Десятый сосед

– Ева, я понимаю, ты можешь быть на меня обижена, и мне бы хотелось как-то загладить свою вину, – продолжил Сергей Андреевич, загоняя меня в натуральную панику. – Поэтому давай на неделе вместе пообедаем. Например, в «Эзопе»? И обсудим твои карьерные перспективы. Я тут посмотрел твой диплом и не понимаю, зачем ты себя гробишь на должности «подай-принеси». Есть куда более интересные альтернативы.

– В «Эзопе»? – опешила я.

У нас на первом этаже здания было несколько ресторанов, в которые мы могли ходить на обед: от дешевой чебуречной до более-менее пристойных заведений, где бизнес-ланч состоял из тех же блюд, что и обычное меню, только порции поменьше. «Эзоп» был из них самым пафосным и на бизнес-ланчи не разменивался. Максимум – скидка на меню в обеденное время. И то лишь потому, что здания бывшей промзоны вокруг занимали исключительно офисы – днем ждать клиентов было больше неоткуда.

Но с их ценами даже со скидкой обедать себе там могло позволить только высокое начальство. Я вот в «Эзопе» ни разу не была, даже после новогодней премии.

– Не хочу, чтобы о нашей беседе сплетничали в курилке, – Сергей Андреевич положил ладонь мне на плечо, задержал ее там на полсекунды дольше приличного, улыбнулся и вышел из офисной кухни.

Ну да, зато о том, что он пригласил меня в ресторан, сплетничать никто не будет.

Что-то начальник и правда меня чересчур выделяет…

Я занервничала еще больше.

Или ерунда? Было бы свидание, он бы пригласил после работы.

Да и сам сказал – свидание после того, как я расстанусь с Олегом.

А я не собиралась.

Лучшая подруга – вторая мать

– Ир, я, наверное, расстанусь с Олегом.

С Иркой мы дружим уже года три, и когда моя жизнь становится слишком запутанной, я прихожу к ней в ее аккуратную вылизанную квартиру и там, на старомодном кожаном диване, завернувшись в пушистый плед, под неизменный чай с чабрецом и малиновым зефиром, потихоньку раскладываю все по полочкам и нахожу правильные пути.

Наша дружба началась в тот момент, когда я выла в подушку от горя, после того как меня бросил мой номер восемь.

Строго говоря, напрямую он меня не бросал, только заявил, что отныне он полиаморен. То есть, любит сразу несколько женщин. Всех – одинаково. И, конечно, намерен оставаться со всеми. И если я соглашусь, мы создадим полиаморную семью: он, я и его знакомая с курсов английского. Кстати, он с ней уже начал отношения, она не против.

Я оказалась «мещанкой» и «ограниченной».

Выла я не метафорически.

Каждый вечер на меня накатывала такая тоска, что я рыдала и кричала, била себя в живот, утыкалась в подушку, но сдержаться не могла и часами просто скулила, лежа щекой на холодном полу.

Когда увидела на двери квартиры записку с просьбой выгуливать собаку по вечерам, я поняла, что с этим нужно что-то делать.

Написала в женское сообщество в интернете, что мне очень-очень нужно с кем-нибудь выпить кофе и поговорить. Откликнулись несколько девушек, но почему-то они «поговорить» поняли так, что они мне будут рассказывать про своих собак и детей. Я сидела напротив них, пила свой латте и внутри меня росло желание просто заорать, заглушая их слова, музыку, играющую в кафе, шум шоссе за окном и свою невыносимую боль.

Только Ирка оказалась нормальной. Пришла, заказала бутылку шампанского и сказала: «Рассказывай!»

В первый раз я проговорила три часа и три бутылки. Во второй – два часа и две.

В третий справилась за час, но бутылок все равно ушло две. Потом мы встречались уже не каждый день, а пару раз в неделю и как-то незаметно я оказалась в курсе всех ее дел, а она моих. И не только про бывшего.

Я стеснялась ей звонить – она всегда звонила и писала первая, вытаскивала меня гулять, требовала похвалить ее новую вышивку, обижалась, когда я критиковала. Она давала мне наглые советы, лезла с ногами в мою жизнь, не отличала манипуляций от просьб и просьб от требований. Ни единого грамма такта, ни малейших сомнений в том, что она знает, как лучше…

С тех пор, как в восемнадцать лет я оставила Веру в том лесу с тремя подонками, у меня не было других подруг. После того, как она перестала ходить в колледж, меня стали сторониться однокурсницы. Да я и сама не стремилась с ними общаться. Мне было не до дружбы – надо было учиться, нельзя было гулять. Хватит, погуляла.

Ирка просто навязала мне себя, и всей моей вежливой непреклонности не хватило, чтобы отделаться от нее. С ней дышалось чуть легче. Ее беспардонность снимала все мои сомнения. И в людях она разбиралась лучше.

Олега мне нашла, кстати, именно она.

– Так. Рассказывай! В чем он провинился? Ударил? Изменил? Проиграл все деньги в автоматы? Испортил лимитку диоровской помады? – Ирка всучила мне чашку с чаем. Запах чабреца я люто ненавидела, но говорить ей об этом было бесполезно. Так что одной порции мне хватало на всю беседу.

– Я пока думаю, Ир… Я не знаю, – теперь мне было совсем неловко жаловаться на Олега. В самом деле, что он такого сделал-то?

– Ну расскажи, что не так?

– Секс, – я попыталась покраснеть и отпила сразу половину бокала.

– Тебе же нравилось? – удивилась она. – Ну, он тебя до оргазма доводит?

– Не каждый раз…

– Никого не каждый, – отрезала Ирка. – Не балованные.

– Не в этом дело.

– Он тебя не хочет? Ты мне про своего рассказывала… Алексей? Который тебя год не трахал.

– Алекс, да, – я вздохнула. Номер семь. Полтора года отношений, из них год как брат с сестрой. Все время оправдывался тем, что он устал. Даже отпуск не помог. Я была готова прожить с ним жизнь и состариться вместе, но все-таки не в двадцать пять.

– Что, и Олег так же? – ужаснулась Ирка. – Во мужики пошли. Мне моя сменщица тоже рассказывает, что новый год чаще…

– Да нет, противоположная проблема, – вздохнула я. – Пристает, когда я не хочу. А если отказать, ходит, как тот варан, и смотрит.

– Какой варан? – не поняла Ирка.

– Помнишь, была история про мужика, которого укусил его домашний варан и потом ходил за ним по пятам? Мужик думал – извиняется, а тот на самом деле все ждал, когда жертва сдохнет от яда.

Ирка заржала так, что пролила на себя чай.

– Я просто представила! Укусил и ждет, когда захочешь! – она закатилась опять.

– Так, мать, что-то ты веселее обычного, – забеспокоилась я. – Хорошо пятницу отметила?

– А чего не отметить? Благоверный мой опять в рейс ушел, вот я и скучаю. Что еще делать?

Иркин муж – дальнобойщик. Вот уж у кого сексуальная жизнь по расписанию.

Зато когда он возвращается после месяца отсутствия, она потом два дня с трудом по лестнице спускается.

– Ну, в общем, я немножко устала уже от секса. Иногда думаю, как бы увильнуть. Даже стала говорить, что голова болит, – призналась я.

– Не боишься, что уведут?