Солнечная кошка

– Каком?.. – осторожно спросила я, все еще смутно надеясь, что она уже убедилась в моем твердом решении с выбором журналистики и все-таки немного поможет с оплатой.

Но зря.

– Ты как драная мартовская кошка! Хвост задрала, глаза горят! Опять к своему Артему?

– Да, он пригласил меня в ресторан, – смиренно ответила я, еще надеясь на мирный финал разговора.

– А ты и рада? Кто по ресторанам в будни ходит? Что хорошего? Неспроста это.

– Мам, ты уже не знаешь, к чему придраться! – Я как раз нашла свою старую, еще школьную узкую юбку и теперь прикидывала, влезу ли я в нее. Если втиснусь – это будет бомба! И полупрозрачную розовую блузку. И все – чума, выносите.

– Думаешь, своим умом проживешь, да? – горько спросила мама. Так искренне, что я даже повелась и обернулась к ней. Но зря: – Залетишь – сама разбирайся, раз меня не слушаешь!

– Не залечу. Мам, хватит! – попросила я.

У меня уже начали трястись руки, а мне еще краситься.

– Что «мам, хватит»? Тебе двадцать лет, а ты чем занимаешься? Подай-принеси в своей кофейне? Карьеру там будешь строить? Для этого тебе высшее образование?

На кухне все еще шумел бытовой ад, но мама, кажется, забыла о том, чем там занималась. Я была гораздо интереснее. Потыкать палочкой в мое образование, к которому она отношения не имела.

Меня как-то вызвали в учебную часть, чтобы попенять на прогулы, и сказали, что в следующий раз будут звонить матери – видимо, чтобы пристыдить.

Как я орала! Боже, как я орала…

– Не твое дело, мам.

Она завелась с пол-оборота:

– Хамить подружкам своим будешь! Пока ты живешь в моем доме, изволь меня слушать! – Она основательно устроилась в кресле, лишая меня последней надежды нормально собраться.

– Нормально все было, чего ты взбеленилась, а? – устало спросила я, опуская руки. Розовая блузка оказалась вся мятая и в каких-то пятнах. Я ее что – грязной в шкаф запихнула? – Сейчас уйду уже. Пили папу, он привык.

– То есть ты у меня в доме жрешь, срешь и еще на голову гадишь? – опасным тоном спросила она. Даже с каким-то наслаждением, словно вампир, который наконец дорвался до еды.

– Это и мой дом тоже.

– Твоего тут ничего нет! Разве что говно в унитазе. Вон возьми пакетик, собери и проваливай.

– Уже проваливаю, – буркнула я, вытаскивая первый попавшийся топик. Все, не стоит оно того, по пути накрашусь.

Я покидала косметику в рюкзак как попало и пошла за босоножками.

– Куда это ты? – вдруг спросила мама.

– Сказала же – с Артемом на свидание! – удивилась я. – Может быть, не вернусь.

– Разве ты не должна предупреждать? – Мама встала в коридоре, глядя, как я застегиваю босоножки, и скрестила руки на груди. – Мы как договорились?

– Вот, предупреждаю.

– Заранее!

– Мам, ну чего ты опять цепляешься? – взвыла я. О настроении речь уже не шла, тут бы не разреветься. Опухшую морду никакая косметика не спасет.

– Ты мне хамишь, а я должна терпеть? Я тебя не отпускаю! – Мама передвинулась к входной двери.

– Я сама уйду, мне уже не восемь лет. – Я попыталась отпереть замок, но она загородила его плечом. – Мам, ну не драться же нам?

– Не смей! – взвизгнула она, когда я отжала ее всем телом и все-таки приоткрыла дверь. – Уважай мать!

– С чего бы? – ухмыльнулась я, просачиваясь наконец на волю. Лифт ждать не стала, да ну на фиг.

И так мне вслед неслось злобное:

– Ты об этом пожалеешь! Вернешься – будет серьезный разговор! И он тебе не понравится!

Бля…

Глубину неприятностей, которые мне могла устроить дорогая мама, я представляла хорошо…

12. Свидание с Артемом

«Где обычно» – это в метро, на станции, где живет Артем. Оттуда удобно добираться и до его дома пешком, и до Инночкиного на автобусе, и вокруг полно симпатичных местечек для прогулок и развлечений, включая тот самый лес, где мы познакомились. От меня туда ехать минут сорок на автобусе, если нет пробок. Сегодня были, и мы уже двадцать минут стояли в бесконечной очереди к светофору. Автобус то припадочно дергался, проезжая десяток метров, то застывал намертво. Я висела на поручне, опираясь то на одну ногу, то на другую. После полной смены беготни вставать на каблуки – сродни пытке. Но узкая секси-юбка не предполагала кроссовок, к сожалению.

Времени было еще полно, так что у меня появилась возможность успокоиться и настроиться на встречу. Артем не любил, когда я приезжала встрепанная и злая. Я его понимала – хочется проводить время вдвоем, ласкаться, нежиться и целоваться, а не успокаивать мои нервы. Похоже, невидимые силы судьбы сегодня были на его стороне. Потому что ровно в тот момент, когда я наконец перестала дрожать от обиды и злости и решила попробовать накрасить ресницы прямо в салоне, чтобы время не терять, как автобус вдруг тронулся, лихо перемахнул злополучный перекресток и понесся дальше, повизгивая шинами на виражах, чтобы догнать расписание.

На месте я была все равно раньше шести, но успела только быстро навазюкаться тушью, прежде чем появился Артем – даже раньше обещанного. И – внезапно! – с букетом густо-бордовых роз! Выглядел тот букет, конечно, не так стильно, как принесенный Стасом. Просто связанные упаковочной лентой пять колючих стеблей с бутонами, но рада я ему была не в пример сильнее.

Артем редко дарил мне цветы. На них не хватало денег.

Он любил роскошную жизнь – увы, она пока не отвечала взаимностью. Мама растила его одна, в Москву они переехали из далекого северного города только недавно, и ее заработков едва хватало на жизнь. Все его свободное время уходило на учебу – все-таки на медицинском сложнее, чем на моей журналистике. Где-то подрабатывать получалось редко.

Но он все равно покупал дорогие брендовые шмотки, только носил их очень аккуратно. И стилиста в салоне на Арбате как-то умудрился обаять, что стрижка, которая, даже отрастая, выглядела роскошно, обходилась ему вполцены.

Сначала Артем и мне пускал пыль в глаза: водил в модные бары, перед поездкой к Инночке заходил за едой только в премиум-супермаркеты, но со временем впустил меня в свою настоящую жизнь, где ради широкого жеста на вечеринке, где он заказывал на всех суши, приходилось отдавать заработанное за целую неделю переводов медицинских статей. Я сама стала отказываться и от цветов, и от посиделок в баре. Если он не может себе позволить поход в ресторан, это не повод не встречаться, он сам мне важнее.

Иногда я даже плакала от жалости, когда он, бывало, засыпал прямо во время секса или разговора. Больше пяти часов сна ему удавалось выкроить только в выходные.

– Идем! Тут недалеко, – Артем обнял меня, прижал к себе и не забыл сжать широкой ладонью задницу под обтягивающей юбкой. – У-у-у-у-у-у, какая ты сегодня аппетитная… Это все мне?

И он притиснул меня к себе так, что грудь под откровенным топиком расплющилась о его торс. Букет при этом мешался страшно, лез куда не просят и, после того как наш затянувшийся поцелуй закончился, оказалось, что шипы оставили несколько царапин у него на лице.

– Ничего… – хмыкнул Артем, слизывая выступившую кровь. – Скажу всем, что меня девушка расцарапала в порыве страсти.

– Тебя не спросят, не Муркой ли зовут девушку? – расхохоталась я.

Рядом с ним у меня неизменно поднималось настроение. Такой счастливой я не бывала больше нигде и никогда. Как вообще я могла подумать, чтобы поменять его на кого-то? Разве с первой встречи не ясно было, что только он умеет вот так?