Ты не умрешь

Санек сидел такой же несчастный и обессиливший, как и до прочтения проклятого заключения. На его лице невозможно было прочесть никаких эмоций кроме полного отсутствия сил. Я не могла позволить себе слез, только трясущиеся руки и беготня по квартире выдавали мое паническое состояние.

Скорая помощь приехала достаточно быстро. Двое медицинских работников как-то сразу притихли, прочитав результаты КТ. Без лишних слов сделали ЭКГ, измерили давление и сатурацию, заполнили какие-то документы в планшете.

– Хорошо, что дождались результатов КТ. Без них, вас бы сразу направили в ковидную больницу, – сказал один из них.

Я стояла за спиной врача, вбивающего информацию о пациенте в электронную форму, подглядывала за появляющимся на экране текстом. “Опухоль” – как очередной удар по голове. Слезы больше не смогли удержаться в непослушных глазницах и потекли по щекам горячими струйками. Я резко отвернулась и убежала в соседнюю комнату.

– Собирайте вещи и одевайтесь, надо спешить, – последовала команда.

По настрою медицинских работников, их коротким сухим фразам, сосредоточенности и напряжению, витающему в воздухе, я поняла, что дело настолько плохо, что есть вероятность “не успеть довезти”. Пару раз мелькнуло пугающее слово “реанимация”.

Под диктовку еле шевелящего губами Санька, я собирала вещи в спортивную сумку, пока он одевался. Мы остались одни в спальне, и тут я не выдержала. Прижалась к нему, обвив руками шею, и прошептала еле слышно дрожащим голосом:

– А вдруг ты не вернешься?

Он ничего не ответил, только посмотрел на меня своим пронзительным взглядом, в котором я прочитала упрек.

Глава 4. Проклятье или судьба?

Мама говорила: “Все ваши беды от того, что в десять лет ты приворожила Сашу!”.

Я в это не верю. Как может десятилетняя девочка кого-то приворожить при помощи зажженной свечки и пары выдуманных четверостиший? В любом случае, на мое откровение Санек отреагировал достаточно спокойно в свойственной ему манере: “Не имею ничего против”.

– Я не пойду-у-у-у-у! – кричала я в полный голос, упираясь ногами в дверь, а спиной в маму. Она держала меня под мышки, чтобы я не рухнула на пол.

– Ася, прекрати! Что с тобой такое!?

Ее удивление было вполне обоснованным, такое поведение было мне не свойственно.

Но тут аккуратно приоткрылась та самая дверь, служившая мне опорой и единственным спасением перед неизбежным позором.

– Здравствуйте! Что случилось? – мягкий голос и приятная улыбка Ольги Игоревны в мгновение ока прервали мою истерику, предназначенную исключительно для мамы. При посторонних наблюдателях позволить себе такое поведение я не могла, даже пребывая в столь отчаянном положении.

Из танцевального зала послышались звуки ча-ча-ча.

– Да вот не хочет идти. Не знаю, что на нее нашло.

Все пропало, пришлось нацепить невозмутимый вид и с гордо поднятой головой прошагать почти в самый конец помещения… в чешках.

Каждый участник вечерней тренировки посчитал своим долгом смерить взглядом новенькую и, безусловно, заметил на ней эту отвратную обувь, не имеющую к бальным танцам никакого отношения. По лицам присутствующих пробежала волна интереса вперемешку с усмешкой.

Моему неадекватному поведению были вполне адекватные причины.

Во-первых, я переехала из небольшого городка в роскошный Санкт-Петербург в возрасте десяти лет. Пришлось оставить школу, друзей и успехи в бальных танцах, как и своего милого и добродушного партнера. Эх, сколько пьедесталов мы покорили. Тут такого мне еще долго не видать. По этому поводу я не питала никаких иллюзий, так как уровень бальных танцев в моем провинциальном городке не шел ни в какое сравнение с высокими стандартами танцевального качества северной столицы. Этот неоспоримый факт сам по себе вгонял в тоску.

Во-вторых, я опоздала на первую же тренировку. В моей ситуации следовало прийти заранее, встать где-нибудь в уголке и надеяться, что меня никто не заметит хотя бы некоторое время.

В-третьих, в те далекие времена бальные танцы были спортом исключительно для двоих. Танцевать в одиночку композицию, созданную для пары, – не самое приятное занятие. Тем более в моем и без того незавидном положении.

Ну и самое главное: я пришла в чешках, будто малышка из ясельной группы, которую привели на первое в ее жизни пробное занятие, да специальную обувь покупать не стали – вдруг дело не пойдет. И это было, пожалуй, самое унизительное, что можно было только придумать. Все потому, что старые туфли стали малы за лето, а новые еще не успели купить.

Оказалось, все не так страшно, как могло показаться. Две минуты позора, и присутствующие уже привыкли к наличию инородного объекта в их привычной среде. Можно было сосредоточиться на своей танцевальной композиции и не обращать на окружение никакого внимания. Тем более все пары, кроме одной, принялись за работу, оттачивая свое танцевальное мастерство, не обращая на меня более никакого внимания. Это немного успокаивало.

Но одна парочка пялилась на меня, стоя в своем углу. Тем временем, играла музыка, и все остальные были заняты делом. Эти же двое нисколько не стеснялись бездельничать и откровенно смеялись. Не было никаких сомнений: предметом их насмешек являюсь именно я. Также было очевидно, что в этом коллективе они пользуются авторитетом. Не каждой паре позволено прохлаждаться в разгар тренировки. Я предположила, что они были лидерами. Позже узнала: так оно и есть. Не просто лидеры, а самые настоящие тренерские любимчики. К окончанию занятия я была твердо уверена в том, что ненавижу этого нахального парня примерно моего возраста и его противную партнершу с громким неприятным смехом. Стоит ли уточнять, что нахальным парнем был Санек.

Прошел примерно месяц с моего фееричного появления в танцевальном зале, а я уже была влюблена по уши. В этом не было ничего удивительного. Танцевал Санек, как Бог. С партнершей Тамарой, которая тоже была в него влюблена, они были не только самые лучшие в нашем танцевальном клубе, но и регулярно занимали высокие призовые позиции в городских турнирах. Этого было вполне достаточно, чтобы покорить мое юное сердце. Но было еще кое-что. Своей надменностью и высокомерием по отношению к другим, он не отталкивал, а притягивал.

В те далекие времена я не умела хранить в секрете буквально ничего. Моя одноклассница Юля тоже занималась танцами. Наш клуб находился в здании школы, в которой училась примерно половина танцевального коллектива. И вот, однажды, когда я поведала ей свою тайну заговорщицким шепотом, она только рассмеялась.

– Асенька, расскажу тебе одну историю, – с интонацией восточного мудреца выдала Юля, придя в себя после приступа смеха, – однажды, когда у Саши была другая партнерша, она зашла в женскую раздевалку и сказала: “Поднимите руку, кому нравится мой партнер”. И что ты думаешь? Все подняли, и даже я.

– И, что было дальше? – с нетерпением спросила я. Это ж какая конкуренция намечается!

А ничего. Всем он сначала нравится, а потом перестает.

– Мне не перестанет, – услышала Юля в ответ.

Я решила, что в моем безнадежном деле не обойтись без потусторонних сил. Мы с одноклассницами как раз подсели на журналы по практической магии, продававшиеся в газетных киосках. Ничего особенного, просто всякие ритуалы, кристаллы и прочая ерунда. Вот тогда-то я и сочинила нечто вроде заклинания, чтобы Санек обратил на меня внимание. Этот случай мама и припомнила мне спустя почти двадцать лет.

Но одна странная вещь действительно произошла в те дни.

В яркий солнечный по-летнему теплый сентябрьский день я отправилась на прогулку с одноклассницей Настей. Осень бросила пару мазков красно-желтой краски на наш зеленый район, сделав его еще привлекательней для прогулок на свежем воздухе. Мы надели ролики и поехали кататься, наслаждаясь прекрасной погодой. Настя, конечно же, была в курсе моих любовных переживаний и предложила ради развлечения провести один ритуал.

Надо было совершить парочку нехитрых действий: встать на перекресток и сказать определенную фразу на все четыре стороны света. И все ради встречи с человеком, которого загадала. Я выполнила все указания подруги, и мы, хихикая, погнали дальше на своих роликах. Не успели доехать до следующего перекрестка, как я увидела Санька на противоположной стороне улицы. Мы с Настей от восторга, что ритуал сработал всего за пару-тройку минут, чуть не свалились. Хватаясь друг за друга в попытке восстановить равновесие, переехали дорогу в неположенном месте и догнали Санька.

– Привет! – с нескрываемым восторгом крикнула я ему, промчавшись мимо.

– Чтоб ты упала, – промямлил Санек, жуя яблоко. Он не так уж был впечатлен нашей случайной встречей.

А я была счастлива.

Справедливости ради, стоит отметить, что мы жили в одном районе и учились в соседних школах. Однако ни до, ни после этого случая, на протяжении девяти лет мы более не пересекались на улице случайным образом.

Момент, когда я понравилась Саньку, точно определить не удалось. На мой вопрос, заданный много позже рождения наших детей по SMS, пришел следующий ответ: “Где-то в прошлом году”. Однако первые незначительные знаки внимания в свою сторону я отметила спустя три года после нашей первой встречи. Увы, они продлились недолго. Все это время я вздыхала по-своему, как мне казалось, суженному, без какой бы то ни было надежды на взаимность. Он был на вершине танцевального Олимпа, а я плелась в хвосте, сменяя одного непутевого партнера на другого. О моих чувствах знал весь клуб, включая самого Санька.

Когда еще спустя год мы впервые поехали в летний лагерь всем коллективом, меня ждал первый серьезный удар. Санек закрутил роман с одной девицей – Кариной. Они бесконечно танцевали медляки на дискотеках, а я сидела и смотрела, как он на меня в тот первый день, за тем лишь исключением, что я не смеялась, а плакала. Хорошо, что темнота дискотеки скрыла мои позорные слезы от посторонних глаз. Ходили даже слухи, что они целовались. В этот период мы сдружились с его партнершей Тамарой на почве ненависти к фаворитке. Тогда-то я и узнала, что она так же сохнет по нему, как и я.

Все любовные перипетии в то время происходили в нашей танцевальной тусовке исключительно летом, во время сборов. С началом сезона только что зародившиеся отношения мгновенно и бесследно рассеивались, подобно туману во время наших утренних пробежек в летних лагерях. Так же случилось и у Санька с Кариной, чему мы с его партнершей были несказанно рады. Сердце нашего героя вновь освободилось, а мы с Тамарой из союзниц превратились в соперниц.

К несчастью для меня, у нее была очевидная фора, и не одна. Они проводили с Саньком вместе по несколько часов в день пять-семь раз в неделю, ездили на турниры в другие города. Она без конца хохотала над его шутками во время тренировок, а я наблюдала со стороны и возненавидела ее, честно признаться, заразительный смех. Мне же оставались лишь жалкие полтора часа тренировок три раза в неделю, редкие взгляды мельком, случайные прикосновения на паркете, если повезет. Ко всему прочему, мы еще и не пересекались на соревнованиях, потому как я, по-прежнему, далеко отставала от него по уровню танцевального мастерства.

Сашина мама, ко всему прочему, души не чаяла в Тамарочке, была лучшей подружкой с ее мамой, а также периодически приставала к Саньку с рассказами о том, какая замечательная у него партнерша и не нравится ли она ему как девушка. На что Санек отвечал:

– Мам, ну ты что? Она для меня как рука, например, ну или нога! Вот тебе нужна рука? Вот так и мне нужна партнерша.

Об этих разговорах я узнала много позже, после свадьбы, от свекрови. Но в те времена я понятия не имела о том, что Санек к своей партнерше абсолютно безразличен.

Ветер перемен подул в мою сторону уже следующим летним лагерем – фавориткой нашего Дон Жуана стала я…