Полная Безнадёга 11

– Нет, уже прошло, – ответил Котомкин не задумываясь, – Погодите, а как вы…

Внезапно щёку зажгло от достаточно основательной пощёчины. Давно он таких не получал.

– Впредь больше никогда не врите во время медицинского осмотра!

Котомкин приложил ладонь к атакованной щеке и, открыв рот, смотрел на своего врачевателя. Нос слегка захолодило, во рту появился металлический привкус.

– Да боже ты мой! – в сердцах бросила Вера, после чего взяла со стола ватку и принялась вытирать закровившую ноздрю Котомкина.

– От души лупите, – сказал он потерянно.

– Рука тяжёлая, – извиняющимся тоном начала Вера, но остановилась и продолжила с упрёком, – Я же тебе говорила! Если почувствуешь малейшие признаки недомогания, то сразу сообщи! Почему молчал, Сергей?

«Значит, мы теперь на ты?»

– Да как сказать, Вера – деланно морщась от боли, ответил Котомкин, – Привычка, что ли.

– Ничего себе, привычка! – сказала Вера без тени жалости, – Ты чуть не умер на том полу…

На какое-то время они замолчали. Нос слегка саднил, щека прошла. Не хотелось разговаривать со своим обидчиком, но больше было не с кем:

– Скажи лучше, что там происходит?

– Не знаю, меня, как и тебя, здесь заперли. Впрочем, я мельком слышала, как Гедимин Гаврилович спорил с администратором. Пытался доказать, что 10 протокол ни в коем случае нельзя применять. А что за протокол, к слову?

– Это связано с числом «10» в названии Заслона.

– Признаться, я думала, это версия такая.

Котомкину не хотелось пускаться в пространные объяснения. Впрочем, никаких альтернатив не предвиделось.

– В процессе развития Заслон выделил несколько алгоритмических комплексов действий на случай непредвиденных ситуаций. Проще говоря, способов решения нетиповых задач. Ещё их можно назвать тактиками, но здесь, на «Эгиде», они превратились в протоколы безопасности. Всего их 10 штук. Протокол №10 – инфильтрация. Последний и самый агрессивный метод борьбы с угрозой.

Вера ненадолго задумалась и выдала:

– Получается, что протоколы безопасности – иммунная система.

– Что?

– Ну, «Эгида» – тело, Заслон – мозг, а протоколы как иммунитет. Только не пойму, кто в таком случае люди.

Тут уже Котомкин призадумался:

– Паразиты.

Вера засмеялась.

– Нет, серьёзно говорю. Заслону ведь пришлось на огромные издержки пойти, чтобы запихать на станцию людей.

– Тогда зачем?

– Политика и ничего больше. Отправлять станцию без людей – «недемократично».

Котомкин увлёкся и ещё долго продолжал рассуждать об отношениях людей и машин:

– …люди пока не настолько доверяют машине. К тому же есть профсоюзы рабочих и огромная инфраструктура по подготовке спецов. Если в одночасье им всем сказать: «Ищите новую работу», начнётся чёрт-те что! Но вот если всё постепенно случится, тогда нормально. Захиреют школы, переведутся спецы, и всё случится само собой.

Вера лукаво улыбнулась и сказала:

– Да уж, не завидую твоей жене.

– Чего?

– Зануда вы, Сергей Палыч! – весело пояснила она.

– А, ты про это, – улыбнулся Котомкин, – Слушай, а чего ты на колонизацию отправилась? Гиблое же дело – за столько лет ни одна колония не преуспела. Вышла бы замуж, ну, или карьеру развивала.

– Замуж? – удивлённо спросила Вера, – Никогда замужней жизни не искала. Всегда вокруг были мужчины, и я как-то думала – само должно получиться. Но, видишь, всё нет его, мужа, – вот даёт девушка, только про мужа и услышала! – Но с другой стороны, и хорошо. Ты мой характер изучил уже. Вот скажи, разве можно такую вытерпеть.

Котомкин припомнил, что за короткое знакомство Вера уже два раза его припечатала. Причём, один раз буквально!

– А сам-то что? Вон уже какой дядька здоровый.

– А я был женат, – спокойно сказал Котомкин.

– Развод?

– Развод.

– И что случилось? За молодыми аспирантками ухлёстывали, Сергей Палыч? Как наш общий знакомый?

Котомкин сразу понял, кого имела в виду Вера. У Гедимина Гавриловича много было прекрасных качеств, но и пару грешков он на душу взял. Если только пару. На мгновение Котомкин задумался о характере отношений молодой девушки и старого профессора, но тут же отогнал дурацкие мысли. Ему-то какое дело?

– Ну, как сказать. Действительно, дело в том, что в моей жизни всегда была та, которой я отдавал гораздо больше, чем семье.

Вера чуть поджала губы, скулы угрожающе заострились. Несколько тягостных мгновений Котомкин смаковал повисшее напряжение, но затем всё-таки сознался.

– Речь про науку, конечно – не без удовольствия Котомкин отметил, как девушка расслабилась, – Бесконечные командировки, проектная деятельность, современные разработки. Я всего себя посвятил прекрасной, как мне тогда казалось, идее – обставить «Заслон 10». Ну, и она устала – жена, то есть. Просто устала, и всё.

– И в итоге что?

– Что?

– Обставил?

– Да, обставил. Мои проектные решения оказывались эргономичнее, эффективнее, изобретательнее. В своё время из-за этого даже шумиха поднялась. В новостях писали.

– Слушай, а ведь припоминаю что-то такое! Невероятно.