Она просила спасти вас

– Ну… Я много раз представляла себе нашу встречу. И догадывалась, что тебя заденет новость о том, что после расставания с твоим прадедушкой у Гару родилась дочь…

– Они же не..? – Алекс был уже достаточно напряжён и подозрителен.

– О, нет! Калеб говорил вам правду. Они окончательно расстались тогда на Олимпе, а потом он встретил твою прабабушку – успокоила его Полина. – Моё появление на свет – это очень длинная история. Твой график не позволит выслушать её до конца сейчас. Может быть, обсудим это позже?

Алекс знал и то, что гаргульи – славные рассказчицы. Их истории можно слушать по несколько часов, и даже дней, и ни разу не заскучать. На обед у него не больше получаса. Рабочий день в разгаре, и зависящих от него людей, ожидающих его в министерстве, слишком много. Но даже расследование сейчас казалось менее важным. Ничто не могло заставить его покинуть новую знакомую до тех пор, пока она не удовлетворит захлестнувшее его любопытство. Конечно, гаргулья это понимала. Но дело, которое привело её в Лондон, гораздо важнее автобиографии. Так что она предпочла вкратце описать Алексу причину их сегодняшней встречи. А прочее оставить на будущее.

– Сейчас ты должен запомнить главное. Я, честно, не знаю, кто и почему убил вашего Министра. Но в одном нет сомнений: это лишь начало куда более масштабных и трагических событий, в которых очень скоро погрязнет твоя страна. Как и все остальные. Тридцатинедельная война непризнанных 2074 года покажется вам печальным недоразумением. Грядёт массовое уничтожение человечества.

Пожалуй, Алекс погорячился, когда думал, будто нет ничего важнее происхождения Полины. Пророчество её слова или проверенная информация – звучат они слишком агрессивно. В мировой политике нет подобных слухов. Даже предпосылок к ним. Что же гаргулья имеет в виду?

– Вы ещё не ощущаете изменившегося ветра. Но повестки дня ваших собраний уже ведут к новым противоречиям, которые в будущем не удастся преодолеть. Злоба начнёт расти. Скоро ты столкнёшься с бескомпромисными противниками. Диалоги перейдут в действия. Слова потеряют вес. Хочешь знать, почему я пришла?

– Конечно!

– Я ищу человека, который сможет противопоставить дипломатию ядерному потенциалу всей планеты. Способного словом остановить оружие.

– Иисуса что ли?

– Если бы, – грустно улыбнулась Полина. – Мне нужен политик, обладающий максимальным авторитетом на мировой арене. И достаточно смелый, чтобы пройти сквозь ненависть оппонентов, угрозы радикалов, хулу и предательства со стороны нынешних друзей. При этом не потеряв веры в себя. Этому человеку предстоит спасти миллиард жизней за политической трибуной, а не за пультом управления ракетами.

– Всё-таки я прав, насчёт Него, – убедился Алекс, выслушав гаргулью. – Сколько у тебя времени на поиски? Или правильнее спросить, сколько времени осталось у человечества?

– От силы несколько месяцев.

– Почему я, при всех своих связях, об этом не знаю?

– Потому что ещё никто не знает. Процесс в самом начале, но он будет скоротечен. Как только он запустился, я поспешила сюда.

– И давно ты в Лондоне?

– С момента нашей встречи.

Алексу пора было ехать в Министерство. Его вызывали звонками, через приложение торопили телохранители. Но прежде, чем уйти, он должен задать главный вопрос.

– Ты хочешь, чтобы я помог тебе в поисках?

– Помощник мне не нужен, – не отнимая у него время, предельно откровенно заговорила Полина. – Ты и есть тот человек, которого я должна найти. Следующий пункт моей миссии – заставить весь мир слушать тебя.

Ответ гаргульи застал Эванса вышедшем из-за стола и надевающим пиджак. Он застопорился на пути к двери, в которую стучал охранник. Ему предстоит спасти мир от третьей мировой войны? Как же прав был прадедушка! Стоит гаргулье появиться в жизни человека, как вокруг начинают твориться слишком сверхъестественные вещи. Одними глазами скрепив намерение встретиться в ближайшем будущем, как только у Алекса появится достаточно времени для более обстоятельной беседы, он и она молча расстались.

Секретарша встретила Алекса у лифта и попросила следовать за ней. В буфете вокруг скромно накрытого стола собрались все его коллеги. Секретарь по вопросам международного развития Пол Тёрнер от лица присутствующих произнёс поздравительную речь. И добавил, как всем жаль, что тридцать второй день рождения Алекса приходится отмечать в дни скорби. Не было шумных оваций, музыки и танцев. Коллеги пожали Алексу руку, пожелали благополучия и уселись за стол, где выпивки было больше, чем закуски. Разговоры вполголоса. Спрашивали о его планах. Давали советы. В конце дня, под воздействием алкоголя, обсуждения сменили направленность. Все заговорили о завтрашних похоронах. Эванс терпеливо дождался, когда интерес к нему со стороны присутствующих спадёт, взял свой подарок и позвонил Джеку. Гораздо приятнее для него узнать, что любимая личная машина прошла техосмотр, и тормоза снова исправны. Джек приехал немедленно.

Дома Ребекка уже спала. Алекс не общался с дочерью двое суток. Он посидел возле её кровати, поцеловал в макушку и спустился в гостиную. Катрина показала ему рисунок – подарок для папочки. Похожий на него человек в костюме, в просторном зале, со вскинутой, как у оратора, рукой. И подпись: “I wish you to be very strong, to have many friends, and may the whole world love you like me and mom[7 - Желаю тебе быть очень сильным, иметь много друзей, и пусть весь мир любит тебя, как мы с мамой.]”.

– Когда она научилась так здорово рисовать? – Обратился он к жене. – Смотри, какое портретное сходство!

Катрина взглянула на рисунок ещё раз, потом на мужа. Его комплимент детским каракулям их дочери умилил её. Она поставила перед ним бутылку шампанского и два фужера. Подала на блюдце кусок торта.

– Прости, – пожала плечами, – вчера мы так и не смогли отпраздновать. А Ребекка уже настроилась на сладости. Ожидая тебя с работы, мы ели твой торт.

Алекс поцеловал её. Он почти не пил с коллегами. За компанию с женой осушил один фужер. Чтобы у неё возникло хоть какое-то праздничное настроение. Торт тоже съел только для того, чтобы её порадовать. Потом они расположились на диване, вытянув ноги и обнявшись. Алекс не выпускал из рук подарок дочери.

– Слова ты ей диктовала?

– Представляешь, она сама сочинила! Так проникновенно, правда? Кажется, она начинает осознавать, что твоя работа не только весёлая, но ещё и очень трудная.

– Точно. Малышка взрослеет. Завтра я сам отвезу её в школу.

На том и порешили. Ночью Алексу не спалось. При этом усталости не было. Он аккуратно поднялся с кровати, чтобы не разбудить жену, надел ультрамягкий халат, который она сшила ему в подарок, и отправился на кухню.

Там горел ночник. За столом пила чай его утренняя знакомая. Постоянного заместителя совершенно не удивило её появление в его надёжно охраняемом доме. Напротив, он зашёл, как ни в чём ни бывало, приветствовал её, налил себе чаю. Полина протянула руку и плеснула в его кружку что-то из маленького пузырька. Сказала, это тонизирующее средство. С ним бессонница никак не скажется на человеке, и весь завтрашний день он будет бодр.

– Я знаю про амброзию, – Эванс сделал большой глоток. В шкафу оставались печенья. Он поставил тарелку с ними на стол. – Что это у тебя в руках?

– Любуюсь рисунком твоей дочери.

– Что думаешь?

– У неё талант, – оба улыбнулись. – Нет, серьёзно. Признак хорошего художника – умение подмечать детали. Передавать их она ещё не научилась. Но подметила исключительно грамотно.

– Приятно слышать такие слова от божественного существа. Правда, её пожелание очень странное? Катрина сказала, что Ребекка всё придумала сама.

– Дети гораздо прозорливее взрослых. Всё, что здесь перечислено, понадобится тебе в предстоящем году.

Они помолчали. Из вежливости Алекс спросил, что небесная гостья делала сегодня весь день. Изучила город. Понаблюдала за его семьёй, коллегами. Пошарила по его социальным сетям. Изучила расписание последних нескольких месяцев. Теперь они смогут говорить на одном языке, какой бы темы ни коснулись. Да, день у гаргульи прошёл удивительно плодотворно. Подумать только, как быстро она проникает во все сферы человеческой жизни, осваивается с нуля в любом месте! Не верится, что это существо когда-то было обычным человеком. Кстати, об этом. Алекс разрывался между двумя вопросами. Гаргулье слишком многое нужно ему поведать. В их обычаях сначала делать дела и только потом развлекаться. Подкованный в особенностях характера своей гостьи, чиновник спросил:

– Ты уже знаешь, как сделать из меня крупного мирового политика в короткий срок?

– Увы, это сложнее, чем я надеялась. Среди твоего окружения нет людей, кто способен помочь в тех масштабах, которые нам нужны. Придётся мне постоянно быть рядом и самой управлять процессом. – Алекс и не думал, что может быть как-то иначе. Почему же Полину это удивляет? – Чтобы идти вперёд, мы соберём надёжную команду. У меня на примете пока трое. Твоя секретарша, мисс Виолетт. Бесхитростный, верный человек. Секретарь покойного министра – Рональд МакМорен. Завтра после похорон он попросит отставку. Предложи ему стать твоим личным помощником. Знаю, вы мало общались, у вас пока мало общего. Но я готова поручиться, он тот, кто нам нужен. И самый необходимый человек – Дона Рихарт.

– Она-то зачем? – Алекс поморщился от неприятных воспоминаний. Любое его пересечение с Доной было стрессом и часто заканчивалось скандалом. Своим наглым вторжением в личные границы окружающих она бесила его.

– О, Дона – настоящий бриллиант. Поставь перед ней цель, и она прорубит к ней дорогу даже сквозь недра Тартара. Эта женщина будет тянуть всех нас. Она вознесёт и удержит на вершине твой авторитет, будет сражаться за него. Краткого общения мне хватило, чтобы ощутить мощь её характера.

– Ты с ней познакомилась?

– Именно. После нашего разговора я заглянула в бар, где она как раз заканчивала статью о тебе. На этой почве мы и разговорились. Я уже подкинула ей мысль, что ты из тех людей, которым мало одной страны. Такие космополиты и берегут судьбу всего мира, заседая в ООН. – Алекс весь обратился в слух. – К счастью, с каждым годом Организация набирает мощь непреложного авторитета. Существовавшие некогда неудобства с выборами постоянных и временных членов, давление со стороны отдельных государств удалось устранить. Оплот мирового спокойствия, Организация – наша единственная возможность взойти именно на ту трибуну, с которой ты сможешь вещать на весь мир. Боюсь, тебе действительно придётся оставить свой нынешний пост. Но не ради должности министра. Когда ты возглавишь британскую делегацию ООН, мы приложим все усилия, чтобы Совет Безопасности выдвинул на выборах твою кандидатуру. Твой отец погиб в последней войне, как герой. Это произведёт большое впечатление и заставит всех обратить на тебя внимание. Прости, что манипулирую болезненными для тебя фактами.

– Прощаю. Ведь ты досконально всё спланировала.

– Должность Генерального секретаря – не цель для нас, а средство. Возможность заставить слушать тебя. Но, напомню, путь будет тяжёлым. Добиться всего этого в короткий срок мы сможем, только идя по головам. У тебя неизбежно будут завистники, которым плевать на политику, их интересуют только чины и привилегии. Вместе со мной и со своей командой ты, наверное, справишься.

Полина замолчала. В целом план ясен и, судя по началу её речи, воплотить его не составит труда. Как может быть иначе, если на их стороне сам Олимп? У богов везде есть связи. И всё-таки Алекса насторожило слово “наверное” в конце её речи. В чём гаргулья не уверена до конца? Он так её и спросил.

– В любом деле есть “но”, – справедливо заметила она. – Ты же человек. Людям свойственно эмоционировать, зависеть от мнения других. У тебя есть жена и шестилетняя дочь. Сложно придётся не тебе одному, но и им. Вдруг в какой-то момент ты решишь, что с них хватит. Что они не заслуживают такого давления и стресса. Плюс, как бы ни были хороши мысли, не все их можно воспроизвести на словах. Твои идеи могут быть неверно поняты. Тебя могут покупать, тебе могут угрожать, заставлять делать что-то, противоречащее твоей сути. Или вмешаются внешние факторы, которые пустят всё под откос. И, как любой человек, ты можешь заболеть, в конце концов.

– Жизнь вообще полна препятствий. Что же теперь, сидеть сложа руки? – Возразил политик.