибавить скорость, о чём я сказал отцу. Мы поехали быстрее, кое-где подымая брызги, и довольно скоро выбрались на сухую дорогу.

Глава 6

Ночь на островке

Посередине реки возвышался каменистый островок с пологим берегом. По противоположному склону ущелья, заметно расшиившемуся, всёбыстрее подымались тени. Мы озабоченно смотрели на них. Не предупреждая нас, отец круто вывернув руль, на большой скорости пересёк реку, с ходу выбрался на островок, выключил мотор и с гордым видом вылез и машины. Никто не успел ахнуть! – «Ну, папа ты авантюрист, мы же могли застрять в воде?» – только и могла сказать мать. Отец утвердительно кивнул: – «Конечно но нужно было съехать с дороги не ночевать же там, вдруг еще кому – то захотелось бы прокатиться по ней. Как бы то ни было, отец выбрал удачное место для стоянки с чем согласилась и мать. Посколько начинало темнеть, быстро откинули левый борт прицепа, служащий столом. На нём мать с Кариной стали раскладывать еду. Отец приготовил постель для женского персонала. Я прошелся по островку, в длину насчитал 90, а в ширину 36 шагов. Река обтекала его с обеих сторон. На каменистом оголённом основании умудрилось вырасти дерево! И какое! Я был не прочь определить его толщину, но не рискнул подойти близко: вокруг него разрослась ежевика, а мне мерещились всюду, а тем более в кустах змеи. Во всяком случае диаметр ствола мог быть порядка 30 сантиметров. Но почему-то на большей его части и только обращенной к нам, не было коры. После ужина в несколько необычной обстановке, без света, делать было нечего. Отец с фонарем подобрал место, где мы вдвоём могли бы расположиться на ночь. Подумав, решили устроиться перед машиной. Из прицепа извлекли один из матрацев, и при свете фар разложили его, несмотря на недовольствие матери, прямо на каменистом участке, достаточно ровном и чистом. Потом отец прошелся по островку, освещая подозрительные места. Я взял из машины ружьё, чтоб положить около матраца, на всякий случай, когда отец крикнул: – «Скорее, скорее сюда!».

Схватив винтовку, я кинулся к нему, всполошились и мать с Кариной. Но оказалось, что отец, направив лучь в воду, привлёк целый косяк рыб. – «Давайте сачок» – быстро сказал он. Карина подбежала к нему с сачком. Мы, стоя рядом, невольно затаив дыхание, смотрели в воду: поблескивая в лучах света хаотически метались у самого берега довольно крупные рыбы. Их было множество! Отец, не меняя положение луча, медленно опустил сачёк в воду и сразу же вынул с тремя рыбами! Мать уже приготовила таз, отец вытряхнул туда первый улов. За короткое время было выловлено 18 рыб! Больше ловить не имело смысла. Откинутый борт прицепа на некторое время превратился в кухонный стол. Тем временем мы с Кариной определили среднюю длину пойманных экземпляров: около 20 сантиметров. В воде рыба казалась крупнее. Под светом фонаря все 18 были обвалены в муке, пожарены на примусе и поданы на стол. Хотя мы недавно ели, но невозможно было отказаться от такого блюда. Весь улов уничтожили за считанные минуты. Это была форель, называемая в народе «Князь-рыба». Надолго запомнился нам её отличный вкус.

В благодушном настроении, словно забыв о том, что надо куда-то еще ехать, мы вчетвером расположились на матраце, вытянув ноги и облокотившись друг на друга. Было удивительно тихо. Слышалось только журчание воды. Иногда неожиданно раздавалось кваканье лягушек, потом прерывалось и долго не повторялось. Тёплый ветерок с запахом трав, звёздное небо над нами, для полной идиллии не хватало костра. Фары не заменили бы его. Их выключили. Нам было достаточно света звёзд. Мы не громко переговаривались. Первой стала зевать Карина, пожелав нам с отцом спокойной ночи, она забралась в машину. Не долго продержалась мать и следом за Кариной отправилась спать. Через некторое время улеглись и мы, вместо подушек подогнув под головы часть матраца. Верхнюю одежду оставили под брезентом в прицепе, накрываться чем-то не стали. Отец положил рядом фонарь, а я – ружьё, с ним было спокойнее.

Ещё какое-то время мы поговорили, постепенно отец перестал отвечать на мои слова да и у меня стали закрываться глаза. Я заснул. Приснилось мне что по мне ползает., анаконда. Хочу пристрелить её, не могу нащупать ружьё: его рядом нет! И вдруг уже не во сне чуствую как что-то холодное вползает на мою правую руку. В ужасе перескакиваю через спящего отца, хватаю фонарь, волнуясь не сразу его включаю: на матраце сидит лягушка! Ружьё – на месте. Прикладом осторожно спихиваю её с матраца и стараюсь переместить её подальше. Будь на моём месте Карина, не сомневаюсь – она бы спокойно взяла пальчиками лягушку и отнесла в сторону. Короткая суматоха не разбудила отца. Я снова улегся, проверив на месте ли ружьё. Подумалось мне, раз здесь спокойно прогуливаются лягушки – змей быть не должно. С этой мыслю стал засыпать. Почему-то не было звёзд, сгущался мрак до такой степени, что крона дерева сомкнулась с ним и даже лишенная коры часть ствола еле раличалась. Но мне было всё равно, сон накрыл меня.

И опять не смог спокойно спать: из толстого пожарного шланга Карина, смеясь поливала меня мощной струей! Открываю рот, чтоб возмутиться, но он наполняется водой. Меня сильно встряхивает отец, на нас обрушился водопад! Струи хлещут нас как плётки. Сую ноги в наполненные водой туфли, подбираю ружьё. Вместе с отцом подхватываем насыщенный влагой и потому тяжёлый матрац, не сговариваясь, бросаем его на капот и, наконец, укрываемся в машине. Здесь, не включая свет, сидят облокотившись о спинку заднего сидения мать и Карина. У обеих озабоченные лица. Мы стаскиваем промокшие майки, стягиваем и выжымаем трусы, не кстати яркая молния освещает нас голых! Мокрые, пытаемся согреться, расстирая тело простыней Карины. Вовсю грохочет по крыше ливень, чтоб говорить приходиться кричать. Тот, кто оказывался в горах во время грозы, может представить на что способна стихия. Нам остаётся молча наблюдать за происходящим. Тихая несколько часов назад речка превратилась в мощный поток. Отец включил было фары, но свет не мог «пробить» слой воды перед ними. Молнии, сверкавщие непрерывно, освещали как днём все вокруг.

Вода быстро залила наш островок, продолжая прибывать, она несла с собой всевозможнй мусор: песок вперемежку с щебнем, крупные камни, сучья, вырванные с корнем кусты. Всё это с большой скоростью проносилось мимо, застревало под передними колёсами, упиралось в капот. Сквозь шум был слышен неприятный скрежет, что-то царапало кузов. Молния высветила высокую волну приближающуюся к нам. На панический вопрос матери не унесёт ли волна машину, отец с присущим ему спокойствием ответил, что вряд-ли, поскольку нас держит якорь-прицеп. Ясно, что эту фразу ему пришлось прокричать. Волна докатилась до нас. Машину закачало. Была полная иллюзия, что мы с большой скоростью несёмся по реке. Так как осторовок был полностью под водой, речки, делившейся на два рукава, не стало, наш автомобиль, плавно покачиваясь, какзалось, плывёт посреди широкой и бурной реки. Постепенно ливень перешёл в обычный дождь, затем и он перестал. Гроза прошлась над нами. Стали появлятся звезды. Но шум потока не стихал, и качку испытывать пришлось еще долго. Было около двух часов ночи. Отец опустил стекло двери, выглянул и сообщил, что уровень воды приближается к нижнему порогу двери: – «Еще немного и нам пришлось бы вычерпывать воду из кабины» – припугнул он нас. Но гроза прошла а с ней и страх. У всех было одно желание: спать!

Кое-как устроившись, укачиваеые волной, под шум реки мы крепко, как никогда заснули. Проснулись от яркого света, очевидно было поздно так, как солнечные лучи добрались до дна ущелья. От нагретой крыши в кабине стало жарко! Уровень воды понизился значительно, но не настолько, чтоб можно было выйти из машины: лёгкие волны катились по «нашему» островку. Мы попрежнему оказывались в середине потока. Можно было распахнуть двери. Свежий ветерок выдул из кабины горячий воздух. Шум воды уже не заглушал радостное пение, посвистывание, чириканье птиц, носящихся над водой и взмывающих в высь. Солнце преображало природу, но каким неуютным и даже мрачноватым казался нам этот её уголок, где мы так хорошо проводили время ещё вчера! От матраца на капоте шел густой пар.

Когда мы с отцом положили на нагретую крышу для просушки нашу мокрую обувь, мать с Кариной в один голос ахнули: – «А наши туфли, мы же оставили их на земле?!». Отец только свистнул: – «Ищи ветра в поле! Теперь будете ходить босиком.». – «Как ты можешь шутить над этим..» – начала было возмущаться мать, но, сообразив, кто виноват в случившемся, умолкла, подавленная. Хотя отец пообещал, что сразу же, как выберемся в «цивилизованные» места, начнём искать обувной магазин или хотя бы лавку, настроение от этого у «босячек» не улучшилось. Уровень воды медленно понижался. Наконец отец крикнул: – «Земля!».

Показалась часть суши. Но прошло ещё какое-то время, прежде чем мы смогли ступить на неё. Только недавно поблескивавший на солнце каменистый островок, покрыло толстым слоем грязноватого песка вперемежку с камнями, сломанными ветками, каким-то мусором. Груда этой массы бугром упёрлась в капот. Первым делом мы стащили с него кое-где ещё влажный матрац и положили на горячую крышу. Затем, полагая, что спать в машине больше не придётся, убрали постель, подняли спинку переднего сидения, передвинув его на место. Мать с Кариной уселись за руль, и не имея возможности выйти без обуви, с грустным видом следили за нами из машины. Мы же с отцом стали очищать всю её переднюю часть, а главное радиатор, от грязи, пока она была влажной. Засохшую было бы намного труднее смыть, поэтому с едой (каждый подумывал о ней), приходилось подождать. Мусор перед машиной мы убрали быстро, а очистка радиатора потребовала не мало времени. Отец даже воспользовался насосом для накачки шин, чтоб продуть все забитые грязью ячейки радиатора. Уровнь воды в реке, хоть и постепенно понижался, но всё еще был относительно высок для нашей машины при первой же попытке съехать с островка, мы скорее всего застряли бы в воде. Волей-неволей приходилось ждать когда она спадёт хотя бы до уровня, какой был до ливня.

Пришло время подумать и о завтраке. Функция кулинаров по справедливости легла на нас с отцом. Когда мы подняли брезент прицепа, из под него выпорхнули две птички. – «Может они и яички отложили – сказал отец – вот тебе и яичница!». Неприятнее было то что, в прицепе, накрытом брезентом, скопился горячий воздух, нагревший бидоны с бензином, парами которого оказалось пропитано всё, от продуктов до нашей одежды, подсунутой вечером перед сном под брезент. К сожалению, мало аппетитную еду пришлось съесть, другой небыло. Долго после этого во рту сохранялся вкус бензина. Нам уже нетерпелось поскорее уехать отсюда. Уровень воды, казалось, понизился до вчерашнего и отец решил рискнуть. Никто не возражал. Мать с Кариной перебрались на «свои» места, мы с отцом – на свои и тронулись. Примерно на середине реки, когда отец резко прибавил скорость, на лобовое стекло сполз с крыши забытый нами матрац. Ничего перед собой не видя, отец всё же смог выбраться на берег. Машина остановилась в нескольких сантиметрах от склона ущелья. Задние колёса прицепа были ещё в воде. «Вслепую» отец не смог с ходу нужным образом сманеврировать и переехать реку, как в прошлый раз. Попытка вытянуть прицеп из воды не удалась, колёса машины пробуксовывали на грязи, покрывавшей дорогу. Подложили под них ветки. На всякий случай отец попросил Карину перебраться на переднее сиденье, вывернул руль и объяснил на какие педали нажать по его команде, когда мы вдвоём начнём толкать машину. Свёрнутый матрац положили «торчком» на заднее сиденье. Отец ешё раз проинструктировал Карину, никогда не управлявшую автомобилем, и включил первую скорость. Мы с обоих сторон упёрлись в проёмы дверей. По команде отца Карина нажала на педаль газа.

Как дикая лошадь срывается с места, учуев опасность, так с оглушительным ревом понеслась вперёд наша машина! Обрызганные с ног до головы грязью, вырывавшейся из под колёс, мы кинулись за ней. «Убери газ, вытащи ключь!» – пытался докричаться до Карины отец. Но машина неожиданно стала: заглох мотор. Когда мы добежали до неё, Карина, откинув голову назад, бледная, с безжизненно повисшими руками пыталась выравнить дыхание. Она слабо улыбнулась. Прицеп надёжно стоял на дороге. – «Ну, маман (так иногда шутливо обращался к матери отец) вот кто у нас герой!». – «А моё состояние, когда машина понеслась?» – сказала мать. – «Конечно, конечно ты тоже вела себя геройски» – поддержал ее отец. Не хотелось думать, что бы случилось, не заглохни мотор. Но вывод из происшедшего был сделан тут же: и Карина и мать должны уметь управлять автомобилем. Позже отец обучил их этому искусству.

Признаться, нам уж не терпелось скорее добраться до места. Счистив грязь влажными майками (они пролежали под сидением), положив матрац в прицеп, мы на повышенной скорости поехали дальше. Камней на дороге не стало меньше, но тряске, временами сильной перестали придавать значение: вторую ночь провести на дороге было нежелательно. Довольно скоро показался, упоминавшийся Давидом поворот к больнице. От этого стало веселее. Да и природа радовала. Мы отдалились от реки настолько, что потеряли её из виду. Ущелье раздвинуло свои границы. Если на «нашем» склоне, меньше освещаемом солнцем, росли редкие растения, то противоположный, менее крутой – был весь в яркой зелени, густо заросший пышными кустами. Между склонами расстилалась травянистая долина, с растущими кое-где высокими, с раскидистами кронами деревьями. Всё пространство было усеяно тёмнокрасными, почти бордовыми маками. Отдельно от них, как бы сторонясь, держались небольшие участки с ромашками. У птиц, видимо, наступила пора размножения, с удивительной энергией носились они над цветастым ковром, испуская громкие, достигающие нас крики. Вдали я заметил подпрыгивающих друг перед другом аистов, явно настроенных воинственно. Мимо них взад-вперёд пробегали не столь большие, неизвестные мне птицы с коричневым оперением. – «Это вальдшнепы» – ответила на мой немой вопрос Карина, смотревшая туда же. Возможно она была права. Во мне проснулась, задремавшая было, страсть охотника, но отец не стал останавливаться, сославшись на недостаток времени – «Еще настреляешься» – успокоил он меня. Было около трех часов, когда дорога пошла в гору.

Мы остановились – «Это и есть пологий подъём, о котором говорил Давид – убеждённо сказал отец – его-то мы преодолеем запросто». Действительно, на этот раз проблем не возникло. С ходу машина с прицепом выехала на ровное место. Высокая трава и всюду маки, мы оказались на плоском как стол горном плато, далеко уходящем в обе стороны от нас.

Глава 7