Перерождение

Таня вручила ему рисунок, с нетерпением ожидая ответа на вопрос: что же она пропустила?

– Вот смотри, – Каро провел пальцем по изображению, напоминающему облако. – Как они нарисованы? Почему именно так?

Таня внимательно смотрела на рисунок и на облака. Что же в них такого?

– Ты поняла смысл: рисунок нужно держать у себя, но почему? – не унимался Каро. – Ты догадалась, что здесь изображено?

– Мой дом, – смело ответила Таня.

– Это так, но ведь кроме твоего дома тут есть и другие изображения, – Каро пальцем провел по желтым линиям.

– Я подумала это просто тропинки, – оправдывалась Таня.

– Не спеши, Тань. В поисках сокровищ не стоит торопиться. Но и отставать от других не стоит, – Каро посмотрел по сторонам. На них смотрели несколько пар глаз мальчишек и девчонок. Они стояли за домами и украдкой выглядывали, стараясь услышать, о чем Каро говорит с Таней. – И, судя по шорохам вокруг, не ты одна столкнулась с проблемой. Попробуй поговорить с ребятами, узнай, как у них дела обстоят. Не все загадки нужно разгадывать в одиночку. Поняла?

– Угу.

– Продолжай разгадывать. У тебя это хорошо получается. Скоро ты найдешь тайник со следующей загадкой, – подбодрил Каро.

Таня резво побежала в переулок. Через мгновение оттуда донеслись детские возгласы. Ребятня резвилась в игру, которую предложил Каро. Он часто просил у Кроберг краску и бумагу. С их помощью Каро рисовал таинственные знаки и раздавал детям со словами, что где-то в деревне сокрыт удивительный клад. Для одних задачки с таинственными знаками были простыми: пойди – найди. Другим же, как Таня, Каро рисовал куда более сложные ребусы. Следуя своей задумке, он наносил на углах домов «таинственные» знаки той же краской. И каждый из детей должен был найти свой символ. Некоторые символы Каро умудрялся наносить в самых труднодоступных местах. Под домами, на дне бочек и на спинках кроватей, приставленных к стенке. Каро был очень изобретателен. Он наслаждался, видя, как дети в одиночку или гурьбой проносятся мимо домов, разыскивая знаки, и пытаются раскрыть таинственную загадку Каро.

Не все дети были общительны, не до всех Каро мог сразу достучаться, но рано или поздно попытки разгадать загадку Каро предпринимал каждый. Время за поисками сокровищ проходило незаметнее. То и дело в домах дети находили изрисованные цветастыми красками альбомные листы. Поначалу не все относились к этой идее с пониманием. Даже некоторые родители не одобряли такого отношения к их детям. Для многих жизнь здесь настолько потеряла смысл, что цветастые картинки, с которыми носилась ребятня ничего кроме злости и раздражения не вызывали. Серые мысли, превращали их в истлевших манекенов, осыпающихся под громким смехом детей. И без того редкие рисунки иногда вырывались из детских рук и разрывались на куски теми, кто считал это глупостью.

Бумага и краски закончились неделю назад. Их давно должны были доставить. Однако почему-то произошла задержка. Докучать профессорше Каро не решался – слишком она была непредсказуема. Ему оставалось надеяться, что она не забудет, и в этот раз краски привезли в Деревню. Тогда он сможет продолжить рисовать ребусы-загадки.

Каро почти дошел до площади, когда мимо него проехал электромобиль. Санитары везли Кира обратно в дом. Они заметили друг друга. Кир долго смотрел на Каро, обернувшись назад. Каро с минуту смотрел вслед удаляющемуся электромобилю. Уняв любопытство, он спокойно зашагал в прежнем направлении. Краски сейчас важнее. Каро вышел на площадь и быстро приближался к торцу здания лаборатории, где находилась дверь в складские помещения.

– Здравствуй, Каро, – дверь внезапно открылась, и на улицу вышел смотритель склада. Это был мужчина средних лет, невысокого роста, в белой робе. Он увидел на мониторах, как Каро подходит к двери и сам вышел ему на встречу.

– Добрый день, Владислав Александрович, – Каро улыбнулся от неожиданности. Сегодня была не его смена. – Вы здесь? Но сегодня не ваша смена.

– Подменился, знаешь ли, – развел он руки в сторону, – а ты за красками никак?

Каро кивнул головой. Если Владислав здесь, то наверняка повезет – думал он.

– Не привезли, – обрубил все надежды смотритель.

Каро только и смог что хмыкнуть с досады. Он потупил взгляд. Тихим эхом с улиц доносились детские голоса. Каро глубоко вздохнул, и собрался было пойти назад.

– Не расстраивайся. Я попробую напомнить профессорше, – Владислав попытался подбодрить.

– Не надо Владислав Александрович, – Каро вздохнул, – еще из-за меня не хватало Вам попасть под горячую руку Кроберг. Спасибо.

– Ты это, – смотритель замялся, – когда будут раздавать почту, приходи сюда, хорошо?

Каро, слегка прищурившись, посмотрел на Владислава. Тот одобрительно кивал головой. За оградой у Каро нет никого, кто мог бы писать ему письма и слать посылки. По обыкновению, он не приходил на площадь во время получения ежемесячных писем. Но он кивнул головой в знак согласия и пошел своей дорогой.

С Владиславом Каро знаком давно. В какой-то степени у них сложились доверительные взаимоотношения. Смотритель склада был всегда учтив и приветлив. Чувствовалось, что он хочет облегчить для Каро пребывание здесь, но сделать ничего не может. Единственное, что всегда у него было, это доброе слово. Для многих здесь спокойное, добродушное отношение со стороны надзирателей, стоит больше чем тепло одеял. И так случилось, что Владислав приметил Каро в один из первых дней, как попал сюда на работу. Но по-настоящему общаться они стали спустя пару лет после того, как познакомились. Владислав был несказанно этому рад. И каждый раз, когда ему удавалось видеть Каро, он перекидывался с ним несколькими дополнительными фразочками.

Каро проходил мимо домов. С ним здоровались окружающие, интересовались делами и как там на складе, не будут ли задерживать выдачу писем. На прошлой неделе кто-то из санитаров пустил слух о том, что письма не доставят из-за проблем на распределительной станции. Для многих эта весть стала тяжелой ношей в ожидании почтового дня. Письма сюда приходили не часто, и они всегда были не многословны. Последние весточки от тех, кто отчаивался, живя по ту сторону изгороди. Для тех же, кто писем не ждал, почтовый день приносил новые газеты. Хотя их новости всегда отставали от реального течения жизни и доходили с задержками. О свежей корреспонденции тут не заботились. Официально это делалось для сохранения эмоционального равновесия больных, так как вирусологи не могли понять природу перерождения «белой язвы» в новую фазу. Поэтому все газеты тщательно отбирались и для чтения выдавались лишь самые нейтральные из них.

– Все в порядке. Почту привезли, и сегодня все ее получат, – Каро успокоил Лиану. Она жила в третьем круге и очень ждала новостей от семьи. Каро знал это и, пожелав ей хороших новостей, пошел дальше.

Мысли о полунамеках Владислава вновь заполнили мыслительное пространство. На несколько минут Каро забыл даже о новом соседе по дому. Что же задумал Владислав? Отважился так прямо попросить о встрече. Что он желает от него? Вопросы, вопросы и ничего ясного. Каро улыбнулся мыслям. Его развеселило то, что все эти загадки как те ребусы, которые он рисует для детей. Невольно он сам стал участником какой-то тайны. Его не пугало это, лишь добавляло необычности в размеренные дни. По улице пронеслась волна свежего, но холодного воздуха. Каро шел и глубоко вдыхал леденящий аромат природы. «Весны не будет…», – грустную мысль надул морозный ветерок, холодивший легкие.

Завернув на свою улицу, Каро вскоре заметил Кира, стоявшего рядом с домом в окружении нескольких человек. Каро узнал их. Все они были соседями из ближайших домов. Один из них громко разговаривал. Звонкий голос выдавал своего хозяина. Это был Максим. Они над чем-то смеялись, хотя точнее смеялся один Максим. Самым крупным из всех, на голову выше остальных, был могучий Шакирд. Замкнутый здоровяк с невероятной физической силой, определившей кровавый оттенок его бирки. Его еще можно было узнать по белеющей полоске кожи, спускающейся по затылку к спине. Рядом с ним стояла его гражданская жена Надежда. Миниатюрная, по сравнению с великаном-мужем, не особо стройная, но ее формы ее красили. А белые длинные волосы сильно старили, накидывая добрый десяток лет на ее тридцатник, как и делали ее бирку красной. Болезнь наградила ее белыми кончиками пальцев. К Наде прижималась ее подруга Анна, по совместительству вторая половинка неугомонного Максима, который продолжал тараторить несмешные шутки, разбавляя пространство своим режущим голосом. У Макса и его возлюбленной был один цвет бирки – синий. Даже рисунок их белых пятен был до смешного схож, но в зеркальном отражении. У Максима белые полосы пятен шли вдоль левой стороны тела: от уха до пят, у Анны – вдоль правой. Ближе к крыльцу, опершись о лестницу, стояла Мария, с красной биркой на одежде. Иногда ее звали просто – Мари, так как это имя подходило ее легкому нраву больше. Ее белые печати болезни были сокрыты от глаз. Она, как и все не очень-то смеялась над шутками Макса. Куда больше ее интересовало расположение Таша, стоявшего на веранде и коршуном смотрящего на Сату, стоявшую ближе всех к новичку Киру. Все они относились друг к другу с большим доверием, чем к остальным. Завидев приближающегося Каро, толпа соседей оживилась. На лицах дам появились едва заметные улыбки, а в глазах блеснули искорки. Каро поймал на себе удивленный взгляд Кира. Даже тусклый дневной свет делал неестественно бледную кожу Каро матовой и серой. На фоне всех остальных Каро был похож на инопланетянина-дистрофика. Больше всего Кира напугали шрамы на голове, спускающиеся вдоль висков и затылка.

– Всем доброго дня, – Каро обнял женщин за плечи и широко улыбнулся им. – Знакомитесь с новым членом нашего деревенского клуба?

Кир не ожидал что девушки с такой легкостью примут объятия Каро. Несмотря на их пигментные пятна, они все же были недурны собой. Тогда как внешний облик Каро отпугивал.

– Знакомство было бы результативнее, если бы наш сосед хоть что-то мог о себе рассказать, – буркнул Таш.

– Когда тебя избили дубинкой, ты тоже мало чего мог о себе сказать, – съязвила Сата, похлопав себя по ноге. Она была одета в синие брюки и легкую куртку с красной биркой: 0857.САТА.5.550.9.А. Без преувеличения, она была самой красивой среди всех женщин, стоявших рядом. Кир не разглядел ее рук и не заметил пигментных пятен на других открытых участках кожи, что очень радовало. Несмотря на ее привлекательность, она стояла дальше всех остальных дам.

Каро не обратил внимания на колкости между друзьями.

– Как самочувствие, Кир? – поинтересовался он.

– Голова гудит сильно, – новичок пытался не заострять внимание на голове Каро, – мешанина какая-то. И слабость…

– Немудрено после таких-то травм, – Максим старался быть учтивым.

– Нет, они сказали, что так и будет, – Кир посмотрел по сторонам. Ему хотелось сесть.

– Тебе что-то вкололи? – спросил Каро.

– Мне начали восстанавливать память.

– Так быстро? – удивился Таш.

Кир оглядел всех. По их взглядам он понял, что это необычно.

– Видимо у тебя в голове есть информация, которая им нужна, – предположила Сата.

– Да, я вроде как свидетель… – здесь Кир смолк. Он же не свидетель, а главный подозреваемый.

– Свидетель чего? – мягко спросила Мария.

Ее голос сразу понравился Киру. Нежный и трогательный он как теплый воздух обволакивает замерзшего.

– Какого-то взрыва, – пряча взгляд, ответил он. – Но я ничего не помню. Приходили агенты, спрашивали меня, показывали фотографии.

После этих слов Шакирд повернул голову и пристально посмотрел на старосту. Едва заметно Таш несколько раз кивнул в ответ.

– Теперь понятно, что это была за машина, приехавшая сегодня, – прервал Таш, оглядев соседей. – Они вкололи ему деактиваторы. Ему надо лечь, иначе он свалится. Так, – командовал староста, – народ расходимся. Человеку нужен отдых. Деактиваторы это не шутка.

– Он прав ребят, – Каро подошел к лестнице, приглашая Кира подняться в дом, – после обеда еще встретимся. Почта сегодня будет. Не пропустите.