Простой

– Сынок, ты не забыл, что у тебя сессия?

Мама все еще сидела на кухне, когда я вернулся пьяный в два ночи.

– Конечно, не забыл. Вопрос в другом: до нее ли мне…

И мне было абсолютно не до нее. Меня куда больше беспокоило, куда мы пойдем гулять с Алиной завтра. Я был влюблен так, как подобает быть влюбленным в семнадцать.

6.

Жизнь продолжала происходить, и мне пришлось ехать уже на производственную практику в отель.

Дорога от дома до отеля занимала полтора часа. Мне нужно быть в холле отеля в 9. Я встал в 7 утра, а в 7:30 уже сел в пердящий ПАЗик. Все шло по плану. Было холодно для конца мая, поэтому я сел в передней части автобуса – в ПАЗиках там теплее. Укутался шарфом и прислонился к окну. В наушниках играла музыка, я пригрелся и уснул, и мне снились сны. Образы из прошлого.

Лет с 12-ти я проводил много времени на крыше своего дома. Жил на 11-ом этаже 12-ти этажного дома – мне было близко. Поднимался на крышу, курил первые сигареты, прокручивал в голове ленту воспоминаний за день. Тогда я раздавал листовки: ездил по торговым центрам, раскладывал листовки под дворники стоящих на парковках автомобилей, реже – раздавал листовки прохожим:

– Какой милый мальчик! – говорили мне.

В голове мешались образы из сериалов, увиденных людей, одноклассников и учителей. Математические примеры. Запах мочи в школьных туалетах. Лица красивых девочек. А я сидел в сугробе на крыше и курил сигареты.

Конечно, мама догадывалась о том, что я начал курить. От меня воняло сигаретами. Стиморол за 15 рублей не особо исправлял положение. От меня пахло сигаретами и морозной вишней.

Летом мы катались на скейтбордах на крыше, пробовали первые бутылки пива, ходили по краю. Мы активно проводили время и проверяли, насколько нас всех хватит.

Сначала компания состояла только из меня и Сани. Он был кудрявым и худым, голубоглазым и упертым. Настоящий бунтарь. Курил и смачно харкался. Вступал в словесные перепалки с учителями и с ребятами на районе. Учитывая его компактные габариты, порой он выписывал такие чеки, за которые потом было сложно расплатиться. Сдружились мы, когда он сломал ключицу. Я ездил к нему в больницу и делал всякие-разные передачки. Особенно он радовался, когда привозил ему электронные сигареты "понс" со вкусом вишни или колы. После выписки он не ходил в школу, и мы зависали у него. Прогуливали уроки. Когда стало теплее, мы еще чаще стали выбираться на крышу. Кататься на скейте (у него вполне неплохо выходило), ходить по краю, слушать музыку и говорить о том о сем.

Компания разрасталась. На крышу приходили разные люди, все постарше меня на год-два. Мы так же курили сигареты и покупали в сером магазине вишневый стиморол:

– Стиморольные наркоманы снова здесь! – Так говорил нам продавец. Он был толстым и в майке с Металликой, но он был добр к нам.

В компании становилось все больше людей, менялись лица, но костяк – я, Саня и Витя – оставался прежним:

– Блин! А помнишь ту, которую я засосал на свечке? – спросил Витя.

– И че? –  Сане было не очень интересно.

– Ну замутили мы с ней, че.

– По-серьезу?

– Ну, типа того.

Я сидел рядом, слушал их разговоры. Солнце нагревало поверхность крыши. Нагревало мою голову. От сигарет уже хотелось плеваться. Я ерзал – мне тоже хотелось поцеловать девочку на свечке в лагере. Или где угодно.

Проснулся, когда доехал до телецентра. Я пошел от остановки на первое в жизни серьезное собеседование.

7.

Первые смены. Я ничего не понимал. Все старше, а бармен Максим обидно обращался ко мне:

– Слышь, студент!

Ты соглашаешься на любую работу. Кто угодно может тебя попросить о помощи, и ты не можешь отказать. Новая среда. Я не понимал всех правил, и просто пытался как-то влиться.

Мне было несложно взять на себя несколько дополнительных столов во время банкета, или задержаться после практики.

Параллельно развивались отношения с девушкой. Но мне было не до нее. Я двигался в новом для себя направлении, и мне нужна была поддержка, а не ссоры по поводу того, что я не отдаю должное количество внимания.

На практике я мыл пожарные выходы. Складывал полотенца и халаты.

– Артур, у тебя руки вообще не из того места растут, что ли? – спросила у меня сотрудница прачечной, когда я складывал полотенца для ног.

– Я могу лучше! – мне действительно хотелось в это верить.

Но выходило одинаково плохо.

– Должно быть, это не мое, – обратился я к управляющей хозяйственного отдела.

И она отправила работать с хаусменом. С разнорабочим. Он подошел ко мне, когда я утром пришел на практику снова. У меня была грязная голова, и сам я выглядел хреново. Накануне праздновал День Рождения подруги в коттедже. Выпил я, как обычно, много, а наутро чувствовал себя хреново.

– Артур, самое главное в нашей работе – делать много, но не сильно уставать. Что бы ты ни делал, важно делать перерывы.

Руслан – высокий и худощавый, а еще седой. Поживший. Я – средних размеров, худощавый пацан. Мне было чему поучиться у него.

Рабочий день хаусмена состоял из:

1) Складывания и упаковывания по мешкам свежего постельного белья:

Всего было три типа постельного белья: твин, кинг и квин. Каждый комплект обозначался разной ниточкой: красной, голубой и зеленой соответственно. Самое сложно заключалось в процессе складывания. Необходимо с ювелирной точностью сложить новый комплект постельного белья что бы он был сложен так же, как предыдущий. Иначе появятся складки. Гостям не нравятся складки.

2) Развоз укомплектованного белья по горницким:

Всего было три бельевых тележки и шесть горницких. Горницкие расположены у гостевых лифтов. В каждой горницкой – свои комплекты белья. В зависимости от этажа. На пятом преимущественно кровати размера квин-сайз, на седьмом – кинг. Суть ясна. Было необходимо выверить то количество белья, которого будет достаточно горничным. Они разбираю его по своим номерам. Если рассчитать неверно, то горничным придется искать нужные комплекты на других этажах. Если не будет белья и на других этажах, то придется спускаться в прачечную. Если даже в прачечной нет белья, то спешу тебя поздравить, придурок. Ты забыл накануне вечером забрать тележку с грязным бельем с четвертого этажа.

Если ты успел раскидать белье по этажам, то, должно быть, ты устал, сделал все вовремя, и время около 11. Можно сходить на перекур. Потому что дальше будет не проще.

3) Самое время пылесосить ковролин в ресторане.

Завтрак заканчивался в 10:30, по выходным – в 11. До 12-ти у тебя было время, чтоб идеально пропылесосить зал ресторана. Если ты не успел, то это уже твои проблемы.

Зал казался огромным. Он кажется достаточно компактным, когда ты приходишь просто поесть. Другое дело, когда тебе необходимо вылизать каждый квадратный метр, в том числе диваны. Гости неряшливы, как и любой человек, как и ты. Ты гадишь, мусоришь, роняешь еду, боже, будь осторожнее, когда ешь на завтраке яйцо-пашот!

Все должно сверкать. Это твоя работа. Это – твоя зона ответственности.

Когда зал ресторана сверкал, капли пота стекали с меня, они попадали в глаза и больно щипали. А рабочий день продолжался.

К концу практики я выматывался. Меня ждала Алина у отеля. Мы свернули с Заки Валиди на Аксакова, и двинулись в сторону Свердлова – там ее общага.

– Как практика? – спросила Алина.