– Нет.
– Нет? – удивился Игорь. – Почему?
– Потому что Сергей два месяца назад скончался.
Смысл ее слов не сразу дошел до сознания. Игорь только почувствовал, что солнечный день за окном померк, как если бы небо вдруг затянуло тучами.
– То есть как – скончался? – растерянно переспросил он. – Вы хотите сказать, что он…
– Да, он умер.
– Умер?! – поразился Игорь. – Не может быть! Ради Бога, простите, – спохватился он. – Я хотел сказать… Он болел?
– Нет.
– Но… Он же был… молодой… спортсмен!
– Он умер, – повторил женский голос. – Не звоните больше сюда.
– Простите великодушно, я ничего не знал… Только один вопрос: от чего он умер?
В трубке воцарилась тяжелая тишина. И хотя Игорь понимал, что не услышит ничего хуже того, что уже услышал, у него неприятно заныло сердце.
То, что он услышал, было страшным. Игорь почувствовал себя как человек, который вдруг провалился сквозь тонкий лед и вместо яркого зимнего дня оказался в черной глубине, населенной чудовищами.
Она сказала:
– Он застрелился.
III
Уроженец Владикавказа Аслан Касаев перебрался из Северной Осетии в Москву двадцать лет назад, в 1992 году, после кровопролитного осетино-ингушского конфликта. За эти годы он наладил надежные деловые связи с московскими властями, успешно реализовал масштабные строительные проекты, но так и не избавился от легкой кавказской гортанности, которая почти исчезала во время серьезных деловых переговоров и становилась заметной, когда он был среди своих и особенно когда бывал чем-то недоволен. Сохранил он и приверженность моде 90-х годов, носил пиджаки от Гуччи, черные рубашки апаш с расстегнутым воротом и золотой цепью на волосатой груди, любил дорогие машины и дорогие часы. И это ему, как ни странно, шло, придавало моложавости и даже артистичности его погрузневшей к пятидесяти годам фигуре. Последние годы Аслан вкладывал все свободные средства в строительство небоскреба в офисном центре Москва-сити. Предполагалось, что башня будет самой высокой в центре, 365 метров. Те, кто знал о живом интересе Аслана к истории алан, древних осетин, завоевавших с Александром Македонским полмира, с усмешкой отмечали, что в нём пробудился зов предков. Еще со стародавних времен аланы строили в горах сторожевые башни, оберегавшие их поселения от немирных соседей. Построить такую башню в самом центре Москвы – это могло придти в голову только потомку аланов с их неутраченным стремлением первенствовать во всём – в ремёслах, торговле, в хозяйственных и военных делах.
Аслан Касаев входил в первую сотню самых богатых людей России, своего богатства не выпячивал, но и не скрывал. Центральный офис его холдинга «Мегаполис» на Садовом кольце производил впечатление даже на тех, кто часто бывал в представительствах богатых нефтяных и транснациональных компаний. Многоэтажный, основательной сталинской постройки дом был выпотрошен и полностью перестроен. При входе посетителя встречали двери из пуленепробиваемого стекла, вахта напоминала рецепшен пятизвездочного отеля. За десятком мониторов, связанных с видеокамерами наружного наблюдения, следили трое молодых людей в серой униформе частной охранной фирмы, еще двое дежурили возле рамок металлоискателей. В цоколе разместился итальянский ресторан с шеф-поваром из Неаполя. На стенах ресторана были укреплены огромные аквариумы, в которых плавали сибас, дорада, лангусты. Посетитель показывал официанту на живность, которую хотел бы съесть, её вылавливали и отправляли на кухню. К ресторану примыкал зал с двадцатиметровым бассейном и саунами, боулинг с тремя дорожками, отдельное помещение с всевозможными тренажерами.
Приемная Аслана была на втором этаже. В ней дежурили два офис-менеджера – сухопарая дама лет сорока и вторая, молоденькая, с фигурой фотомодели. Стены приемной украшали картины современных русских и осетинских художников. Выбор диктовался вкусами жены Аслана Лолы, владелицы арт-галлереи «Лола-артуа».
Здесь же, на втором этаже, находились личные апартаменты Аслана. Иногда он не заходил в них неделями, но бывало, что жил в них, когда дела не оставляли времени для тягомотной езды по Москве до квартиры в Строгино или до дачи в Жуковке. На остальных этажах были кабинеты топ-менеджеров «Мегаполиса», юристов и экономистов.
Панкратов подъехал на Садовое кольцо около двух часов дня, когда в офисе «Мегаполиса» кончился обеденный перерыв и у рамок металлоискателей образовалась небольшая очередь. Охранник сразу заметил чужого: и одет не так, и возраст не тот.
– Вы к кому?
– Мне назначил встречу господин Касаев. Моя фамилия Панкратов.
– Вас ждут.
По его знаку к вахте приблизился молодой человек в темном костюме, доброжелательно предложил:
– Проходите, Михаил Юрьевич. Шеф поручил мне вас встретить.
– А разве мне не нужно в эти, рамки? – спросил Панкратов.
– Вам не нужно. Если у вас есть оружие, лучше оставить его на вахте в сейфе.
– Оружия у меня нет.
– Тогда пойдёмте.
Стремительный лифт с прозрачной кабиной вознёс их куда-то вверх и выпустил в просторном, метров в сто пятьдесят зале с таким количеством зелени, что зал напоминал ботанический сад. Самые разные растения пёрли из кадок и лотков с влажной землей, некоторые цвели, другие просто радовали глаз сочной зеленью. Зал был покрыт тонированным стеклом, приглушавшим яркий солнечный свет и сохранявшем в этом зимнем саду приятный полумрак.
– Панкратов, – доложил кому-то молодой человек.
– Спасибо, свободен, – послышалось в ответ.
Панкратов не сразу увидел того, кто это сказал. В углу зала, на фоне панорамного окна, за которым беззвучно жило Садовое кольцо, стоял письменный стол с черным офисным креслом. Откинувшись к спинке кресла и положив на край стола ноги в остроносых мокасинах, сидел человек лет пятидесяти в черной, расстегнутой до пупа рубашке с золотой цепью на груди. Светлый пиджак в мелкую клетку висел на спинке кресла. Когда молодой человек, сопровождавший Панкратова, исчез, он поднялся, пожал Панкратову руку и сказал с заметным кавказским акцентом:
– Спасибо, что отозвались на мою просьбу о встрече. Располагайтесь, – показал он на белые кожаные кресла возле журнального стола с затейливой инкрустацией. – Выпьете что-нибудь? Виски, коньяк?
– Нет, спасибо, – отказался Панкратов. – Я на машине.
– Тогда кофе. У нас хороший кофе, мне его присылают с Кубы. Сейчас принесут.
– Шикарный у вас офис, – оценил Панкратов. – Надо же, зимний сад. В самом центре Москвы.
– В офисах мы проводим по десять, а то и по двенадцать часов. Половину жизни, больше чем дома. Но дом мы украшаем, а на офис не обращаем внимания. Сидим, как сычи, в пыльных конторах. Однажды я понял, что это неправильно. Я прихожу сюда, когда устаю от людей.
– А я всю жизнь просидел в пыльных конторах, – отозвался Панкратов. – И это простое рассуждение мне даже в голову не приходило. А если бы однажды пришло – что?
Появилась молоденькая секретарша, умело сервировала кофе с крошечными фарфоровыми чашками, спросила:
– Что-нибудь еще?
– Ничего не нужно. Игорь приехал?
– Приехал, ждёт.
– Пусть ждёт, он мне понадобится чуть позже. Это мой сын, – объяснил он Панкратову. – Насколько я знаю, Михаил Юрьевич, вы служили в КГБ и дослужились до полковника, – продолжил Аслан прерванный разговор. – Это так?
– Служил. В управлении по борьбе с особо опасными хищениями социалистической собственности.
– Почему ушли?
– Так получилось.
– Не жалеете? Ваша контора сейчас в силе.
– Это давно уже не моя контора. Наши пути разошлись двадцать лет назад.